Моя болезненная ошибка

— Слушай, я помню ты рассказывала, что вы ведь враждовали с Матвеевым, — начала подруга. Наша скромная компания развалилась на большом диване в моей гостиной, допивая уже третью за этот вечер бутылку шампанского. — Не то слово, — усмехнулась я. — А что произошло, что вы начали общаться, да так, что дошли до отношений. Я задумалась, улыбнувшись своим воспоминаниям, начиная рассказывать. *flashback* За окном кружился ноябрь, принося с собой зиму кружащимися вихрями ветра. Почти три месяца учебы позади, но так уже хотелось лета. Отсутствия уроков и отсутствие ненавистных лиц, которые я видела в школе ежедневно. Сидя на подоконнике во время долгой перемены, я записывала возникшие поэтические строки в моей голове. Неужели я наконец-то допишу этот стих? Он давался мне слишком сложно, до такой степени, что я писала его уже полгода, каждый раз закидывая его в долгий ящик. И вот уже готовясь поставить точку, радостно улыбнувшись заполненному синими чернилами листу. Блокнот оказывается вырван из моих рук. Опешив, я вскочила на ноги и подняла голову. — Матвеев! — воскликнула я, увидев это ухмыляющееся лицо. — Верни сейчас же, червяк! — рявкнула я, делая шаг к нему. Он отпрыгнул назад, продолжая улыбаться. — Неужели там что-то важнее, чем домашка? — усмехнулся он, размахивая блокнотом над моей головой. За последние два года он сильно вырос, окреп и возмужал, стал примерно на голову выше меня, теперь наши перепалки каждый раз становились все сложнее для меня. — Что же там, Болконская? — озадаченно спросил он, раскрывая страницы. — Если ты сейчас же мне не отдашь, там будет план твоего убийства, — сквозь зубы выдавила я, — Верни сейчас же, — я подошла еще ближе, протягивая руки к своей вещи. — А ты отбери, — посмеялся он, начиная бежать от меня. — У-ух, придурок! — рявкнула я, начиная бежать за ним. Пробежав по третьему этажу, мы собрали кучу зевак, которые пялились, когда мы проносились мимо. Сбежав вниз по лестнице и промчавшись по узкому коридору, мы оказались в толпе учеников в столовой. Матвеев вскочил на стол, раскрывая мой блокнот. — Итак, дамы и господа! — торжественно издеваясь начал он. Я пыталась пробраться к нему, но двое его дружков, перегородили мне путь. Скрестив руки на груди, я с омерзением смотрела на ликующего своей минутой славы Матвеева, ожидая своего позора. — И ты, вроде, еще жив, И, вроде, налажен быт. Скажи мне, ты счастлив, Или делаешь вид? В белую тетрадь, Нарисуй своей рукой, Того, кем хотел бы стать, И скажи, почему ты другой, — зачитал Матвеев опуская на меня незнакомый мне взгляд, всматриваясь на мою реакцию. Внешне, я не показала ничего, кроме отвращения, но внутри ощутила кромешный позор. — Закатом раскрашенный как краской, Мир смотрит на тебя внимательно. Волны шумные, волны ласковые, Набиваются в приятели. — продолжил читать он, но уже совсем с другой интонацией. Не выдержав свою злость внутри, я пролетела с другой стороны, налетая на него и сбивая с ног. Он потянул меня за собой, и кубарем покатившись вниз, мы будто шар для боулинга растолкали толпу. — Я придушу тебя, долбанный ты ублюдок! — кричала я, колотя руками, когда он сел сверху на меня, подняв руку с моей вещью вверх, а второй пытался удержать мои руки. — Эй, эй, успокойся, больная! — говорил он мне. Но я не унималась, под улюлюканье толпы, столкнула его ногой, усевшись сверху пыталась дотянутся до блокнота, успев пару раз заехать ему по лицу. — Что здесь происходит? Услышав голос директора за своей спиной, я застыла, прикрыв глаза. — Встали оба! — рявкнул директор, от чего мы, засуетившись, вскочили с места. — Что это у тебя? — он потянул руку в блокноту в руке Матвеева. Дима отпрянул назад, заводя руку за спину. — Это личное, — сказал он. — Отдай сюда, иначе вы оба сейчас же вылетите из школы. Парень стоял непреклонно, держа его за спиной, будто играя с директором в гляделки. — Отдай, — прошептала я, стараясь спасти нас двоих. Он шумно выдохнул, вкладывая в руку мужчины мой блокнот. — А сейчас, за мной! — сказал он, разворачиваясь на пятках, — Остальные живо на урок! Ученики как тараканы при включенном свете замельтешили перед глазами, быстро выбегая. Зайдя в кабинет директора, Матвеев вальяжно расселся в кресле напротив стола. Я же села в соседнее, скрестив руки на груди, стараясь закрыться от будущего диалога и очередной промывки мозгов. — Что на этот раз? — выдыхая, спросил мужчина, в ответ мы молчали, кратко покосившись друг на друга. — В молчанку решили поиграть? Хорошо! На стол полетел мой блокнот. — Занимательная вещица, не правда ли? — уже спокойно сказал он, смотря на меня. — Ничего занимательного, обычный ежедневник, — пожала плечами я. — Хорошо, — кивнул он, подвигая его к себе, — Может тогда зачитать что-нибудь еще? — Нет! — воскликнула я, прокашлявшись после, потому что крикнула слишком громко, от чего стало неловко. — Это было последней каплей, молодые люди! Вы срываете учебные процессы, рушите школьное спокойствие на переменах, скоро моя рука дрогнет и я отчислю вас, вы понимаете это? — То, что мы вступаем полемику друг с другом, никак не влияет на нашу успеваемость, тем болеем не влияет на успеваемость других. Вы не можете нас отчислить, что Балконская, что я, мы хорошо учимся. — возразил Дима. — Вы хорошо учитесь, но портите престиж школы своими выходками. — Престиж школы? — усмехнулась я, — Скажите восьмиклашкам которые бегают курить за школу на каждой перемене. — Зачем? Вы справляетесь с этим лучше меня, выгоняя их оттуда. — сказал директор и я опустила глаза, цокнув. — У меня для вас два пути, — начал мужчина, — Либо я отчисляю вас, прямо сейчас, либо вы соглашаетесь на мое предложение. — Предложение? — воскликнули мы в один голос. — Какое еще предложение? — Очень выгодное для вас, — усмехнутся директор, — У нас на носу творческий поединок с другими гимназиями и лицеями, и вы должны будете победить. — А если нет? — кривилась я. — Тогда отчисление. — Стоп, — одернул Дима, — А мы вам зачем? У вас есть творческий совет школы, пусть они делают свое дело. — Есть, но в нашей школьной группе не хватает двух участников. — А мы причем? — усмехнулась я. — При том, что я знаю, что ты очень хорошо поешь. — я удивлено посмотрела на него, — Соц.сети хорошая вещь, столько информации об учениках можно узнать, — рассмеялся он. — А ты, — директор указал пальцем на Матвеева, — Заменишь гитариста, и только ты не говори, что не умеешь. Дима закатил глаза, так же как и я скрестив руки на груди. — Отказов я не принимаю, репетиция завтра после уроков. — сказал он, откидываясь на стуле, — Забирай свою вещь, она тебе пригодится. И можете идти на урок. Я молча взяла блокнот, вылетая из кабинета, и облокачиваясь спиной на стену, закрыв глаза. — Пиздец, — прошептала я, поворачиваясь на Матвеева. — Пиздец. — подтвердил он. *конец flashbacks* Открыв глаза, я почувствовала сильную головную боль. И зачем мы вчера так напились? Уехать одной не удалось, поэтому наша скромная компания отправилась ко мне. Последнее что я помню, как открывала третью бутылку шампанского и слова Нади о том, что она хочет набрать своему бывшему, на этом все. Боже, я надеюсь, что я не вытворила ничего. Со страхом схватила свой телефон, начиная листать звонки и все возможные приложения, в котором я могла бы написать или позвонить. — Спасибо, господи! — прошептала я, увидев, что там было чисто. Встав с кровати, скинула с себя уже мятую вчерашнюю одежду. — Ну, и красотка, — усмехнулась я, смотря на размазанный ото сна макияж, отправляясь в душ. Ближе к вечеру раздался звонок в дверь. Я никого не ждала, поэтому валялась на диване в растянутой толстовке и многое повидавших широких штанах. — Фил? — удивлялась я, открыв дверь. На пороге стоял мужчина, с идеальной укладкой и двумя расстегнутыми пуговицами на рубашке, а в его руках был внушительных размеров букет цветов. — Решил сделать тебе сюрприз, впустишь? — улыбнулся он. — Эм… да, конечно, проходи, — замялась я, но все же отступила от двери, забирая протянутый букет. — Очень красивый букет, спасибо. — сказала я, проводя пальцами по бутонам, стараясь задержать дыхание, чтобы меня не довлела аллергия. Лилии были одним из аллергенов, который заставлял меня неистово чихать. Он так и не запомнил. — Проходи в гостиную, я поставлю цветы в воду и вернусь. Положив цветы на столешницу, откопала таблетки от аллергии и сразу приняла их. Вернувшись в гостиную, Филипп прошелся по мне глазами. — Ты выглядишь так… непривычно, — сказал он, чуть улыбнувшись, что говорило о том, что ему не нравится мой внешний вид. — Эм, — замялась я, опуская глаза на свою одежду. — Да, я не ждала гостей. — пожала плечами, — Я переоденусь и вернусь. — Может съездим поужинать? Сегодня отличная погода. — Да, хорошая идея, дай мне пару минут. Отличная идея, потому что так сбежать от него будет проще, не придется придумывать причины, чтобы выставить. Я не любила когда он приезжал ко мне домой. Сразу становилось неуютно, когда он находился на моей территории. Ведь это мой дом — моя крепость, в которой я люблю находиться в гордом одиночестве. Вытянув из шкафа платье, бросив его на кровать, стягивая с себя вещи. Холодные руки легли мне на талию, а губы оставили поцелуй на шее. Невольно поежившись, я скривилась, пока он не видел моего лица. — Без этой одежды ты выглядишь куда лучше. — прошептал он, проводя руками по моей спине. Сделав шаг вперед, я обернулась, скромно улыбнувшись. — Я очень голодна, мы можем продолжить позже? — прошептала я, проводя пальцем по его шее к груди. — Тогда поторопись, — кивнул он, выходя. Закрыв глаза, я выдохнула, расчесывая место его прикосновений. Мне всегда не сильно хотелось близости с ним, но раньше было как-то… терпимей. Не понимаю, что со мной, но сейчас мне было противно каждое его прикосновение. Будто он совсем чужой для меня. Сразу же натянула на себя выбраное платье и затянула не уложенные волосы в высокий хвост. — Я готова, можем идти. — говорила я на ходу, натягивая ботинки. — Отлично, — сказал он, поднимаясь с тумбы и открывая дверь. Я еще не успела выйти, как уже хотела вернуться обратно, но уже одна, без малейшего намека на пикантное «продолжение» этого вечера.