Моя болезненная ошибка

Меня разбудила мама только в обед, следующего дня. Видимо постоянное использование силы, с непривычки, выкачало из меня слишком много энергии. Да и наверное, так сказывается стресс. Не знаю, сколько бы я еще проспала, если бы меня не разбудили. — Милая, что у тебя стряслось? — спросил отец, когда я вышла к ним в гостиную. — Ты проспала почти сутки, мы переживаем. Я потерла лицо руками, садясь на диван перед ними. — Вас ждет долгий рассказ, — сказала я, откидываясь на диване, принимая удобную позу. Я начала рассказ сначала, тысячу раз извиняясь, за то, что не рассказывала о наличии молодого человека, с которым встречалась целый год. Родители понимающе кивали головами, периодически удивляясь, поворотами событий. — Тебе нужно связаться с бабушкой, — сказал отец, когда я закончила рассказ, — Предвидеть все, это конечно хорошо, но тебе нужно жить и свою жизнь, а не предотвращать все беды, которые устраивают другие. — Возможно, — кивнула я, — Но тогда, я снова буду чувствовать себя виноватой. Сила досталась мне, а никому то, другому, поэтому нужно использовать ее в правильном направлении, на помощь другим. — Всем не поможешь, Лер, — начала мама, — Ты не выносишь постоянного присутствия сущностей рядом с собой, это раздражает тебя и высасывает энергию. Я уверена, Лаура будет в бешенстве, от твоего решения, постоянно быть в рабочем режиме. Ты слишком сильна и это разрушает твое тело, ты ведь сама знаешь. — Мам, — вздохнула я, — Все мои знакомые экстрасенсы, всегда в режиме, чем я хуже? — В том то и дело, что ты не хуже. Ты сильнее кого-либо, в этом и вся проблема. Что тебе сказала бабушка в прошлый раз, тебе напомнить? — папа не на шутку разнервничался, начиная повышать голос и ерзать, сидя на диване. Я недоволен выдохнула, закидывая голову наверх, как подросток, которому читали нотации. — Что моя сила слишком сильна, после того, как полностью раскрылась в моем теле и разрушает оболочку, при постоянном использовании. — бубнила я. — Мы не отчитываем тебя, милая, — мама села рядом, обнимая меня, — Мы переживаем и хотим, чтобы ты жила нормальную и главное, долгую жизнь. — Знаю, но я не знаю как справляться с чувством вины. Может моему телу, просто стоит привыкнуть к постоянному рабочему режиму, — пожала плечами я, — Я просто попробую, но буду аккуратна, обещаю. — поднявшись с дивана, я обняла родителей, — Мне пора собираться на съемку, — я удалилась быстрее, чем они успели еще хоть что-то сказать. — Привет, — обнял Олег, — Как ты? Я пожала плечами, выдыхая дым. — Будто пережила серию дебильного сериала, с ужасным закадровым смехом, — усмехнулась, — На самом деле, устала просто ужасно, хочется обнулится. — Да уж, — цокнул Олег, — Знаешь, что я понял, за столько лет дружбы с тобой? Я вопросительно изогнула бровь, ожидая искрометного ответа. — Что ты притягиваешь проблемы на свою задницу, — посмеялся он, — На тебе случайно, нет проклятья? — Нет, это за мои грехи. — Ага, потому что, грех быть такой классной? Я рассмеялась, пихая его в плече. — Шепс младший, это что, подкат? — Еще чего. — хмыкнул он, смотря за мою спину, — Какие подкаты?! Я не хочу получить заговор на смерть от твоего чернокнижника. Дима остановился около нас, с улыбкой бегая глазами от меня к Олегу. — И почему твой чернокнижник должен проклинать Олега? — ухмыльнулся он. — Я не знаю, почему Влад должен проклинать моего друга, — развела руками я, смотря на то, как Олег прыснул от смеха, а Дима укоризненно глянул на меня, — Расслабься, Матвеев, мы просто шутим. Как дела? — перевела тему я, чтобы не продолжать эту начинающуюся перепалку. — Нормально, — кивнул он, — Стену почти доделали, но открытие, все же пришлось перенести. — Мне жаль, что так вышло, — искренне качнула головой я. — Извини. Дима тепло улыбнулся, обнимая меня за плечи. — Не извиняйся, тут нет твоей вины. Я слабо кивнула, шагая в сторону входа, к собравшейся толпе. Нас расставили по каменной дорожке ко входу. Место передо мной было пустым, не хватало только Димы и Олега, которых задержали их поклонники. Рука слегка коснулась шелка моего платья на талии. А над ухом, прозвучал низкий, бархатистый шепот. — Ты сводишь меня с ума, в этом образе, — Матвеев прошел на свое место передо мной, оглядываясь через плече и слегка улыбаясь. Мои щеки на миг покраснели, становясь в цвет платья. Меня всегда восхищали такие комплименты от него. Улыбка появившееся на моем лице, была скромной, а взгляд отведен в сторону. Я смущалась, хотя давно привыкла к мужскому вниманию. Мое сегодняшний образ состоял из длинного красного шелкового платья, перчаток в тон, босоножек на высоком каблуке, а волосы собраны в пучок. Я как никогда, шикарно выглядела. Жеребьевка была беспощадна, я оказалась в жестокой, хоть и смешной тройке. Влад и Марьяна. Завтра мы должны были отправиться в Рязань, для прохождения испытания. Я заранее была на взводе, чувствуя что-то неладное. — Что думаешь, о своей тройке? — спросил Саша, когда мы стояли на парковке. — Ох, — вдохнула я, — Влад сильный, хоть и очень скандальный, но мы в хороших отношениях. А вот Марьяна… — Главное, сохраняй спокойствие, а то, покусает, — усмехнулся Саша. — Да какое спокойствие! — возмутился Олег, — Лера, надери ей задницу! — шлепнул мне по плечу он. Дима подошел к нам с округлившимися глазами, усмехаясь. — Матвеев, что у тебя за способность такая, вечно не вовремя подходить? — рассмеялась я. — Внутренняя чуйка. — Ладно, голубки, — усмехнулся Саша, — Нам пора ехать. — Удачи на испытании, — обнял Олег, — И не забывай звонить и присылать фото. — Да если я забуду тебе позвонить, ты же сам задолбишь мой телефон, — посмеялась я, провожая взглядом садящихся в машину парней. Я повернулась к Диме. — Ну что, рыцарь на черном BMW, — усмехнулась я, — Докинешь меня до дома? — Принцесса сегодня без своего коня? — улыбнулся он, беря меня под руку, провожая к своей машине. — Отец отогнал на проверку, пора заменить расходники. — Не доверяет тебе? — Ох, нет, он знает, что я хорошо разбираюсь в машинах, просто хочет быть полезным. — Это важно для мужчины. Он открыл мне дверь, своей машины, помогая сесть. — Как твой настрой на новое испытание? — Не знаю, — пожала плечами я, — Пока не могу предположить, что нас ждет, но уже на сто процентов уверена, что с Марьяной мы закусимся. — Старайся не реагировать на ее нападки, ты же знаешь, она этого и добивается. — Знаю, но ты знаешь мой характер, я никогда не отступаю. — Это мне всегда нравилось в тебе. — улыбнулся Дима, не отвлекаясь от дороги. — И вообще, что это было? — усмехнулась я, — Перед съемкой. — уточнила. — О чем ты? — недоумевал он, — Ах, ты о том, что я просто схожу с ума, от отношу вида тебя в этом платье? — Именно. — А что не так? Я сказал правду. Он улыбнулся как Чеширский кот, обнажая свои зубы. — Тогда смотри слюнями подавись, — усмехнулась я, продолжая смотреть на смеющейся профиль Матвеева, который следил за дорогой. Мы подъехали к моему дому, еще долго болтая о мелочах, но мне уже давно пора идти домой, ведь ранний подъем и сбор вещей никто не отменял. — Я отвезу тебя завтра, — сказал он, когда тянулась за сумкой на заднее сидение. Его рука легла на оголенную разрезом платья, часть бедра. Проходя горячими пальцами по коже, оставляя за собой мурашки. Рывком забрав сумку, я села в прежнее положение, сверля черные глаза. — Матвеев, — ухмыльнулась я, — Что ты делаешь? Хочешь изнасиловать меня в машине, прямо у моего подъезда?! — Прости, — одернул руку он, — Я не удержался. — И отвозить меня не стоит, смысл вставать в такую рань, — махнула рукой я, — Но можешь меня забрать, мы приедем к девяти вечера, если конечно съемки не затянутся. — Давай я сам решу, когда мне вставать, — возмутился он. — Конечно-конечно, взрослый мальчик, — язвила я, дотронувшись пальцем до кончика его носа. Он остановил меня за руку, слегка притягивая к себе. — Спокойной ночи, — прошептал он, практически мне в губы. — Матвеев! — воскликнула я, понимая, что он просто испытывает мое терпение, дразня. Ухмыльнулся, отпуская мою руку. Я снова улыбалась, поднимаясь на лифте, ощупывая место на ноге, где совсем недавно была его рука. Ох, он и в правду проверяет меня на прочность. Но если быть честной, еще немного и я бы сорвалась, поцеловав его. Не передать, как же сильно мне хотелось это сделать, но моей решимости не хватало на такой шаг. Я слишком привыкла сторониться его. Как хорошо, когда дома родители. Ужин приготовлен и всегда есть с кем поговорить, закидывая в рот еду. Я не знала, насколько они приехали, но надеялась, что они останутся как можно дольше. Мне были нужны они, чтобы восполнить пустоту от нашей долгой разлуки. Мы не жили вместе уже восемь лет и виделись не так часто, но я уверена, им меня не хватало, так же как и мне их. Может и негоже взрослой девушке жить с родителями, но мне так плевать на эти моральные устои. Я была рада их присутствию, желая продлить этот момент. Вставать с восходом солнца было чем-то вроде каторги, особенно когда уснула всего три часа назад. Благо, у меня есть время, чтобы накраситься в электричке, ведь трястись нам около трех часов, и появилось время поспать лишениях полчаса. Натянув на себя приготовленные с вечера вещи, я взяла свой рюкзак и уже вышла к вызванному такси. Какого было мое удивление, когда на том же месте, что и вчера, стояла черная BMW Матвеева. Я улыбнулась, когда он вылез из машины, широко улыбаясь, при виде меня. Сонный, с не уложенными волосами, в широкой футболке и свободных спортивных штанах. Давно я его таким не видела, но даже в таком виде, он нравился мне не меньше. — Тебе повезло, что мое такси еще не подъехало, — сказала я, отменяя машину. — Это таксисту повезло, что он еще не приехал, иначе пришлось бы ехать обратно. — буркнул он, когда я села в его машину. Я закатила глаза, но все же улыбнулась. Мне был приятен такой жест с его стороны. Несмотря, на то, что я сказала не приезжать, он уже в пять утра был под моими окнами, ожидая. Матвеев всегда был таким. Уделял внимания к любым пустякам, стараясь удивить, сделать приятно, даже в мелочах. Когда мы были подростками, у него не было средств на дорогие подарки. Но он все равно старался, чтобы я не чувствовала этой финансовой разницы между нами, потому что, моя семья всегда жила в достатке. Дима работал после уроков. Рисовал на заказ, писал музыку и тексты продавая свое творчество, брался за любую работу, которую ему только могли предложить. Я всегда ценила это, хоть и часто ворчала, переживая. Меня восхищала его выносливость и то, как он относился к работе. Даже после расставания, я до сих пор хранила его подарки, зная, как много сил он потратил, чтобы заработать эти деньги. Правда, хранились они у родителей, чтобы не мозолить глаза и не напоминать о нем. Но одну вещицу, я всегда возила с собой. Цепочка с небольшим кулоном с гравировкой, всегда хранилась в моем потайном кармане кошелька. Она приносит мне удачу. Дима нес мой рюкзак, вплоть до перрона, где уже собралась съемочная группа и двое других участников. — Мы чего-то не знаем? — улыбнулся Череватый, — Два чернокнижника на одном испытании? — Нет, я просто подкинул Леру, пока ее машина на сто. — Вон оно как, — покачал головой Влад, намекая. Подъезжающая электричка, обратила наше внимание на себя и я забрала свой рюкзак. Матвеев кратко обнял меня, шепнув на ухо. — Удачи, — теплый шепот коснулся моего уха. Я улыбнулась, кивая головой и заходя в подоспевший вагон. Влад держал мой кофе, пока я наносила макияж, чтобы хорошо выглядеть перед камерой. Дома я не успела перехватить какой-либо еды, поэтому довольствовалась крепким кофе, желая как можно скорее доехать до города, чтобы позавтракать. — Ловко Лера заарканила двух чернокнижников, — посмеялась Марьяна, — Один подвозит, другой кофе подает, а что же дальше? Я перевела взгляд с зеркала, на нее, усмехаясь. — А ты не завидуй, Марьян. Хорошие отношения с людьми, явно тебе не под силу. — Ты путаешь хорошие отношения и откровенный флирт. Я рассмеялась, смотря на Влада, который еле сдерживает смех. — А ты чего смеешься? Посмотрим, как твоя жена смеяться будет, когда узнает. — Ой, Марьян, — сказал в привычной манере Череватый, — Ты лучше со своими змеями разговаривай, это единственные существа, которые тебя выносят. — Бедные холоднокровные, — тихо сказала я, продолжая красить ресницы. Я снова шла на испытания первой. Мое настроение повысилось, за счет плотного завтрака. Нас привезли в большой съемочный ангар. После очередных долгих споров, по очередности, согласилась идти первой, потому что, мне было не принципиально, работать я могу в любое время суток. Зайдя на площадку, я сразу же оказалась перед камерами и жарким светом ламп, от которого на лбу, сразу же выступила испарина. Центр помещения, занимал круглый стол, за котором сидел ведущий и две женщины, которые увидев меня, не испытали никаких радостных эмоций, вероятно не узнав. — Добрый день, — улыбнулась я, садясь за стол. — Добрый, — кивнул Илья, кладя черный конверт передо мной. — Валерия, перед вами находится конверт с фотографией человека, что вы можете рассказать о нем. — Девушка, — сказала я, только бросив взгляд на конверт, — Молоденькая, чуть больше двадцати лет. Женщины удивленно посмотрели на меня, явно не ожидав от меня чего-то толкового. Взяв в руки конверт, я отбросила его на стол, зажмурив глаза от накрывшей меня темноты. Сердце забилось в груди с бешеной силой, кровь прилила к голове, стуча в ушах, будто бурный ручей. Я сглотнула, поднимая испуганные глаза. — Что такое? Что ты видишь? — Затараторил ведущий, отвлекая меня от напряженного состояния. Я подняла руку, останавливая его, пытаясь отдышаться. — Жива, но на грани. Смерть прямо по пятам ходит. Мне было тяжело говорить, резкий приступ тошноты, образовал ком в моем горле. — Я чувствую ее, — сказала я, облокачиваясь на стол, зарываясь лицом в руки, — Плохи дела, — прошептала я, ловя перед глазами видения с образом девушки, — Худая, очень худая, волосы длинные, глаза большие, а скулы, острые как ножи, — махала руками, показывала на себе то, что видела, — Похожа на анорексичку, какие раньше были в моде. Она точно жива, но сердце у нее бьется как у ласточки, голова кружится постоянно, взгляд затуманен. — я ощутила прилив теплого, когда повернулась в сторону, — Она здесь сидит, смотрит за нами, взгляд ее чувствую. Родственницы девушки, продолжали удивленно смотреть на меня. — Но взгляд безжизненный, болеет тяжело и не выкарабкается сама. — Давайте позовем ее, — почти плача, предложила женщина. Ведущий позвал девушку на площадку. Девушка, похожая на живого мертвеца вышла из-за плотных занавесок, еле передвигая худыми ногами. Мое сердце упало в пятки, при виде ее. Когда она села, я встала над ней, держа руки над ее головой, пытаясь почувствовать как можно больше. — Боишься кушать, боишься умереть. Два самых сильных страха, но одно цепляется за другое. Много мыслей. Очень умна и талантлива, но все мысли крутятся вокруг внешнего вида. Похудеть хочешь, изъяны ищешь. В моих глазах стояли слезы, мне было больно смотреть на девушку, чувствовать ее и ее мысли. Она больна и никто не может ей помочь, кроме нее самой. — Не осознаешь своей болезни. — я опустила руки, садясь на свое место. Женщины продолжали смотреть на меня, вытирая слезы с щек, ожидая еще чего-то. — Если вы ждете, что я скажу, что на ней проклятье, может не ждать, его нет. Девушка больна и это не сглаз, порча или проклятье. — Но мы считаем, что это не она делает с собой. — Еле слышно сказала одна из женщин. — Думаете, бесы? Нет, его тоже нет. — отметала их убеждения я, — Понимаю вас, хочется верить во что угодно, кроме болезней, когда такая беда приключиться с вашим ребенком, но здесь поможет только реабилитация и долгое лечение. Девушка молча наблюдала за нами, периодически дергаясь, когда кто-то издавал громкий звук. — Она сбегала из больницы дважды, но вы видите, в этом состоянии, она даже передвигаться не может, а тогда перемахнула через забор, и вы говорите, что нет тут ничего потустороннего? — вспылила одна из женщин. — Да, тут нет ничего, что могло бы быть связано с потусторонним. Когда нам страшно, мы способны на что угодно, в каком бы состоянии не находились. Мне больше нечего сказать. К сожалению, и помочь вам нечем, — я встала со стула, кратко кивнув головой, желая поскорее уйти, потому что, обстановка накалялась и в помещении становилось жарко. — Тогда встретимся с вами на консилиуме, — кивнул ведущий, отпуская меня. Когда начался консилиум, я выпала в осадок от высказываний Марьяны. — Девушку, прокляла ее прабабушка, и я помогу вам снять проклятие. Мы с Владом, смутившись переглянулись. — Да нет тут проклятья! — воскликнул Влад. — Девушка больна и ей поможет хорошая клиника. Какие проклятия, Марьян?! Я начинаю сомневаться в твоей компетенции. — Я в твоей не компетенции вообще не сомневаюсь, — бросила усмехнувшись она. Я начинала закипать, но старалась держать себя в руках, перед камерами и родственниками девушки. Женщины послушно кивали, соглашаясь с каждым предположением ведьмы. Они явно ждали этого, поэтому приняли ее версию, даже не сомневаясь, отказываясь слушать нас, двух других экстрасенсов. Я махнув рукой, стояла в стороне, даже не пытаясь переубедить. А какой в этом толк? Они наконец услышали, что хотели, отказываясь верить в то, что девушка просто больна. — Решила не спорить? — спросил подошедший ко мне Влад. — Да, а какой смысл? Люди в горе, хотят верить в потустороннее. Согласились на снятие, отлично, главное, чтобы Марьяна про откат не забыла, а то вообще худо будет. — эмоционально протараторила. Я зла и расстроена, Влад уловил это по моему виду и тону голоса. — Да ладно тебе, — махнул он рукой, — Какие твои проблемы, пускай делает, а откат не заберет, хорошо же, получат по заслугам. — Влад, — одернула его я, — Не злорадствуй. Девушку жалко, ей больница нужна, а не шаманское «колдовство» Марьяны. Мы быстро ушли с площадки, не желая наблюдать за бестолковыми действиями ведьмы. Но когда она вошла в автобус, победно улыбаясь, мне хотелось спустить ее с лестницы лицом вниз, чтобы только не видеть его. Расстроилась я еще сильнее, когда поняла, что по факту, провалила испытание. Эта семья вряд ли поставит мне высокие оценки. От меня они не услышали того, чего хотели бы. Я могла бы поступить так же, как и Романова, но я слишком честных правил и врать о том, чего нет, я никогда не стану. Дима как и обещал, забрал меня с электрички. Мы приехали вовремя, так что, ему не пришлось меня долго ждать. Я обессилено упала на сидение его машины, прикрыв глаза. — Устала? — потрепал от меня за плече. — Немного, больше расстроена. — Что-то случилось? — обеспокоено спросил Матвеев. — Да нет, просто по факту, я провалила испытание. — Чего? — недоумевал он, сузив глаза, смотря на меня. — Ох, даже говорить не хочу. Скажу только то, что Марьяна сделала снятие порчи, которой не было. — Угодила героям? — Именно. — вздохнула я, — У тебя как дела? Я не оторвала тебя от дел? — В порядке, — кивнул он, не отвлекаясь от дороги, — Что вообще за вопросы такие? — усмехнулся он, — На данный у меня нет дел важнее, как доставить тебя домой. Я улыбнулась, с теплотой смотря на занятого дорогой Диму. Такие слова всегда радовали меня, ощущать свою важность для человека, имеет наивысшую ценность. Зная, насколько он постоянно занят, отдаваясь своим проектам, которых у него немалое количество. Сорвался, чтобы встретить меня, хотя я могла бы самостоятельно добраться на такси. Несмотря ни на что, он был здесь, и думаю, это о чем-то говорит. Заставляя поступиться своими принципами все больше.