Маленький цветочек

Выход из течки всегда ощущался как начало нового этапа жизни. Тело переставало испытывать болезненную слабость, сознание прояснялось, а если говорить конкретно о последнем эпизоде, запах Ригора больше не являлся равносильным кислороду. Мило проснулся, не обнаружив супруга рядом. На секунду омега подумал, что после вчерашнего события альфа больше не хочет его видеть. Он задохнулся на мгновение, но не от отсутствия любимого аромата. Черешневое благоухание уже было не таким сильным и всепоглощающим, свежескошенная трава ещё витала в покоях. Дверь приоткрылась, и в образовавшееся отверстие выглянул Алан. — Господин, вы проснулись? Господин Ригор вынужден сейчас проводить срочную деловую встречу. Он приказал мне приходить каждую минуту и справляться о Вашем состоянии. Он сказал, что его запах... — Течка закончилась, — замечая свои ощущения, сообщил Мило, — Скажите господину Ригору, что со мной всё хорошо, я могу теперь дышать сам. Слуга проворно скрылся, исполняя просьбу. С дыханием-то вроде действительно было нормально, но относительно "всё хорошо" можно задать множество вопросов. На душе поселилась грусть с примесью страха и каплей отчаяния. И зачем он снова соврал? Зачем он делал это вчера весь день? С самого начала ведь знал, чувствовал, что не был готов. Вот и получилось то, что получилось. Почему не сказал альфе? Мило мотал головой, перекладывался на другую сторону кровати, наконец встал с неё, подошёл к окну и широко распахнул створку. Несильный прохладный ветерок приласкал разгорячённую фигурку. Предчувствуя возвращение Алана, парень сходил в кладовку с одеждой и нацепил на шею специально изготовленный воротник – полоску кашемировой ткани на завязках. Ригор заказал вещицу для тех редких случаев, когда убегал с утра, не успевая нарисовать ненастоящую метку. Но от этих действий мысли никуда не делись. Стало невыносимо. Рой слов, звуков, отрывков фраз и образов нёсся с огромной скоростью, и ничего нельзя было поделать с тем, что в центре вихря располагалось мерцающее "не справился". Омега отчаянно боролся с насмехающимся сознанием. Уговоры не помогли: каждый аргумент обесценивался быстрее, чем парень успевал его придумать. "Ригор любит меня и конечно же простит. Ага, только он альфа и ему нужно ставить метку и оплодотворять. Если продолжать в таком духе он полюбит заодно кого-нибудь другого" От такого поворота размышлений к горлу подступила тошнота. Говоря себе и мужу, что последний достоин лучшего, Мило всё же надеялся, что старший подождёт его исправления и не оставит. И выслушивая про то, какой он уже замечательный, не верил ни единому слову про свою хорошесть и продолжал надеяться. Вероятно, другого омегу он не выдержит. Ригор такой нежный ласковый, заботливый, любящий с ним, даже представлять, что то же самое он даёт кому-то другому, убийственно. Но придётся удалиться, если не получится собрать волю в кулак и забеременеть. Нужно попросить альфу сначала выгнать его, а потом уже приглашать нового мужа. Стоп. Откуда это вообще взялось? Опять он напридумывал всякого. — Господин, купальня готова, — сообщил Алан, появление которого наконец прервало мучительный мыслительный процесс. Находясь вместе со слугой Мило имел возможность отвлечься на разговоры. Обычно во время взаимодействия они молчали, потому что парень не очень хотел общаться, а омега ниже статусом не имел права без надобности говорить первым. Но теперь господин завёл долгую беседу, сбегая от самого себя. Намывая, одевая и обслуживая его за завтраком, прислужник рад был ответить на сотни вопросов. — Чем займётесь сейчас, Алан? — как бы невзначай поинтересовался Мило, когда окончил трапезу. — О, господин, так как Вы сейчас отправитесь, наверное, в библиотеку, и я Вам долго не понадоблюсь, я приберу Ваши покои, а потом уделю время сыночку. Он так хотел сходить к морю сегодня, — умильно произнёс раскрепощённый слуга. Но затем спохватился, ведь рассказал, что собирается покинуть рабочее место, и с опаской добавил: — Если Вы, конечно, позволите. Сыночек... Родители никогда его так не называли. — Не нужно уборки. Ступайте сразу к сыну, — разрешил Мило. Благодарности посыпались на его занятую самокопанием головку. И омега снова остался один. Он действительно попытался занять себя чтением. Точнее заглушить поток сознания повторением про себя того, о чём писал какой-то новый для него автор. Получалось не очень. Текст не задерживался, свободно входил и выходил, уступая место мрачным воспоминаниям и рассуждениям. Почему он испугался в последний момент? Чего? Всё ведь было даже лучше, чем он мог себе нафантазировать. Просто в самую ответственную секунду что-то произошло, какая-то вспышка. А дальше... Неужели он умолял Ригора его наказать? В принципе, с точки зрения законов, по которым он жил раньше, логично. Непослушание должно пресекаться. Только альфа не заслужил этого. Невозможность принять новые правила, пропитанные уважением, пониманием и любовью, это проблемы омеги. Получается, он снова заставляет мужа вариться в этой грязи. Мило отложил книгу. Ему стало слишком сложно понимать себя и одновременно пытаться этого не делать. Но он выбрал первое. После нескольких минут убеждения, какой же он плохой, парень сменил вектор на вопрос: "а что, собственно, с этим делать?". В прошлый раз решение проблемы Ригору не понравилось – сбежавшего омежку вернули домой. Значит, нужно придумать что-то другое. Запретить себе думать о прошлом? Невозможно. Он пытался вчера весь день, и даже длительная прелюдия с любимым не сработала. Наверное, этот вариант можно отбросить сразу. Из запретов, которые не имели под собой почвы, никогда ничего не выходило. Тут Мило в голову пришла интересная идея. Его альфа, когда не мог избавиться от плохого в своей голове, калечил себя. Не сильно, обычно на царапинах дело останавливалось. Но он смущённо признавался, что это помогает. Переключает с эмоциональной боли на физическую. Так почему бы не попробовать? На столе лежал небольшой ножик, которым вскрывались письма и посылки. Ничего ведь страшного не будет, если к прошлым шрамам добавится ещё один? Только ведь Ригор тотчас заметит. Опять начнёт расспрашивать, и уж теперь не будет утешать тем, что омега ни капельки не виноват. Это будет только его решением. А как по-другому? Тут хоть какая-то ясность. Сжав основание лезвия, Мило примерился, чтобы получилось не слишком сильно. Всё-таки страх испытать боль смешивался с предчувствием избавления от навязчивых мыслей. Омега занёс ножик над предплечьем. Вдруг скользнувший по столу взгляд заметил аккуратный квадратик записки. Почерк Ригора, и там присутствуют ласковые прозвища, которые младший супруг получил от него. Режущий предмет мягко опустился на многочисленные бумаги. Тонкие пальчики аккуратно подобрали листик. "Мой любимый малыш! Не знаю, зачем это пишу. Просто сейчас я на очередном отцовском мероприятии и моей любви всей жизни рядом нет. Скучаю" — далее располагался набросок бюста омеги с сердечками вокруг причёски. "Расцеловал бы это личико прямо сейчас. Особенно мне нравятся щёчки. Такие немного пухленькие и тёплые, когда касаюсь их губами. Кстати... Губки наверное лучше. Или лобик. Да как вообще можно выбирать?" — после стояла клякса, видимо, альфа отвлёкся или, что вероятнее, его отвлекли. "Золотко... Сокровище моё... Маленький миленький омежка... Цветочек... Лисёнок. Ныряет в норку между одеялом и мной и спит. Мне нравится его защищать. Я сильный храбрый альфа. Рррррр. Никто не посмеет......" На этом текст прерывался. Издре́вле омеги на все сильные эмоциональные потрясения реагировали слезами. Вот и сейчас Мило сморгнул с ресничек капельку. Но только одну и небольшую. Но скоро мерзкий внутренний голос запретил радоваться тому, что Ригор любит своего мужа. Альфа вон, как к нему относится, а он даже секс ради него потерпеть не может. Не сокровище, а ничтожество. Нужно прямо сейчас при всей деловой толпе броситься в ноги супругу и умолять о прощении. Парень устало прикрыл глаза и расправил немного ссутуленную фигурку. И действительно направился на второй этаж. Только не для исполнения желания внутреннего демона. Ему срочно требовалось увидеть своего Ригора, понюхать и обнять. Быть может, он, как всегда, сразу сделает что-то, от чего эти поганые мысли улетучатся. На время, но тем не менее. Охраны рядом с залом не было. Видимо все уехали с Осбертом и Режинальдом. Двое дюжих альф дежурили у ворот, отграничивающих территорию замка от города, больше Мило никого из латников не видел за последние дни. Его это более, чем устраивало: омега побаивался огромных людей в военной форме. Они напоминали ему Рандольфа. Хотя каждый при встрече учтиво кланялся и говорил с ним согласно субординации, а Ригор готов был глотку любому наметевшемуся обидчику мужа перегрызть. Огромная дубовая двустворчатая дверь пропускала громкие голоса. Скорее всего сейчас на встрече происходил оживлённый спор. Омега решил подождать. Альфа, вероятно, не станет ругать его за отвлечение от государственных дел. Но прерывать на середине слова кого бы то ни было неприлично. Парень приник к двери, пытаясь распознать среди дискутирующих звуки родного голоса. Вот! Ригор начал что-то отвечать, Мило сильнее прижался к деревянной поверхности, совершенно забыв, что все замковые двери растворяются вовнутрь. Створка слегка скрипнула, конструкция поддалась давлению и омега влетел в переговорный зал, едва успев выставить вперёд ногу, чтобы не упасть. — О, да за нами шпионят! — послышался слегка заниженный возглас. — Это Мило, мой муж, — ответил Ригор другому альфе. Прямоугольная комната не содержала в себе ничего лишнего для поддержания рабочей обстановки. Длинный стол с двенадцатью стульями с каждой стороны, тумбочки по углам, высокий шкаф у стены. Приоткрытый — виднелись многочисленные полки с бумагами, принадлежностями для письма, печатями. — Простите! — Мило немного растерялся от неожиданности. В зале оказались только двое: Ригор и незнакомый альфа. Странная деловая встреча. — Золотко, что случилось? — старший подошёл и погладил тёмную головку. Омега крепко зажмурился от очередного движения слишком близко от лица. — Ничего... Я просто. Можем мы поговорить наедине? Это быстро.... Господин, — добавил он, исподлобья смотря на незнакомца. Тот весело расхохотался. — Господин? Что ты за порядки в семье завёл, Ригоша? Альфа закатил глаза. — Как будто твой муж перед другими этот же спектакль не играет, — он положил руку омеге на талию и обратился уже к нему, — Ник – наш сосед. Приехал по делам. Мы можем поговорить с тобой, но только действительно быстро. — Отлично. Развлекайтесь тут, я пойду прогуляюсь в поисках уборной, — Ник отодвинул стул и тяжело поднялся. Роста он был среднего между Мило и Ригором, но крупнее обоих. Небольшой животик не скрывала одежда свободного покроя с поясом. Каштановые волосы, собранные в сложную конструкцию на голове, переливались в солнечных лучах. — Найди там кого-нибудь, чтобы тебя проводили, — сказал будущий хозяин дворца. — Да я же был здесь. Помню всё. В любом случае, не переживай за меня, — гость дошёл до выхода, обернулся, вскинул брови и насмешливо проронил, — Господин. Мило обрадовался и расстроился одновременно. С одной стороны хорошо, что Ник был не против приостановить дела. Но если он такой добрый, почему насмехается над его Ригором? — Малыш, как ты? — участливо спросил альфа, заглядывая в грустные синие глаза. — Прости, что помешал, — повторил омега, отводя взгляд в сторону. — Я сам разрешил тебе, помнишь? — Ригор провёл носом по скуле супруга, — Если ты решил отвлечь меня потому, что опять нашёл какое-то интересное старинное слово и хочешь рассказать об этом, то лучше попозже. В остальных случаях "мешай" в любое время суток. И ты не ответил на мой вопрос. Как бы Мило сейчас не хотелось, правду сказать он не мог. Она не уместилась бы в обещанное "быстро". — Можно мне посидеть с вами? Я буду очень тихо, вы меня даже не заметите, — парень плотнее прижался к обнимавшему его альфе. — Зачем? Хочешь от кого-то спрятаться? И как так он угадывал и узнавал всё и без объяснений младшего? — Почти. Просто хочу здесь побыть. — Это может быть скучно. А уделить тебе внимание я не смогу, мы только часа через два закончим. — Я понимаю. Но ты сказал, что я могу ходить где угодно, по всему замку. — Хорошо, лисёнок, — Ригор приблизился к ушку и прошептал, — А потом поговорим насчёт вчера? Одновременно с этим предложением сильные руки начали поглаживать спинку. Омега спрятал лицо на груди супруга, захватывая в кулачки ткань его рубашки. — Не бойся, всё хорошо, — успокоил альфа, — Я люблю тебя. Мило кивнул, то ли положительно отвечая а предыдущий вопрос, то ли соглашаясь с последним заявлением. Он засопел, сдерживая слёзы и вдыхая успокаивающий аромат. — Малыш, мне нужно выгнать Ника и поговорить с тобой прямо сейчас? — осведомился Ригор. — Нет... Нет. Так нельзя. — Можно. Ответь, пожалуйста, опираясь не только на мои, но и на свои потребности. Мы вместе, помнишь? И пользы от того, что они вместе. Ригор участвует в болоте затягивающих воспоминаний, не дающих ни жить настоящим, ни двигаться к будущему. — Я посижу здесь, — шмыгнув носиком решил омега, — Я хочу этого. — Ладно, — альфа взял печальное личико в ладони и внимательно посмотрел в любимые глазки, — Можешь сесть, где захочешь, только не очень близко к нам. Я бываю слишком эмоционален, когда пытаюсь доказать свою точку зрения. Размахиваю руками, волосами, лежащими рядом бумажками. Около часа назад кофейник опрокинул. — А почему вы едите здесь, а не в столовой? — спросил Мило, пытаясь отвлечься. На столе поодаль от документов стоял поднос с наполовину пустой посудой. В другой же половине парень узнал завтрак и несколько других блюд, которыми славился город. Но еды было слишком много. Даже для двоих. — Николас у нас любитель. У каждого свои причуды, — улыбнулся Ригор. В дверь постучали. В приоткрытую малюсенькую щель пришедший проговорил: — Господин Ригоша, позвольте войти ничтожному рабу, дабы ваше славное высочество вместе со мной презренным могли продолжить работу! — Ник, заканчивай это. Иди сюда и заткни свой рот едой. — С удовольствием! — гость прошествовал к столу, взгромоздился, устраиваясь поудобнее, — К тому же, я только что освободил для сих прекрасных яств местечко. — Умоляю, избавь нас от подробностей, — Ригор ещё раз чмокнул мужа в лоб и отпустил из объятий. Мило нерешительно двинулся за противоположную половину стола и юркнул на стул примерно в середине. Ник тем временем оприходовал куриную ногу без помощи столовых приборов и с наслаждением облизывал пальцы. — И как твой муж тебя терпит? — усмехнулся наследник. — А он не терпит, а любит, — Николас потянулся за следующим кусочком мяса. Хотя чего уж там скрывать, огромным кусищем, — Вот тебя как прикажешь выдерживать с твоими импульсивными реакциями буквально на всё, — он приложил ладонь ко рту, закрывая обзор другу, и, снизив голос, обратился к омеге, — Мило, моргни, если тебя держит силой. Парень перевёл взгляд на супруга. — Ну говори, — заулыбался Ригор, — Выдерживаешь меня? — Да, — тихо проговорил омежка. Альфа понял, что тот не настроен на их игры. Усаживаясь рядом с Ником, он поспешил заверить: — Всё у нас в порядке. — Вот и попался, господин, — Николас отпил из кубка и, потирая руки, взялся за следующее блюдо, — Собирайся, Мило, я увезу тебя от этого тирана. Омега замотал головой, испуганно сверля взглядом любимого. — Он шутит, золотко. У него уже есть свой муж, — Ригор сложил руки в молящемся жесте и закатил глаза, — Несчастный человек! С тобой же поговорить невозможно, ты всё время ешь. — Ага, потому что есть что, — довольно заметил Ник, — Со мной не пропадёшь. Кстати, Мило, ещё один плюс в пользу того, чтобы со мной уехать. Младший теребил край выпущенной рубашки, делая вид, что гость не к нему обращается. Не хотел он даже думать о том, что кто-то может забрать его у Ригора. — Да ты даже ребёнка не сможешь зачать, — парировал альфа, — Для это же надо будет – о небо! – перестать кушать хоть на минуту! Парень напрягся. Старший ни в коем случае не упрекал его, он вообще не с ним разговаривал. Но укол укоризны почувствовался где-то в районе сердца. — Не скажи, — Николас многозначительно поднял ложку, — Ты пробовал когда-нибудь слизывать мёд с трепещущего пузика? А есть малину с сосков? Прелесть, что такое. Ну вот. Омега Ника позволяет делать с ним такие вещи. Нужно тоже что-то придумать, что Ригор любит. Хотя чего изощряться, если основного сделать не смог? — И он покорно выполняет роль тарелки? Теперь я хочу его забрать, чтобы омега не мучился. Никакого другого мужа не будет. Это шутка. Просто шутка. Смешно. Николас смеётся. — У тебя будет такая возможность. Он сейчас в городе на рынке. — Неужели? Закупается пищей по твоему приказу? — Не-а, — гость откинулся на спинку стула и погладил живот, — Ищет какие-то редкие драгоценные нити для вышивки, которые у вас делают из жемчуга, и камни, которые вы отбираете у рыб и придаёте красивую форму. — Можем наладить экспорт, — хитро предложил Ригор. — А это бы хорошо. Больше не надо будет искать повода приезжать в ваши благородные земли. Постепенно из шуточного разговор перетёк в серьёзный. Мило перестал понимать некоторые слова, Ник перестал есть. Лишь изредка отхлёбывал напиток и отщипывал какой-нибудь кусочек. Беседа оживилась, хозяин-альфа действительно несколько раз подскакивал с места, тыкал в бумаги и книги, громко зачитывая их содержание, спорил с гостем и тот в конце концов капитулировал. Или нет, и тогда они переходили на повышенные тона и один раз даже чуть не поругались. Но в конце концов все условия были приняты, договор составлен, позвали писаря, чтобы он красиво всё оформил. Но тот оказался внезапно уехавшим вместе с Осбертом. Ригор недовольно цокнул и сел заполнять чистый лист самостоятельно, а Ник диктовал, размахивая ложкой. Отличная деловая встреча, по крайней мере, наследник остался в восторге. Совместить приятное с полезным – торжественный приём пищи и дела – ещё и провести их в форме бурной полемики, а не тактичного унылого расшаркивания, вот это было по нём. Ещё и благоухание черешни витало рядышком. Мило сначала усердно разглядывал собственные коленки, не смея отвлекать альф даже взглядом. Постепенно он понял, что молодые люди слишком увлечены и не замечают его. Парень немного расслабился, положил ручки на гладкую столешницу и начал выводить пальчиком узоры по лакированной поверхности. Разок он надавил слишком сильно, и из-под руки вырвался скрипучий звук. Омега встревоженно вскинул голову. Никто не заметил этого. В конце младший даже прыснул со смеху, когда Николас продиктовал: "во имя народа и закона, памятью о традициях великих предков", а Ригор пробормотал "именем вина и салата, в память о съеденной курице". — Ну вот и всё, — Ник чиркнул подпись и отодвинул бумагу с пером, облизываясь от предстоящей встречи с тыквенной кашей. — Ага, — другой альфа пробежался глазами по двум листам с одинаковым мелким набором строк, — Только я, пожалуй, заверну твою копию дополнительно в конверт. А то ещё используешь как салфетку. — Покорнейше благодарю, господин. — Перестань. Не люблю этого. — Я тоже. Поэтому у нас весь этот официоз потихоньку отменяют. Вот уже я могу супруга прилюдно обнять. А не как ты, муштруешь бедняжку при незнакомцах. Ригор закончил ковыряться в бумажках и направился прямиком к "бедняжке". Он отодвинул стул, вызволяя омегу из деревянного плена, чтобы тотчас заточить в объятья. Хотелось бы, чтоб навечно. — Никто его тут не муштрует. Я моего лисёнка люблю, нежу, холю, лелею, и, что особенно важно для тебя, откармливаю. — О, это любовь! — закатил глаза Ник, тяжело поднялся, и, не забыв вытереть (хвала небу, не договором) рот и ладони, сунул подмышку конверт. Дорогого гостя проводили во двор. Как раз туда въехала тройка небольших лошадок, запряжённых в лёгкую повозку без крыши. Помимо кучера в ней находился человечек, такой же низенький, как Мило, и такой же полненький, как Николас. Он держал на коленях средних размеров мешок. — Здравствуй, мой сладкий! — поприветствовал альфа, — Как охота? — Ники! — пропищал человечек с повозки, — Мы уже едем домой? Я хочу скорее попробовать. — Да, сейчас только с Ригошей попрощаюсь, — Николас развернулся к другу, — Ну, спасибо за плодотворное времяпрепровождение. — Не стоит. Не так уж много ты и съел. — Ха-ха-ха. Я серьёзно, здорово получилось. Отец бы с этим листочком больше недели тянул. — И то верно, — Ригор подал для пожатия руку, второй крепко, но нежно прижимая к себе мужа, — Поделишься проектом отмены... Как ты там сказал? Официоза? — Конечно. Когда у моей сахарной булочки закончится добыча, мы обязательно вернёмся, — Николас мягко сжал ладонь, — Ну смотри, Мило, последний шанс! — Нет, — твёрдо заявил омега, — Нас и здесь неплохо кормят. Альфы рассмеялись от выдавленной в последний момент шутки. Просто парень подумал, что он такой хмурый и зажатый был всё время встречи и не соответствовал тону общения. Ну хоть в конце исправился. — Как ты его, а! — Ригор поцеловал младшего в темечко, активно помахивая ладонью удаляющейся повозке. Николас тоже пару раз дёрнул рукой, но потом муж вовлёк его в долгожданный после разлуки поцелуй. Живот альфы издал продолжительный жалобный звук. — Не хочешь перекусить? — спросил он Мило, задумчиво смотрящего на лобызающихся. — Не знаю. — Ник так аппетитно кушал. Мне тоже захотелось, — Ригор развернулся и заслонил ладонью солнце, чтобы разглядеть башенные часы, — Да и обед скоро. Хочешь оттоапезничать в саду? — Не знаю. Альфа развернул парня лицом к себе и ласково огладил предплечья. — Малыш? Всё в порядке? Омега замотал головой. Ригор легко приподнял его, устраивая на груди, и понёс в сад. Встретевшийся по дороге слуга отправился сервировать стол туда же. Молодые люди двинулись в глубь раскидистой рощи. Старший плавно покачивал мужа, а тот обвил ручки вокруг сильной шеи и прикрыл глаза. — Хорошо, что ты не уехал, мне бы не хватало ёжикового сопения рядом с ухом, — пробормотал альфа. — Хватит! — резко и громко сказал Мило и сам вздрогнул от испуга. — Ты чего? — удивился Ригор. Они как раз добрели до изящной скамеечки. Омега сам слез с супруга и немного отодвинулся. — Золотко, я тебя обидел? — Просто... Я понимаю, что вы шутили, — на последнем слове голосок сорвался на хрип, — Но вчера... Мне так стыдно, и у меня опять были мысли, что тебе нужен кто-то другой получше. Альфу как молнией пронзило. Ну вот надо же быть таким болваном, чтобы не догадаться! Он встал, подошёл к вздрагивающему от близящихся рыданий омежке и опустился перед ним на колени. — Лисёнок, прости, пожалуйста. Я впредь буду внимательнее следить за тем, что говорю. — Ладно-ладно, вставай, увидят, — Мило потянул Ригора за руки. Тот поддался и нагнулся, располагая ладони на скамейке по обе стороны от парня и оказываясь слишком близко к его лицу. Одинокая слезинка выкатилась из левого глазика, и альфа нежно слизал её. — Со мной тяжело, — прошептал омега. — Неправда, — так же тихо ответил Ригор, — Почему ты так думаешь? — Я не могу просто быть с тобой. Между нами встаёт моё прошлое, — Мило подавился всхлипом и закусил верхнюю губу, — И я не знаю, как это исправить. В прошлый раз, когда идея о том, какой я плохой, развивалась так же бурно, ты ловил меня в городе. Мелкие капельки покатились одна за другой, и альфа выпрямился, доставая платочек. Затем сел на скамеечку и притянул мужа к себе на колени. Тот сразу же зарылся лицом в ткань рубашки, увлажняя её. Он плакал тихо и так жалобно, что у Ригора сердце разрывалось. — Малыш мой. Хороший, — попытался успокоить он, прикладывая хлопковый кусочек поочерёдно к каждой щёчке. Омега поймал широкую ладонь и некрепко сжал. Старший поднёс переплетённые пальцы к губам и поцеловал. — Прости меня, — просипел Мило между всхлипами. — Не за что мне тебя прощать, — альфа прижал дрожащего парня крепче к себе, — Ты же знаешь, кто виноват в твоём прошлом. Вот они пусть даже не пытаются получить моё прощение. Младший тихонечко завыл. Он поклялся себе во что бы то ни стало избавиться от мешающего груза. Это просто нечестно. Ни по отношению к Ригору, ни, пожалуй, к нему. Он не заслужил жестокости, которую регулярно проявляли отец, братья, немного папа. И не хотел, чтобы заложенное в детстве проявлялось сейчас. — Золотко, мы обязательно обо всём поговорим, когда ты успокоишься и захочешь, — пообещал альфа, — Пожалуйста, не думай ни о чём без меня. — Не получается, — омега шмыгнул носиком и дёрнулся, вырываясь из обхватившей его со спины руки, — Почему это происходит со мной? — закричал он, встал и быстро зашагал по дорожке. Ригор двинулся за ним, словно тень, не мешая выплёскивать накопившееся. Но когда парень споткнулся и полетел на землю, ловко и стремительно подхватил его под руки. Мило снова заплакал, уложив головку на горячую грудь. — Любимый, так получилось, — альфа усиленно попытался подобрать нужные слова, — Ты не можешь отвечать за действия других. В твоих силах только избавиться от их власти над тобой, а это возможно. — Правда? — омега поднял на него красное опухшее личико, — Как? — Ну, для начала неплохо, что ты от них уехал. А дальше... Одного средства для всех нет, — Ригор с любовью заглянул во влажные глазки, — Мы что-нибудь придумаем специально для тебя. — Я пытался десятки раз, — испуганно сказал Мило, — Во всех придуманных вариантах мне лучше уйти, чтобы не мешать твоему счастью своими проблемами. — Ты и есть моё счастье, лисёнок. К тому же не получилось у меня тебя отпустить. — Я и не хотел уходить, — прошептал парень, потянувшись к шее мужа, чтобы немного успокоиться от запаха. — Знаю, малыш, — альфа заметил приближающегося по тропинке слугу, — Пойдём к столу. Всё готово? — Да, господин, — поклонился прислужник. — Риг, — омега покосился на бету и произнёс в самое ухо супруга, — Понесёшь меня? — Конечно, — так же тихо ответил тот. Ещё только половина дня, а Мило уже немного устал. По крайней мере достаточно для того, чтобы использовать Ригора как личное средство передвижения. Вероятно, сказалось время, которого прошло слишком мало после огромного напряжения, испытанного вчера. Он послушно съедал всё, что альфа подносил, хоть и не был голоден. Потому что не хотел больше сопротивляться. Будь его воля, парень бы больше никогда не сказал любимому "нет". Но кто знает, от чего в следующий раз вспыхнут тревожные воспоминания. Может быть, он скоро запретит мужу прикасаться к себе. Одно время Мило терпеть не мог, когда его трогали. — Говори со мной, — попросил Ригор, — Не оставляй себя одного. — Сегодня я хотел порезать ладонь, — внезапно сказал омега первое, что пришло на ум, — Для того, чтобы как у тебя. Боль на теле заглушила то, что в душе. Альфа отложил столовые приборы и притянул бледные ладошки, придирчиво рассматривая их с двух сторон. — Там ничего нет, я этого не сделал, — сразу же признался Мило. — Умница. Так с собой поступать нельзя, — старший оставил одну ладошку в своей руке, другой продолжая есть и кормить омежку, — Папа говорит, что нужно искать что-то другое, чтобы успокоиться. Ты, видимо, нашёл. Значит, оказался умнее меня. — На столе лежала записка. Твоя. Про меня. — Какая записка? — сразу не вспомнил Ригор. Пальчики омеги скользнули в нагрудный карман рубашки. Альфа с интересом принял небольшой мятый листочек, при первом же взгляде на который порозовел. — Можно я её заберу себе? — попросил парень, придвигаясь ближе и проглатывая ложку супа. — Мне немного неловко, — супруг натянуто улыбнулся, — Не думал, что ты это найдёшь. — Прости, я не трогал твои вещи, она сверху лежала, правда! — залепетал омежка. — Ты сделал слишком много ошибок во фразе: "Перестань раскидывать своё барахло где попало", — Ригор сложил бумажку и сунул обратно в кармашек, — Давай, исправляйся. Мило удивлённо и немного напуганно раскрыл глаза, глядя на любимого снизу вверх. — Я подскажу, — альфа отставил последнюю опустевшую миску, перекинул ногу мужа через свои бёдра и погладил затылок, начиная нашёптывать, — Повторяй за мной. Он прокашлялся и чмокнул местечко за ушком. — Это мой дом, я хожу, где хочу и беру, что хочу. Мило проговорил то же, только тише и с запинками. — Молодец, малыш. Дальше. У нас нет друг от друга секретов, я могу прочитать каждый документ и осмотреть все ящики, сумки и коробы Ригора. На этот раз омега добавил от себя "только сначала спрошу у него разрешения, потому что у каждого должно быть своё личное пространство". Альфа согласился. — Золотко, осталось последнее. Я не буду извиняться просто потому, что так нужно делать, пока не почувствую себя действительно виноватым. Вот тут произошла заминка. — Я чувствую, — вместо повторения произнёс Мило, — И вчера и сегодня. Почти всегда. — Вчера-то почему? — удивился Ригор, — Я же несколько раз сказал, что может не получится по не зависящим от нас с тобой причинам. Мне показалось, мы всё обсудили. — В том то и суть, — омега положил голову на плечо любимого и прикрыл глаза, — На самом деле... Подошли слуги, зазвякали посудой и зашуршали скатертью. Альфа передал комплименты повару, поблагодарил бет за скоростное перенесение обеда на улицу и ушёл в замок, унося пригревшегося омежку. — Расскажешь мне? — попросил он, — У нас же нет секретов. Совесть постучалась в двери сердца, напоминая, что секретик-то у Ригора был. Сколько раз он говорил, что он хочет встретиться с папой, идёт работать, в библиотеку, в уборную, а вместо этого занимался самоудовлетворением. Потому что сначала они просто шли к тому, чтобы хотя бы поговорить о сексе, потом иногда у Мило не было настроения или сил, а терпеть возбуждение становилось сложновато. Вот не далее как вчера ночью... Но он расскажет об этом когда-нибудь потом. Если вывалить на и без того корящего себя малыша информацию о том, что он "не справляется с прямыми обязанностями" ему вряд ли полегчает. Мило взглянул на задумчивого мужа, опускающего его на роскошный диван в гостиной. Непонятная печаль окутала измождённое сознание. — А какой в этом толк? — обессиленно спросил он, — Мы снова поговорим, ты опять попытаешься убедить меня в том, что всё в порядке и я самый лучший. И я даже на время поверю. Но потом всё вернётся обратно, как уже неоднократно случалось. Это бесконечный круг. Омега встал, пошатнувшись. — Но это же не повод сдаваться? — с надеждой спросил альфа. — Не знаю, — парень опустил голову и пробормотал, — Глупо делать одно и то же и надеяться на разные результаты. Может быть, просто следует смириться. — С чем? — не понял Ригор. — Мне кажется, я не смогу выбраться из этого, — младший развернулся, тут же озвучивая непривычную просьбу, — Хочу побыть один. — Золотко, ты уверен? — альфа не двигался, потому что, хоть и было немного больно, он уважал решение мужа. — Ну конечно же нет, — в этот раз одинокой слезе удалось докатиться до подбородка, некому было её слизать, — Но пожалуйста, не ходи за мной. — Не буду. Дверь тихо затворилась. Ригор подавил рычание. Мысль о том, что они ничего не могли сделать с удушающим прошлым, заразила и его. Интересно, если покончить с Галфирдом и Рандольфом, это прекратится? Как в сказках. Когда убивают злодея, его злобное магическое влияние заканчивается. Только они не в цветной книжке, к сожалению. В жизни всё гораздо сложнее.