шанс

      Они сидят тихим вечером у включенного телевизора. На фоне негромко гудит аквариум, рыбки едва заметно шевелят хвостами, словно замерли в воде. Доен не может оторвать от этого зрелища взгляд. Он знает, что на нем висит примерно сотня задач, которые даже не помещаются в его ежедневнике; менеджер написывает ему раз в два часа со строгим «Доен-щи, не забудь…», а дальше все по списку. Ким медленно моргает и переводит взгляд на диван, на другом углу которого сидит Тэен. Он выглядит как обычно: сосредоточенный, немного уставший, но все такой же солнечный и теплый. О него хочется погреть руки, просто прикоснувшись к мягким щекам. От пробежавшего по телу холода Доен еще сильнее кутается в свитер. Рукава оттянуты, кажется, до пят, высокое горло закрывает пол-лица, нижний край покрывает колени. Он сидит, такой маленький, в углу мягкого дивана красивого светло-серого цвета и наблюдает за тем, как жизнь идет мимо него.       — Доен-а? — Ким слышит негромкий голос Ли и поднимает на него взгляд, осознав, что засмотрелся на собственные пальцы, торчащие из-под нижней кромки свитера.       Глаза Тэена немного грустные, но, скорее, просто уставшие. Небольшие синяки залегли под нижними веками, но это легко исправить хорошим отдыхом и двухдневной поездкой на Чеджу. Там можно погулять по набережной, подняться в горы, подышать свежим воздухом и восстановить все те силы, которые из тебя высосала работа. Доен знает, что ему Чеджу не поможет. Он уже трижды за последние полгода смотрел на холодную линию воды, размытую в густом тумане. Он даже не знает, что именно ему может помочь. Ким тяжело моргает, замирая на несколько секунд с закрытыми глазами, а затем снова смотрит на Тэена.       — Что?       — У тебя все хорошо?       Ким не понимает. Точнее, он наверняка знает, почему Тэен задал ему такой вопрос, но не находит, что ответить. Все ли у него хорошо? Нужно ли это сравнивать с состоянием недельной давности? А полугодовой? Или его настоящего лучше сравнить с Доеном дебютным? В первом случае он ответит, что неделю назад чувствовал себя значительно лучше — он мог позволить себе поспать восемь часов в день и даже сам рано просыпался, не в состоянии отвыкнуть от прежнего графика. Во втором случае — вряд ли ответ будет положительным. Полгода назад по ночам его бил озноб от собственного бессилия, сейчас ситуация похожая, так что нет, смысла сравнивать его с Доеном полугодовой давности точно нет. Было ли ему лучше во время дебюта? Черт его знает. Он не помнит себя вчерашнего, если быть откровенным, все эти сравнения просто приблизительные и скорее основанные на ассоциациях, а не на собственных ощущениях. Поэтому ответить на вопрос, как он чувствовал себя восемь лет назад, парень не может. Он коротко пожимает плечами, осознав, что молчит уже несколько минут.       — Доен-а, — повторяет Тэен. — Может быть, тебе что-то нужно?       Ким снова медленно моргает, шевелит пальцами ног под свитером, а руками загребает все больше ткани на рукавах. Рисунок, который должен был быть на локтях, сейчас обвил запястья парня.       — Наверное, нет.       Доен не знает, как бороться с тем, что имеет. Раньше он думал, что достаточно будет просто поспать чуть подольше, навалившаяся усталость пройдет, и он снова сможет взяться за работу. Много лет назад так и было. Порой ему даже не нужно было спать — Доен мог просто выпить немного чая или сладкой газировки, и все становилось лучше. Он делал пару глубоких вдохов, откликался на чью-то шутку и по-новой продолжал работать. Сейчас же его с большим трудом хватает на два часа беспрерывного выполнения одной задачи в неделю. Парень знает, что пока это не вызывает сложностей у агентства, он и сам сможет со всем справиться, но тревога слишком часто напоминает о себе. Он думает, что все вокруг видят, как он бесполезен и непродуктивен. Ему кажется, что абсолютно каждый человек осуждает его, а сам живет лучшей и насыщенной жизнью. Ким Доен уверен, что никому нет дела до того, что с ним, потому что он очень хорошо скрывает, что внутри у него какая-то неясная дыра, а в голове — пустота. Он слышит ток собственной крови и шум, с которой пузырьки в аквариуме лопаются на поверхности воды. А еще он слышит обеспокоенность в голосе Тэена.       — Ты не голодный?       Доен мотает головой. Он ел последний раз вчера вечером, если быть точнее — 26 часов назад, и это была упаковка какого-то диетического печенья, на которой было написано что-то в духе «100% протеина. 0% сахара». Протеин очень питательный, так что запаса сил должно было хватить надолго. Видимо, поэтому Доен до сих пор не ощущает голода.       — Может, хочешь куда-то сходить? Или что-то посмотреть? Давай отвлечемся немного от работы.       В голосе Тэена слышна искренность. Он хочет помочь, он не знает, что сделать, потому что чувствует, что не контролирует ситуацию, а потому руки опускаются сами. Все, на что сейчас способен Ли, это предлагать Доену хоть что-то, лишь бы заполнить тишину комнаты. На все это тот лишь отрицательно мотает головой, не отрывая взгляда от пальцев ног. Они немного посинели, хотя в комнате не холодно. Может быть, это связано с неудобной позой; наверное, нарушилось кровообращение, вот они и потемнели.       В тот вечер Доену тоже было немного холодно. Это было почти перед самым дебютом — времени и правда прошло немало. Тэен тогда был таким же тактильным, Доен — таким же отстраненным. Он помнил, как постоянно делал шаг назад, когда Ли пытался его обнять. Он говорил ему: «Не трогай меня». Тэен отвечал на это улыбкой. Его пальцы всегда были теплыми, Доену нравилось ощущать их на своей талии ровно у кромки футболки.       Ли в очередной раз громко шутил. Его смех проникал в самые кости парня, наполнял собой и не давал нормально вдохнуть — легкие изнутри были сплошь покрыты этим смехом как яркой краской. «ЕнЕн!» — улыбался первый. «Я Доен, вот он меня так и зовет», — мялся второй. Они были такими молодыми и глупыми. Доен делает глубокий вдох от накатившего воспоминания и поджимает пальцы ног.       «Ты же не боишься щекотки, ЕнЕн?» — хохотал первый. «Отстань от меня», — с трудом выдавливал второй. И они почему-то снова наедине, Тэен поет ему свою очередную песню, Доен краснеет и прячет лицо в капюшоне толстовки. «Тебе нравится, ЕнЕн?» — спрашивает первый. «Мне ты нравишься», — хочет ответить второй.       Потом Тэену позвонил менеджер. Доен до сих пор не знает, что именно тот сказал, но Ли словно подменили. Улыбка сошла с его губ, глаза потускнели, а под ними залегли тени. Он поднял на парня взгляд, Ким может только неловко улыбаться. «Тебе чем-то помочь?» — хочет спросить он. «Если тебе грустно, ты можешь поделиться со мной всем», — хочет сказать он. «Я всегда буду рядом, даже если тебе это будет ненужно», — хочет признаться он.       — Доен-щи…       Парня передергивает от обращения. Он хмурится и делает вид, что внимательно слушает. Тэен замечает изменения.       — Прости… ЕнЕн… Доен-а, — шепчет он. — Можно мне остаться у тебя сегодня?       Ким кивает. Он не спрашивает о причине поведения Тэена, он даже не думает, что можно было бы задать такой вопрос. «Конечно», — добавляет Доен, будто одного кивка было недостаточно. «Хочешь, принесу тебе чай или шоколадное молоко?» — спрашивает Доен, будто и этого было недостаточно.       — Просто побудь рядом, — негромко отвечает Тэен.       «Хочешь, я всегда буду с тобой?» — почти спрашивает Доен, когда парень придвигается к нему немного ближе.       — Конечно, — кивает он и повторяет свои же слова. — Может, все-таки шоколадное молоко?       Тэен подсаживается еще чуть ближе, и их коленки соприкасаются. На лице Ли умиротворение, смешанное с тревогой. Ему словно очень грустно, но он по-прежнему может и хочет улыбаться. Парень несильно мотает головой и тянется к ладоням Доена. Тот не успевает отреагировать и отдернуть руки. Горячие пальцы Тэена переплетаются с его, вечно холодными, и Ким не может найти подходящие слова, чтобы описать все, что чувствует.       — Я бы выпил смузи или йогурт, если у тебя такое есть, — шепчет Ли, очерчивая большим пальцем костяшки на ладони Доена.       Тот мотает головой. У него внутри разливается что-то горячее, похожее на его любимый карамельный кофе, и он не знает, стоит ли двигаться в такой ситуации. Ему почти двадцать, на днях должно исполниться. И вроде не такой уж и маленький мальчик, но в груди почему-то тянет, а дыхание не приходит в норму.       В глазах Тэена по-прежнему грусть. Он не хочет говорить, хотя Доен предпринимает пару неловких попыток. Он просто гладит его ладони, иногда задевает косточки запястий и небольшую родинку на внутренней стороне руки чуть выше по предплечью. Ким боится заговорить с ним снова. Его ровное дыхание кажется хорошим признаком, и парню остается только находиться рядом, как его и просили. Ли делает глубокий вдох и отводит взгляд в сторону, но пальцев Доена не выпускает. Линия его подбородка становится жестче.       — Ты такой особенный, Доен-а, — негромко говорит он, и Ким видит, как забавно складываются в трубочку его губы. — В тебе есть что-то… чистое…       На последних словах Тэен запинается. Он медлит, словно боится повернуться обратно и столкнуться с взглядом Доена. Он мысленно успокаивает себя, что все хорошо. Ким про себя повторяет, что нет ничего страшного в том, что от этих слов у него перехватывает дыхание так сильно, словно кто-то что есть мочи давит ему на грудь.       — Тэен-хен… — с трудом выдавливает из себя он.       Тот тут же оборачивается и, притянув ладони Доена к себе еще сильнее, подсаживается так близко, что можно видеть свет лампы у него в глазах.       — Этот мир такой странный, да? — начинает тараторить он. — Сейчас у тебя есть все, через минуту ты уже все потерял. Нельзя ни к чему привязываться, нельзя ни на что надеяться — кто знает, что может случиться. Но ты… Ты такой замечательный для этого мира, Доен-а.       Ким снова хочет отстраниться. Эта его глупая привычка убегать от опасностей, от всего того, что ново и странно, что по-своему привлекает, а значит — несет угрозу. Доен успевает рассмотреть шрам Тэена — он и правда похож на розу.       — В тебе так много света, — выдыхает Ли и широко улыбается. Ему двадцать исполнилось полгода назад, он лидер группы и его хен, но ведет себя так, словно совсем еще подросток, который тратит все время на то, чтобы болтать о неизведанных землях и неизученном космосе. — Ты такой сильный, Доен-а.       Ким боится сделать слишком глубокий вдох. Он уверен, что в таком случае его ребра треснут изнутри и никто больше не сможет собрать его воедино. Доен не сразу ощущает, как его обнимают. Горячие пальцы Тэена скользят по его плечам.       — Когда мы постареем, давай вместе уедем в дом престарелых?       Доен не хочет опускать взгляд. Он чувствует прикосновение ладони Тэена к своей совсем немного оголенной груди — широкий кардиган так не вовремя распахнулся, воротник футболки растянулся и съехал. Он чувствует кожей его прерывистое дыхание, его слезы, его проникающие в основание костей слова.       — Что ты такое говоришь, Тэен-хен?       Ему кажется, что отталкивать человека в такие моменты некрасиво, и Ким борется с собственными рефлексами. Он успокаивает себя мыслями о том, что если бы он так же заплакал в присутствии Тэена, тот бы его точно поддержал. Так что нет ничего плохого в том, что аналогичного ждут и от него. Доен был бы рад помочь, но он плохо ладит с людьми. Его всегда называли эмпатичным и добрым, но на деле он просто хорошо умеет выслушать и дать дельный совет, потому что всегда подходит к подобным вопросам рационально. Он не был той самой жилеткой, в которую бы плакали его друзья. Он не понимает, почему Тэен выбрал именно его для этого.       — Ты заслуживаешь так много любви, Доен-а, — шепчет в тишину Ли, и Кима несильно трясет. У него по коже бегут мурашки, хорошо что Тэен уже успел от него отстраниться. Сейчас они соприкасаются лишь пальцами и коленями, это встревоженное сердце Доена еще может вынести. — Я так хотел бы стать тем самым источником любви, ты бы знал.       Пауза в речи Тэена заставляет Доена очнуться. Он слышал его слова вполне отчетливо, но не до конца понимает их смысл. Все его сознание заполнили пальцы Ли в его ладони. Они у них почти одинаковые, но Доенова чуть больше. Ему хочется увидеть, как она будут выглядеть на теле Тэена, как его крепкие пальцы обхватят талию Ли и небольно сожмут бедро. Он впервые думает о таком, и мысли становятся до невозможности яркими.       — Доен-а, — шепчет Тэен. Его пальцы скользят чуть выше по внутренней стороне рук Доена.       Он останавливается в зоне сгиба локтя. Оттуда совсем недалеко до талии. Тэен хочет обнять парня снова. Ему хотелось бы и вовсе его не отпускать, но Ли не хочет чувствовать себя маленькой девочкой и думать о таких глупых вещах.       От горячей руки Тэена становится тяжелее дышать. Доен хочет помолиться — чего не сделаешь в такой ситуации, — но решает, что это не лучшая идея. Он коротко улыбается. Когда Тэен проводит другой ладонью по его щеке, Ким улыбается и этому. Даже когда Ли немного неумело и слишком робко целует его, едва касаясь губами, парень может лишь улыбаться. На третий поцелуй его улыбка становится по-настоящему искренней — Тэен снова назвал его «Доен-а». Он пропел ему это в висок, и Ким широко улыбнулся. Он прошептал ему это в кожу под подбородком, и Доен негромко хмыкнул. Он простонал ему это на ухо, и его ЕнЕн едва слышно застонал в ответ.       «Прости, я, наверное, тороплюсь, но ты мне так сильно нравишься, что я чувствую себя дураком», — упершись лбом в плечо Доена, шепчет Тэен. Его слова попадают сразу в сердце парня, стоит им преодолеть тонкую ткань кардигана. Они несильно обжигают и остаются влажным пятном на коже. Чуть выше этого места Ли оставляет поцелуй. Доен не уверен, что переживет еще один, но тут же убеждается, насколько его тело выносливое. Он остается жив даже после очередного поцелуя в губы. Он остается жив даже после того, как Тэен стягивает с него верх и шепчет: «Я прекращу, как ты попросишь, я просто хочу целовать тебя, прости, я дурак, пожалуйста, прости, я остановлюсь, если ты хочешь». Он остается жив и после того, как сам целует Ли и стягивает с него тонкую майку. Под губами Доена его кожа ощущается мягкой и сладкой как кожица персиков. Ему кажется, что если бы всю жизнь нужно было свести до одного ощущения, он выбрал бы это.       Это было почти семь лет назад. И где они сейчас. Ким снова моргает, словно хочет прогнать наваждение. Он не заметил, как Тэен вышел из комнаты. Ему хочется надеяться, что парень отправился за водой или хотя бы ушел в туалет, но не бросил его совершенно одного без причины. Тот появляется в дверном проеме с небольшой миской в руках. Запах быстро распространяется по комнате. Это персики.       — Ты любишь их, и у меня как раз в холодильнике лежала парочка. — Тэен присаживается на пол в ногах Доена. Он протягивает ему миску и длинную вилку. — Ты не против перекусить?       Доен медленно переводит взгляд с персиков на парня. У него немного покраснели глаза, и Тэен с трудом сдерживается, чтобы не сорваться с места за упаковкой платков. Он улыбается уголком рта и снова указывает на миску: «Поешь».       Ким словно не до конца понимает, что от него хотят. Он принимает из рук парня еду и прибор, подцепляет кусочек персика и долго смотрит на него, будто обдумывая, на что тот может сгодиться. Тэен уже видел такое раньше, но почему-то всегда списывал на усталость Доена. Тот был таким и раньше, намного раньше, особенно спустя пару лет после дебюта.       Тэен вспоминает вечер, когда они все вместе сидели в пижамах. Ребята принесли вкусные закуски и завалились в номер Ли. Он устроился на кровати, рядом сели Хэчан и Джехен, в ногах остался Доен, а остальные разбрелись кто куда. Вечер был шумным, ребята шутили и смеялись над своими же шутками. Кто-то занимал себя рассматриванием вида из окна, кто-то — сладкой газировкой. Доен же сидел почти весь вечер неподвижно.       Ли в какой-то момент понимает, что не может отвести от Кима взгляда. Он кажется слишком тонким и хрупким, мягкий свет падает на его кожу, и в голове возникают мысли о том, как этот парень красив. Доен выглядит как персонаж самой грустной в мире книги, которую Тэену обязательно захотелось бы прочитать. Ли не знает, как забирать чужую боль, потому что редко кому отдавал свою. Он чувствует бессилие.       «Посмотри на меня», — говорит про себя Тэен. Доен в мягкой сиреневой пижаме. Ли кажется, что она сидит на нем просто превосходно. Все, что делает Доен, — превосходно. У Тэена немного кружится голова — от усталости и любви к этому парню, — и он находит успокоение в том, что повторяет одними губами поочередно «Доен» и «превосходно». Негромкое «красивый» вырывается само по себе. Его слышит Хэчан и, проследив за взглядом Ли, видит Доена. Он и правда красив сейчас, и парень согласно хмыкает, продолжая разговор со старшими.       — Смотри, он похож на меня, — негромко говорит Тэен и показывает на персонажа на своей пижаме. Ким обращает на него внимание, но смотрит словно сквозь. — Такой милый, правда?       «Скажи мне хоть что-нибудь», — молит его парень. Доен медленно моргает. Ли не решается протянуть руку и коснуться его. Он обещает себе обсудить этот вечер чуть позже, когда ребята уйдут спать. Но они забывают поговорить, засыпают в одной кровати — Тэену почти силой приходится заставлять Доена остаться в номере, — а на утро все снова меняется.       — Ты улыбаешься во сне, ты знал? Никогда не видел, чтобы кто-то во сне улыбался.       Голос Доена дает понять, что все будет в порядке. Он звучит правильно и уверенно, и Тэену становится стыдно за собственные сомнения. Парень тихо хихикает и тянется за утренним поцелуем. Ким отвешивает ему подзатыльник и шипит про нечищенные зубы.       Все снова как прежде. С ними все хорошо. Они оба в порядке. Не о чем беспокоиться.       Когда Доен отставляет миску с наполовину съеденными персиками в сторону, Тэену кажется, что он истолковывает этот жест неправильно. Губы Кима сладкие и немного липкие, и Ли наслаждается этим вкусом, пока медленно облизывает их. Подбородок у парня из-за стекающего по нему сока тоже липкий и сладкий. Тэен облизывает и его и у самого уха слышит хриплое «Тэен-а». Оно полно нежности, в нем словно звучит какая-то просьба, но парень слишком сосредоточен, чтобы попытаться ее разгадать. «Что такое?» — шепчет он. Пальцы Доена оказываются на его плечах. Аккуратные ногти небольно впиваются в кожу. Растянутые рукава свитера задираются до самых локтей, когда Ким обнимает его за шею. «Тэен-а», — он повторяет это еще тише. В словах почти нет голоса, один воздух и его шелест о губы и язык.       Руки Ли оказываются на талии Доена. Он осторожно приподнимает один край свитера, несильно потянув за него, чтобы тот соскользнул с коленей, и поднимается чуть выше в поисках голой кожи. Когда Тэен ведет по его шее влажным языком, Доен пытается вспомнить, как дышать. Он точно должен знать, как это делается, в нем заложено это умение на уровне инстинктов, а им разучиться невозможно.       — Не надо, Тэен-а… — тихо просит он, ощущая его руки на своем теле. Одна — на талии, другая — на бедре. Ему не нравится, как его собственное тело поддается вперед, навстречу касаниям Ли.       Он чувствует, как по телу пробегают мурашки. Ему нравится то, что он чувствует сейчас. Слишком большой поток эмоций обрушивается на него разом, но Доен боится, что не сможет его удержать и своими действиями заставит волноваться Тэена. Ему легче, когда так, правда легче, но он понимает, что они с Ли по-разному видят эту ситуацию. А такого он не хочет. Когда губы парня оказываются у него на груди, Доен медленно отстраняется.       — Прости, если я…       — Все нормально. — Ким старается держать голос ровным. Он правда старается. Если не ради себя, то ради Тэена. — Я просто немного устал.       «Немного устал». Он немного устал уже несколько лет назад и до сих пор не может набраться сил. Да, конечно, иногда ему лучше, разумеется, лучше. Доен может (и довольно часто) смеяться вместе с ребятами из группы, наслаждаться временем с Тэеном и другими друзьями, выкладываться на полную в турах и на выступлениях. Но это не значит, что ему абсолютно хорошо все это время. Ким не знает дня, когда бы он переставал на сто процентов ощущать пустоту внутри себя. И он даже не знает, как ее заполнить — вот незадача.       — Тогда, наверное, лучше поспать и набраться сил, да, Доен-а?       Доен кивает. Слишком медленно, чтобы это выглядело уверенно.       В нем ничего не сломано, он абсолютно точно уверен, что любит секс и Тэена. Но он больше никогда его к себе не подпустит. Доен постоянно так думает. Он не хочет так думать, но почему-то именно эта мысль крутится у него в голове почти с самого начала их отношений. Это началось спустя пару лет, что-то произошло с ним, и теперь, когда он видит руки Тэена или слышит его голос, все, что он знает помимо собственного имени — «Не трогай меня». Ему не страшно, ему не противно. Он думает, что так просто нельзя. И не потому, что они оба парни. А потому, что такие как Тэен никогда не трогают таких как Доен. Они не гладят их по бедрам, осторожно касаясь нижней кромки шорт; они не мнут их бока под футболкой, осторожно проезжаясь ногтями по ребрам; они не скрещивают их ноги в кровати и руки — под одеялом.       Доен очень хочет, чтобы его коснулись. Он сам постоянно трогает Тэена. Когда тот смеется, Ким ждет, когда Ли из-за сильного приступа смеха упадет ему на плечо. Доен торопливо отталкивает его от себя, наслаждаясь недолгим касанием ладоней. «Ты ничего не понимаешь, Ли Тэен».       Ким сидит напротив. Он смотрит на своего парня. Он повторяет про себя «Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста». Он повторяет «Коснись меня». Он повторяет «Отойди от меня». Ему больно не ощущать руки Тэена в своей, но еще больнее — чувствовать ее теплое прикосновение. У Доена перехватывает дыхание, когда Ли жмется к нему. Ему настолько же хорошо, насколько плохо. Он думает, что использует Тэена только ради того, чтобы ощущать это каждый раз. Это чувство — единственное, на что способно его тело.       Доен вспоминает вечера после концертов, как они, уставшие и совсем немного пьяные от выпитого на двоих бокала праздничного вина, вваливались в номер и, не в состоянии оторваться друг от друга хотя бы на мгновение, зажимались у стены. Иногда им хватало ума дойти до ванной комнаты и спрятаться в душевой. Доен любил ловить хриплые стоны Тэена; ему нравилось, как тот прижимался к нему настолько близко, что не было возможности вдохнуть. Это было не так давно. Почему же было время, когда Ким позволял всему этому случаться?       Он помнит испуганный взгляд Ли, когда впервые оттолкнул его от себя. Это вышло слишком грубо. Тэен, разумеется, подумал, что сделал что-то не так и принялся извиняться. Доен с отсутствующим видом мотал головой, не в силах объяснить, что именно не так. На последнее «прости» и прикосновение теплых пальцев Ли к своим, он смог только кивнуть и уйти в свой номер. Было слишком холодно и непривычно засыпать одному, но в то же время как-то правильно и разумно. Доен отдалился от Тэена, но тот, казалось, не отпускал, а потому все было нормально. Они продолжали быть вместе, и Ким радовался, что не остался совершенно один.       — Тебе приготовить в спальне или в гостевой?       Растянутый джемпер красиво висит на плечах Тэена. Доен искренне любуется им, словно не может насмотреться. Его парень самый красивый, самый талантливый, самый сильный, самый добрый. Тэен во всем самый-самый, хоть и не замечает этого. Доен же во всем посредственно хорош, хоть это его уже мало волнует в последнее время. Его главной целью стало поспевать за остальными. Обгонять ребят — удел лучших.       Он снова слишком долго молчит. Тэен осторожно касается его плеча и опускается на колени, чтобы смотреть снизу вверх — подбородок Кима опущен, взгляд соскользнул по ткани в пол.       — Доен-а?       Он моргает. Отвечает смятое «Да» и понимает, что снова не попал в смысл вопроса. Тэен жмурится.       — Ты хочешь спать отдельно?       Доен не знает, что ответить. Он теряется, из его головы вылетают все заранее заготовленные для разговоров с людьми фразы. Ему не хочется спать одному. Он бы хотел лежать рядом с Тэеном. Но такой ответ кажется неправильным.       — Я не хочу спать сегодня.       — Тебе нужно поспать, — улыбается уголком рта Ли. Он гладит костяшки пальцев на левой ладони Доена. Они жесткие и прохладные. На его руках красиво выступили вены — наверное, в последнее время очень много тренируется.       — Тогда с тобой.       Слова выходят шепотом. Тэен с трудом различает их в тихом гуле аквариума. Доен не сводит взгляда с той точки на полу, куда смотрел прежде, чем там оказался Ли. Парень ерзает на месте и, решившись, приподнимает лицо Кима за подбородок. Он заглядывает ему в глаза и коротко улыбается. Доен не отвечает.       — Милый… ЕнЕн-и, — шепчет Тэен. Он смелеет еще больше, берет одну руку парня в свою и кладет себе на щеку. По привычке пальцы Доена расправляются в мягкую лодочку. Он неосознанно гладит нежную кожу лица, большим пальцем очерчивает контур скул, а указательным — касается мочки уха. — Как ты, Доен-а?       — Хорошо.       — Ты можешь рассказать мне, что угодно. Ты же знаешь это?       Их взгляды встречаются. Доен борется с чем-то очень глубоко внутри. Там пусто, но что-то словно скребется где-то в районе живота. Мышцы мелко подрагивают от приближающейся паники. Уголки рта опускаются, кривя легкую улыбку.       — Мне кажется, что я перестал чувствовать.       — Что чувствовать? — Пальцы Тэена переплетаются с его. Губами он касается костяшек на запястье. Руки Доена легко поддаются его ласке, они словно безвольные плети.       — Все, Тэен-хен, абсолютно все.       — Какой же я тебе хен? — улыбается Ли, и в уголках глаз начинает щипать. Он приподнимает мышцы щек, чтобы сдержать слезы, и прижимает обе руки Доена к своей груди. Они холодные, но Тэен обязательно их согреет. — Это сложно? Улыбаться, когда внутри так пусто?       Доен не показывает ни единой эмоции. Он смотрит Тэену в глаза, в его — плещется тьма. Это тихий шторм посреди огромного океана. Его волнам не обо что разбиваться — вокруг пустота. Спустя мгновение уголки его губ медленно приподнимаются, обнажая идеально ровные зубы.       — Доен-а, — тянет Ли.       Ему кажется, что он что-то нащупал. Тэен чувствует пальцами острые края той дыры, что зияет в груди Кима. Ее страшно трогать, исходящий от этого места холод проникает в самые кости, и кажется, что уже ничего не может помочь.       — Скажи что-нибудь. Пожалуйста.       Доен снова медленно моргает. Все процессы в его организме замедлились настолько, насколько это возможно в условиях существования. Он дышит медленно, ест медленно, так же медленно передвигается по квартире, а теперь — даже медленно моргает. Его губы медленно растягиваются в улыбке, скорее извиняющейся, чем искренней, и парень говорит:       — Тэен-а… — Он переводит дыхание. Говорить больше пары звуков подряд почему-то очень сложно. Ким словно не привык к такому. — Знаешь, — Доен кладет руку ему на плечо, аккуратно оплетая пальцами его рельеф, — когда ты просыпаешься или ворочаешься во сне, ты улыбаешься. Никогда не видел, чтобы люди во сне улыбались.       Тэену становится слишком больно, чтобы быть в состоянии это скрыть. Он сводит брови, пытаясь скрыть подступающие слезы, и губы кривятся в некрасивую линию. Ли кивает, словно слова Доена показались ему милыми, и ловит его пальцы на собственном плече. Они не просто холодные — ледяные. Он прижимает их к губам, целует сначала осторожно, а потом жадно, пытаясь пропитать своим теплом. Отросшие ногти Доена пару раз царапают кожу у него на шее, но Тэен лишь раскрывает ладони Кима как чашу и погружается в нее. Его горячие слезы обжигают нежную кожу.       — Я иногда боюсь, что, уже получив всю ту любовь, о которой так мечтал, пойму, что она мне не нужна. Ты не можешь чувствовать, если твое сердце не бьется, понимаешь?       Ли замирает. Он отстраняется совсем немного, снова целует внутреннюю поверхность, ощущает соль слез на языке и пытается спрятать руки Доена в своих крошечных ладонях.       — Но ведь я люблю тебя. — Голос Тэена некрасиво звучит в тишине комнаты.       — Я знаю, — кивает Доен.       — И она тебе не нужна?       Ким смотрит в мерцающий экран телевизора. Яркие пятна рекламы оставляют на его коже цветные отсветы. Тэену невыносимо от того, что в последнее время их взгляды все реже пересекаются.       — Я все равно не могу с ней ничего сделать. Как и ответить тебе. Так, как хотел бы.       Ли медленно кивает.       — Мне хорошо, когда ты рядом. Мне становится лучше, когда ты держишь меня за руку. Но это ощущается так, словно ты выливаешь стакан воды на полыхающий дом, понимаешь? Ты потушил горшок с цветком на окне, но два этажа по-прежнему в огне.       Тэену слишком тяжело от распирающих его чувств. Ему одновременно и тревожно, и хорошо. Он чувствует себя так, словно не заслужил всего того, что его окружает, и поэтому боится это потерять. Но в то же время Ли знает, что в нем достаточно сил бороться за каждую деталь собственной жизни — ему стоит лишь усмирить бурю в своей душе, и все снова встанет на свои места. Ему нужно отпустить ситуацию, позволить времени идти своим чередом и не цепляться за все сразу. Что нужно, останется, а от остального и так стоило давно избавиться. Тэен кивает собственным мыслям, они кажутся логичными и даже взрослыми, но потом он поднимает взгляд на Доена и видит пустоту. Всепоглощающую тьму, от которой веет холодом.       — Хуже, чем чувствовать все сразу, может быть только не чувствовать ничего вовсе.       Тэен ежится от этих слов. Ему эгоистично кажется, что Доен не прав. Он бы тоже хотел познать спокойствие, ему слишком тяжело нести в себе все и сразу. Иногда Тэену кажется, что его маленькое тело не выдержит всех мыслей и эмоций, и он просто сойдет с ума. В такие вечера он снова пишет своему тату-мастеру, а через пару дней светит перед ребятами милым ярким рисунком. Он постоянно старается выбирать что-то милое и нейтральное — звезды, корабли, маленькие надписи. Это лучший выход из ситуации, и на какое-то время его разум и правда очищается.       — Ты чувствуешь так много, — продолжает Доен. — Хотел бы я узнать, каково это. Хотел бы и я почувствовать этот бегущий к кончикам пальцев ток радости и возбуждения. Хотел бы и я узнать, каково это, когда горе давит тебе на грудь, а страх не дает вдохнуть.       Тэен порывается перебить его и сказать, насколько это на самом деле тяжело, как больно трещат кости, когда чувства распирают тебя изнутри и ты не можешь дать им выхода. Ли почти даже говорит о том, как тяжело ему дышать в такие моменты — переживания заполняют все место в легких и ему почти никогда не удается глубоко вдохнуть. Воздух выходит из его груди с тихим свистом, но Тэен делает еще пару небольших вдохов и, ощущая в затылке собственный пульс, постепенно успокаивается, пусть и ненадолго.       — Но внутри меня пустота. Она поглотила все эмоции, не оставив после себя даже плохих. Нельзя узнать, каково счастье на вкус, если ты не познал печали. А я не могу попробовать ничего. Словно я в огромном магазине сладостей, но у меня нет денег, чтобы купить их, и сил, чтобы унести с собой. Мои друзья стоят на улице, ждут, что я принесу каждому из них что-то, но я возвращаюсь с пустыми руками.       — Если ты чувствуешь себя плохо, мы поможем тебе.       Доен коротко мотает головой.       — Ты всегда можешь взять перерыв.       — Не могу.       — Можешь, мы поможем тебе.       Доен опускает на Тэена глаза. Он не знает, как рассказать ему, что просто люди рядом, пусть даже и самые близкие и готовые на все ради тебя, это словно не то, точнее, не все, в чем он нуждается. Он не знает, как сказать ему, что для всего нужно время, и время такое, о котором ты не будешь переживать, насчет которого ты не будешь думать ежедневно, есть ли оно у тебя или ты просто начинаешь вести себя эгоистично и нездорово. Доен с удовольствием бы отправился в отпуск на Чеджу, погрелся бы под солнцем на Бали, погулял по музеям в Париже, но не волнуясь обо всем остальном. Доен с удовольствием бы прекратил это все, весь этот мир и свою жизнь в нем. Доен с удовольствием бы прожил оставшиеся предназначенные ему годы в рукавах свитера Тэена.       Доен столько всего сделал бы и от столького отказался бы, что ему становится страшно. Но он не может, пока несет ответственность больше чем за самого себя. Ему всегда казалось, что он как минимум ответственен за Тэена. Ему кажется, что так всегда и было.       — Мы так хорошо понимаем друг друга. — Голос Ли звучит у него в голове.       Доен словно совсем недавно слышал от него эти слова. Он записал их ему в письме. Потом это видео показали перед всей компанией и многомиллионной аудиторией, но Доен все еще помнит свою реакцию на записи. С тех пор он больше ни разу не пересматривал это послание.       — Мы с тобой уже шесть лет вместе, — говорит Тэен, но тут же осекается, переходит на кашель. Доен слишком поглощен его речью, чтобы по привычке проверить реакцию стаффа. — Давай, когда постареем, отправимся вместе в дом престарелых?       Тэен снова произносит эти слова, и парня прошибает холодный пот. Он слышит тихий смех Ли, понимает, что сам должен отреагировать точно так же, но не может. Доен выдавливает из себя легкую улыбку, к которой уже привык. Он думает, что этого будет достаточно, операторы должны ее заснять, а монтажеры добавить в ролик. Он понимает, что они не знают того, что знает он; они не слышали того, что слышал он. Они не знают, как много лет назад еще совсем юный Ли Тэен обнимал его и, прижавшись влажной щекой к его груди, шептал те же самые слова. Его взгляд на несколько мгновений задерживается на камере, Доен ощущает его на себе.       — Мы многим делимся друг с другом, ты знаешь это. Поэтому… — голос Тэена становится строгим.       Ким не может не чувствовать мелкую дрожь внутри, она идет из центра живота и проходит по груди. Опять это волнение, скорее, тревога. Доен не знает, чего ожидать, хотя понимает, что ничего не может случиться — видео Тэена уже просмотрели менеджеры, его реакцию пустят на канал, и ничего, ни-че-го не может произойти.       Парень болтает какую-то чепуху, которую Доен пропускает мимо ушей. Он отмирает только когда слышит очередную паузу в его речи. «Я пытался рассказать тебе то, что чувствую». Его слова гулом отзываются в костях Доена.       — Давай… и дальше работать вместе еще более усердно.       В его голосе ни намека на неуверенность. Речь строгая и отрывистая. Тэен словно орудует ножом, а не признается Доену в чем-то, что понять, очевидно, смогут только они двое.       — Мы всегда рядом друг с другом и… можем преодолеть все трудности, знаешь.       Он не знает. Доен сейчас совершенно ничего не знает и ни в чем не уверен. Он снова забрасывает голову назад, чтобы скрыть подступающие слезы. Ким вычисляет, что на это уходит слишком много времени, скорее всего, придется полностью вырезать и сместить внимание только на Тэена. Получится большой кусок его речи. Ли тоже делает большие паузы — им обоим сейчас тяжело, хоть их и разделяют несколько часов или дней, он не может быть уверен.       Доен наскоро вытирает влажный уголок глаза. Скорее всего, они уже покраснели, но монтажная склейка может получиться слишком кривой, если сейчас прервать съемку. А уделять столько внимания одному Тэену будет неуместно. Ким выдыхает через плотно сжатые губы. Стоит Тэену начать говорить про других участников и про то, каким классным хеном он хочет для них всех стать, Доен успокаивается. Он мысленно повторяет просьбу самому себе не выдавать эмоций. Невозможно же показать то, чего нет, верно? Это единственное, что успокаивает его.       Тэен на том конце нервничает. Он тараторит, говорит нескладно и невпопад. Доен мысленно стонет от обиды. Он уверен, Тэен хотел сказать намного больше, ему не нужно было говорить много, ему нужно было поговорить о многом. Он бы признался Доену, если бы сумел. Он сказал и без того много лишнего, но Ким молился на искусство монтажа, чтобы ничего постороннего не просочилось в сеть.       — С нетерпением жду нашего дальнейшего сотрудничества.       Тэен звучит так, словно обсуждает с ним контракт. Доен впервые за все время съемок опускает глаза в пол. «Сотрудничество». Он выбрал именно это слово, хотя было столько вариантов. Ли уже вскочил с места и идет выключать камеру. Ему хочется ругаться — это видно по сжатой челюсти. Доену хочется ругаться не меньше. Когда видео заканчивается, он не находится, что сказать. Оператора в комнате нет, но он чувствует немую просьбу сделать хоть что-то. Слезы жгут глаза. Доен решает заполнить тишину дежурными фразами.       — Мы стали ближе, да. — Он на долю секунды переводит взгляд на камеру. Он надеется, что его паника не так заметна со стороны. — Наши отношения с тобой… тоже изменились.       Доен осознает, что эти слова безбожно вырежут. Он даже не хочет пользоваться моментом высказаться. Не перед ними, не перед стаффом, не перед монтажером с оператором, которые потом услышат это в своих кабинетах, не перед менеджером, который напишет ему очередной гневный мейл. Он хочет сказать все это Тэену наедине, увидеть его реакцию, почувствовать, как запылает его кожа после всех слов Доена, как задрожит его низ живота, а лицо и уши красиво покраснеют. Тэен ответит ему так, как умеет, и Доен будет рад услышать это именно от него. Ни от кого больше.       — Тебе есть, что мне сказать?       Доен не знает. У него в голове пусто, он не ощущает собственного тела и эгоистично хочет, чтобы его поцеловали. Он знает не так много способов заземлиться и секс единственный надежный и проверенный. Но это неправильно и неуместно, а еще некрасиво и… мерзко. Люди занимаются этим не для терапии. Многие не способны на это из-за травм, а он, Ким Доен, хочет извлечь из секса с Тэеном выгоду. Боже, как он ужасен.       — Наверное, да, но я пока не придумал.       Тэен кивает. Он выглядит разочарованным, и Доен не знает, как заставить его чувствовать себя лучше. Он хочет повторять «прости», но понимает, что Ли не догадается, за что тот извиняется.       — Не обижайся на меня, пожалуйста.       Эмоции и чувства заполняют его грудь все разом, как большая волна, а потом отступают еще дальше. Такое бывает перед цунами. Берег моря осушается на многие километры вперед. Доен не хочет испытывать это снова. Парень извиняется перед вселенной — когда он говорил, что хочет узнать каково чувствовать хоть что-то, он не имел в виду этого. Ким забыл о том, что у него бывают срывы. У всех бывают срывы, но только его затапливают его с головой.       Доен знает, что это просто механизм стресса. Ему нужно пройти сквозь твое тело, чтобы завершить цикл и не оставить рубцов на коже. Эта волна — последняя составляющая. Рано или поздно она придет, и лучше будет вызвать ее самому, чем дожидаться того дня, когда на парне не останется живого места. Доену стоит лишь воспользоваться Тэеном, поцеловать его самому и позволить ответить, углубить, зайти чуть дальше. Если бы ему были известны другие способы, он клянется, он бы прибег к ним. Иногда это спорт, но сейчас у парня слишком мало сил даже на то, чтобы подняться с места.       — Я пойду приготовлю постель?       Голос Тэена слишком тихий. Доена охватывает паника — он все испортил своим молчанием, не нужно было так себя вести.       — Все будет хорошо, если я ненадолго уйду?       Парень кивает.       — Я скоро вернусь и отнесу тебя. Или ты хочешь уйти туда сейчас? Но тебе негде будет посидеть, ты же помнишь, какая у нас маленькая спальня.       Доен кивает. «Я подожду тут», — шепчет он, и Тэен согласно кивает и оставляет осторожный поцелуй у него на щеке.       — Я правда скоро приду.       Доен правда верит ему. Дрожь поднимается от живота к груди. Его трясет. Доена колотит так, словно на дворе лютая зима. Он знает, что это стресс пытается покинуть его тело. Ему нужно всего лишь позволить этому случиться, но без помощи Тэена. Доен все равно не сможет ему объяснить, что нужно сделать.       В груди дрожь и пустота. Она колышется на холодном ветру как порванное знамя. Доен разучился волноваться и сейчас только ощущает неприятное предчувствие беды. Наверное, стоило послушать Хэчана и попросить помощи у врача. Он сказал, что Чону это в прошлый раз помогло, наверное, сработало бы и с ним. Сейчас бы ему не пришлось трястись в гостиной в ожидании своего парня, не то в страхе перед ним, не то в предвкушении. Он справится с этим, у него нет варианта не справиться.       Когда Тэен возвращается, Доен вскакивает с места сам и идет в спальню. В нем нет ни капли решительности, но он не хочет ощущать кожей ту жалость, которую сейчас распространяет в воздухе Ли. Парень перехватывает его сзади и шепчет в макушку «Все будет в порядке» прежде, чем Доен успевает среагировать. «Я всегда помогу тебе», — добавляет он. Его руки находят ладони Доена у него на животе. Их пальцы переплетаются в очередной раз за вечер.       — Это будет сложно.       Тэен никак не реагирует. Они стоят на пороге спальни, слипшись спиной к груди, и почти не двигаются и, кажется, не дышат. Острый подбородок Ли упирается Доену в плечо.       — Ты не справишься.       — Я же во всем самый лучший, забыл?       Тэен хмыкает, и Ким на это негромко усмехается. «Ты прав», — шепчет он и проводит пальцем по контуру запястья. У Доена ноет мышца бедра — дрожь добралась до него и заставляет сокращаться в мелкой, но раздражающей судороге. Ему хочется опереться о тело Тэена как о стену. Он хочет забросить голову ему на плечо и постоять так, глядя в белый потолок. Он думает, что парень не выдержит его вместе со всей тяжестью посторонних проблем, каким бы сильным он ни был.       — Ты поцелуешь меня перед сном?       Ли кивает. Он крепче сжимает Доена в своих объятиях.       — Если я попрошу о большем, но внезапно остановлю тебя без объяснения причины, ты не будешь расстраиваться?       Тэен мотает головой. Его губы случайно мажут по шее Кима. От его кожи исходит аромат весенней травы.       — В таком случае, если я захочу, чтобы ты сделал определенные вещи, ты скажешь мне, если будешь на них не согласен?       Ли, не задумавшись, кивает. Он чувствует пульс Доена под кожей живота. Мышцы мелко дрожат, но это не похоже на возбуждение, скорее, на тревогу. Парень не до конца понимает, что тот хочет сказать, но знает, что ему будет не сложно согласиться помочь. Он не хочет делать одолжения, он хочет действительно быть полезным, раз имеет такую власть над Доеном.       — Я говорил, что ничего не чувствую, но иногда эмоции все же проходят через мое тело. — Тэен делает шаг вперед, к спальне, и Ким инстинктивно подается туда же. Они медленно подходят к кровати. Свежие простыни пахнут лавандой. — И когда это происходит, мне нужно, чтобы кто-то дал им выход.       — Кто-то? — Вопрос растворяется на коже плеча Доена.       — Ты, — жмурится тот. Он чувствует кивок Тэена и хватку его ладоней на своей талии. — Я не знаю, что именно мне нужно, но ты позволяешь мне оставаться в собственном теле.       Тэен решает начать со спины. Он оставляет поцелуй в волосах на макушке, а ладонями движется по задней стороне шеи и плечам. Когда Доен немного округляет спину, Ли воспринимает это как хороший знак. Он ведет пальцами по позвоночнику, целуя лопатки прямо сквозь свитер. Ли носом сдвигает ткань немного в сторону, косточки ходят под кожей его парня.       — Тэен-и, — шепчет Доен.       Он обвил руки вокруг себя и по-детски растопырил пальцы. Тэен несильно хватается за них и легонько сжимает. Он чувствует животом поясницу Кима. Когда тот делает неуверенный шаг вперед и опирается плечом об угол шкафа, Ли решается на вопрос:       — Тебе лучше постоять или лечь? Мы можем сесть. — Его зубы прихватывают кожу парня на задней поверхности шеи. Каждое такое действие отзывается хриплым вдохом Доена.       — Пока постоим. Пожалуйста.       Ким жмется к Тэену спиной. Он словно хочет врасти в него всем телом. Его ребра расходятся все шире, Доен дышит глубоко, и это хорошо. Ли опускает его руки себе на бедра — они едва достают кончиками пальцев, — а сам обхватывает парня поперек живота одной рукой, а второй — поперек груди. Он держит несильно, но ощутимо, и дыхание Доена постепенно выравнивается, вдохи становятся глубокими и спокойными.       — Лучше?       Парень кивает. Его голова ложится Тэену на плечо. Обзор на его красивую шею почти отвлекает Ли, он видит, как движется кадык Доена, когда он вздыхает.       — Мы можем лечь?       Ким чуть быстрее чем раньше реагирует на эти слова. Он жмется спиной к груди Тэена, и слабый стон с его стороны даже немного смешит парня. Доен кивает. Губы растягиваются в слабой улыбке, когда Ли обнимает его за талию и ведет к кровати.       Они странно садятся на колени. Стоит Доену поджать вторую ногу под себя, Тэен обхватывает его лицо руками и целует. Он просто прижимается своими губами к его и так сильно радуется, когда ощущает, как те снова растягиваются в улыбке.       — Только… — шепчет Доен, стоит Ли немного отстраниться.       — Я правда ничего не буду делать, пока ты не скажешь. Но я очень хотел тебя поцеловать, — тараторит Тэен.       Ким согласно кивает. Он берет руку парня и запускает ее себе под свитер, кладет на мышцы живота и неприятно морщится, когда осознает, что те все еще дрожат. Ему хочется извиниться, но Тэен проводит по ним подушечкой большого пальца, несильно сжимает бок и снова подается вперед. Вторую руку Доен направляет к своим волосам. Когда Ли зарывается в них пальцами, ему становится лучше, намного лучше.       — О поцелуях можешь не спрашивать, — шепчет он.       Тэену кажется разумным прижаться грудью к животу Доена. Он приподнимает его на колени и, обхватив поперек поясницы, придвигает к себе. Кончики пальцев второй руки едва касаются волос, обхватив контур нижней челюсти. Своим сердцем Ли ощущает бешеный пульс в центре живота парня. Ким осторожно опускается подбородком на макушку Тэена. Обе его руки в его волосах и на шее.       — Спасибо.       Ли носом зарывается в ткань свитера.       — Можно?..       Когда Доен приподнимает его, он припадает губами к ямке под ребрами и так и застывает. Воздух словно гуляет по их телам из легких одного в горло другого. «Я заберу твои тревоги», — хочет сказать Тэен, и ему кажется, что огромная темная дыра начинает понемногу затягиваться. Она действительно огромная и на то, чтобы ее залатать, понадобятся многие годы, но он слышит размеренное дыхание своего парня, и это значит, что все понемногу налаживается.       — Я все еще уставший, — шепчет Доен.       — Хочешь поспать? — Тэен ощущает, как парень немного наваливается на него. Его ведет, видимо, и правда хочет спать.       — Не знаю. Мне кажется, из меня вышло все, что было внутри.       — Это адреналин окончательно растворился в крови.       — Да, наверное, ты прав.       Тэен позволяет Доену немного соскользнуть вниз. Свитер задирается до шеи, и Ли оставляет влажный след на груди парня. В этом жесте нет никакого подтекста, он просто лижет его как кошка, которая хочет залечить раны. Доен это понимает и, зажмурившись, стягивает одежду через голову. Из-за нерегулярного питания он сильно исхудал. Тэен ощупывает пальцами выступающие ребра и впалый живот.       — Давай с завтрашнего дня будем кушать вместе?       Доен понемногу проваливается в сон. Стресс закончил свой путь, и сил не осталось даже на него. Когда Ким вопросительно мычит, Тэен берет его лицо под подбородок и, направив к себе для поцелуя, повторяет:       — Будем с завтрашнего дня кушать вместе. Я отведу тебя в твое любимое кафе, сможешь заказать сколько хочешь ттока.       — Хочу сонпхен, — бормочет Доен. Он почти спит, и Тэена это не может не радовать.       — Тогда потерпи совсем немного. Я вылеплю для тебя самый красивый сонпхен.       Парень обмякает в руках Ли. Тэен осторожно укладывает его под одеяло и включает увлажнитель воздуха. Ночи уже ранней осенью постепенно становятся все холоднее и суше. Доен немного ворочается во сне. «Зачем ты так волнуешься обо мне, ЕнЕн?»       Тэен выключает свет, оставив небольшой ночник со своей стороны. Стоит ему забраться пол одеяло, Доен переплетает их ноги, а руками находит талию парня и запускает их под футболку. Ли фыркает. Привычки его парня не поменялись за столько лет, несмотря ни на что.       Он обещает себе попробовать завтра снова. Он скажет Доену о терапии. Он вывезет его на Чеджу. Как обидно, что они оба с Севера. Другое дело Юг, например, Чолла-Нам-до. Они обязательно отправятся туда, как только выпадет шанс. Тэен не упустит его.