В горшочке счастья.

      Люди не задумываются о счастье. Ни о своём, ни о чужом тем более. Людям в принципе не свойственно задумываться о чём-либо — некогда, слишком мало времени, надо всё время куда-то бежать, а то “устареешь”: не успеешь моргнуть, как плюшевого медведя на полках игрушечного магазина заменит синее меховое существо с акульей улыбкой, а “вредное кофе” — экологически выращенная матча.       Но эта история случилась не с людьми (хотя они тоже здесь есть), и даже не с отдельным человеком! Это история произошла с пакетиком чёрного чай.       Жил был как-то пакетик чёрного чая. Он был как все, правда “в прострации” и с огромным подозрением смотрел на происходящее вокруг. Стоило вспыхнуть лучу света и появиться темной страшной тени где-то над веревочкой, как его соседи — другие чайные пакетики —, все это время трещавшие без умолку о вульгарности фруктового чая, впадали словно бы в траурную, но на самом деле соблазнительную и трепещущую от ожидания тишину. «Хоть бы я, хоть бы я…» — проносилось в их тканевых головах, а может и в телах — анатомия чайного пакетика одна из самых сложных в мире. Из коробки пропадал один — изредка два — пакетика, и свет потухал. Оставшаяся, огорченная компания чайных пакетиков мгновенно начинала своё верещание, теперь уже сетуя на судьбу и открыто завидуя пропавшему “счастливчику”. «Дураки», — в свою очередь думал пакетик чёрного чая, продолжая молчать.       Он не видел никаких перспектив на будущее; ну, насколько это будущее вообще возможно у чайного пакетика. Он не считал, что попасть “наружу” — это круто, по его мнению, невозможно стать счастливым, являясь пакетиком чая. Его жизненную энергию халатно используют, взамен даря лишь пару мгновений света — и даже не солнечного, к которому он вместе с другими привык, будучи ещё зелёным листочком на чайной плантации в жаркой стране.       «Я слышала, там есть куча печенья!» — говорила одна из соседок.       «Да, а если повезет, тебя могут оставить на ночь и утром снова заварить! 12 часов — это же буквально целая жизнь!» — отвечала другая с таким возбуждением, что даже коробка подрагивала.       Пакетик чёрного чая их прекрасно слышал даже находясь в противоположном конце коробки; его считали всеобщим отщепенцем и пессимистом — а он ведь просто находился в обществе безнадежных оптимистов. Ему оставалось лишь мысленно жалеть тех, кто в перерывах между разговорами умудрялся громко шептать: «Он просто хочет быть несчастным». Наш реалист думал, что счастливее, чем на чайных полях, они не будут никогда, это неопровержимый факт.       Но вот однажды один из чайных пакетиков вернулся обратно в коробку. Тёмная тень аккуратно положила его на прежнее место и скрылась в ореоле ослепляющего света. На пару секунд воцарилась тишина, резко прерванная шквалом вопросов к вернувшемуся. Он с восторгом рассказал о целой Вселенной, о том, что видел куда больше привычного мрака чайной коробки и кухни: он наблюдал за людьми, заинтересованно смотрящими на нечто столь же яркое и завораживающее, как солнечный свет; заметил даже улицу, но ни одного росточка камелии. Наш пакетик чёрного чая старался казаться равнодушным, так и оставшись на своем прежнем месте, в уголке коробки, и с неизменившимся взглядом на огромный мир вокруг, способным нести для пакетика чая лишь тоску. «Бред», — думал он, отвернувшись от всех. И не поймешь, завидовал ли он или вновь осуждал соседей за наивность?       Каждый пакетик чёрного чая знал, что рано или поздно придет его “звездный час”. К нашему пакетику чёрного чая он тоже пришел. Совершенно неожиданно и даже раньше, чем предполагалось. Однако пакетик чёрного чая уже успел смириться со своей судьбой заранее, чтобы не иметь ложных надежд и при “отправлении в свет” не сломаться под жадными взглядами оставшихся чайных пакетиков.       Сначала был слепящий свет, потом теплое джакузи с паром — пакетик чёрного чая невольно почувствовал себя королем кухонного стола, вальяжно облокотившись на край кружки и невольно оглядевшись вокруг. Различные печенья, конфеты, бублики и сушки не особо обращали на него внимания — что с них, с полуфабрикатов, взять ещё?! Остальное его не особо интересовало, да и некогда было…       Стоило кому-то потянуть пакетик чёрного чая за нитку, как он уже был готов молча заявить: «Я же говорил!» Но вдруг вместо законного мусорного ведра его кладут в пиалу. И в этот момент он становится тем самым чаем, которому суждено существовать чуть дольше, чем планировалось. Тяжело вздохнув, он опускает голову и начинает ждать.       Будь промокший пакетик чёрного чая чуть более открытым и менее здравомыслящим, у него появились бы друзья, точно так же, как и его бывшие соседи проболтавшие весь оставшийся вечер и ночь не о чём: о том, как же повезло, что их купили; о том, что они находятся сейчас в таком прекрасном месте. Промокший пакетик чёрного чая молча поглядывал на сладости, красиво выложенные на сервировочных блюдах. Он догадывался, что у тех, у кого джем вместо мозгов, мировоззрение будет не слишком отличаться от тех, у кого на том же месте находятся сушёные лепестки чая. Разве что у чая душа будет потоньше.       Ранним утром случилось нечто необычное: вместо того, чтобы во второй раз принять банные процедуры, промокший пакетик чёрного чая стал просто чёрным чаем без пакетика. Он удивленно смотрел куда-то в потолок и никак не мог понять, что же произошло, где его привычная ткань и ниточка, почему вокруг себя он видит землю и зеленый “бордюр”, а не валяется бесхозно в мусорном ведре? Он не знал, что происходит.       Так прошла пара одиноких и непривычных дней, пока в один из них чёрный чай не поймал на себе лучик солнца. Не того, про которое рассказывал вернувшийся пакетик чая, а настоящего, неподдельного, так похожего на солнце из воспоминаний.       Впервые в своей жизни чёрный чай по-настоящему оглянулся — не для того, чтобы критически оценить обстановку, а для того, чтобы почувствовать и осознать произошедшее с ним: он больше не “пакетик чёрного чая”, он крохотный росток размером, наверное, с крохотное деревце в стране пакетиков чая — в человеческом же мире он был меньше мизинца.       Теперь росток смотрел прямо перед собой и не мог оторвать взгляд от солнца. Родного солнца, которого так не хватало пакетику чёрного чая. Неужто судьба была настолько добра к нему, что вернула ему счастье и превратила бессмысленное существование в прекрасную жизнь? Или же “пакетик черного чая” сам наконец увидел то, что раньше скрывал от себя? Жизнь, полную солнца.