Имперец

Мрачного вида космический корабль, наполовину сползший в Гудзон, а наполовину торчащий на испохабленной бруклинской набережной, заставлял желудок Брока Рамлоу скручиваться в узел. Мерзкий, ассиметричный, совершенно нечеловеческий и отвратительно знакомый. Мёртвый. Набитый восьминогими двенадцатиглазыми разведчиками, как консервная банка сардинами. До тошноты привычный. Одна из ближайших к Броку тварей, вроде бы бесповоротно сдохшая, шевельнула лапой, и Рамлоу, не прекращая материться, как и все последние часы, дал очередь в главный нервный узел. Лапа обмякла и вытянулась на залитых вонючей серой лимфой камнях. — Командир, кончай ругаться, — хлопнул его по плечу Роллинз. — Мы их уделали. — Корабль бы неплохо исследовать, — подал голос Лаки, но с места не двинулся. За их спинами толпилось нескольких десятков перепуганных очевидцев. Рядовые американцы никак не могли привыкнуть к то и дело сваливающейся им на головы очередной угрозе. Что уж говорит об агентах ЩИТа, щедро разбавленных людьми Гидры? — Мистер Рамлоу, — послышалось за спиной Брока. Нетерпеливо расталкивая народ, вперёд кое-как пробился Пирс и замер в нескольких шагах, ошарашенно глядя на непонятную мёртвую тварь. — Кто или что это? Отметив, что Фьюри так и не явился, Брок пожал плечами. — Откуда мне знать? Моё дело — убивать этих тварей. На пауков похожи. И точно не для сбыта шёлка акромантулов на новом рынке прибыли, — он пнул то, что у ррауш сходило за боевое оружие: похожий на детский бластер с воронкой вместо дула пистолет, стрелявший паутиной. Людей она обездвиживала и парализовала. Пирс нахмурился, оглядел Брока с ног до головы и, крепко вцепившись обеими неожиданно сильными для его возраста руками в ремень разгрузки, дёрнул на себя. — Не слишком ли много вы о себе думаете, агент? — зашипел Пирс ему в лицо. — Никто никогда не смел меня держать за идиота. Вы узнали эту тварь! Эти корабли! Вы знали, куда следует бить! Не только ваша группа вступила в бой, но и другие! И где они теперь? Так что будьте так добры ответить на мой вопрос предельно откровенно! Брок посмотрел в посветлевшие от бешенства голубые глаза и устало вздохнул: — Ну не прямо здесь же. — Отправьте своих людей отдыхать, а сами — ко мне в кабинет, и, возможно, я даже расщедрюсь на чашку кофе для вас, — уже куда спокойнее выдал Пирс и разжал закостеневшие пальцы. Стоило ему обернуться, как собравшиеся вокруг люди тут же всосались в обратно в здание, где квартировали боевые группы, оставив только аналитиков научного отдела, которым предстояло взять образцы неизвестных существ и первым войти на борт их корабля. Нью-Йорку невероятно повезло, что корабль разведки ррауш вывалился из низких осенних облаков именно здесь, совсем рядом с базой, где тренировались боевики Гидры, да ещё в тот волшебный день, когда восемь из десяти боевых отрядов оказались в городе, а не на миссиях. Теперь отрядов осталось… Брок оглядел уборщиков, споро запихивавших трупы в мешки. Ну, если осталось три, уже хорошо. Он напомнил своим парням о секретности и отпустил их в казарму. Особое положение в Гидре мог отменить только сам Пирс. В кабинете, как Пирс и говорил, Брока ждала маленькая белая чашечка с кофе и белая керамическая сахарница с рафинадом. — Присаживайтесь, агент, — велел Пирс и сам сел напротив, сцепил пальцы в замок и уставился на Брока тяжёлым нечитаемым взглядом, который любого другого уже в пыль бы растёр. Но тот устало рухнул в неудобное кресло, цапнув чашечку, вытянул ноги и принюхался. Взглядами его было не пронять. Даже не смешно. — Отличный кофе, сэр, — сообщил Брок, пригубив. — Другого не держим, — хмыкнул Пирс. — Выпили? А теперь рассказывайте! И давайте сразу договоримся не юлить и обойтись без словоблудий. — Проще показать, — сказал Брок. — Носитель… — Он вытащил из внутреннего кармана крохотную «таблетку», активировал её и щелчком отправил на стол перед Пирсом. — Любуйтесь. Развернувшаяся в воздухе картинка совсем не напоминала творчество Старка, отличаясь объёмом, чёткостью и сочностью цветов. Пирс нетерпеливо облизал губы и подался вперёд. Зачем Брок таскал эту «таблетку» с собой, он и сам не знал. Просто завалилась в карман как последняя память о родном мире. Видно, оттого ни не выбросил. На ней была записана стандартная тридцатиминутная лекция для курсантов первого года обучения. — Ррауш, — хорошо поставленным голосом читал лектор. — Раса арахнидов. Материнская планета — вторая от Сигмы Стрельца. Аммиачная атмосфера. Высокотехнологическая цивилизация. Класс опасности — пять ар. Голограмма разворачивала перед Рамлоу и Пирсом галактику, звезду, планету… — С периодами от десяти до пятидесяти земных лет у ррауш происходят скачкообразные всплески численности, вследствие которых они начинают набеги на любые населённые планеты. Цель набегов — истребление как разумного населения, так и животного мира. Вся животная органика либо употребляется в пищу на месте, либо консервируется с целью доставки в метрополию. Прекрасная объёмная яркая картинка звёзд сменилась на не менее яркие и объёмные виды словно оплавившихся голых скелетов животных и людей. Точнее, костяков — скелетами эти груды лишённых любых признаков органики костей назвать было никак нельзя. Шелестели пурпурные и оранжевые листья кустов, из земли торчала длинными стрелами фиолетовая трава, на лазурном небе гнались друг за другом две луны… И ни признаков иной жизни. Только кости. Большие, маленькие, совсем крохотные. — Иисусе, — немного растерянно выдохнул Пирс, рухнул обратно в кресло, не задумываясь о том, в какой момент из него поднялся. — И нас это могло ждать? То, что далёкий космос обитаем, ни у кого уже не вызывало сомнений. Встречались, конечно, дураки, свято верящие в то, что там, за пределами их маленького голубого шарика, только мягкие облака, ласковые звёздочки — и ничего другого, ну разве что некоторые райские сады прилепить пытались. Но разумных людей вокруг всё-таки было куда больше. На других планетах жизнь была, не могла не быть. Но чтобы вот такая вот? — Что значит «могло»? — удивился Брок. — Всё ещё ждёт. Лекция для кого была? То, что мы придавили — только корабль разведки. Первый из кораблей разведки. И нам невероятно повезло. Только теперь до Пирса окончательно дошло всё сказанное холодным лекторским голосом. Ррауш — неизвестная доселе землянам раса полуразумных арахнидов, первые ласточки в виде корабля разведки. Одного из множества. Всё это походило на ужасающую жатву, сбор урожая когда-то кем-то посеянных по всей вселенной семян. Пирс дёрнул чересчур тугой узел галстука вниз, с шумом втянул в себя воздух. — Что нам делать? — Трубить общий сбор, — безрадостно усмехнулся Брок. — Гидра, ЩИТ, Мстители, мутанты, маги, Совбез ООН — все. Ррауш без разницы, кого жрать — негров, китайцев, белых. Но жирное мясо им нравится больше, а самый высокий процент ожирения у населения в Австралии и в США. Хотя они и анорексиками не побрезгуют. Пирсу только и осталось что схватиться за голову, вскочить с места, дойти до окна и остановиться там. Общий сбор! Разве это так просто? Даже в лучшие времена, чтобы встретиться, двум главам соседних держав, приходилось договариваться чуть ли не за месяц, а уж теперь-то… Но других вариантов не было. Пирс их не видел. Один корабль чуть было не перебил лучших из лучших, кого сумела отыскать, выучить и поставить в строй Гидра. ОДИН ГРЁБАНЫЙ КОРАБЛЬ! А что будет, если в следующий раз они выберут сразу несколько точек? Что если вместо разведки сразу пришлют десант? Где взять таких, как Рамлоу? Пирс медленно обернулся к сидящему в кресле агенту. — Мистер Рамлоу, кто вы такой? — Вы не поверите, мистер Пирс, — устало покачал головой Брок. — Вы просто не поверите. Тяжесть чего-то неминуемого навалилась на плечи Пирса. Всё, что кипело, клокотало в груди, разом как-то опало, сдулось, оставляя вместо себя пустоту и ещё что-то мерзкое, неприятно кислое на вкус. Пирс дошёл до кресла и тяжело упал в него. — Впрочем, это всё сейчас не важно. Вы сталкивались с этими тварями, мистер Рамлоу. А значит, именно вам и объяснять, что и как делать всем тем, кого я смогу собрать. — Я боец, а не лектор, — напомнил Брок и прибрал со стола «таблетку». — Но рассказать — расскажу. Иногда после этих тварей приходилось терраформировать планеты по новой. Ну, животную жизнь запускать и всё такое. Выносили подчистую. Он достал пачку «Кэмэла», в которой осталось всего две сигареты, выбил одну и закурил. — Самое противное, мистер Пирс, что набегают не только ррауш. Про леггах у меня нет записей. Это разумные жабы. Вычищают океаны от органики. Подчистую. Они, блин, фтородыщащие, и никто в душе не ебёт, на хрена им органика с кислородных планет. Или вот ещё алай. Милейшие тварюшки в две ладони ростом, роевое сознание, дышат инертными газами, как — непонятно. На таких синеньких богомолов похожи в голубую полоску. Эти — вампиры. И Брок тяжко вздохнул. Потому что были ещё флеркины. Гребаные флеркины. А Роллинз ржёт, что он шарахается от кошек. С каждым произнесённые словом лицо Пирса скучнело и серело одновременно, плечи устало поникли, а в руках появилась предательская дрожь. Страх! Вот что это было за чувство! Вот что кислило на языке, вызывая тошноту и слабость в теле. А ведь раньше Пирс не мог вспомнить, чтобы чего-то или кого-то боялся. Брок Рамлоу с улыбкой развёл руками. Видеть эту самодовольную рожу трясущейся от страха было невероятно приятно. — Я вас понял, мистер Рамлоу. — Пирс растёр ладонями лицо, окончательно развязал галстук, стянул его с шеи и куда-то не глядя зашвырнул. — Сколько у нас есть времени? — Максимум трое земных суток, — ответил Брок. — Трое суток, — повторил Пирс. — Ладно, можете быть свободны. Отдыхайте, но настоятельно вас прошу не пропадать из виду. Идите, у меня слишком много дел, чтобы тратить своё время ещё и на вас. Брок рассмеялся и встал. То, как стремительно Пирс преодолел страх и снова надулся важностью, так забавляло! Вряд ли дело было в бесстрашии. Скорее, Александр Пирс, как и многие забравшиеся на верхушку иерархии, не верил в собственную смертность и уязвимость. Едва за спиной Брока закрылась дверь, как в кабинете что-то загрохотало, словно Пирс по-халковски позеленел и теперь разносит собственную мебель, выплескивая переполняющие его эмоции. Брок, посмеиваясь, топал от начальственного кабинета вниз, в казармы. Он собирался вымыться, нажраться заначенных мясных чипсов, запить их заначенной виноградной «фантой», которую любил до идиотизма и завалиться спать. Солдат спит — служба идёт. А думает пусть начальство. Тем более что теперь ему точно есть о чём. Время пошло. Трое земных суток — не так уж и много, что за них можно успеть? А вот Пирсу предстояло как-то выкрутиться. Проблемы Пирса Брока Рамлоу не ебали. Другое дело проблемы Земли. Свалил, называется, в спокойное тихое местечко на триста лет назад. Ха! Сучье везение. — Сильно ебал? — участливо поинтересовался Роллинз, не отрывая взгляд от остро отточенного лезвия ножа, которое он тщательно правил мягким бруском. — Что-то я медальки на груди не вижу. Или он по-другому наградил за упорство и старание? — Это я его… наградил, — плюхнулся на свою койку Брок, отпихивая Роллинза. — Хули ты забыл в моей халупе? Как командиру отряда Рамлоу полагалось отдельное жилое помещение. — Васкесу нос погнули и он, сука, храпит так, что поможет только удушить, — пожал плечами Роллинз. — А мне требовалось пять минут тишины. Или ты против? — Наслаждайся, пока можешь, — хмыкнул Брок и, соскребя себя с койки, пополз в душ.