Stolen Dance

— И что вы тут делаете, мистер? Антон вздрагивает от неожиданности и чуть не роняет лапшу быстрого приготовления на пол вместе с мисочкой, но в последний момент хватает, чуть не ударившись об раскрытый шкафчик. Он разворачивается и встречается с сонными, но все такими же красивыми глазами лазурного моря, который только-только просыпался после безмятежной ночи. В его бликах можно было разглядеть «барашки», как лениво и неохотно набирают свой разгон волны, готовые снова направлять кораблики по бесконечной глади или же жестоко потоплять, обламывая мечты и надежды. И сейчас, глядя на этот пейзаж, легкую усмешку и сложенные на груди руки, Антон думал, что пленящая своей грацией, но своенравная вода убьет его за немыслимое преступление, которое он учинил — пришел на кухню. Олежа подошел ближе и слегка коснулся запястья Антона. Его холодные пальцы заставили коротко вздрогнуть, однако он скрыл небольшой испуг за неловкой улыбкой, чуть склонив голову вбок. Олежа был милым и красивым даже сейчас, сонный, немного простывший в футболке на три размера больше и с растрепанными волосами. Но при этом его нахмуренные брови и игриво-суровый взгляд превращал его в серьезного и важного профессионала кулинарии, готовый отчитывать новичка. — Да так, хочу приятное тебе сделать… Ты чего без тапочек? Замерзнешь же! — Ничего, не замерзну, я в носках… я рад, что ты хочешь позаботиться и все такое прочее, но может поедим что-то другое? Ты же знаешь, что это вредная еда и можно заработать проблемы с желудочно-кишечным трактом? — Да, знаю. — Вздохнул мужчина и едва слышно отложил мисочку на стол, неловко усмехаясь. — Просто я не очень умею готовить, понимаешь? Ну и я решил попробовать сделать кое-что интересное из еды, не заказывая на этот раз из ресторана. Только вот проблема в том, что руки у меня из- — …из плеч, Антон. У тебя руки в правильном месте, не надо себя ругать. — На лице парня вытянулась мягкая улыбка, из-за чего что-то приятное и светлое растеклось внутри Антона, заставив того улыбнуться в ответ. — Давай я тебя научу? Так будет быстрее и интереснее, я думаю. — Олеж, тебе нужен постельный режим. Я к тому, что ты еще не оправился и можешь разболеться сильнее. — Нет, я в порядке, чувствую себя лучше чем вчера, да и принял пару таблеток. Давай начнем? Олежа украдкой посмотрел на него сонным взглядом и чуть сжал пальцами его запястье, глядя как-то одновременно и завороженно и неловко. Антон задумчиво обвел его взглядом, отметив, как забавно выглядят его худые ноги на фоне большой футболки, и глубоко вздохнув, одобрительно кивнул. Глаза Олежи резко мигнули короткими облачками от бликов рассвета и он неожиданно крепко обнял Антона, прижав того к себе. Он от неожиданности чуть покачнулся и едва не упал на пол, вовремя схватившись за край столика и тихо рассмеялся, придерживая Душнова за талию. От него веяло теплом, каким-то безудержным светом и легкой неловкостью от этого момента, так как не привык к возможности прикасаться к этому человеку. Антон всегда славился своей недоступностью, холодной сосредоточенностью и медлительной грацией, в которой не было ни одного лишнего движения, слова или взгляда, потому что был ответственным лидером компании и никому не давал спуску. В то время как Олежа был порой чересчур эмоциональным, доверчивым, но любознательным человеком с тревожностью и социофобией, хранящий внутри первые зачатки действительно взрослого и уверенного человека, которые Антон хорошо видел. Собственно возможно Судьба поэтому и встретила их друг с другом для того, чтобы взять нечто закопанное внутри, вытащить и научить использовать это по назначению без страха осуждения и чувства стыда. И Олеже с Антоном было комфортно. Они как будто были созданы друг для друга. Как два идеально подходящие частички паззла, из которого кусочком за кусочком можно собрать путь к счастливой жизни. Олежа разложил на столике все необходимое. То что, как правило, забывается и лежит в холодильнике до скончания веков: обычные помидоры, огурцы, сельдерей и петрушка. Олежа с внимательным видом, в задумчивости почесав носик, пересчитал количество овощей, что-то прикинул в уме и протянул спелые, мясистые помидоры Антону. Он недоуменно посмотрел на овощи, как будто ему пихают что-то противное и странное и спросил, вскинув бровь: — А зачем нам сливы к салату? Олежа раскрыл широко глаза от удивления и быстро заморгал, озадаченно окинув того взглядом. Вопрос ему показался настолько сюрреалистическим, что он не сразу понял что простоял в ступоре около полминуты. Он быстро осмотрел овощи на предмет плесени или гноя, и вздохнул с короткой усмешкой, от осознания забытого, но тем не менее проблематичного факта об Антоне: — Тош, это не сливы, а помидоры. Помидоры гораздо больше слив и разные по форме. Смотри, — Он тыкнул пальцем в маленькую складочку у зеленого пучка и провел к низу, обозначая толстое тельце плода. — А сливы меньше и овальнее. Понимаешь? — Аа… прости — Тихо рассмеялся Антон, чувствуя себя маленьким ребенком, которому объясняют какую-то общеизвестную вещь, и взял помидоры, отводя смущенный взгляд. Олежа лишь похлопал того по плечу и понимающе улыбнулся. — Теперь я чувствую себя неудачливым школьником из твоего класса. Постоянно путаю их. — Ты про оболтуса Петрова? Нет, поверь он гораздо тупее тебя в этом плане. И помни, не бойся спрашивать если тебе не понятно — даже я не всегда понимаю некоторые простые вещи. Помнишь, я затупил с раковиной и постоянно забывал ее чистить от объедков? Так что не переживай, ты не мой ученик и я не собираюсь тебе ставить двойку… так, ты помыл? После того как овощи были помыты, Антон взял ножик, поставил огурец на доску и только хотел разрезать, как вдруг ощутил прохладные касание Олежиных пальцев на запястьях. Он особо не сопротивлялся, лишь замер и ожидал указаний, ощущая, как где-то в груди колотится сердце, готовое вот-вот вылететь из горла, ощутив, как маленькое и хрупкое тело прислонилось к его спине. Олеже самому было неловко, отмечая про себя насколько крохотным он был по сравнению с Антоном и насколько у того красивые накаченные плечи. Но тут же отмахнулся от этих мыслей, сосредотачиваясь на процессе. — Так, давай ты у нас не будешь убивать, хорошо? Пальцы тебе еще пригодятся… — Антон тяжело вздохнул и закатил глаза, а Олежа неловко усмехнулся и кашлянул. — Так, положи огурец горизонтально. Желательно. Олежа заглянул из-за плеча и кивнул, мягко опуская ножик рядом с огурчиком, затем поднял и осторожно опустил, отсекая попку и убирая в сторону. Затем стал осторожно поднимать и опускать лезвие, разрезая огурец на тонкие дольки, слыша прерывистое дыхание Антона, ощущая тепло его грубоватой, но ухоженной кожи и проговаривая что-то невнятное, но ласковое, чтобы не смущать Антона. Тот внимательно наблюдал за процессом и пару раз попробовал повторить сам, невольно высвобождая тонкие пальцы из своей запястья. Дольки у него получались то слишком толстые, то слишком рваными, но Олежа лишь терпеливо наблюдал, то и дело одобрительно кивая. Он и правда прямо сейчас чувствовал себя учителем, который учит непутевого школьника как правильно нарезать обычный салат. Руки Антона мелко тряслись, однако он с холодной сосредоточенностью, чуть высунув язык от напряжения, нарезал огурцы, пытаясь отметать навязчивые мысли и смех отца из прошлого подальше. Сейчас было главное удивить Олежу и научиться чем-то полезным заодно. Наверно, Антон слишком серьезно к этому относится, но он хотел быть хорошим учеником. Когда дело дошло до помидоров, Антон решительно убрал руки Олежи. И со сосредоточенным видом начал нарезать, воткнув ножик в зеленый пучок и разрезал пополам, как обычно нарезают яблоки. Олежа вскинул бровь, мысленно вспоминая все кулинарные шоу и наставления матери (кулинарная книга в голове Душнова всегда была с озвучкой его матери, чему он был не против) и кивнул, с некоторой гордостью и опасливостью глянув на него. Он вытащил из пакетика пару стручков сельдерея, взял ножик, подаренный выпускным классом на память (не спрашивайте почему именно ножик, это была идея Димы) и начал со скоростью нарезать на мелкие дольки, отчитывая очень быстрый ритм ударов об доску. Антон удивленно посмотрел на Олежу, вскинув бровями и усмехнулся, завидно улыбаясь. — Не знал, что в этом доме живет ниндзя… мне стоит тебя бояться? — Если будешь часто пьяным приходить домой, то вместо сельдерея будет твоя бессовестная физиономия. — Договорились! Научишь меня так же? — Как-нибудь научу… палец убери, порежешься! Так и прошло их очередное утро вместе. Под стуки ножиков, сочные звуки мякоти овощей, разговор и смех взрослых людей, для которых весь мир остановился и не имели значения ни чьи-то проблемы, страхи, переживания и уплаты налогов. Даже сильный ливень за окном не нарушал их светлую, полную тепла и радости идиллию, которую оба хотели протянуть как можно дольше, улавливая мимолетные касания, жар искренних слов и нелепых шуток, заглядывая в глаза и чувствуя счастье друг друга, так как им никто не был нужен — только они. Как будто весь мир существовал только для них, время не хотелось течь вперед, позволяя проникнуться моментом, вызывая невероятно волшебную, спокойную атмосферу, которая невольно поглощала и обволакивала их души, из-за чего расплавлялись любые барьеры. Олежа и Антон знали, этот утренний танец был одним из самых лучших в их жизни. И они навсегда запомнят эти движения до самого последнего разворота.