Last chance

Место, куда ее перенес Волан-де-Морт, оказалось ожидаемо мрачным, темным и холодным. Как будто можно было бы представить такого психа, как он в какой-нибудь уютной и светлой атмосфере. Гермиона осмотрелась и заметила единственный источник тепла в этой комнате - камин, где потрескивали поленья. Она все еще ощущала чужеродное тело и холодные руки, которые крепко держали ее за талию, поэтому подсознательно потянулась к огню. Ей не терпелось избавиться от его общества, хоть и прекрасно понимала, что вероятнее всего, он просто запытает ее до смерти, чем оставит в покое. Его дыхание касалось ее виска, но мужчина не торопился отступить в сторону. Догадка, что он наслаждается тем, какое напряжение создает такими действиями, озарила девушку. Сжав челюсти, она со всех сил отпихнула от себя этого человека и приготовилась защищаться от него всеми возможными способами. - Чего ты хочешь? - Прорычала девушка, в глазах которой был трепещущий огонь. Не различить, отражение ли это в ее глазах от камина или собственная ярость приобрела существенные оттенки. Волан-де-Морт даже не покачнулся от ее напора. Выглядел скучающим и безразличным ко всему. Спокойно отряхнув со своей мантии невидимые пылинки, он демонстрировал свое безразличие, раздражая девушку все сильнее. Она ненавидела, когда ее игнорируют или пренебрегают ей. В полной мере осознавая риски, она выхватила палочку и кинула в наглеца удушающее. Не было ожидаемых кряхтений, вместо них был повторный и насмехающийся хмык. На него не действовали такого рода проклятия, кажется придется составить список, если она выживет. Чертыхнувшись, Гермиона встала в боевую стойку и швырнула в него Сектусемпрой, но и тут мимо. Его словно смешили ее попытки. Взбесившись сильнее некуда, ей приглянулся сверкающий кинжал, который покоился на стене хмурого кабинета и словно звал ее. Снова наступив, только уже обездвижующим, она старалась отвлечь Реддла. Когда противник ожидаемо стал ставить перед собой барьер, она невербально призвала кинжал и схватив за рукоятку, не теряя времени метнула его во врага. Острие вошло в паре сантиметров от сердца, но девушка знала, что этого недостаточно. Вид Волан-де-Морта гласил о его признании, похвале и доли ярости. Гермиону тошнило от его заинтересованности в ее умениях, ей это было противно. Девушку будоражило от мысли, что она смогла его ранить, поэтому стала наступать, не давая ему излечить себя. Всего на мгновение, когда она лишала его шансов на тщательную оборону, всей своей сущностью испытала гордость. Когда ее палочка была прижата к его подбородку, Гермиона наконец осознала, что он просто позволил ей подступиться ближе. Молниеносная реакция. Одно движение и она прижата к стене, а ее палочка, которую она упирала в него, была обращена против нее. Она знала, что собственное древко не даст чужаку убить хозяйку, но попытка могла быть нестерпимой. Другой рукой он вытащил клинок и откинул куда-то в сторону, даже не отводя взгляд. Сжав челюсти, она смотрела на того, кого презирала всей душой. В ее глазах читалась непробиваемая и нескончаемая потребность в мести. Сколько же было в ней ярости и неподражаемой ненависти, она ярко ощущала, как эти чувства возродили в ее крови темную магию. Клубы тьмы окутали все ее тело, протекая и распространялась в каждую клеточку и каждый атом. Девушка пропиталась ею насквозь настолько, что Реддл тоже почувствовал это. В его глазах вспыхнуло восхищение и глубочайший анализ. - Интересно. Чем еще ты способна удивить меня, ведьма? - Ухмыльнулся дьявол. - Знаешь, что я понял? - Пошел ты! Меня не волнуют твои потуги в умозаключениях! - Гермиона зарычала прямо ему в лицо, одновременно пытаясь вырваться из захвата. Ей бы хотелось воспользоваться этой тьмой, но она боялась, что поддавшись, не сможет выбраться. Он не стоял того. - Ну-ну. Я все же скажу. За три наши краткие встречи, я убедился в одной вещи. В твоих глазах столько ненависти. Она прекрасна. Не думаю, что встречал хоть кого-то похожего на меня настолько, но вот появляешься ты и что я вижу? А вижу я то, что являюсь смыслом твоей жизни и борьбы, верно, Гермиона? - Девушку словно окатило водой. Знать это одно, но слышать от самого объекта было слишком жалким. Она была настолько жалкой? - Но вот загвоздка, мы ранее не встречались, так откуда же эта самоотверженность и злоба? Мировые беспорядки? Не думаю. Тут что-то другое, так что же? Гермиона почувствовала вторжение в свои мысли и на автомате закрыла свое сознание всеми возможными стенами, ложными воспоминаниями и лабиринтами. Она училась окклюменции очень долгое время, тренируя себя до посинения не для того, чтобы дать сейчас этому уроду проникнуть туда, куда она сама больше не суется. В свое прошлое. Ее голову разрывало, словно Реддл внутри взрывал все преграды Бомбардами. Пот стекал по ее лицу, но она не сдавалась. Призвав всю свою выдержку, она путала его и вытесняла. Когда в голове резко стало пусто, девушка убедилась, что он прекратил свой сеанс легилименции. - Надо же... Давно меня так долго не впускали. Что же мне делать с тобой, Гермиона Смит? По правде, сомневаюсь, что это твоя настоящая фамилия. Имя - да. - Он хорошо читал людей и вероятно что-то в ее жестах выдало этот значительный факт. Страх за свою семью в этом времени вытеснил всю ее благоразумность. Девушка приняла тьму и погрузилась в нее с головой, купаясь в ней. Мурлыча, словно от наркотического эффекта. Это было непередаваемо. Поток чистейшей магии отбросил врага на другой конец комнаты. Мысль о том, что она только что этим поступком подтвердила его догадку, померкла в пучине этих ощущений. Она не могла концентрироваться ни на чем другом, кроме ощущения в покалывающих кончиках пальцев от мощного стихийного выброса. Мужчина рассмеялся, поднимаясь на ноги. В нем все кричало о самодовольстве и каком-то подобии триумфа от победы. От какой ей было непонятно, но несмотря на свою выигрышную позицию, Гермиона продолжала чувствовать себя проигравшей. Снова. Каким образом этот человек истреблял любое мимолетное чувство возвышенности над ним, не укладывалось в ее голове. Борьба опять показалась ей бессмысленной, поэтому она остановилась и приняла свое поражение. Ясное дело, что это с его стороны была сильная подавляющая психология, но это стало каким-то неважным. Гермиона уже давно решила перестать сражаться, так что вот она - ее капитуляция. Опустив голову, сломленная версия Гермионы Грейнджер склонилась. Да простят ее все, кого она сейчас подводит. Видит Мерлин, в ней не осталось сил. Одинокая слеза скатилась по ее щеке. Рука Реддла стерла влагу, а вторая подняла ее за подбородок, заставляя встретиться с ним взглядом. Момент слабости и никчемности привел ее к осознанию, что больше вражеская аура не влияет на нее. Она слилась с ее собственной. - Такая сильная и одновременно сломленная. Отпусти себя. - Его шепот был таким притягательным, вызывая потребность подчиниться. И она подчинилась. Гермиона не распознала какое именно заклинание сорвалось из его уст, но четко ощутила как что-то необратимо покидает ее. Все тревоги и боль отступили. Вместо привычного хаоса стал властвовать холодный расчет и полное безразличие ко всему. Девушку больше не волновала война, враг, на которого она положила все свое детство и юность. Пропали любые чувства привязанности. Полный сладости глубокий и впервые облегченный вздох покорил ее. Стало хорошо, но будто не в полной мере. В ней чего-то не хватало. - Умница. - Оскал Реддла заполонил собой все. Холодные и черствые уста впились в нее. Поцелуй не омрачался чувством собственного предательства по отношению ко всему и отголоском израненного сердца. Было все равно, кто к ней прикасается и как. Первой мыслью было то, что это самое обыкновенное смирение, но это не так. Гермиона поняла, что цену которую она заплатила за безмятежность была человечность. Это то, что всегда испытывал Реддл? Его язык кружил, сплетаясь с ее собственным. Руки прижимали юное тело к себе, словно стараясь вжать в свое собственное. Ладони скользили от талии к ягодицам, сжимая и хватая. Существовала только его похоть. Гермиона не сопротивлялась. Даже связь истинных не могла воззвать к ее голосу рассудка. Это было сильнее ее. Осознание того, что она подпустила к себе непозволительно близко человека, который сломал ее и всех кого она знала, не заглушало. Пустота. Вот что осталось в ней отныне. - Мой Лорд. - Знакомый, истеричный всхлип заставил его оторваться от нее. Отстранившиеся губы, которые еще мгновенье назад сминали ее собственные даже не отозвались сожалением и расстройством. Гермионе было безразлично, в отличии от ее несостоявшегося любовника, в глазах которого полыхала ярость. Девушка открыла глаза и отстраненно уставилась на огонь, пока Реддл поворачивался к своей последовательнице. - Кто позволял тебе входить? - Его рык мог бы напугать ее когда-то, но не сейчас. - Простите, мой Лорд, но как Вы не брезгуете прикасаться к этой... Этой мерзости? -- Лестрейндж верещала, как раненое животное. Обратив свой пустой взгляд к женщине, Гермиона поняла, что ее образ больше не вызывает в ней фантомы боли в запястье. Это было прекрасно. Помолодевшая Пожирательница казалась ей посредственной и глупой. Так преклоняться перед кем-то, было вопиющей глупостью, по ее мнению. Когда-то девушка слепо шла за своими идеалами и Гарри, пусть это даже не было одним и тем же, но и уже не показались ей чем-то существенным и важным. Все потеряло краски. Если раньше Гермиона думала, что в ее жизни не было их и вовсе, то стоя сейчас в темной и холодной комнате, она явно почувствовала контраст. - Ты считаешь, что имеешь право говорить мне, что делать? - Надменный голос Реддла отвлек девушку от своих размышлений. - Круцио! Крик женщины был, как музыка. Гермиона бы смогла проигрывать ее в будущем по несколько раз ко дню. Наслаждаясь и злорадствуя. Да, это определенно лучшее, что она прежде слышала. Реддл заметил в ней эту жажду и словно потакая, усилил напор проклятия.