***
— Мне нужно подумать, — пробухтел Урюу, снимая залитые дождем очки. — А мне нужно привести тебя к Императору. Ничего личного, у меня приказ. Урюу вздохнул, понимая, что выбора у него немного: судя по рассказу Хашвальта, император квинси берет под попечительство даже тех своих детей, кто до встречи с ним не были сиротами. Отец всех квинси не любит конкуренцию — а конкурентов, с которыми детям плохо (или, напротив, слишком хорошо), он не любит вдвойне. Рюукен так или иначе в зоне риска, и Урюу — так или иначе — будет от него спасен. — Не думай, что я получаю от этого больше удовольствия, чем ты. Мне и без тебя хватает сложных подчиненных, и я до последнего скрывал от Императора твое существование, но кто-то все равно донес до него эту информацию. «Возможно, этот же самый фигурант спаивает Его Величество», — дополнил мысленно Хашвальт, прикусывая губу. Под удар попадало не только здоровье Императора, но и позиции Грандмастера, которого так удачно сплавили на поиски какого-то гемишта. Совпадение?.. Дождь постепенно затихал, и Урюу протер очки краем толстовки. Если бы Рюукен увидел такое обращение с линзами, то точно зыркнул бы как-нибудь так, чтобы на всю жизнь запомнилось. Урюу сощурился, на вытянутой руке оценивая результат своих трудов. Он не мог признаться в искренней сыновьей любви (потому что стеснялся), но терять последнего живого родственника — даже если это Рюукен — ему все-таки не хотелось. — Если остались сомнения… — начал было Хашвальт, но Урюу его перебил: — У меня нет желания проверять, правду ты говоришь или нет. Веди уже. Открывая Тень, Хашвальт украдкой выдохнул, чувствуя, как наливаются свинцом усталые веки. Окажись мальчишка менее сговорчивым, Юграму пришлось бы распыляться на слезливую биографию Базз-Би (последний мирный аргумент вербовки) и — в случае провала — устранять Исиду Рюукена, пока Император был бы брошен без присмотра.***
— Ты привел его, сын мой? — В точности с вашим приказом, — чуть склонился Хашвальт перед троном. — Исида Урюу ожидает за дверью. Кажется, вы хотели, чтобы он узнал своего настоящего отца. Впустить его? — Не будем торопить события, — деловито прокряхтел Яхве. — Всё же для ребенка такие перемены в жизни — сильный стресс, даже если его вырвали из лап тирана. Ему нужно время, чтобы принять истину. — И что вы предлагаете? — Он уже не первый мой ребенок, который проходит через это. Повезло, что у него много старших братьев и сестер. А через самого старшего прошли все мои дети, и это значит, что Урюу в надежных руках. На короткий миг Хашвальт замешкался, мысленно перебирая личные дела Штернриттеров с годами их рождения и датами вступления в Ванденрейх. — Вы хотите, чтобы им занялся Лилье Барро? — Старший не тот, кто получил силу первым, а тот, кого я первым назвал своим ребенком. Хашвальт подавил вздох. Он не знал наверняка, кто стал для Яхве первым «сыном», но следующая фраза повелителя почему-то не стала для него сюрпризом. — Я рассчитываю на тебя, сынок. Познакомь Урюу с братьями и сестрами, пусть поделятся с ним своим опытом и помогут ему освоиться. А ты — за старшего. На кого еще я могу рассчитывать? Кивнув, Хашвальт решительно выпрямил плечи. Покидая покои Императора, он утешал себя тем, что на должность Грандмастера хотя бы точно нет конкурентов. И правда — кто, если не он?***
Отправив новенького переодеваться в форму, Хашвальт собрал Штернриттеров за круглым столом. Когда он обрисовал им ситуацию, гробовая тишина не повисла в зале, а робко заглянула на пару секунд. Базз-Би сначала приглушенно запыхтел, а потом заржал во весь голос, ударив ладонью по столу. — Сначала няньку… — сквозь приступы хохота выдавил он. Хашвальт оставался непроницаемым. — Технически нянек двадцать шесть. — Ага, но скольких из них Его Величество помнит, не считая старшей? — Ревнуешь? — прошелестел Эс Нодт, подаваясь вперед к Базз-Би, и тот как-то резко стушевался, на всякий случай отодвинувшись подальше. — А ведь ревность — это тот же страх. Страх перед одиночеством. — Страх потерять любовь! — веско хихикнул Пепе. — Страх голодной смерти… — промычала Лильтотто сквозь мороженое. Пульсирующая боль пронзила Хашвальту висок, и прежде, чем высказался каждый рыцарь, Юграм хлопнул, призывая к тишине. — Так или иначе, помощь младшим собратьям — наш общий долг как старших. Добровольцы?.. Базз-Би фыркнул и, откинувшись на спинку стула, закинул ноги на стол, демонстрируя свое отношение к этой затее. Остальные Штернриттеры тоже не проявляли энтузиазма: кто-то перешептывался, кто-то переглядывался, а кто-то откровенно скучал. Хашвальт уже собирался напомнить, что забота о младших — не только долг, но и прямой приказ, как вдруг заметил одну поднятую руку — и коварно улыбающееся пол-лица под ней. — Эс Нодт, — констатировал Грандмастер. Удивленные Штернриттеры тут же бросили свои увлекательные дела и повернулись к Эсу, но тот излучал пугающую безмятежность. — Кто-то еще? — спросил Хашвальт, но на этот раз рыцари притихли всерьез — они даже дышали вполсилы. Не обнадеженный подобным раскладом, Хашвальт покачал головой и прибегнул к крайней мере: — То есть всех Штернриттеров устроит, если шефство над новеньким перейдет единолично к Эс Нодту? Судя по тому, что сейчас вы все сидите здесь, с вами при вступлении в Ванденрейх обошлись милосерднее. Штернриттеры пристыженно насупились, но все равно не осмеливались подать голос, и Хашвальт продолжил свою манипуляцию: — А если Исида Урюу выживет и переймет философию Штернириттера «F», вы тоже будете с этим согласны? Юграм сурово прошелся взглядом по каждому подчиненному, замечая, что у некоторых на лицах проступала совесть, но этого все равно не хватало для того, чтобы кто-то преодолел свой страх. — Следует вам напомнить, — напоследок припечатал Хашвальт ледяным тоном, — что Исида Урюу — самый младший из детей Его Величества. Нужно ли объяснять, что это значит? — Это значит, — оживился вдруг Базз-Би, — что ты не нянька, Юго, а мамуля. И даже наш папуля так не квохчет над своим младшеньким, как ты. — И, не дождавшись реакции Хашвальта, Баззард лениво поднял руку. — Плевать я хотел на новенького, но Эс Нодт обломится. Если и лепить из новичка очередную занозу в заднице, то лучше уж наподобие меня. Только потом не пожалей об этом, Юго. Впечатленные выступлением Базз-Би, некоторые Штернриттеры воодушевленно последовали его примеру. Когда Хашвальт обозрел получившуюся группу добровольцев, их энтузиазм не пробудил в нем ни радости, ни хотя бы облегчения — а лишь новую волну головной боли. Возможно, Базз-Би был прав.***
— …и из этого следует, что наивысший страх — это страх перед Его Величеством. — Тогда можно ли считать, что в Ванденрейхе тебя держит один только страх? — невинно улыбнулся Урюу, и Эс Нодт, улыбнувшись глазами еще невиннее, навис над партой. — Истинный страх — это не чувство. Это инстинкт, и его нельзя контролировать или уразуметь. Кстати, запиши. Урюу, схватившийся было за ручку, отбросил ее с досадным вздохом, оставив тетрадь девственно чистой. — Это просто несерьезно, сэмпай, — сдержанно проворчал он, сцепив пальцы в замок. — Я долго терпел, но даже у моей выдержки есть пределы. Эс Нодт предостерегающе склонил голову набок, но Урюу не впечатлился — набрав полную грудь воздуха, он разразился тирадой. — Не буду заостряться на всех противоречиях в твоих суждениях, а только на одной фундаментальной ошибке. Наверное, этого стоило ожидать, поскольку вступление в Ванденрейх отрезает Штернриттеров от внешнего мира, и чем раньше Штернриттер вступил... Кхм, — вовремя осекся Урюу и, сглаживая заминку, поправил очки. — В общем, страх — это не инстинкт. — Хм? — Эс Нодт заинтересованно сощурился, но Урюу, еще не наученный горьким опытом, не почуял в этом угрозы. — К людям нельзя применять такое понятие, как «инстинкт». Современные научные взгляды таковы, что у человека, в отличие от животных, нет инстинктов в принципе. Мне жаль разрушать твои устои, но такова объективная реальность. — А инстинкт самосохранения?.. — мягко уточнил Эс Нодт. — Банальные рефлексы, — твердо стоял на своем Урюу. Эс Нодт облокотился перед учеником на парту и подпер кулаком щеку, а свободной рукой забарабанил ногтями по столу. — Раз такое дело, — задумчиво протянул он, — нам следует развенчать фундаментальные ошибки. Экспериментальным путем. И когда Урюу запоздало начал смутно что-то подозревать, «эксперимент» резко прервался третьим голосом. — Достаточно. — Хашвальт, все это время клевавший носом в углу аудитории, очнулся в самый подходящий момент — сработало предчувствие (или, возможно, упущенный наукой инстинкт). — Твое время вышло, Эс Нодт. Эс, не изменяя улыбке, перевел многозначительный взгляд на Хашвальта, но того не тронуло — Юграм и сам, с темными кругами под глазами и впалыми щеками, представлял собой пугающее зрелище. Оценив настрой Грандмастера, Эс Нодт не рискнул спорить и плавно удалился из аудитории. Уличив момент без зрителей, Хашвальт встряхнулся. Проблемы не заканчивались, а только начинались, и Грандмастер не имел права расслабляться.***
— Любовь — это… — Всего лишь химическая реакция, — парировал Урюу. — Пепе, — холодно одернул хихикнувшего рыцаря Хашвальт. — Свободен. — Кстати, о химических реакциях, — заглянул в кабинет следующий наставник, но Хашвальт, мимолетно дрогнув, сыграл на опережение: — Аскин, ты тоже. Дверь за Штернриттерами закрывалась чаще, чем Хашвальт моргал (он делал это редко, чтобы случайно не заснуть), и когда Грандмастер едва спас кабинет (и новичка) от гнева Бамбиетты, его терпение, закаленное тысячелетием заботы об Императоре и воспитанием Штернриттов, подошло к концу. — Достаточно, Исида Урюу, — процедил Юграм, стоило кабинету в очередной раз опустеть. — Что именно? — Урюу казался искренне обескураженным. — Провоцировать Штернриттеров. Таким образом тебя не вернут в мир живых, а лишь ужесточат воспитательные меры. Растерявшись, Урюу несколько уязвленно проговорил: — У меня не было такого умысла. Просто я оказался не готов к тому, насколько здешние понятия о мире отличаются от современных… Не сочтите за грубость, но Штернриттерам следовало бы обновить свои знания. Хашвальт устало потер переносицу. — Тебе в любом случае не пристало их поучать. В Ванденрейхе тебе понадобится не эрудиция, а опыт, которого у Штернриттеров больше твоего в несколько сотен, если не в тысячу раз. Впредь веди себя подобающе. Исида сконфуженно повел плечами. У Хашвальта же вертелось на языке еще много назидательных фраз, но не успел он их сформулировать, как от входа вдруг громогласно донеслось: — Юго прав, салага. Стариков нужно уважать, а с Грандмастера вообще уже сыпется песок, так что полегче с ним. Знаешь, сколько ему лет? — Столько же, сколько и тебе, Базз-Би, — осадил Хашвальт непрошеного гостя. — Зачем ты здесь? — Неужели старческий маразм? — ухмыльнулся Базз и прошел внутрь кабинета. — Рановато для наших-то лет. Вообще-то я был одним из первых, кто вызвался нянчить нашего желторотика, но меня почему-то поставили в конец программы. Впрочем, лучшее всегда оставляют напоследок, так что все правильно сделали. Хашвальт, с по-прежнему отсутствующим выражением, механически отчеканил: — Формат занятий с Исидой Урюу подлежит пересмотру, так что на сегодня можешь быть свободен. Но Базз-Би, неподвластный авторитету Грандмастера, лишь прошел глубже в кабинет и поравнялся с Юграмом, по-свойски хлопнув его по спине. — Только после вас, Грандмастер. — И, понизив голос, приблизился к уху друга: — Я серьезно, Юго. Иди развейся, только подальше от покоев Императора, а то от твоего видочка его еще кондратий хватит. Вздремни, прими ванну, причешись … На отгул ты наработал, я уточнял в кадрах. А мы с Исидой тут сами как-нибудь разберемся. И Базз-Би, приобняв Хашвальта, мягко подтолкнул его к выходу. Юграм пытался сопротивляться, но ноги почему-то не слушались: они предательски шагали за Баззом, словно за заклинателем змей, чьей единственной мелодией было слово «отгул». — Не глупи, Баззард Блэк. — Раз уж тело не слушалось, Хашвальт прибегнул к последнему средству — взыванию к разуму, и неважно, что наличие такового у Базз-Би было сомнительным. — Почему, по-твоему, я не оставлял Штернриттеров наедине с новобранцем? — Потому что у тебя комплекс старшего брата, — успокаивающе поглаживал его Баззард по спине. — Возможно, в этом есть вина твоих родителей, но лучше обсудить это со специалистом. Видишь, сколько у меня актуальных знаний! — Потому что вас нельзя оставлять без присмотра. — Не равняй меня с ними. В отличие от этого сброда, у меня есть опыт воспитания маленьких жалкеньких квинси. Один мой воспитанник даже дорос до Грандмастера, только теперь почему-то уже он мнит себя моим воспитателем. Ну ничего, во второй раз такое не повторится… — Баззард Блэк. — Ну что с ним случится? Не ем же я новобранцев, в конце концов! — Верно. Потому что ты их сжигаешь. — Это было один раз. — Одиннадцать. — Да какая разн… Кхем. На тех бедняг положил глаз Эс Нодт, поэтому я просто избавил их от страданий. С тобой же всё в порядке! — Кажется, в мире людей это называют ошибкой выжившего. — Значит, у тебя с новеньким много общего. — Напоследок погладив Хашвальта по плечу, Базз-Би резко вытолкнул его за порог. — Не парься, Юго, я сделал выводы из прошлых историй. Мне неохота строчить кучу объяснительных и возмещать ремонт из своего кармана из-за какого-то гемишта, так что не волнуйся. Бывай. И прежде, чем Хашвальт уловил смысл его слов, Базз-Би захлопнул перед носом друга дверь и запер ее изнутри. Оглушенный тишиной пустого коридора, Юграм крепко зажмурился, выдохнул сквозь зубы и мысленно сосчитал до десяти. И за это время ничего не произошло. Не заклубился дым или пар, не завоняло горелым, и даже реяцу не колыхалось из-за двери… Так тихо, что подозрительно. Но у затуманенного разума Хашвальта не нашлось другого выхода, кроме как довериться лучшему другу, как бы сильно он потом об этом ни пожалел. Дождавшись, когда нетвердые шаги Грандмастера стихнут, Баззард отлип от двери и наконец повернулся к Исиде, который наблюдал за происходящим с немым опасением. — Итак, салага, — размяв шею, Базз-Би вразвалку приблизился к Урюу, и тот, судорожно сглотнув, слегка поежился. Похоже, никакие странности предыдущих Штернриттеров не нервировали его так, как впервые встреченная адекватность — и, в общем-то, Базз-Би его понимал. — Начнем наш урок. Но перед этим кое-что проясним… — Добравшись до парты Исиды, Базз-Би склонился над ним и понизил тон: — Что ты думаешь о мести?***
— Что скажешь о новобранце? — пытливо поинтересовался Яхве и медленно глотнул вина, наслаждаясь уже позабытым вкусом. — У мальца есть потенциал, — хмыкнул Базз-Би, поднося к губам собственный бокал. — Возможно, даже больше, чем у Юго. Только ему об этом не говорите, он и так не в настроении. — Да уж, бедолага, — покачал головой император. — Всё сбивается с ног в поисках того, кто меня спаивает. Базз-Би фыркнул: — Думается мне, что Аскин, как главный подозреваемый, бедолага гораздо больше, потому что Юго из любого способен вытрясти душу, когда дело касается Императора. — А если Хашвальт узнает, что это все-таки ты? — лукаво улыбнулся Яхве. — Даже если узнает, все равно не поверит. Особенно если вы сами ему признаетесь. И пока где-то чихнул один Хашвальт, пропадавший на очередной бессмысленной миссии, Базз-Би вновь наполнил бокалы. И правда, мало бы кто поверил, что Баззард — главный недоброжелатель Императора — стал бы мирно проводить с ним время за светскими беседами. Кроме, возможно, Принца Света, который усвоил все уроки коварной мести.