"Время над чувствами не властно"

Бросив взгляд на Тэхёна, Чонгук сразу всё понял. — Ты вызвал скорую помощь? — Я пытался, — с трудом выдохнул он, — но связи нет. — Попытаюсь ещё раз. — Чонгук взял телефон. Тэхён видел, что его попытка была напрасной. Чонгук, взглянув ещё раз на омегу, понял, что нельзя терять ни минуты. — Я выведу машину из гаража и подъеду к входной двери. Он ушёл. Тэхёна охватила паника. Он очень боялся за ребёнка. Он рвался на свет преждевременно, да ещё при таких неблагоприятных обстоятельствах. Успеют ли врачи помочь? Когда Чонгук появился в дверях, Тэхён попытался приподняться, но боль снова скрутила его, заставив вновь опуститься на ступеньку лестницы. Чонгук подошёл к нему. — Положи руку мне на плечо. — взяв омегу на руки, понёс к машине и уложил на заднее сиденье.— Я только напишу папе записку, чтобы он немедленно последовал за нами. — крикнул альфа и побежал в дом. Он отсутствовал несколько минут, но они показались вечностью. Альфа принёс с собой плед, укрыл омегу прежде, чем сесть за руль, и запустить мотор. Тэхён свернулся калачиком, как и ребёнок внутри него, ему хотелось только одного, чтобы всё кончилось как можно быстрее. Когда он застонал от боли, альфа спросил: — Как часто повторяются схватки? — Через каждые четыре-пять минут, — ответил Тэхён, удивляясь, какое это может иметь значение для него. Но, наверное, какой-то смысл в его вопросе был, потому что альфа нажал на газ. Дорога показалась долгой и мучительной. Чонгук старался плавно вести машину даже на поворотах. Его уверенные движения помогали Тэхёну справиться со своим страхом. А запах моря успокаивал. Наконец-то они добрались до больницы. Чонгук быстро отыскал врача и тот понял из рассказа альфы, что роды проходят с отклонением от нормы, и уже через минуту омегу везли в родильную палату. Сестра помогла снять вещи, было стыдно раздеваться в присутствии Чонгука. Альфа всё ещё стоял рядом и не знал как поступить дальше. — Возьмите его за руку, папаша, вы же его альфа, — скомандовала сестра, — скоро появится на свет ваш ребёнок. Секунду Чонгук стоял в нерешительности, и Тэхён подумал, что ему неприятно приписанное ему отцовство. — Он не… — попытался объяснить омега, но невыносимая боль не дала ему договорить. Тэхён изо всех сил сжал руку Чонгука, как-будто стараясь отдать ему хоть часть своей боли. И действительно показалось, что стало чуточку легче. Дальнейшие события развивались быстро. Открылось кровотечение и было принято решение на операцию. Когда омегу везли в операционную, он потерял сознание, однако продолжал держать за руку Чонгука. Врачи сделали всё возможное. Но было слишком поздно. Мальчик альфочка, который так спешил на свет, так и не увидел этот мир. Тэхён очнулся в палате, с боку пищали приборы, стояла капельница. Рядом на стуле сидел Чонгук. Он не проронил ни слова, но по его глазам омега всё понял. Слёзы сами хлынули из глаз, душу как будто выдернули из тела, так больно, воздух кончился, лёгкие горели, хотелось кричать, чтобы стало легче. Сердце будто разорвалось на две части и одна часть просто осыпалась пеплом, та, в которой находилась частичка его маленького сына, который жил в этой половинке. А теперь он ушёл из этого мира и забрал с собой половину сердечка омеги. Тэхён всегда считал Чонгука холодным, равнодушным человеком и, возможно, он таким и был, но всю эту ночь Тэхён провёл в его объятиях, выплакивая боль и горе от потери ребёнка. Утром, проснувшись, он увидел, что альфа так и сидит возле его кровати. Он сразу взял за руку омегу. — Как ты себя чувствуешь? — Больно очень, душа болит, — омега, по привычке положил руку на живот, где была пустота. А про себя подумал, что он сейчас вдвойне несчастен, потому что рядом, на месте Чонгука, должен быть Хван, его муж. — Я хочу увидеть сына. Пожалуйста. — Я поговорю с сестрой. — альфа направился к двери. И ему показали его малыша, завёрнутого в голубую пелёночку. Чонгук наблюдал, как Тэхён держал своего мальчика первый и последний раз. Он дал ему поплакать над этим маленьким комочком и обнял его, когда ребёнка унесли. Господин Минхо приехал только утром. Из-за грозы он остался ночевать у друга. А утром, прочитав записку от Чонгука, сразу приехал в больницу к Тэхёну. Когда Чонгука сменили у постели омеги, он вышел позвонить брату, который находился сейчас в другой стране. В палату приносили цветы с записками, выражающими соболезнования. А на следующий день прилетел Хван. Только убедившись, что теперь Тэхёну есть кому выплакать горе, Чонгук ушёл. Тэхён остался один с мужем. Хван много говорил, но всё не о том. Говорил, что он ещё молод, чтобы быть папой, как будто это могло его утешить. Не захотел попрощаться с ребёнком. А ведь Тэхён даже имя ему дал — Хисон. Тэхён пробыл в больнице неделю. Хван улетел обратно и был уверен, что муж к нему присоединится, как только поправится. Наверное именно тогда ему следовало расстаться с ним. Любви к нему больше не было, она умерла вместе с их маленьким сыном. Но омега не хотел с этим мириться. Ему хотелось сохранить семью, на что-то надеясь. После возвращения Тэхёна из больницы, у них с Чонгуком сложились прекрасные, дружеские отношения. Но всё изменилось, когда как-то за обедом Тэхён сообщил о своём намерении лететь к Хвану в Америку. Папа Минхо промолчал. А Чонгук, когда папа ушёл, сказал: — Ты не можешь лететь к нему. Ты плохо выглядишь. — Спасибо за комплимент. — усмехнулся омега. Он привык, что альфа говорил всегда напрямую, но в благодарность после тех трудных дней, в больнице, он стал терпеливее к нему. — Ты же понимаешь, о чём я говорю, — злился Чонгук, и в комнате стало прохладно, будто с моря подул холодный ветер, — тебе нужен покой. Врач сказал, что ты ещё очень слаб. — Но я же не буду там работать. — съязвил омега. — Дело не в этом. Кто будет за тобой ухаживать, если ты заболеешь? Только не говори, что Хван. Он за собой-то приглядеть не может. Тэхён подумал, что из чувства долга он должен защитить мужа. Но беда была в том, что Чонгук был прав. На Хвана действительно полагаться нельзя. — Но мне необходимо ехать к нему, он мой муж. — омега считал, что этим всё сказано, но Чонгук был иного мнения. — Именно в этом твоя ошибка и ты должен её исправить. — Почему ты так настроен против меня? — не выдержал Тэхён. — Я настроен против тебя? — горькое изумление разрушило спокойствие Чонгука. — Боже, да если бы ты только знал… — он замолчал, и после долгой паузы продолжил уже спокойно, — я просто беспокоюсь о тебе. Ты ведь всё ещё так… — Молод? Ты это хочешь сказать? Нет, Чонгук, я больше не молод. Горе заставило повзрослеть. Чонгук понял. На его лице отразилось сострадание. Он мягко накрыл своей большой рукой маленькую руку омеги. Тэхён не хотел, чтобы его жалели. Через два дня он улетел в Америку, так больше и не поговорив с альфой.