Соглашение

Первый раз они пересеклись в вестибюле Большого зала. Светловолосый высокий мужчина выделялся среди небольшой группки третьекурсников-слизеринцев. Как всегда аристократичная бледность и идеальная осанка — подметила Гермиона, проходя мимо и здороваясь. Он в ответ лишь кивнул, чуть дольше чем следовало задержав подбородок внизу и глядя на нее исподлобья. Второй раз они пересеклись на обеде. За большим преподавательским столом, накрытым на двенадцать персон, они были вдвоем. Остальные профессора были заняты, либо уже отобедали в другом месте. Гермиона не любила посещать Хогсмид каждый день, у нее было слишком много дел. А Малфой, скорее всего, просто не стремился куда-то уходить из замка. Наверное, впервые за все время — думала Гермиона — он был не рад своей славе. Да и кому понравится, что тебя знают только как бывшего Пожирателя Смерти. — Профессор Грейнджер, — его глаза незаинтересованно проскользнули по ее рукам и профессорской мантии. — Мистер Малфой, — полуулыбка в ответ и Гермиона заняла свое место. — Я слышал, на сегодняшнем уроке трансфигурации у третьего курса вы отняли 15 очков у Слизерина, — Малфой незаинтересованно ковырял тушенные овощи в тарелке. — Могу ли я узнать причину? — Конечно, — Гермиона налила себе сока и медленно отпила из красивого рельефного кубка, украшенного изображением единорога. — Мистер Элфорд решил, что преображать свою книгу в крысу слишком скучно и превратил галстук одной из учениц Гриффиндора в змею. Я думаю, 15 очков даже слишком мало за такое поведение. — Но вам же не составило труда превратить змею обратно в шарф, — настаивал Малфой, сильнее чем нужно надавив на нож. — А бедная ученица потом весь остаток урока тряслась, будто боггарта увидела, — Гермиона потянулась к хлебу. — И да, имейте ввиду: я назначила ему отработку после уроков. Драко закатил глаза. — Профессор, неужели вы считаете, что эта маленькая шалость заслуживает недельной отработки? — При всем уважении, сэр, но я не намерена молча поддерживать травлю учеников на своих занятиях. Малфой только тихо фыркнул и продолжил есть. Третий раз они встретились вечером, когда в небе уже вовсю разливался кроваво-алый закат. Гермиона зашла в кабинет полетов и остановилась у стены, разглядывая Малфоя, полировавшего рукоять новенькой модели «Нимбуса». Он сидел в углу, чуть склонив голову набок, и ярко-золотая полоска угасающего солнца пятном подсвечивала его шею. Гермиона усмехнулась: если бы она была вампиром, восприняла бы это как приглашение к ужину. Малфой чуть дернул рукой и остановился, продолжая смотреть на рукоятку метлы. Гермиона вежливо кашлянула, привлекая к себе внимание. — А, это ты, — Драко был не так манерен, когда они общались вдвоем. — Подай средство для полировки, будь любезна. Гермиона подошла к столу, где между аккуратно заполненным планом занятий и учебником по стратегии полетов стояла нужная Малфою баночка, на треть уже использованная. Девушка взмахнула палочкой и банка со средством медленно поплыла по воздуху прямо к Драко. Малфой усмехнулся. — Всегда стремишься выпендриться, Грейнджер? — его глаза сверкнули. — Не больше, чем ты, Малфой, — парировала Гермиона. Она еще немного постояла, разглядывая как неторопливо Малфой полирует древко метлы, задерживаясь на каждом изгибе. Его руки были похожи на руки пианиста: длинные тонкие пальцы, ярко выделяющиеся сухожилия и коротко стриженные ногти. «Быть можно дельным человеком, и думать о красе ногтей» — невольно всплыли в голове слова классика. Гермиона прикрыла глаза, чтобы не разглядывать неприлично долго, досчитала до трех и перевела взгляд на плакаты на стенах. Игроки квиддича разных лет и десятилетий смотрели на Гермиону со своих ограниченных бумажных мирков. Среди американских и британских ловцов девушка заметила Виктора Крама и смущенно отвела взгляд — он с широкой улыбкой махал ей рукой. Не хотелось вспоминать такое занимательное, но оставшееся в прошлом увлечение. — Твое посещение моей скромной обители вызвано чем-то особенным, или просто соскучилась? — Малфой криво улыбнулся. — За что ты снял 50 очков у Гриффиндора на вчерашних занятиях по полетам? — Гермиона сама знала, за что, но ей хотелось посмотреть, как это скажет Малфой. — Мисс Уизли приземлилась через тридцать пять секунд после моего свистка, это было слишком медленно, — нарочно растягивая слова сказал Драко, наблюдая за реакцией Гермионы. — Она нарушила дисциплину и мое взыскание, полагаю, было достаточным. Я даже великодушно не оставил ее после уроков, как это делают некоторые профессора. Выразительный взгляд, брошенный в ее сторону, был не менее красноречив. — Но 50 это слишком много! — возмутилась Грейнджер, скрестив руки на груди. — Иногда мне кажется, что ты делаешь это только с Гриффиндором. С Когтевраном или Пуффендуем такого специфичного отношения я не замечала. — Даже если и так, — Малфой отложил метлу в сторону и встал. — То какие ваши доказательства, профессор? — Часы в холле перед Большим залом! — ее глаза сверкнули недобрым огнем. — У Гриффиндора, твоими стараниями между прочим, осталось меньше всего камней. Глаза Малфоя сузились. — Не хотите ли вы обвинить меня, мисс Грейнджер, в подтасовке и срыве важной дисциплинарной структуры, прививающей ответственность и трудолюбие ученикам Хогвартса? — Нет, я обвиняю тебя лишь в чрезмерном потакании своему любимому факультету. — Ох уже эта дотошность, — Малфой хмыкнул. — Это остаточный эффект обучения на Гриффиндоре, всегда ищем справедливость? — Ох уж эта Слизеринская хитрость, — Гермиона улыбнулась. — Всегда стремимся выделять своих любимчиков и гадить другим? — Вы хотите оспорить мои взыскания, профессор? — голос Малфоя стал ледяным. — И, возможно, часть даже отменить, — тон Гермионы был под стать. — Чтож, — Драко усмехнулся и уселся на стол. — Что же может заставить меня передумать? — Может быть, благородное желание сделать все по совести? — предположила Грейнджер, подходя ближе. — Ты думаешь, у меня еще осталась совесть? — руки Драко легли на талию Гермионы. — Тогда гнустный подкуп? — она склонила голову набок, обхватив руками его шею. — Что я слышу! — руки Малфоя скользнули под мантию. — А как же гриффиндорское благородство и хваленая львиная честность? — С тобой общаться — по змеиному шипеть, — фыркнула Гермиона, запуская пальцы в волосы Драко. — Я польщён, — ехидная полуулыбка. — Тогда, я согласен вернуть сорок пять очков Гриффиндору за тридцать минут твоего драгоценного времени. — Пятьдесят, — Гермиона слегка укусила Малфоя за шею, задержавшись зубами на его тонкой коже. Вздрогнула ощутив его запах — едва уловимые нотки кедра и бергамота. — Давай уже тогда округлим до часу, — смешок. — Пятьдесят очков, Малфой, — ее пальцы ослабили галстук на его шее. — Да сдались тебе эти баллы, — Драко стянул профессорскую мантию с Гермионы и бросил ее на стол, возле себя. — Я ненавижу несправедливость, — Гермиона расстегнула рубашку, обнажая белую грудь. — Тебе придется смириться, — Малфой, не отрывая взгляда от нежной кожи Гермионы, резко потянул за воротник. — Я на девяносто процентов состою из несправедливости. Он прильнул к её губам, ощущая их пульсацию и тёплое дыхание. По коже пробежали мурашки, ноги будто свело судорогой. Малфой притянул Гермиону поближе к себе, и её голая грудь соприкоснулась с его грудью, вызывая внутри сладостное тянущее чувство. Последовала серия коротких поцелуев, каждый из которых стремился посильнее прикусить, нежели чем донести трепетные чувства. От последнего поцелуя Гермионы Драко уклонился, из-за чего ее губы сомкнулись на пустоте. — Дразнишь меня? — она закатила глаза. — Только если слегка, — улыбнулся он. Они слишком быстро расправились с мешающей одеждой, подброшенной в воздух и там и застывшей от всплесков магии, бурлящей из-за взаимных чувств. Юбка Гермионы медленно поплыла в сторону плакатов, заслонив Виктора Крама, до этого с интересом вглядывающегося со своего фото в происходящее в кабинете. Драко резко спрыгнул и развернулся, подхватив Гермиону за талию и усадив ее на стол. Его руки скользнули ниже, изучая освободившееся пространство, нежно поглаживая бедра и голени. Гермиона откинулась назад, поддавшись ласкам и нежным пальцам. — Изучаешь, есть ли там рукоятка, как у метлы? — съехидничала она при небольшой заминке. — О, не беспокойся, я знаю, как там все устроено, — Драко навалился на нее, жарко целуя и не давая возможности вдохнуть, пока в легких совсем не осталось воздуха. Ласки становились все жарче и глубже. Гермиона тихо стонала, откидывая голову назад и отчаянно пытаясь расслабиться, но ноги выдавали только мелкую дрожь и судороги, волна за волной. Она была совсем близка к своему финалу, когда Драко еще сильнее подался вперед и вошел в нее, обдав жарким дыханием ее щеку. Гермиону закрутило в сладостном чувстве, разливавшемся внизу живота и больше всего отдававшим в ноги, заставлявшим рефлекторно дергаться, прерывисто вздыхать и отдаваться в руки партнера. «Я будто лечу» — мимолетная мысль и взгляд, брошенный на метлу, заставили рассмеяться и чуть прикусить губу. Движения становились все быстрее и быстрее, Гермиона еле удерживалась в одном положении, цепляясь пальцами за край стола и обхватывая ногами бедра Драко. На его щеках играл легкий румянец, придававший обычно бледному Малфою черты живого человека, а не античной статуи. С его губ сорвался стон и, дернувшись пару раз, он кончил и остановился, обхватил ее за плечи и сильно прижал к себе. Гермиона выдохнула, ощущая, как ее напряжение, копившееся целый день и заполнившее ее до краев, отступает, освобождая место для нового чувства. Она провела рукой по лбу Малфоя, убирая с лица особо длинные светлые пряди и любуясь его серыми глазами. В дверь постучали несколько раз. Драко вздрогнул от неожиданности, отстраняясь. Гермиона подскочила, судорожно подхватив свои все еще парящие в воздухе вещи. Она спрятала рубашку, быстро набросила на себя и запахнулась в мантию. Драко наизнанку влез в рубашку, и, сразу не заметив это, попытался ее застегнуть. Все же сообразив, что не так и где эти чертовы пуговицы он, зашипев и чертыхнувшись, сорвал ее с себя и по примеру Гермионы запахнулся в мантию, скрывая свою наготу. В дверь снова постучали и Малфой открыл. — Мистер Малфой, мы… — за дверью обнаружились двое: слизеринец и гриффиндорец, каждый лет одиннадцати. Они осеклись, рассматривая Гермиону, раскрасневшуюся и взлохмаченную сильнее обычного. — Здравствуйте, профессор Грейнджер. Мистер Малфой, мы… Вы говорили, что нам можно полетать перед отбоем немножко, но нас не пускают на поле. — Говорил? Я… — Малфой скосил глаза на Гермиону и что-то тихо пробормотал себе под нос. — Да, все верно, только не сегодня, я занят. Давайте завтра. — А… — Мистер Мейси, за ваше рвение к учебе, и за то, что вы сейчас с другом как послушные ученики разойдетесь по своим гостиным, — с нажимом сказал Драко. — Начисляю 5 очков Слизерину! «Какой идиот!» — Гермиона про себя досчитала до пяти и выдохнула. — Мистер Гудман, — она обратилась к ученику Гриффондора. — Вы подготовили для меня отчет о 10 способах трансфигурации обычной мыши в летучую? — Да, профессор, — лицо мальчишки приняло слегка зеленоватый оттенок. Казалось, его вот-вот стошнит от страха. — Отлично, я хвалю вас за усердность! — Гермиона улыбнулась. — Пять очков Гриффиндору. Малфой впился взглядом в Гермиону. Он медленно сжал и разжал кулаки, а после повернулся к ученику Слизерина и натянуто спросил: — Мистер Мейси, вы тренировали двойную бочку, как я просил вас? — Я… Э-э-э… — мальчик скосил глаза на друга и побледнел. — Да, сэр, тренировал. — Невероятная старательность! — похвалил Малфой. — Десять очков Слизерину. — Мистер Гудман, — Гермиона подошла ближе, вытесняя Малфоя из дверного проема. — А вы посетили все уроки сегодня? — Д-да… — мальчика уже ноги не держали, он прислонился к другу, чтобы не упасть. — Отличная преданность учебе! Пять очков Гриффиндору. — Мистер Мейси, вы сегодня как никогда опрятны, — Малфой пихнул Гермиону в бок. — Думаю, в качестве блестящего соблюдения норм и канонов Слизерина, я начисляю… Не успел он закончить фразу, как посреди комнаты возник громовещатель. Малфой побледнел и резко захлопнул дверь перед носом у детей, пока Грейнджер в спешке накладывала чары от подслушивания. Все же, при детях лучше не нарушать субординацию. Особенно когда вас собирается ругать начальство. Громовещатель, зависнув в воздухе и вывалив свой длинный тонкий язык-закладку, разразился тирадой директора МакГонагалл: — Уважаемые коллеги! Я ценю вашу самоотдачу за внеклассные занятия с учениками, но, прошу, остудите свой пыл, иначе я запрещу вам начислять и отнимать очки на ближайшую неделю. Спасибо! Закончив, громовещатель взорвался, разлетевшись на кусочки красного и белого пергамента, запорошив весь кабинет. Какие-то его части даже запутались в непослушных кудрявых волосах Гермионы. Драко сглотнул и, вернув себе самообладание, слабо улыбнулся: — Профессор Грейнджер, думаю, нам действительно стоит попытаться придти к соглашению другим способом. Не хотите ли продолжить общение в ином месте? — С превеликим удовольствием, — Гермиона кивнула. — И в этот раз: ни слова о детях!