neighbors, problems and two smoking barrels

«пончики» «мне нужно ПОНЧИКИ, МНОГО И СРОЧНО» «с разными вкусами»

      Как говорится, ты никогда не узнаешь, что такое неприятности, пока не окажешься один на один с домохозяйками, ждущими от тебя подношения на встрече книжного клуба, которая должна быть твоей инициацией.       Чувствуя себя под пытливыми взглядами домохозяек более неловко, чем в школе у доски, когда не выучила урок — хотя чертову книгу я тоже так и не осилила, — опустив руки под стол, во главе которого я восседала как почетная гостья, я сминала пальцами подол платья, чтобы желание вцепиться ими кому-нибудь в шею немного ослабело. Какого черта я здесь забыла? Да меня много кто с руками оторвет, я могу послать А в задницу вместе с Ллойдом и скрыться в неизвестном направлении, а вместо этого прозябаю на этой тупой треклятой миссии, которая лишь унижает все мои достоинства без исключения.       В мозгу зудела какая-то мысль. Назойливо так зудела. Похлеще сыпи от ядовитого плюща.       Но домохозяйки тарахтели без умолку, смешивая коктейли, — что, к слову оказалось приятной неожиданностью, — и собраться, а затем подумать как следует я никак не могла.       — Ну что, Викки… — пропела Молли, и мой взгляд тут же взметнулся на нее. — Расскажи нам что-нибудь о Ленни.       Блять. Лучше мычать про книгу, которую не читала. На кой черт им сдался этот поганый «Ленни»?       — Да погоди ты, Мол, она еще даже не выпила, — одернула ее дама в бигуди, которую величали на самом деле Валери Берди.       Я отсалютовала обеим бокалом и мысленно приказала себе не выпивать весь мартини, который мне принесла Мол, одним глотком.       Что же я забыла? Что? Что именно?       Я прошлась по списку домашних дел, проклиная себя и А за то, что у меня вообще появился список домашних дел. Нет, ничего.       Может, это что-то, связанное с работой? Пропустила хвост? Где-то выдала себя? Но нет, я позаботилась об этом, я даже не взяла на посиделки домохозяек оружие, если не считать себя. А я вполне могла использовать подручные средства, если что-то пойдет не так. Но чем они могли мне угрожать, кроме своей чертовой книги и осуждающих взглядов?..       Угрожать.       Угроза. Кажется, в этом что-то есть.       Я пригубила мартини и повернула голову к окну. Аккуратно подстриженный куст за ним шевельнулся, синхронно с ним шевельнулись мои застывшие от образа жизни «Викки» извилины. БЛЯТЬ.       — Леди, я сейчас, кажется, Ленни привез пончики.       Я сорвалась с места и, не дожидаясь, отпустят они меня или нет, ринулась к двери. Надеюсь, этот недоумок успел увидеть, что со мной все в порядке.       Ну конечно. Пончики!       В одном из заданий мы использовали это слово как код, сигнализирующий, что кому-то из нас грозит опасность. И если Ллойд настолько безмозглый, каким я его считаю…       Выскочив во двор, я посеменила к кустам, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, впрочем, домохозяйки-то в курсе, что я засуетилась.       Хансен уже встречал меня, переодетый во все черное. Из кармана его брюк свисала маска с прорезями для глаз.       Подбоченившись, он недовольно поджал губы и топал ногой, что благополучно заглушала трава.       — Ты идиот, — начала я с нападения, пока этого не сделал он.       — И это такая твоя благодарность? — фыркнул Ллойд. — Почему я не удивлен.       — И что ты собирался сделать? Ворваться туда и раскидать их, как тряпичных кукол? Нет, хуже того — ты действительно считал, что я не справлюсь с ними?! — мне хотелось проорать это ему на ухо, чтобы усатый свинтус оглох к чертовой матери. Но увы, я вынуждена была понижать голос до свистящего шепота.       — Внешность бывает обманчива, — смерив меня взглядом с головы до ног, и нет, он не перепроверял таким образом, в порядке ли я, заметил Хансен.       — Это еще как понимать? — насупилась я.       — Что тебя никто не посчитает смертоносной, Викки.       — Посчитает, когда сдохнет от моей руки.       — Именно. Это его роковая ошибка.       Я открыла рот, чтобы огрызнуться, но так и застыла на месте, ничего не сказав, параллельно хлопая глазами. Не поняла, это что-то вроде комплимента?       Хансен уловил момент моего замешательства и усугубил его.       — И чтобы окончательно снять вопрос, идиот я или нет, — забери пончики из багажника, — он кивнул на машину, припаркованную у соседнего дома, ближе подъезжать он предусмотрительно не стал, чтобы не светиться, если бы мне действительно грозила опасность.       Естественно, в багажнике, помимо коробок из закусочной, обнаружился мини-арсенал. Я вздохнула, покачала головой, укоризненно покосилась на Ллойда, но промолчала. В конце концов я получила, что просила. А это уже неплохо.       Мой «благоверный», кстати, притащил еще пару бутылок вина. За что удостоился моего вопросительного взгляда.       — Подозреваю, вы надумаете выпить, а зная, какими дозами ты иногда поглощаешь алкоголь, солнышко…       Прежде чем подхватить коробки, я показала ему средний палец. А еще подумала, не оставить ли ему в благодарность каблук в заднице. Хансену повезло, что времени у меня было в обрез.       — Успела пообещать Ленни жаркую ночку? — пропела Молли, вводя меня в ступор, едва я переступила порог гостиной дома Стивенсонов, прижимая к груди пончики и вино как ценные артефакты.       — Ч-чего? — кажется, у меня задергался левый глаз.       — Не обращай внимания, она запала на твоего муженька еще со дня, как вы переехали. Все трещит, что у нее никогда не было усатого партнера. Про правде сказать, мы все считаем Ленни горячим. Но об этом потом... Давай-ка я тебе расскажу, Викки, чем мы на самом деле тут занимаемся. А пока выпей еще. Для храбрости, — подскочила ко мне Валери и обменяла мои подношения на бокал.       Когда спустя три часа нетвердой походкой я направлялась к нашему с «Ленни» дому, размахивая босоножками, которые никак не хотели держать мои ноги и заставляли их подворачиваться на каждом шагу, я думала, что Ллойд все-таки неплохо меня изучил. Набралась я до чертиков. Но у меня была железная отмазка. И я надеялась, что мне не придется ее озвучивать.       Постучав в дверь. Раз. Другой. Третий. В бессилии я опустила руку. И упустила босоножки. Они грохнулись на деревянный настил крыльца и я поморщилась от этого громкого звука.       — А вот и… Что за блядство, Викки? — ахнул Ллойд, открыв дверь. Осторожно выглянул наружу, убеждаясь, что никого, кроме меня здесь нет, и схватил меня за предплечье, начиная тем самым мой трансфер в дом. — Тори, тебя накачали?       — Нет, я накачалась сама, — гордо отрапортовала я. Все-таки придется делиться с ним алиби. — Но они заставляли меня пить больше всех. Как новенькую. Это их ритуал. Сначала надо напиться до чертиков, как не напивалась с колледжа… Прикинь, они все были в колледже. Как их угораздило осесть дома? Не понимаю. Такие клевые девчонки, — развела я руками и задела лампу, которая стояла в прихожей. Хансен успел ее поймать, прежде чем она коснулась пола.       Потом Ллойд открыл дверь и забрал босоножки с крыльца, которые остались там после того, как он затянул меня внутрь.       — Да-да, какая блять жалость, — проворчал он. — А дальше что с ритуалом?..       — О, там дальше… Дальше… — я понизила голос, перешла на шепот, словно нас мог кто-то услышать. — Надо как следует оттрахать своего муженька. Поэтому все они сейчас думают, что я объезжаю тебя в спальне, мистер Порноусы, — я щелкнула его по носу, потом хлопнула ладонью где-то в области паха, и засмеялась от того, как вытянулось его лицо.       — Но вместо этого ты будешь блевать всю ночь, — сухо констатировал Хансен.       — Возможно, — пожала я плечами. И поплелась в гостиную. Странно, но даже без босоножек ноги заплетались. Но приятный густой туман в голове не давал мне зацикливаться на этом. — Представляешь, они, да-да, все эти дамочки, они тоже под прикрытием. Идеальным прикрытием, я бы сказала… — я плюхнулась на диван и ойкнула — комната передо мной закружилась. Я испуганно захлопнула рот и какое-то время молчала, пока Ллойд не уселся рядом.       — Ты ведь им не сказала, что наши ситуации схожи? — с надеждой в голосе поинтересовался он так, словно я была ребенком, которого уговаривали не бросать в блендер хомяка.       — За кого ты меня принимаешь! Я так устала от этого, — захныкала я. — Устала, что ты меня не ценишь. Я очень способная, Ллойд. Очень. А ты — ничтожество, которое меня не уважает.       — Я уважаю тебя, Тори, правда, — заверил меня Хансен. Террористов обычно переговорщики убеждают сложить оружие именно таким тоном. У нас же другие методы. — Но сейчас уважаю чуточку меньше.       — Врешь, — отмахнулась я, и попала ладонью ему по носу.       Ллойд поморщился и устало вздохнул. Но ломать мне пальцы не стал. Просто откинул от себя мою руку.       — Вот. Вот так всегда. А я, между прочим, тебя перед девчонками разрекламировала.       Он насторожился. Напрягся и приготовился слушать, видимо, предполагая, что я конкретно так проебалась где-то. Но я не проебалась. Кажется. Сейчас мне сложно было трезво оценивать свои действия. Вообще-то хоть как-то оценивать их.       — Они же там не книжки читают. Точнее книжки. Но не такие книжки. Не правильные. А грязные-грязные книжонки. С такими сценами, — я захихикала, вспоминая тот секс в небе над городом и способность героини светиться. Черт, горожане тогда, наверное, перепугались конкретно. — А перед этим они все рассказывали про своих мужей… И мне пришлось. Это что-то вроде клятвы. Такой же грязной, как и книжки. Так что теперь они все про тебя знают, — пропела я, наблюдая, как расширяются от недоумения, смешанного с ошеломлением, голубые глаза передо мной.       — В каком смысле все?       Похоже, в своем дубовом уме Ллойд принялся подсчитывать, кого ему до рассвета придется убить. И все-таки я не ошиблась, приклеив к нему звание идиота.       — В каком, в каком… В прямом. Хотя иногда мне казалось, что он у тебя немного кривой… Или это у тебя бедра тогда гуляли, не знаю.       — Тори! — громыхнул его голос в гостиной, требуя продолжения. Пояснения. И еще, наверное, извинений.       — Да чего ты разнервничался? — я, как могла, оценила уровень паники на его нечетком от выпитого лице. — Я сказала им только правду. А она не такая уж позорная. Я призналась, что ты любишь пожестче. А кто не любит? — икнула я с риторическим вопросом. — Сказала, что когда ты целуешься, усы, конечно, мешают, но зато когда ты трудишься там, внизу, — я опустила глаза себе на ноги, — это даже добавляет приятных ощущений.       Ллойд хмыкнул. Покосился на меня. Хмыкнул еще раз. Я решила взять передышку, которая больше требовалась ему, чем мне.       Спустя минуту он подсел ближе и спросил:       — И это все, что ты им сказала?       — Нет. Еще я рассказала, что иногда ты настолько нетерпелив, что практически не снимаешь с меня одежду. Что любишь держать мои руки за запястья, чтобы я не двигалась. Что требуешь, чтобы я смотрела тебе в глаза, вот так, — я заглянула в голубые глаза, моргнула, в конце концов, мы же не в гляделки играем, чтобы я боялась проиграть, и продолжила: — Еще я описала им твой член. Поставила ему девять из десяти. Потому что десятки, мне кажется, просто не существует в природе. А так он красивый, — принялась я загибать пальцы, — приятный, твердый, приемлемого размера. Ну и учитывая, что с тобой я всегда кончала… Да, твердая девятка. Твердая, как твой член, — засмеялась я.       Только я.       Ллойд все еще пялился на меня так, словно в меня вселился какой-то неведомый доселе экзорцистам демон.       — Я что-то не так сказала? — снова перешла я на шепот. — Чем-то задела твое мужское достоинство? Чем? Вы не любите, чтобы его называли красивым? Это лишает вас маскулинности?       Хансен продолжал молчать. И подсел ближе.       Я на всякий случай, вдруг он кинется меня душить, наоборот, сдвинулась к подлокотнику дивана.       — Я за эти пять минут услышал от тебя, кхм, больше приятных слов чем за последние два года, — его голос потяжелел. — Это надо переварить. Принесу тебе воды, — он встал и двинулся прочь из гостиной. Внезапно вернулся. Вновь покосился на меня изучающим недоверчивым взглядом. — Это все правда твои впечатления о нашем сексе?..       — Глупенький, — зевнула я, чувствуя, как тяжелеют мои веки. Обычно такая усталость наваливается на меня, когда я наконец-то возвращаюсь домой после миссии. Ох, Хосе, как ты там? Я скучаю. — Ну ты же тоже читал то досье. Ленни и Викки без ума друг от друга, разве… — я причмокнула и еще раз зевнула. — Разве я могла сказать что-то другое? Мы же до омерзения идеальная пара, ну.       И растянувшись на диване, подмостив ладони под голову, я провалилась в сон раньше, чем Хансен вернулся из кухни.