Ее бессовестный взгляд

      Эта война продолжалась уже… Сколько? Неделю? Две? Венти сбился со счета. Он не хотел считать дни, в конце концов он вечен. Небо все время было одинаково страшным, суровым, алым, будто залитый кровью фон рисунка психопата красками. Он не хотел сражаться. Все это напоминало ему события, давно уже ушедшие за века. Битва за Монштадт, именно тогда он стал новым Анемо Архонтом, но оставило это событие незаживающую рану на его сердце. Война Архонтов, одна из самых тяжёлых. Он не любил сражаться, протыкать людей своими стрелами и вообще… Он думал прежде всего о других. Звуки лиры из башни Декарабиана доносились до всего Монштадта. Он пытался сохранить тот дух народа, который не давал отступать. Его волновал Монштадт больше его самого. Он любил этот город, вложил в него когда-то всю душу и не хотел его вот так просто отдавать Снежной. — что же будет с Джинн? Дилюком, Кэйей, Розарией, Барбарой в конце концов? — рассуждал бард вслух, продолжая громко играть на своем старом инструменте и сдерживая слезы от осознания, что может не увидеть больше тот город, те лица, которые так привык видеть. Джинн, постоянно всем помогающую, и ему тоже, Дилюка, вечно хмурого и сурового снаружи, но, как он точно знал, великодушного и доброго внутри, который мог и не налить Венти вино, Кэйю и Розарию, его верных собутыльников… Из глаз невольно потекли слёзы. Он бы продолжил играть, вспоминать, надеяться на лучшее, но стоило ему повернуться, как он застыл на месте. Перед ним во весь рост возвышалась Крио Архонт. Конечно, в иных обстоятельствах она не вызывала бы у него такого страха, но то зверство, которое она вытворяла сейчас, было страшным. Царица смотрела на него, прямо сквозь душу, будто читая его состояние. — ха-ха, — произнесла Архонт, угрожающе и жутко, — неужто Барбатос боится? Боится милой девушки? — её глаза были словно кристаллы, сверкали голубым, ярким светом, будто она была одним куском льда. — прежде, чем оценивать себя в глазах других, будь добра понять, что творишь!.. — произнес Венти, пытаясь казаться как можно увереннее. Он не впервые грубил тем, кто вероятнее всего его сильнее, но сейчас все накалялось быстрее, и в любой момент могло последовать наказание в виде льда об его тело за дерзкий язык. — ха-ха. А не ты ли у нас говорил, что свобода — самое важное? — я… Говорил. Но не в той обстановке, когда ты убиваешь ни в чем не повинных людей только ради… Ради… — ради чего? — Царица усмехнулась, — ты же даже не знаешь, для чего, глупый мальчишка. Она снова встала в полный рост. — знаешь, Барбатос… Или Венти, — последнее имя она произнесла с отвращением, — как там тебя теперь звать. Ведь я пришла именно за тобой. Ведь именно твоя сила способна все разрушить… — воспользовавшись речами Крио Архонта, Венти попытался подняться и сбежать, но она быстро окатила его льдом по спине. Будто тысячи иголок разом воткнулись в Анемо Архонта, — СТОЯТЬ! Неужели тебя, бард, не учили слушать? Она вмиг оказалась около Барбатоса и, взяв его за шкирку, подняла, после чего он начал брыкаться, так как дотянуться ногами до земли в силу своего роста не мог. — какой же ты наивный всё-таки… Удивляюсь, как ты вообще выжил за эти две тысячи шестьсот лет. В руках ее появилась острая ледяная сосулька, которую она спокойно могла держать в руках, но которая была до жути холодная для других. Прижав Барбатоса к себе, она воткнула ему лёд в грудь, прямо в сердце. Бард закричал. — ну что ж… Пытки. Я обожаю пытки! — она бросила его на пол, вынув лёд из его груди, — это было не самое больное, что тебе предстоит почувствовать. Венти держался за место сердца руками, распластившись на полу. Из глаз его невольно потекли слёзы, он тяжело дышал — ты не можешь этого сделать… Ты не такая жестокая… — произнес он тихо, закрыв глаза, голос дрожал.       Она лишь усмехнулась, оставив барда без ответа, и вытянула руки вперёд. Царица была каталистом, и было несложно призвать Крио элемент лишь руками. Барбатоса тот час охватила страшная, жгучая и холодная одновременно боль, после чего она снова взяла его за шкирку. — кричи. Ты закричишь и все разрушишь. Такова твоя сила. Давай же. Ты можешь уничтожить все, и никто даже не узнает, что это был ты. Никто не очнётся. — она страшно засмеялась, смех был ее холоден и прозрачен. Словно лёд, звенящий в какой-нибудь пещере, если по нему слегка ударить. Царица проткнула его грудь. Крови не было, но Венти было до жути больно. Ещё немного, и он умрет из-за этой твари и ее жажды власти. Он закричал от боли. Крик его был такой громкий, такой сильный, что все начало рушиться. Он не видел этого, он зажмурил глаза. А Крио Архонт смотрела на все это и улыбалась. Сейчас и она умрет вместе со всем живым. Но она погибнет из-за него. Никто даже не узнает, но вечно будет стоять этот мир одинокий и пустынный, весь в руинах даже и чудовищных монстров не будет. Он все уничтожит. Все, что есть в Тейвате, все.       В конце концов произошел большой взрыв. Весь Тейват погиб мгновенно, сомнений быть не могло. И они погибли вместе с этим миром. Все тот час развалилось, взорвалось. И тела несчастных жертв в мгновение ока превратились в прах и песок, все превратилось в песок. Но остался на той земле лишь один цветок, что рос из земли и не коснулся его тот взрыв. Один лишь стойкий цветок.