Случай в северном экспрессе

Он выглядел как ангел смерти: без единой жалости в тёмных зрачках, обрамлённых ореховой радужкой, и веяло от него чем-то властным и пугающим, заставляющим кожу покрываться мурашками, а взгляд беспокойно блуждать по рельефам тела в безуспешном поиске слабых мест. Желваки играли на аристократически выведенных скулах всякий раз, когда он ставил себе целью заполучить что-либо. Карамельные губы растягивались в самодовольной ухмылке, ведь желаемое всегда становилось его собственностью. Она олицетворяла песчаную бурю: золотистым водопадом волнистые пряди струились до самой талии. Изящные изгибы плавно переходили в аппетитные очертания бёдер, что покачивались в такт уверенным шагам. Далёкая и спокойная, как озёрная гладь, она могла в один миг обернуться яростным смерчем, оказаться смертельно близко. Глаза, в глубине которых сияла, точно опаленная солнцем, бесконечная пустыня, были главным орудием убийства. Заигрывали, влюбляли, обманывали, крошили столь поддатливые ей мужские сердца. Он принадлежал семье Черной Лилии. Она же была наследницей дома Янтарных Змей. Экспресс, металлическим росчерком рельс пересекший их судьбы и мчавшийся сейчас в северную провинцию, наводняли люди. Смертные. Падкие на желания. Идеальные потенциальные марионетки партнёры. Поручение Уокер — присмотреть за ними. Обеспечить, что пассажиры доберутся живыми на мероприятие, организованное её семьёй. Задача Мальбонте — сделать всё с точностью наоборот, чтобы разрушить планы соперника. Древняя вражда между двумя крупнейшими мафиозными кланами никогда не обходилась малой кровью. Клубятся за окном мохнатые тучи, напоминающие огромных, бегущих вслед за поездом пантер цвета ночи. Через открытую форточку в вагон волнами проникают запахи леса, железный перестук вагонов и рельс. Мирно сопят в соседних кабинках пассажиры... Все, кроме двоих. «Скри-и-и-п»... «Тук, тук, тук, тук»... И тишина. Вики боится пошевелиться, издать малейший звук, который может помешать ей понять, что происходит, но тело поднимается интуитивно. Девушка крадется к двери, и аккуратно отодвинув её, выходит в пустой коридор. Стук повторяется, и его слышно отчетливее прежнего. Доносится с крыши; так звучат торопливые шаги в тяжелых сапогах, что носит один её знакомый нарцисс. Буйный, бешеный ветер едва ли не сдувает девушку, громко хлопая тканью накидки, когда та выбирается на короткий мостик меж двух вагонов. Он так давно погрузился в кромешную тьму, что лунный свет, жемчугом обрамляющий её фигуру, режет глаза. Мальбонте, что вальяжно стоит напротив на крыше, ей никогда не рассказывал. И, разумеется, не расскажет. О том, как сердце заходится в опьяняющем экстазе. Как огненный ураган под кожей вновь превращает туманное «я» в невозможное «мы». Так мир устроен — люди дышат теми, кто перекрывает им кислород. Когда руки без ясного приказа перезаряжают пистолет, зная своё дело наперёд, Вики понимает, что значит превратиться в боевую куклу. Что значит превратиться в оружие. Заточенными до безупречности движениями её женские, нежные руки открывают огонь короткими очередями. Угрюмо стихает шепот грозовых туч, предчувствуя кровь, и мгновения воздух заполняет лишь перестук чёрных звёздочек влаги о крышу экспресса. Учащенное дыхание вырывается из груди клубами горячего пара и бесследно рассеивается среди иголок ледяного ливня. Выстрелы тонут во влажном от нескончаемого дождя воздухе, теряются в смутном тумане... Мальбонте усмехается, без труда уворачиваясь от каждой пули до последней с нечеловеческой скоростью. Затем качается и пускается в бег на Уокер. Появляется из серого облака подобно вспышке молнии. Раскаты грома вторят ему. Секунды её промедления хватает, чтобы подсечь, заставляя больно упасть. Вики приподнимается на локтях, не намереваясь проигрывать. Мужчина, прицелившись, злорадно взводит курок. На секунду планета замирает, время останавливает свой безумный бег. Неустойчиво подскакивая на ноги, она бросается ему навстречу. Толкает в пресс. Всплеском водопада раздается выстрел. Пуля рассекает воздух над их головами, а револьер выпадает из его рук. Им обоим хватает навыка заметить тоннель, стремительно приближающийся, и кинуться в стороны, припадая животами к холодному металлу крыши. В свистящем мраке, что укрывает мелькающие огоньки вагонов один за другим, они расходятся, вновь закрывая партию до смешного дурацкой "ничьей". В следующей игре они снова — ноздря в ноздрю. Позволяя потокам ветра подталкивать себя в широкие вороные крылья, Мальбонте парит среди балок длинного красного моста, что драконом извивается над полосой рельс. Отлетает на несколько метров. Уверенно делает мощный взмах. Второй. Третий. Четвёртый. Набирает скорость, намереваясь выбить одну из металлических опор и обрушить ту на так удобно пробегающий мимо поезд. Карамельные губы вздрагивают в усмешке... только на мгновение. Её тут же стирает с лица подоспевшая в последнюю секунду Уокер. Дразняще щекочет краешком пера нос противника. На песчаных радужках её светится расплавленное золото. Разум демона следом заволакивают орды змей-иллюзий, сбивающие с намеченного курса. На лбу девушки выступает пот. Это было тяжело. Ещё чуть-чуть, и она могла опоздать. Умение летать могло дать заднюю перед его маневренностью. Чары могли не сработать. Он — её единственный и сильнейший соперник. Новый раунд бессмысленного поединка. Мчится в объятиях сумрачной ночи вагон-ресторан. Устланные бархотно-алыми коврами полы скрипят под торопливыми шагами гостей. Отблескивают, ловя пламенные отсветы друг друга, позолоченные подсвечники с тающими как сахар свечами. Их огоньки переливами сбегают по рядам стеклянных бутылочек, текут по лакированному дереву барной стойки. Под потолком покачиваются в такт вздрагивающему на рельсах экспрессу роскошные, усыпанные драгоценными камнями люстры. Мальбонте нарочито грубо задевает плечом крепкого мужчину, что шёл к своему столику с двумя коктейлями. Бессмертный с лёгкостью вычислил в толпе того пассажира, из-за вспыльчивости которого могут пострадать все. Ореховые глаза его хитро, зловеще блестят, когда последний оборачивается. Он намеревался сделать так, чтобы поезд захлестнул океан ссор и недопониманий, чтобы гости собственноручно перебили друг друга. «Приятель, я видел твою жену с тем типом», — шепчет демон подлую ложь легковерному на ухо. И стоит ему довольно потереть руки, любуясь, как посеянные им семена раздора пускают корни, а мужичок, вскипающий, идёт к случайному посетителю, на горизонте вновь маячит Вики. Обольстительно улыбнувшись наследнику Чёрной Лилии через плечо обвиняемого, девушка обвивает руками его шею. Заколдованный в тот же миг смертный обнимает её в ответ. «Мы с мужем держим шоколадную фабрику. Наши изделия разлетаются весьма недурно. Ваша супруга лишь поинтересовалась, какой шоколад пользуется бóльшей популярностью среди мужчин. Простите, не хотела портить сюрприз». — манерно улыбается дочь янтарной пустыни. За их спинами официант уже несёт к столику фонтан из горького шоколада. Аристократка ахает и радостно машет супругу рукой. Желваки играют на скулах Мальбонте, когда растаявший мужчина виновато кланяется, прощаясь с Вики. Постепенно гомон и шум стихают, будто вагон накрывают фарфоровой пиалой. Бряцанье множества бокалов превращается в бряцанье одного — того, что бессмертная не выпускает из рук, облюбовав после напряженных суток местечко у бара. Люди, до этого наводнявшие небольшой ресторан, сейчас разбрелись по своим купе, оставив двух последних посетителей наедине. — Ты совершенно неблагоразумна. — злобно рычит Мальбонте, ритмично встряхивая блестящую ёмкость с холодным виски. — Связалась с кем-то вроде меня. Блики пламени приятным тёплым светом оплетают хмурое лицо демона. Очерчивают ровные скулы, линию подбородка, пропадают в ямочке меж выраженных ключиц. Взгляд Вики блуждает по знакомым очертаниям, изучая их словно впервые. Как давно длится это противостояние? Почему он столь легко позволяет ей сравнивать их счёт? Ведь не может быть того, чтобы у него, холодного солдата мафии, была на то причина? Девушка чувствует, как к сознанию по-немногу подступает хмель. — Да. Связалась. — на лице проступает самодовольная усталая улыбка, — И знаешь, я, наверное, уже никогда не отвяжусь от тебя. Вот она. Его смысл жизни. Его убийца. Исцеление. Боль. Желание. Из-за дорогого пиджака миражом, стремительной искрой неожиданно возникает кинжал. Сталь обжигает припудренную кожу. Захочет — прямо здесь положит всему этому конец, ведь она, о Шепфа, не успела среагировать и дать отпор. Девушка с приставленным к горлу острием решительно смотрит в сверкающие ониксы. Или она не захотела дать отпор? В любом случае, он не собирался отнимать её жизнь прямо сейчас. Луна бесстыдно заглядывает в глаза бессмертного, превращая игру бликов на радужке в переливы бледного моря. Шум беспокойных волн напоминает её голос. Звучит как её угрозы. Интересно, а как это, услышать её смех? Её стоны? Её пожелание спокойной ночи? Думает ли она о том же? Не верит... Он упрямо и безнадежно не верит своим мыслям, пока Уокер не притягивает его за воротник и, не встречая сопротивления, сквозь улыбку крадет поцелуй. Внутри всё смешивается. Раскаленная лава стелится по поверхности льда. Полосы света пронзают тьму. Огонь бежит по сосудам, разжигает в сознании десятки обещаний и клятв. Черная лилия, обвитая невероятной красоты змеёй, окрашивается в белоснежный. В свою очередь, змея, кажется, совсем теряет способность кусаться, пускать яд. Звук упавшего кинжала, что глухим стуком ударяется о ковёр, вторит рваному вздоху. Какую игру она затеяла на этот раз? Какую роль возьмёт он? Поэзия коротких, но диких, жадных поцелуев превращается в привычно рьяную схватку. Схватку без страха последствий, страха наказания или смерти, ведь они уже давно мертвы. Убить их разве что могут ядовитые пули в револьерах, которыми они никогда не задевают друг друга достаточно серьёзно. Прерываются, переводят дух. Затаив дыхание, испытывают, как долго выдержат без потерянной дозы желанных губ. Сегодня любые слова будут лишними — они меркнут перед сбивающимся ритмом двух сердец. Он крадёт у неё последний поцелуй и отстраняется, растягивая тонкую жемчужную ниточку слюны. Утирает тыльной стороной запястья краешек губ. Закусывает нижнюю, глядя на неё сверху вниз. Ехидно улыбается, напускает внешнего равнодушия, а в глубине зрачков пляшут вопросы, вопросы, вопросы. Ведь ему не всё равно. Он не лёд, не камень и далеко не робот. Почему она сделала это? Растерянность и смущение лёгким румянцем проступают на его щеках и исчезают сразу же, как если бы были снежинкой, растаявшей от краткого прикосновения к человеческому теплу. Мальбонте надеется, что Вики спишет то на румянец от нехватки воздуха, и оказывается прав. А сердце предательски пропускает удар... — Ты неправильно делаешь. — Ч-что? — увязнувший в густых облаках рассуждений, Мальбонте не сразу заметил, что Вики наблюдает за тем, как неловко он стал мешать напиток. Девушка вздыхает, перегибаясь через барную стойку. Взгляд демона автоматически соскальзывает по линии между смуглых грудей. Вечернее платье в обтяжку и с глубоким вырезом, пожалуй, чертовски ей шло. — Ох, Шепфа. Серьёзно? — закатывает она глаза, когда металлическая ёмкость вовсе выпадает из его рук. Без тени смущения забравшись на поверхность из дорогого дерева, Вики юрко перекидывает ноги на сторону бармена, спрыгивает и пихает того вбок. — Я даже в этом должна показать тебе пример? Бессмертный открывает рот, чтобы что-то возразить, но слова так и остаются на краешках его губ. Он сглатывает, глядя на то, как соперница опускается перед ним на колени, наклоняется в паре сантиметров от паха. Неприлично близко. Уокер, не замечая его реакции, спокойно достает с нижних полочек под стойкой бутылки с разливными спиртными напитками. — Научить тебя, как готовится коктейль «Манхеттен»? — спрашивает она с вызовом, поднимаясь и оправляя платье. Их бесконечное соперничество не прекращалось даже сейчас, хотя со стороны могло показаться, что старые друзья всего навсего делятся любимыми рецептами. Мальбонте деловито хмыкает: — Надо смешать виски с мартини бьянко или россо. Тогда получится мягкий, но крепкий напиток с горько-сладким вкусом. Смешно не знать, как это делается. Вики опускает ресницы, с раздражением выдыхая. Чертов всезнайка. Отворачивается, принимаясь за дело. Плеск жидкостей шумом прибоя отзывается в голове Блэка. Он не отрываясь смотрит, как противница активно работает рукой, что-то встряхивая. Неосознанно облизывает губы. Девушка же начинает аккуратно смешивать напитки, переливая один в другой. Сосредоточеная, немного склоняется вперёд, и прядки волос забавно спадают ей на лицо. Горячее дыхание обжигает шею, отчего Уокер вздрагивает: Мальбонте заправляет прядку, что выбилась, за ухо. Вики чувствует тепло мужского тела и горячую ладонь, крепко обхватившую её талию. Низ живота сладостно наполняется теплом, стоит его руке скользнуть ниже, по линии бёдер. — Неплохо. — мурлычит демон, поглядывая через плечо девушки на сверкающую в языках пламени жидкость. — Но ты кое-что упустила. Кубик льда колючим током касается впадинки меж грудей, взъерошивая Вики до кончиков невидимых перьев. Вспыхнув подобно спичке, она резко оборачивается: — Спятил?! Ты- мм! Шершавый язык Мальбонте грубо, без приглашения, проникает в рот Уокер, обрывая гневную тираду. Бессмертный прижимает дочь мафии к краю стойки, заключая в крепкое объятие со спины. Упирается пахом в её бёдра. Ещё немного, и она сведёт его с ума. Вики пытается отпихнуть демона локтями, но тот лишь увереннее придерживает её за шею, едва ли не впиваясь в плоть сжатыми пальцами. — Только лёд способен сделать виски ароматнее, мягче. — шепчет ей в губы, опуская руку к внутренней стороне бедра, — С ним напиток теряет крепость, резкость... Большой палец сквозь ткань трусиков надавливает на клитор, медленно массируя. Вики чувствует, как с каждым его движением тает её собственная резкость. — Мх-н... Не надо. — выдыхает она, пробираясь мелкой дрожью. Её поддернутый хмельной дымкой взгляд последовательно спускается по тяжело вздымающемуся под рубашкой торсу, замирает на поясе деловых брюк... Заглядывает в его мерцающие желанием глаза. «Докажи», — плещется в их глубине, и она вязнет в манящем, одурманивающем блеске хищного взгляда. — Я сказала, — Вики закусывает губу, сдерживая вздох, когда руки Мальбонте перемещаются через бретельки платья к груди и сминают её. Кубик льда, уже подтаявший, предательски проваливается ниже. — Это неправильно. Саркастичный, раскатистый хохот кажется непозволительно громким в тишине спящего экспресса. Мальбонте, заставляя Уокер склониться над стойкой ещё сильнее вместе с ним, дразняще прикусывает мочку уха. — А что правильно, дорогая? То, как мы до сих пор не можем пристрелить друг друга? Или, быть может, как поддаёмся противнику, даже когда есть приказ? Уокер не находится с ответом. Возбуждение несется по её венам. Он несется по её венам. Теперь Блэк точно знает, что ей нравится. И дает ей это, мчась мимо точки невозврата. Его широкие ладони в росписи ссадин после тренировок задирают подол платья. — Тогда устроим честный поединок прямо сейчас. — мутное облачко от дыхания бессмертной расцветает на лакированной древесине. — Проиграет тот, кто выдохнется первым. Мальбонте дышит ей в затылок. Вики слышит, как он возится с ширинкой. Скрежет молнии кажется мучительно медленным. Шепфа, неужели этот демон специально дразнит её, забавляется? Наконец оголенные ягодицы Уокер поддергиваются мурашками от ощущения упирающегося горячего органа. Тягучая жажда сладкой патокой растекается внизу живота. В следующий миг аккуратные ноготочки цепляются за край столешницы. Толчок. Груди протирают дубовую поверхность. Ещё один. Резче. Глубже. Увереннее. Он опирается рукой в сантиметре от её лица. Песчаные глаза зачарованно изучают вены, выступающие на тыле его кисти. Блэк в свойственной себе манере первым задаёт темп игры. Ему нравится, черт, до безумия нравится вид Уокер, прогибающейся ему навстречу. Нравятся её вздохи на грани стонов. Вики чувствует, как госпожа Наслаждение берёт над ней власть. Его член так просто растягивает её... Мальбонте будто пытается протереть каждую стенку, достигнуть самых глубоких точек. Стоны, дрожащие, обрывистые, звонкие зарождаются в глубине грудной клетки и вспыхивают на выдохе. Мальбонте не перестаёт толкаться. Порывистым движением поднимает её колено на барную стойку, увеличивая глубину проникновения, наматывает на кулак вьющиеся волосы. Протяжное «Даа-а» вплетается в симфонию поскрипывающего дерева и влажных шлепков плоти о плоть. На последних трёх рывках толчки замедляются, становятся глубже. Текучее удовольствие наполняет маточные трубы содрогающейся Уокер. Демон выдыхает сквозь рык, вынимает пульсирующий член. Девушка усаживается на краю столешницы, соблазнительно раздвигая ноги. — Всё? — радужки цвета пустыни насмешливо сверкают. Тонкие пальцы выхватывают две ягодки черешни из пиалы. Пухлые малиновые губы игриво их обхватывают. Знала бы Уокер, какой эффект окажет на Блэка, возможно, была бы осторожнее. Желание поставить бессмертную на место поднимается в нём разрушительной волной. Он хватает её за бёдра, притягивает. Раздвигает половые губы, рывком входит в мокрое от соков влагалище. Начинает двигаться. Медленно входит во всю глубину и выходит. Снова и снова исследует её нутро, не ускоряясь и не замедляясь. Вики запрокидывает голову, в блаженстве ловя воздух ртом. Всё внутри горит и громко хлюпает. Она хочет быстрее. Грубее. Потому что они, черт возьми, соперники, а не любовники. — К чему эта пытка? — похотливо-затуманенным взглядом Уокер очерчивает мышцы, напрягающиеся на его прессе с каждым толчком. Мальбонте толкается медленнее прежнего и, усмехнувшись, обнимает её, дышит в ключицы. Прикусывает тонкую кожу, оставляя свою отметину. «Хочу довести тебя до такого оргазма, что на ногах стоять не сможешь». Его шёпот разносится по паутине её вен с кровью, искрометным фейерверком впитывается в хитросплетения мыслей. Она вскидывает бёдра ему навстречу. Откидывается, прогибаясь в пояснице и едва ли не падая с барной стойки, но демон придерживает девушку за талию. Вики размыкает губы, собираясь подколоть едкой шуткой. Указательный со средним пальцем Мальбонте надавливают ей на язык, проталкивая в рот ягоду черешни. Следом проникает его язык, утягивая Уокер во влажный, требовательный поцелуй. Он требует от неё отдаться. Отдаться полностью. Перейти все границы дозволенного, радостно смеясь. Ягода не выдерживает, растекаясь сладким соком по их губам. Мальбонте довольно облизывается, следом проходясь по её подбородку, шее, спускается к груди. Причмокнув, припадает к розовым ореолам вокруг сосков. Вики дрожит, зарывается тонкими пальцами в его каштаново-вороные волосы. Лакированная столешница скользит под вспревшими ягодицами Уокер. Звуки страсти искушенной мелодией вплетаются в приглушенный грохот вагонов. В конечном итоге, они наверняка потеряют реальность. Или это реальность потеряет их? Оба переводят дыхание. Следы её ногтей яркой росписью алеют на его спине. Его сперма стекает по её коже. Ничья. Демон отворачивается всего на мгновение, что-то ища в полочках за стойкой. В руках Блэка появляется кондитерский мешок. Он приводит Вики в чувство, размазывая холодный взбитый крем по изгибам её тела — от линий под грудью до верхних подвздошных остей. — Сумасшедший! — она не удерживается от смеха. — Идеальный для такой, как ты. — прыскает он в ответ и вдруг шипит, отскакивая — Уокер не уступает, отплачивая ему разлитым «Манхеттеном». Её заливистый смех расцветает в его сердце. Прошу тебя, улетай. Янтарные крылья за твоей спиной не должны блестеть от крови. Как ещё быть, если желания одного противоречат желаниям другого? Блэк знает наверняка, что Уокер хочет его убить. Даже если сейчас она вся течёт в его руках, Мальбонте знает — он ею не владеет. Изящная дочь пустыни, наследница Янтарных Змей, слизывающая капли спиртного с его ключиц, ему не принадлежит. Зато верна своему делу. Если говорить о демоне, тот точно не хотел бы её смерти. Даже когда взводил курок. Даже когда грозил кинжалом. Никогда. Пожалуйста, услышь меня и улетай. Моё сердце бьётся в такт утреннему рассвету, омывая кровью пустых обещаний сплетения вен и артерий. Не следи за мной больше, прикоснись к миру за границами нашего вечного соревнования. Знаешь, я ведь даже могу смириться. С проигрышем. Прервать цепочку нашего бесконечно равного счёта. Уокер знает наверняка, что Блэк хочет её убить. Даже если сейчас он весь в её власти, Вики знает — она им не владеет. Загадочный сын громовых туч, наследник Черных Лилий, что размазывает крем, пока оглаживает изгибы тела Уокер, насаживая на свой член, ей не принадлежит. Зато верен своему делу. Если говорить о бессмертной, та точно не хотела бы его смерти. Никогда. Твои потрясающей красоты золотистые глаза примут однажды вес моего сожаления, над которым не властна даже твоя улыбка. Ты всегда предостерегаешь смертных от неосторожных решений. Настал черёд бессмертного подтолкнуть тебя к ним. На этот раз мы достигли дна, дорогая. И я не жалею. Воздух становится горячим. Их тела — одним целым. Блики огня десятка свечей играются в волнистых волосах, блестят в песчаной буре её глаз. Оплетают его скулы, ключицы, каждую мышцу тела, тонут в ореховом лесу его взгляда. Бессмертные соперники целуются до последней капли воздуха — настолько не хочется, чтобы очередной поцелуй оказался прощальным. В тебе полыхает смертоносное пламя, а я восседаю на горе из черепов — апофеоз любви. Не хочу обременять нас прежних этим чувством. Пальцы сжимаются над курком. Стреляй же. Давай, сделай это снова, только теперь не промахивайся. Северный экспресс стремительно приближается к конечной станции, с каждым грохотом, с каждым скрежетом и визгом рельс. В протяжном гудке его растворяется их клятва. — Если я когда-нибудь с серьёзными намерениями сделаю так, — Уокер прижимает дуло пистолета с ядовитыми пулями в магазине к оголенной груди Блэка. — Ты сделаешь так. И всё закончишь. — разворачивает оружие на себя, накладывая его руку поверх своей, упирая дуло куда-то под рёбра. — Тебя это тоже касается. — кивает демон и тянется за рубашкой, чтобы накинуть ей на остывающие плечи.