Снятся ли Стелле космические электроовечки?

Стелла не могла заснуть. Несмотря на утомительную битву с Легионом, беготне по административному району Белобога и кучей информации, от которой пухла голова, технически она, конечно, только что проснулась благодаря Стелларону, поэтому тело кипело от излишней энергии. Хотелось пробежать марафон, отжаться пятьсот раз или помахать битой, но она была уверена, что в соседнем купе звездного экспресса Март не оценит ее полуночных физических упражнений. Лежать Стелле надоело. Считать космических электроовечек тоже. Сбросив ни в чем неповинное одеяло на пол, она решительно встала и замерла на середине купе, пялясь на свои голые ноги. Март одолжила на время одну из своих ночных рубашек: что-то короткое и зефирно-переливающееся, будто очередная галактическая туманность. От пристального разглядывания ткани у Стеллы немного зарябило в глазах. Ничего, если она немного пройдется по коридору в таком виде? Наверняка все спят. Космическое время позднее. Осторожно выглянув, она на цыпочках выскользнула наружу, под приглушенный ночью свет. Побродив, как призрак, туда-сюда, она поразглядывала красивые, но неизменные и оттого скучные космические пейзажи, полежала на любимом диване Яна Вельта, изобразила из себя капитана пиратского корабля, пока Пом-Пом не видит, вдохнула запах кофе, исходящий из купе Химеко, прислушалась к тишине за дверью Март и оказалась на пороге архива. Покопаться в данных показалось ей не такой уж плохой идеей, раз заснуть все равно не получается. Возможно это будет так скучно, что она сразу отрубится до утра, а там уже настанет время приключений. Стелла открыла дверь, зашла и уставилась на мигающие в темноте датчики и экраны с информацией. Глаза разбегались: столько всего хотелось нажать! С энтузиазмом закатав рукава, она прошлепала по прохладному полу до самой огромной красной кнопки, с чувством запнулось обо что-то твердое и грохнулась всеми костями, выдавив из этого чего-то сдавленный болезненный стон. — Что за… — прошипело под ней, завозилось, нашарило переключатель и прибавило света. Стелла удивленно уставилась на взъерошенного, сонного и очень недовольного Дань Хэна, которому она острым локтем всего своего зефирного великолепия давила на живот. Поспешно пытаясь сползти, она убрала локоть, но запуталась в одеяле и, пискнув, свалилась куда-то на бок, собирая его собой. — Стелла? Что ты тут делаешь? — строго и хрипло спросил Дань Хэн, сузив зеленые, все еще сонные глаза. Выглядел он при этом как разбуженный котенок: такой же лохматый и раздраженный. Стелла хихикнула, придумывая про себя шутки про котят и деревья, а Дань Хэн нахмурился, не получив от нее ответа. — Я пыталась уснуть, — честно сказала она, распахнув глаза, потому что Дань Хэн сел на своей импровизированной постели из тонкого матраса на полу архива. И он был без рубашки. Не будь на Стелле смирительного одеяльного кокона, она бы немедленно сбежала, потому что она читала, что так поступают приличные девушки, но она не было уверена, что она приличная девушка, так что пришлось с трудом оторваться от изучения косых мышц живота, груди и сосредоточиться на его лице. Чертовски красивом лице со следом от подушки на щеке. Интересно, а слюни он тоже пускает во сне? Это развеселило ее еще больше. — И как? Получается? — спросил он, закрывая ладонью зевок, и Стелла жадно уставилась, как перекатываются мышцы под его гладкой бледной кожей. Пытаясь скрыть румянец, она по самый нос спряталась под одеяло. — Не очень, — вздохнула она, ерзая в коконе. Неожиданно это оказалось очень уютным. Одеяло пахло Дань Хэном: весенней листвой, дождем и послегрозовой свежестью. — Сложновато привыкнуть… быть живой. Надо многому научиться. — Например, не вваливаться к людям посреди ночи? — Эй, это вообще-то общий архив! — возмутилась Стелла. — Кто ж знал, что ты тут дрыхнешь да еще и так сладко, когда другие вслух считают космических электроовечек? Ты вообще разграничиваешь работу и личную жизнь? Дань Хэн промолчал, внимательно изучая ее лицо. В его глазах промелькнуло веселье, безуспешно скрытое под недовольство. — Что? — нервно спросила Стелла. — Ты же приняла душ после того, как облазила все мусорные баки Белобога? Что ты там вообще ищешь? Не хотелось бы, чтобы в моем одеяле после тебя внезапно завелись блохи. Мы с Март собирались об этом поговорить с тобой завтра, но раз уж ты здесь… — Не бойся, всех своих блох я заберу с собой, — буркнула она и отвернулась к стенке. — А ищу я там смысл существования. Человеческий мусор, знаешь ли, несет информации больше, чем библиотеки. А я хочу узнать все. — Ты не собираешься уходить? — спросил он через пару минут, и она спиной ощутила, как он наклонился над ней. — Нет. Это общий архив, и если тебе тут хорошо спится, то может и мне заснется. С друзьями надо делиться. — Нет такого слова «заснется», — в его голосе проскользнула улыбка. Стелла сердито засопела, подвинулась ближе к подушке и закрыла глаза, всем видом показывая, что спать собирается здесь. На самом деле она хотела немного его подразнить, а потом отправиться к себе, но, вдыхая запах Дань Хэна, она ощутила странное умиротворение и куда-то идти расхотелось. Это же надо вставать, выбираться из теплого одеяла и идти по ледяному коридору, брр! — Эй, ты спать не собираешься? — Стелла повернулась вполоборота и взглянула снизу вверх на задумчивого Дань Хэна, снова приглушившего свет. — Рядом с тобой? — спросил он немного застенчиво. Стелла пожалела, что у нее нет камеры, как у Март, чтобы запечатлеть этот момент. Конечно, с Дань Хэном на дереве это не сравнится, но все же! Мастер холодный дракон умеет смущаться! — Да помылась я, не бойся! Вижу же, что замерз уже, иди сюда, я подвинусь. Сейчас покажу прием из бойцовского клуба. На роботах отлично работало и на тебе должно. Киииийя! — крикнула она, размотала часть кокона и по-борцовски попыталась кинуть Дань Хэна через колено обратно на матрас. — Прекрати, Стелла! — он воспротивился, но вяло, будто очень хотел ей поддаться, но просто согласиться не мог. Возможно, он был джентльменом, который уважает личное пространство взбалмошных девиц. А возможно, не верил, что она помылась. Глаза Стеллы сверкнули. — В тебе нет воли к победе! Они поборолись, и в итоге Стелла закинула на него ногу, рукой обвила плечи, уткнулась носом в шею и уложила на подушку, выбив из него дух. Неожиданно то, что было задумано как невинная шутка, стало совсем не невинным. Между ними было одеяло, но Стелла все равно ощущала, какой он горячий. Чувствовала запах листвы и дождя. Его учащенное дыхание, вызванное их борьбой (борьбой ли?), гулкое сердцебиение и гладкость кожи под ее ладонью. Она подняла голову и взглянула в его лицо, на котором играли отблески архивных экранов. Глаза его казались почти черными, глубокими, будто омуты. Они довольно долго смотрели друг другу в глаза, и какая-то невидимая нить натянулась между ними, вызывая в Стелле странный трепет. Все на этом звездном экспрессе были странными и хранили свое прошлое и боль запечатанным за семью печатями. У Стеллы прошлого не было. Если Дань Хэн был как этот архив: миллионы гиперссылок, ведущих на другие миллионы, среди которых были прекрасные и ужасные вещи, то она была простой книжкой с картинками. Она хотела прочитать хотя бы пару статей, скрытых за прохладным спокойствием. Выпростав руку из-из одеяла, она переместила ее с груди Дань Хэна на его щеку и бережно погладила острую скулу большим пальцем. Его дыхание сбилось. Она услышала, как он шумно сглотнул и накрыл ее руку своей. Его ладони были обжигающе горячими. Говорят же, что за холодной внешностью скрывается пылкое сердце. Это была наивная глупость, но Стелле нравилась наивная глупость. Она себя считала воплощением наивной глупости. У нее не было прошлого, он она сможет создать свое будущее здесь вот тут, обнимая того, кто стал ей дорог за столь короткий срок. — Спи, Стелла, — прошептал Дань Хэн, разрушая нить между ними и создавая нечто новое, более прочное. Он отнял ладонь от своего лица, приложил обратно к сердцу и мягко сжал. Оно билось так успокаивающе, что она не стала возражать, а просто закрыла глаза и растеклась приятной бескостной лужицей. Его дыхание мягко касалось ее макушки, его грудь ритмично поднималась и опадала под ее рукой. — Одна космическая электроовечка, вторая комическая электроовечка… — Без овечек, Стелла. Прости спи. С будущем она разберется завтра. Сегодня она просто будет спать в его объятиях.