Спасибо, "мама".

«Дети-мишени Взрослых амбиций Дети – заложники Вечных традиций Похоти, жадности, Прочих жестоких страстей Взрослые игры Всегда убивают детей» Элизиум – Дети-мишени/Дети-убийцы. Белобрысый мальчишка сидел на качелях и грустно смотрел под ноги. Там медленно ползал жук. Карабкался лапками из небольших ямок, переваливался через камешки и веточки. Тут внезапно налетел порыв ветра и жучка снесло в неизвестность. Мальчик вздохнул и, спрыгнув с качелей, пошёл домой. Шёл неспеша, задумчиво глядя под ноги. Но при этом периодически бросал взгляд по сторонам. Он искал глазами что-то, лишь одному ему ведомое, но не находил. Он видел местных жителей. Кто-то смотрел на него со страхом. Кто-то с ненавистью. Кто-то с безразличием. Изредка в его сторону кто-то плевался или произносил пару ругательств. Всё это было для него привычным. Как было привычным и толчки, подзатыльники, пинки. В серьёз его никто не бил, но все оплеухи, которые он получал, были из серии «уйди с глаз и не появляйся больше!». Почти всегда этими же словами и сопровождались действия. Прогнать, убрать из взгляда. И мальчик уходил. От взрослых. От детей, что глядя на действия взрослых, поступали аналогичным образом. От пожилых, что в большинстве своём просто игнорировали его, будто он невидимка или же просто муха. Вообще, поголовное игнорирование, это то, что больше всего сопровождало его на протяжении всей жизни. Единственное исключение – рынок и магазины. На рынке ему вначале задирали цены , явно выше стоимости товаров, а затем просто перестали продавать товар. С магазинами наоборот – вначале просто не пускали, но затем всё же стали обслуживать, но при этом продавая товар в два-три раза дороже, чем он стоит. Как итог – денег, что он получал в качестве пособия, едва хватало на месяц. С деньгами тоже беда. Вначале, он не умел даже считать. Нет, элементарному счёту его научили в детском доме. Точнее, учили других, игнорируя его, но он смог научиться, следя за объяснениями другим. Но вот планировать, как тратить деньги на протяжении долгого времени – пришлось доходить своим умом. На это ушло полгода. За это время, он несколько раз был на пороге голодной смерти. На подработку его никто не принимал, украсть еду не получалось, а накормить его из жалости… риторический вопрос. Благо каждый раз он терял сознание на оживлённой улице, а приходил в себя уже в больнице. Больница. Единственное место, где его не игнорировали. Ненависти, страха и желания не общаться с проблемным пациентом здесь также хватало. Но вот повального игнорирования не было. Словно что-то или кто-то заставлял персонал больницы общаться с «мелким отродьем». «Мелкое отродье». Долгое время он считал это своим именем. Ведь даже в детском доме, воспитатели называли «отродьем». По истечению пяти лет, когда его выставили за дверь приюта и дали в руки документы, он узнал, что его зовут Наруто Узумаки. Но тогда он счёл это ошибкой. Лишь спустя ещё год, он понял что «мелкое отродье» это не его имя, а оскорбление. Тогда же он и осознал своё имя – Наруто. *** Однажды случилась очередная неприятность. Несмотря на уже приобретённый опыт, Наруто вновь потратил все деньги, и в итоге ему теперь ещё неделю ждать пособия. А еды нет.Результат закономерен – очнулся мальчишка в уже знакомой палате. - Очнулся, пациент? Говорят ты здесь уже почти прописан. Может прекратишь попадать сюда? Возле его кровати стояла молодая женщина. Она пролистывала медицинскую карту пациента. - Судя по записям, ты здесь стабильно оказываешься. Прекращай ты это дело. Женщина, почти девушка, повернулась к нему и слегка улыбнулась, будто стараясь подбодрить больного. Наруто непонимающе воззрился на неё, широко раскрыв глаза. Впервые, ему кто-то улыбнулся. Это было неожиданно и непривычно. Мальчик просто не знал как на это реагировать и что делать. Всё, что он сообразил сделать, это поморгать пару секунд глазами, после буркнув что-то невразумительное, отвернуться и уткнуться взглядом в одеяло. В ответ он услышал негромкий, беззлобный смех. *** Спустя некоторое время, им всё же удалось разговориться и познакомиться друг с другом. Женщину звали Джун, бывшая куноичи. Полгода назад она была токубецу-джоунином, специализирующимся на разведке, благодаря сенсорным способностям. Но во время последней миссии сильно пострадал, из-за чего не может продолжить карьеру шиноби. Простейшие слабые манипуляции чакрой ей доступны, вот она и решила пойти медсестрой в госпиталь. Наруто, в свою очередь, рассказал свою историю жизни. Вначале несмело и робко, ежесекундно ожидая подвоха. Жизнь научила его не доверять людям. Но постепенно, глядя на поддерживающую улыбку девушки, он все больше раскрывался. Всё больше рассказывал о себе. О повальном игноре. О мечте найти себе друзей. О том, что бы почувствовать какого это иметь семью. Мальчик говорил и говорил. Впервые он мог рассказать всё то, что было у него на душе. Во время разговора он не замечает как женщина пересаживается к нему на кровать. Как берёт его за руку, в стремлении поддержать. Как он сам, высказав всё то, что его гложет, залился слезами и припал к ней. Как она обняла его, утешая и стремясь облегчить внутреннюю боль. Впервые, почувствовавший заботу и ласку, организм измученный переживаниями, начал проваливаться в сон. Такой сладкий и нежный. Казалось, он наконец то ощутил то, чего так страстно желал. И сам того не осознавая, с его губ сорвались слова. -Спасибо, мама. Куноичи на миг замерла, после чего, слегка улыбнулась и продолжила обнимать мальчика. Нежно уложив, Джун погладила его по голове, прокручивая в голове, столь непривычное для неё «звание». *** Прошло несколько недель. Наруто нашёл человека, с которым он может чувствовать себя не одиноким. И он очень им дорожил. Тем более, что в ответ от него ничего не требовали и не просили. Единственное, она часто была занята в госпитале. Поэтому их встречи были редки. И всё же, впервые Наруто стал глядеть в будущее с надеждой. Во время встреч они рассказывали друг другу разные истории, как настоящие (большей части со стороны Джун) так и выдуманные (большей части со стороны Наруто). Вместе смеялись над глупыми ситуациями. Обсуждали новости и слухи. Джун пыталась научить Наруто элементарной готовке, а не только завариваю сухой лапши. Мальчик в свою очередь пытался… Ничего он не пытался. Он просто старался не мешать женщине и делать всё, чтобы не расстраивать её. Как никак, она была его первым и единственным другом за много лет. Очень близким человеком. Настолько близким, что пару раз он осмеливался назвать её «мамой». В таким моменты, Джун замирала, слабо улыбалась грустной улыбкой и не высказывала никакого недовольства. Казалось, что такие отношения для неё тоже были в новинку. *** Однажды ночью что-то разбудило Наруто. Он сел, на кровати, и никак не мог понять, что выдернуло его из сладкой неги сна. Наконец его глаза привыкли к темноте. Возле его кровати стояла Джун. В начале Наруто обрадовался, так как в последнее время их встречи стали проходить реже. Мальчик был рад видеть женщину. Но тут в её руке он увидел кунай. - Джун? А зачем тебе кунай? Женщина привычно грустно улыбнулась. Но в это раз улыбка была скорее горестной, а не радостной. А затем стала говорить. О том, что она куноичи-диверсант из Ивагакуре. О том, что её задание, устранить джинчурики Конохи. О том, кто такие «джинчурики». О том, как сопоставила факты – дату дня рождения Наруто, отношение селян к нему, ощущение от чакры мальчика. О том, что ей жаль, но она должна выполнить свою миссию. Наруто слушал, и с каждым словом всё сильнее холодел внутри. Он не замечал как в страхе от услышанного закусил губу до крови. Как кататься по лицу слезы. Как всё его тело бьёт дрожь. Он боялся не смерти. Он боялся другого. После окончания рассказа, он помолчал с минуту. Джун, если это её настоящее имя, так же молча стояла. Наконец Наруто собрался с мыслями, и собрав храбрость решил задать главный для него вопрос. - Перед тем как сделаешь это, скажи – ты правда была для меня мамой, или играла? Куноичи замерла на пять секунд, после чего улыбнулась с грустной улыбкой. - Правда. Ты действительно был мне сыном, которого у меня никогда не было. Наруто улыбнулся слабой, но радостной улыбкой. На душе стало легко и тепло. - Спасибо, мама. – и закрыл глаза, по прежнему улыбаясь. Он был благодарен ей, что пусть на короткое время, но он смог почувствовать на себе, какого это – когда тебя любят. *** Ночная тишина висела над деревней. Жители привычно спали, шиноби на постах привычно рубились с шоги или просто болтали. Старик, что днём сидит в широкой соломенной шляпе, так же спал в своём доме. Но в этот раз, ночь была потревожена громким взрывом. Все бдящие шиноби тотчас направились к источнику шума. Им была одна из квартир, в старом доме, обитателем которого был лишь один жилец. *** - Задание выполнено, Цучикаге-сама. Куноичи стояла на одном колене перед низким стариком, почти карликом. - Хорошо. Отчёт позже прочитаю. А пока давай вкратце, словами. - Есть. Благодаря настоящим документам куноичи Конохи, удалось выдать себя за одну из них. Проверить на соответствие чакры не смогли, сославшись на повреждения чакроканалов и источника. Потому удостоверились проверкой документов и внешностью. Единичные несоответствия в ответах на контрольные вопросы, так же списали на повреждения и последующую частичную амнезию. В результате была признана своей, но не пригодной к службе. Куноичи перевела дыхание. Старик пошевелил усами, но не отвёл взгляд от коленопреклоненной фигуры. - После внедрения, удалось устроиться в госпиталь. Имея базовые знания ирьенин, и повреждения чакросистемы, меня сделали младшей медсестрой, санитаркой. Помогать в проведении операций не могла, но допустили до ухаживания за пациентами. Во время одного из дежурств в больницу был доставлен объект миссии. Благодаря отношению местных, завоевать доверие объекта не составило труда. Но за ним периодически присматривали – пару раз в день удавалось засечь одного наблюдателя, что следил за объектом. К счастью, наблюдение было кратковременным и регулярным. Таким образом удалось выяснить время, когда объект окажется без наблюдения. Затем, в нужное время была проведена ликвидация цели. Для сокрытия возможных улик, была имитирована история, про неумелое обращение с украденной врыв-печатью. Выждав пару дней для сокрытия причастности, был имитирован несчастный случай. Для этого было применено тело настоящей куноичи Конохи, запечатанное в свиток. После чего, была проведена эвакуация. Старик Ооноки всё так же сурово взирал на куноичи. Но вот он хмыкнул, и повернулся к окну, устремив взгляд на деревню. Шиноби всё так же стояла на одном колене и не двигалась. В кабинете повисла тишина. - Акацучи! - Спустя пару десятков секунд старик позвал помощника. Дождавшись пока в кабинет зайдёт молодой шиноби, огромных размеров, старик заговорил. - Акацучи, на стеле погибших надо выбить одно имя. «Наруто». Больше никаких указаний к нему. Только имя. Ясно? - Да, Цучикаге-сама. - Хорошо. Выполнять. После ухода помощника, он заметил непонимающий взгляд куноичи, что так и стояла на одном колене. После чего он вздохнул и вновь отвернулся к окну. - Мы, шиноби, проводим свою жизнь в битвах. Сражаясь лишь за собственные страны и деревни. Мы никогда не думаем о чувствах других — только о своих собственных. И Хокаге, и я, оба не можем допустить, чтобы пострадали наши селения. И в наших разборках, часто страдают невинные. Дети расплачиваются за амбиции взрослых. Политика, будь она проклята. То, что этот мальчик лишился жизни в силу необходимости, не уменьшает вины как моей, так и Хирузена. Но и считать его бессмысленной жертвой не буду. Чтобы избежать большой крови, мы должны бить в уязвимые точки, дабы потом не расплачиваться за свою нерешительность. Из двух зол, выбирать меньшее. Однако кое-что я могу сделать для Наруто. Оставить его имя, дабы о нём хоть где-то было упоминание. Еще раз вздохнув, старик отослал куноичи. А после, выругавшись, принялся разбирать бумаги, лежащие на столе. *** В кабинете Хокаге собралось правление деревни. Кроме непосредственно Хокаге и старейшин, здесь присутствовали главы кланов поселения. Всё же взрыв посреди деревни события далеко не рядовое. И всем было интересно узнать не только причину взрыва, но и как вообще такое могло произойти. И сейчас, они выслушивали одного из АНБУ, которые и проводили расследование инцидента. - Таким образом было установлено следующее: Наруто Узумаки раздобыл взрывную печать. В попытках понять что это такое, он преднамеренно провёл активацию. Так же исходя из присутствия чакры биджу, есть основания полагать, что в последний момент Девятихвостый пытался пробиться через печать и сохранить себе жизнь, но не успел. В результате взрыва тело джинчурики сильно пострадало, а попытка девятихвостого вырваться окончательно уничтожило тело. Однако возродиться у Девятихвостого не вышло. Исходя из имеющихся у нас данных, причиной этому могла быть работа Четвертого Хокаге, когда он разделил Кьюби на две части. Таким образом, мы подозреваем, что разделённый Девятихвостый не может не только захватить тело джинчурики, но и не имеет шансов возродиться. А поскольку вторая половина Кьюби находится у Шинигами полноценное возрождение биджу маловероятно, и составляет меньше пяти процентов. Итог – Кьюби потерян для мира шиноби навсегда. Относительно того, где именно, Наруто Узумаки смог раздобыть взрыв-печать. На данный момент следствие ведётся, но уже предположить, что нашёл он её на одном из тренировочных полигонов. Вероятнее всего, взрыв-печать была с браком, и не взорвалась во время тренировки какого-либо шиноби. - Джинчурики точно погиб? Есть улики свидетельствующие тому? – Старик, с замотанным на половину лицом и тростью в руке, пытливо сверлил взглядом АНБУ. - Вероятность подобного практически гарантирована. При осмотре места происшествия были найдены небольшие клочки одежды, кровь и волосы. Также были найдены несколько кусочков плоти. Анализы подтверждают – всё вышеперечисленное принадлежит Наруто Узумаки. Также было признано полное отсутствие посторонних личностей. Всем присутствующим оставалось лишь признать смерть сосуда и безвозвратную потерю своего биджу. Теперь им предстоит много работы, что бы вначале скрыть эту новость от остальных деревень, а затем найти и успешно создать методы борьбы против джинчурики других поселений. *** Одинокий странник шел по степи. Ветер трепал его длинные блондинистые волосы. Солнце освещало лицо, молодое, но полное шрамов. Молодой парень, даже подросток, шёл по наитию, не имея плана. Просто шёл по миру, размышляя о жизни, вспоминая момент, когда ему была дана свобода выбора, и надеясь на лучшее в будущем. На его лице, блуждала слабая улыбка. - Это было ужасно больно, даттебайо! Знал бы насколько больно будет, может и не согласился бы. Но всё таки… Теперь я знаю достаточно, чтобы самому пытаться устроить свою судьбу. Спасибо, мама.