Лили Поттер. Письмо Бродяге.

«В прошлые выходные к нам заезжал Хвостик, по-моему, он чем-то подавлен, хотя, вероятно, всё дело в новости насчёт Маккиннонов...» «Дорогой Бродяга!» Начинает Лили и слабая улыбка трогает ее губы. Подумать только, а ведь в школе они вовсе не ладили, впрочем, как и с Джеймсом. Интересно, как бы сложилась судьба Сохатого, Бродяги, Лунатика и Хвостика, если бы один из них не встретил Лили и не влюбился в нее по уши? Чтобы было, если бы их отношения просто исчерпали себя? Никто не знает, да и думать об этом не хочется. «Спасибо, огромное тебе спасибо за подарок на день рождения Гарри! Он все еще остается у мальчика самым любимым. Гарри всего только год, а он уже летает на твоей игрушечной метле и выглядит страшно собой довольным — прилагаю снимок, посмотри сам. Как ты знаешь, метелка поднимается над землей всего на два фута, но Гарри уже едва не прикончил кошку и расколотил кошмарную вазу, присланную на Рождество Петуньей (вот тут мне жаловаться не на что). Разумеется, Джеймс находит все это забавным, говорит, что мальчик станет великим игроком в квиддич. Нам пришлось убрать и упаковать все безделушки, и теперь мы не спускаем с него глаз, когда он летает по дому.» От воспоминаний Поттер тихо хихикнула и обернулась. В кроватке спал ее маленький сын, малыш Гарри тихо посапывал. Шевельнулся Поттер-старший, он перевернулся на спину и прикрыл рукой лицо. Свет фонаря мешал ему, Лили встала, задернула шторы и вернулась к письму. «День рождения прошел очень тихо, в гости к нам заглянула лишь старая Батильда, которая всегда была к нам добра, а Гарри попросту обожает. Мы так жалели, что ты не смог появиться, но, конечно, Орден прежде всего, да к тому же Гарри еще не настолько вырос, чтобы понять, что это его день рождения.» Джеймс снова зарезал на кровати. Теперь он убрал руку и вернулся в свое первичное положение. «Джеймса начинает немного расстраивать необходимость сидеть здесь, будто взаперти, он старается не показывать этого, но я же вижу. А тут еще Дамблдор никак не вернет его мантию - невидимку, и это лишает Джеймса возможности совершать хотя бы небольшие вылазки.» Буквально с минуту Лили сидела и смотрела в одну точку. Ее взгляд был пустым и отреченным. В комнате одиноко горела свеча, лампа слишком яркая и может разбудить спящих Поттеров. Желтый свет освещал клочок пространства вокруг Лили и ее письма. В мерцании свечей было, кажется, больше души, чем в этих улыбках; звон колокольчика был содержательнее, чем этот смех. Урожденная Эванс сглотнула и выдохнула. Набравшись духа, она снова приступила к написанию письма. «Если ты сможешь нас навестить, это его очень обрадует. В прошлые выходные к нам заезжал Хвостик, кажется он чем - то подавлен, хотя, вероятно, все дело в новости насчет Маккиннонов. Я, услышав ее, целый вечер проплакала.» От воспоминаний у Лили екнуло сердце. Ох, Марлен... Легкий холодок пробежал по ее телу. Она навсегда запомнит эту юную и амбициозную волшебницу. Она и все её семья стали жертвами Пожирателей. Подавив нахлынувшую на нее истерику, она вытерла их рукавом своей кофты слезы и сжала губы. Ее глаза все еще были слегка воспалены от рыданий...Когда она узнала о смерти, а произошло это неделю назад, то не смогла сомкнуть глаз. Всю ночь она плакала и заснула, всхлипывая, лишь под утро. В этот вечер укладывал Гарри спать Джеймс, а Лили уснула прямо на диване в гостиной. Мысль о том, что ее подруги больше нет в живых, что она больше никогда не обнимет ее, не увидит, как та улыбается, не как все, - глазами. Пережитые с ней моменты всплывали потертыми кадрами, сердце болезненно сжималось, разум туманился. «Милая, милая Марлен, как же так? Мне будет не хватать тебя.», - подумала Поттер, и смахнув прядь рыжих волосы, которые непослушно падали ей на глаза, она продолжила. «Батильда забегает к нам почти каждый день. Она очаровательная старушка, рассказывает о Дамблдоре совершенно поразительные вещи, не уверена, что он был бы доволен, узнав об этом! Не знаю, впрочем, можно ли им верить, потому что мне кажется невероятным, чтобы Дамблдор мог дружить с Геллертом Грин-де-Вальдом. Я лично думаю, что Батильда просто помешалась!» Эванс была так близка к полному отчаянию, ей так хотелось передать все свои чувства другу, но сочла, что это будет лишним, и свои эмоции ей лучше стараться сдерживать при себе, как бы сложно это ни было. Тем не менее вытерпеть — её долг, раз это неизбежно. Слова, что она не вытерпит того, что судьба назначила ей терпеть, лишь свидетельствуют о слабости и глупости, а Лили Поттер не была ни первой, ни второй. Закончив, она подписалась и запечатала конверт. «С любовью, Лили. »