П.М.М.Л.

*** Цветение глицинии совпало с прекрасным временем. Цветок глицинии похож на цветок гороха. Мелкие горошены собраны в соцветия кисть. Длинные кисти цветов фиолетового, голубого, розового или белого оттенков устремляются вниз. При этом цветы издают сладковатый аромат. Он , почему-то приносил спокойствие. Столп любви медленно разгуливала по саду , обложенному гладкими камнями различных форм и размеров. Спокойный яркий день в деревенской местности умирает горячим пылающим небом. Между холмами дымчатая синева сокращает путь, стоящие на пригорках деревья ощущаются в плоскости и резко обозначены до самых мелких ветвей. Окрашенность неба сейчас была оттянута далеко к себе, становилась вязче. Солнечные лучи освещали всё живое , отскакивая отблесками сквозь густую листву. *** Прекрасная девушка, названная столпом любви, разгуливала по глициниевому садику. Густые локоны нежно-розового цвета, переходящие в салатовый к кончикам, были сплетены в три косы. Чёлка и выбившиеся прядки развивались на ветру, который облачно касался и блуждал в копне локонов. Изумрудные глаза блестели в свете заходящего солнца. *** Дойдя до небольшого озерца, девушка уселась под могучее дерево глицинии. Кратко выдохнув, Мицури уставилась на прекрасный пейзаж, открывшийся ей по случайности. Тишина, умиратворенность и.. что это?! Вскрикнув, розововолосая девушка спрыгнула с камня, на котором сидела ранее. Темноволосый парень с гетерохромией глядел на девушку. На его лице расположились бинты, повязанные в виде маски. Посолатое хаори, обвитое белой змеёй. Темноволосый свисал с ветки вниз головой, закрепившись ногами за кору. -Игуро-Сан! Нельзя так пугать!-протараторила резко покрасневшая девушка. -Прости меня..-протянул Обанай, хмыкнув и отведя взгляд. Он будто запнулся, ранее жаждя добавить что-то. Канроджи выдохнула, занимая своё излюбленное место и глядя в даль. -Правда тут красиво, Игуро-Сан?-в добродушном и как обычно милом тоне тянула розововласая. Пару секунд и взгляд её изумрудных глаз соприкосается с двумя жёлто-синими глазами. Щеки обоих заметно краснеют. Первым отводит взгляд парень, что-то бормоча под нос. Приятная тишина и явная недосказанность.. Как жаль. -Да.Кхм. Тут и правда великолепно.-проговорил темноволосый, привлекающе кошлянув. -Вы тоже бываете тут часто?-протянула Мицури, вновь состроив невинное личико, поморгав длинными ресничками. Нежные, фарфоровые щеки украсил пунцовый румянец. С ним дамочка выглядела ещё притягательние. Долгое время Обанай не мог отвести взгляд от девушки, мило беседующей с ним. И ещё до самого заката двое влюблённых идиота разговаривали о мелочах. Так и не сообщив друг-другу что-то важное и поистине нежное, всё осталось позади милых бесед.. *** -Мицури!-прокричал темноволосый парень , подбегая к раненной девушке. Отбросив атаку, тот обнял истекающую кровью хашира любви. -Боже, куда тебя ранили?!-взволнованно протянул Обанай , разглядывая аккуратное личико. Глаза девушки вновь сверкнули из-под прекрытых, подрагивающих ресниц. Уголки персиковых, окрававленных губ поплыли вверх, изобразив улыбку... родную, желанную улыбку. В уголках изумрудных глаз появились кристально чистые капельки жидкой соли. Они безбожно скатывались вниз, оставляя мокрые дорожки и заливая нежную кожу. Протекая по ранам и смешиваясь с багрово-алой кровью. -Игуро-Сан, Игуро-Сан.. обещайте мне, что мы встретимся в следующей жизни. Обещайте! Обязательно обещайте, что вы полюбите меня вновь! Что вы женитесь на мне.-тянула заплаканная Мицури, прижавшись к любимому. Тело дрожало, косило. На душе было больно и одновременно так.. хорошо? Парень со шрамом улыбнулся, сквозь такие-же солёные горько-сладкие слёзы. -Я обещаю тебе. Клянусь. Слышишь?-мягко ответил он, взяв руку Канроджи в свою. Приложив к щеке, потеревшись о неё, Обанаю даже не думал оставлять её.. больше никогда.. .... Жаль, что мы не сказали эти слова раньше. Такие простые, но такие нужные и упоительно важные и долгожданные слова. Такие нежные чувства, присущие всем людям.. Поздно. О чём-то думать слишком поздно. Глухой вздох. -Прости меня, моя любовь.. Эти слова были последним, что сказал парень. Последним, что услышала смертельно раненная Канроджи. И она простит, а он сдержит обещание...