Теперь вы меня реально заебали.

       Однажды в один ничем непримечательный день, в одном ничем непримечательном кабинете сидели двое ничем не занимающихся мужчин, что говорили о неинтересных вещах. Вообще говорил в основном мужчина, что был одет в рабочий комбинезон. Знакомьтесь - это Сергей Нечаев. Он у нас красавец, комсомолец, труженик и просто примерный гражданин! Одним словом - военный. Причём служит он у самого академика Дмитрия Сеченова. Это вам не хухры-мухры! "Но для военного он слишком болтливый. Даже молодые медсёстры и то меньше говорят", - так думал второй мужчина, что в основном не слушал то, что ему говорят. Это Харитон Захаров. Один из великих учёных и нейробиологов. Он чуть ли не на одной ступени по важности вместе с Сеченовым! Великий ум, но очень заносчивый, нелюдимый и, как говорит молодёжь, душный. Именно так его бы и описал Сергей. Но даже такое плохое мнение друг о друге не мешало им проводить время вместе. Иногда всё же учёный был лоялен к сказкам, что рассказывал агент, как сегодня, но они быстро докучали.       - И значится, сижу я такой, курю, никого не трогаю, как тут подходит какой-то старый дед, и такой нахуй: "Мужчина, вам не стыдно прямо перед академией курить?" А хули мне должно быть стыдно? Я же, блять, не курю там, где запрещено. Ну вот блять, нахуя он доебался? Потом мой товарищ меня весь день этим подъёбывал. Ебучие пироги... - тяжело вздохнул майор, посмотрев на скучающего Харитона, что в пол уха слушал его рассказ. - Эй, ты вообще меня слушаешь? Я тебе тут жалуюсь, ищу поддержки, а ты даже не смотришь в мою сторону.       - А что я должен сказать? Правильно и сделал тот мужчина, что решил пристыдить тебя, - хмыкнул Захаров, всё же повернув голову в сторону военного. - И кстати да, курить перед академией запрещено.       - А чего ты раньше не сказал?! Ты же часто меня видел, когда я курил там, - вот тебе и один из главных учёных.       - Ждал, пока вам штраф дадут или лёгкие откажут от такого огромного количества никотина, что вы выкуриваете в день, - усмехнулся нейробиолог, наблюдая, как начинает краснеть лицо Сергея из-за ярости.       - Ебучие пироги, Харитон, я тебя когда-нибудь придушу за твои такие не смешные шутки! - вспылил агент.       - Лучше направь свой гнев на кого-нибудь другого, Дима тебе не простит моё убийство. Он самолично хочет от меня избавиться, - вновь усмехнулся Харитон, вспоминая, как в студенческие годы Сеченов также раскидывался такими угрозами и пообещал избавиться от Захарова своими руками. Пока обещание никак не выполняется, хотя, если он захотел убить морально, то посланный к нему агент с этой задачей справляется просто изумительно.       - А чего это он так захотел? - поинтересовался майор.       - Это длинная история, так что в другой раз, - тяжело вздохнул учёный, - меня тут заебал один товарищ, да так, что надо с этим что-то делать.       - Назови мне этого пидораса, Харитон, - "пёс" был готов к выполнению команды.       - Вы, товарищ майор, - Захаров посмотрел прямо в глаза Нечаеву.       - Так я тебя не ебал, - теперь уже тут шутил Сергей.       - Пора это исправить, - учёный снял с себя халат и призывно провёл по своему бедру рукой, расставив широко ноги и открыв так доступ к интимной зоне.       Крышу снесло моментально. Агент сразу же навис над нейробиологом, вовлекая в страстный, полный похоти и разврата, поцелуй, при этом уже оглаживая бока. А учёному это только и в радость. Всё же смысл в их встречах был, а именно быстрый секс без обязательств, только для снятия напряжения. И он всегда начинался спонтанно, так что угадать, когда он будет, а когда нет - очень сложно. Но сегодня действие уже началось.       Ещё пара диких поцелуев в губы, и вот с Харитона слетает водолазка, а на шее обновляются прошлые засосы, которые и были скрыты этой водолазкой. Никаких запретов при этом сексе не было, кроме одного: не влюбляться. А всё остальное можно делать без зазрения совести. Поэтому Захаров и не возмущался, когда на самых видных местах были засосы или укусы. Ему наоборот было приятно, когда его помечают и грубо берут. Мазохист одним словом. А Серёже наоборот нравилось помечать этого нелюдимого учёного, чтобы ставить его в неловкое положение перед другими, когда они замечают такую "разукрашенную" шею. Ах какая пара: пиздабол и шмара.       Поцелуи начинают спускаться ниже. Сначала к ключицам, где были оставлены укусы, затем к груди, которую Нечаев тщательно обласкал своим языком и зубами, выбивая и Харитона тихие, но полные удовольствия стоны. Сам же учёный без дела не сидел, он снял с торса накаченного военного комбинезон, открывая для себя доступ к ласкам партнёра, у которого грудь была намного чувствительней. Оба игрались так, как хотят, и это приносило им обоим удовольствие. Но совсем скоро Харитон оказался полностью без одежды и лежащим на столе. Над ним же возвышался майор, что был уже без чёрной водолазки, и поглаживал внутреннюю сторону бёдер.       - Ну же, Серёжа, не томи... - тяжело выдохнул нейробиолог.       - Сначала на "вы", а теперь "Серёжа"? - усмехнулся агент, вводя первый палец, что был в вазелине, в нутро учёного, пока тот затаил дыхание и пытался привыкнуть к инородному предмету. - Лучше уж всегда так ко мне обращался.       Харитон ничего не ответил, лишь тихо промычал, когда стал входить второй палец. Совсем вскоре уже внутри спокойно двигались три пальца, что задевали простату, выбивая из Захарова громкие стоны. Их тут никто не услышит, поэтому можно раскрепоститься. То, как выглядел учёный, заставило Нечаева перейти уже к самому действу, поэтому под разочарованный выдох он вытянул пальцы, а затем пристроился своим достоинством к заднему проходу, медленно входя. На такие действия нейробиолог вновь громко простонал, откидывая голову на стол и выгибаясь, словно кошка. Когда же член полностью вошёл, Сергей сразу же начал движения в среднем темпе, выбивая более громкие и высокие в тональности стоны. Он крепко держал Харитона за бёдра, так что у кого-то завтра будут синяки, но его это не волновало. Учёный всё продолжал стонать, обхватив ногами таз майора, пока тот, наклонившись, вновь стал кусать плечи и шею Захарова. Сам же нейробиолог тоже не упустил возможности больно впиться зубами в сгиб шеи агента, оставляя там кровавые укусы, которые он после и зализывал, в неком качестве извинения. На такие действия Сергею лишь оставалось утробно прорычать от удовольствия, наращивая темп движений.       И вот конец близок. Толчки стали более резкими и глубокими, а голос совсем охрип от стонов. Несколько движений бёдрами - и оба кончают почти одновременно. Харитон себе на живот, как и Сергей, ведь не хотелось обременять учёного промывкой прямой кишки. Оба тяжело дышали, стараясь прийти в себя после оргазма. Первым в норму пришёл майор. Он взял салфетки, что теперь всегда стоят на столе, и начал вытирать от спермы живот партнёра, пока тот всё ещё глубоко дышал, не чувствуя ничего, кроме удовлетворения. Но вскоре он тоже пришёл в себя и тихо усмехнулся. Сергей вопросительно посмотрел на него.       - Теперь вы меня реально заебали.