Утреннее

Утро. Солнечные лучи с трудом пробивались через мутное окно базы. Один из лучей осветил краешек стола, пепельницу, пачку сигарет, а потом переместился на кровать. Попав на лицо одного из двух людей, которые там находились, он остановился. Лежащий человек поморщился. — Отлично, опять я, — пробурчал Лукаш и приподнялся. Светило прямо в только что открытый правый глаз, отчего он сморщился, скинул с себя чужие руки и подошёл к окну. Распущенные волосы спутались и спадали на плечи, заставив его вздрогнуть. Оглянувшись назад, он убедился, что Воронин спокойно лежит, и потянулся за сигаретой. Из приоткрытого окна подул лёгкий ветерок. На кровати завозились. Воронин приоткрыл глаза, повернулся и замер. Наблюдать за Лукашем было одним удовольствием. Русые волосы, обычно собранные в пучок на затылке, сейчас раскинулись на плечах. Спину покрывали шрамы, но это не делало его некрасивым. Он сказал бы даже наоборот. — Хорош пялить. Знаю, что не спишь, — усмехнулся Лукаш, делая затяжку. — Так и скажи, что красивый. Воронин хмыкнул, в одно движение сел на кровати и медленно подошел к Лукашу. Обняв его со спины, он наклонился к чужому уху. — В тебе слишком много самоуверенности, — и, отобрав у свободовца сигарету, затянулся. — Охренел? — возмутился тот. Воронин с непроницаемым лицом вернул сигарету обратно, сунув фильтром прямо ему в рот. — Может, ещё еду у меня отберёшь? — и уже беззлобно пихнул его плечом. — Своей хватает. Ложись, чего вскочил так рано? — Солнце бесит. В глаза светит — хоть вешайся, — скривился Лукаш, закончив курить. — Повернись к стенке, — долговец пожал плечами. — Что тут сложного? — Умник нашёлся. Ладно, попробуем, — не успев толком договорить, его аккуратно развернули спиной к столу. — Ну что? Ответом было прикосновение чужих приоткрытых к губ к его собственным. Медленный и неторопливый поцелуй пьянил обоих. Лукаш обхватил руками лицо напротив и подался вперёд, поглаживая Воронина по щеке. Тот придвинулся ближе и положил руки на его плечи. Долговец отодвинулся первым. — Ты чего это? — Лукаш приподнял одну бровь. — Не удержался. Пойдём, — Воронин уселся на кровать и сдвинулся на край. — специально для тебя место у стенки. — Как мило с твоей стороны, — свободовец перелез через своеобразное препятствие и улёгся лицом в стену. — Мог бы и развернуться, — буркнул тот и опустил руки ему на талию. — Уговорил, — Лукаш развернулся, ткнулся носом куда-то в лоб Воронину и с совершенно непроницаемым лицом закинул на него одну ногу. — С ума сошёл? — Терпи. Зачем вообще меня в свою кровать пустил тогда? — Лукаш придвинулся ближе и у того задёргался левый глаз. — Сам уже не знаю. Давай, спи, днём столько дел сделать надо будет. Лукаш замолчал. И Воронин уже было начал снова засыпать, как вдруг до его слуха дошёл голос. — Слушай, а… — Рот закрыл и еблом в подушку, — медленно и отчётливо проговорил Воронин. — Ой, вы посмотрите, злой дядя долговец проснулся! — протянул Лукаш, явно не собирающийся молчать. А потом приложил небольшую силу и в считанные секунды оказался сидящим сверху на чужом теле. — Ну это уже край. Ты хоть знаешь, сколько весишь? — уже перехотевший спать, он проморгался и уставился в зелёные глаза напротив. — Не знаю. Давно не смотрел, — беспечно пожал плечами свободовец, даже не планирующий слезать. — Чего ты добиваешься? — Тебя. — Правда? — наигранно усмехнулся Воронин. — По-моему, ты уже добился того, что я не посылаю тебя подальше за твои выходки. А мог бы. — Мог бы, — серьёзно кивнул его собеседник. — Но не стал. А знаешь, чего хочу я? — Ну? Вместо ответа свободовец сунул ладонь в чужие волосы и пропустил их сквозь пальцы. А потом двинул бёдрами и наклонился к губам Воронина. Тот притянул его ближе себе за плечи, приподнялся, чтобы было удобнее, и, проведя по щеке, ответил на поцелуй. Лукаш едва держался, чтобы не свалиться назад — побаливающая спина давала о себе знать. И снова неудобная поза для их роста, и снова долгие поцелуи. Снова — но как же хочется ещё. — Вставай, — неожиданно отодвинулся Воронин. — Чего? Я хотел… — Мало ли, что ты хотел, — довольная улыбка не покидала лицо долговца. — Это тебе за потревоженный сон. Подъём, долг зовет! — «Долг» зовёт, «Свобода» спит. Вали, куда хотел, — пробубнил Лукаш и отвернулся. — Пока ты у меня на базе, «Свобода» в лице тебя тоже встаёт. — Чёрт с тобой, зануда, — он скривился и уселся на кровати. — Знаешь что? — Ну? — из интереса спросил тот. — Твой «Долг» сегодня ночью «Свобода» нагнёт. Ходи оглядывайся теперь, — уже со спокойным и слегка помятым лицом ответил Лукаш и спустился вниз по лестнице. Воронин лишь закатил глаза. За окном вовсю светило солнце.