In Noctem.

Унеси мою душу в ночь. Пусть звезды освещают мой путь. Я торжествую, я вижу, Пусть тьма и поглощает день. Коснись дыханья ночи, Просвещенный звездами, слава тебе, Лицо пылает, лишь гордость... Он заберёт день и ночь. Песня жизни, песня жизни, жизнь без сожаления, Нас никогда не сломить! Спой песню, песню жизни. Живи без сожаления. Скажи всем, что я любил. Я никогда не забуду, Никогда не забуду. В ночь ( In Noctem) – Nicholas Hooper

Еще с самого утра девушке казалось, что на улице вовсе не осень, а самая настоящая праздничная зима. Так и тянуло отворить ставни, наклониться вперед и почувствовать, как снежинки медленно опускаются на лицо. Как дрожат веки от прохлады, как пар выходит изо рта, как все внутри леденеет от морозной свежести. И увидеть вместо нелепых, чудаковатых украшений в виде тыкв и призраков на крышах коттеджей гирлянды, лохматые ветки елей, увешанные бусами и шариками… Взгляд метнулся наверх, к звездам, которые манили девушку и освещали дорогу к ее дому. Лили очень любила осень. Очень. Впрочем, девушке нравились все времена года. Лето. Пшеничные поля, залитые сливочно-золотым светом солнца. Косы ивы, мерно качающиеся на ветру. Зеленоватый мрак под ветвями деревьев. Тихий плеск воды. Можно было с разбегу забежать в озеро и окатить Петунью холодными брызгами. Однажды, они с Севой так развеселились, что затолкали протестующую Тунью в холодную, лазурную воду. Девочка громко орала, что припомнит им все и что сегодня она уж наверняка наябедничает маме. Тогда Северус не придумал ничего лучше, как столкнуть с небольшого обрыва хохочущую Лили, которой уже не нравилась перспектива разговора с мамой, но она не могла прекратить свой громкий, звонкий смех. Как потом выяснилось, парень совершил такой вероломный поступок для того, чтобы Петнуья жаловалась только на «мерзкого Снейповского гаденыша». А раз Эванс-младшая также по пояс в воде, то смысл доносить на нее. Умный, прозорливый, хитрый Северус… Всегда выручавший ее. Ну, почти всегда… Осень. Глубокое серое небо. Ярко-красные кроны деревьев буквально цепляют черные облака. Чемоданы, красно-золотой шарф, серый пар, стелющийся по рельсам, ухающие совы. Уроки, гомон, ледяной ветер, мягкое кресло в общей гостиной, домашнее задание по ночам… Трехэтажные бутерброды и подстилка из пожухлой листвы, прекрасный вид на глубокое озеро - все что нужно было девочкам, в перерывах между длинными уроками. Зима. Рождество, гирлянды, огни, свечи, красные банты, пунш… Полнейшее изнеможение после очередной битвы в снежки. Искристые снежинки на рыжих волосах, вечно мокрые варежки, красный нос и обиженный взгляд на этого грифиндорского идиота, который не может мимо нее спокойно пройти. Весна. Цветы, чистый воздух, эйфория, фата… Лили улыбнулась. Эта весна была не совсем обычная, да. Не каждую весну тебе на голову аккуратно, еле дыша, накидывают фату и прикрепляют булавки в форме лилий к огненным локонам. Лили провела пальчиком по холодному оконному стеклу, оставляя влажный след. Открывать окна не стоит. Можно простудиться. Девушка задумчиво оглядела гостиную. Небольшую комнатку освещал золотой свет ночника. Джеймса снова не было дома, и это всегда вызывало несказанное волнение у девушки. Ей становилось трудно дышать, руки не лежали на месте, она слонялась по дому как сомнамбула, периодически вкрадываясь в маленькую комнатку и любуясь мирным, сладким сном своего маленького. Девушка протянула руку и легким, изящным движением провела пальчиками по тонким стеклянным трубочками и цветным ракушкам. Музыка ветра. Комната наполнилась удивительно прекрасным шепотом, отдаленно напоминавшим мелодию скрипки. Нет, обычно Лили не слонялась без делу по дому, только и делая, что переживая, да грызя ногти. Девушка всегда старалась заполнить свои мысли чем-то другим. Читала книги, рисовала, пробовала новые рецепты, наигрывала мелодии на пианино, пробовала вывести Гарри на диалог, произнося по слогам элементарные слова. Однажды, находясь на пике тоски и безделья, она оседлала игрушечную метлу Гарри и принялась медленно перемещаться по коридору, при этом громко хохоча. Это же надо такое придумать… Сейчас Гарри не спал, а вальяжно восседал в кресле, хаотично рахмахивая сжатыми кулачками, и невнятно звал маму. Лили мгновенно подлетела к неугомонному карапузу и принялась его баюкать. Мурлыкающе, мелодичные звуки колыбельной не помогали, и девушка поняла. Гордость и наследие семейства Поттеров просит настоящего концерта. И Джеймс, и Гарри безумно любили, когда Лили играла на пианино и пела. Что только не исполняла молодая жена, чтобы развеселить погрустневшего супруга. Арии из опер и оперетт, романсы, колыбельные, веселые песенки, популярные магловские хиты. Малыш Гарри всегда визгливо смеялся и хлопал в маленькие ладошки, а Джеймс стаскивал Лили со стула и принимался кружить с ней вальс. Единственный танец, который хорошо получался у мужчины, ибо мама Джеймса вытрясла из него всю душу, пока готовила его к первому танцу молодоженов. - Хорошо, хорошо… - покладисто проворковала девушка и вернула Гарри на его трон. Через секунду зазвучали звуки музыки. …Twinkle, twinkle, little star, How I wonder what you are! Up above the world so high, Like a diamond in the sky!... В замочной скважине провернулся ключ, и последней ноте вторил протяжный скрипучий звук отворяющиейся двери. - Джеймс! – возмущенно вскликнула Лили и вытаращила свои глаза в дверной проем, ожидая когда покажется папаша семейства. - Лили! – пискляво передразнил Джеймс. - Так Поттер, не выдрючивайся! Я уже с ума схожу… Зачем тебе нужно все время уходить, нам же сказано… - Зачем тебе говорить каждый раз одно и тоже? И тем более, я сегодня рано. Джеймс быстро подлетел к Лили, которая устало понурила голову. Мужчина обхватил руками лицо девушки и поднял к свету. Лили деланно надула губы. - Я так волновалась. - Со мной ничего страшного не произойдет. А ты мне сейчас пообещаешь, что больше никогда, никогда - слышишь? - не станешь грустить и хмуриться из-за меня, и никогда не станешь подвергать себя опасности. - Это ты мне пообещай, что не станешь давать поводов… - Яснее ясного. Я обещаю. - И я обещаю. Джеймс искренне широко улыбнулся Лили, глядя в ее изумрудные глаза. Та, как всегда, не смогла сдержаться, и наконец оттаяла, убрав обиженное выражение лица. Поттер медленно склонился к Лили и накрыл целомудренным поцелуем ее губы. Ладони соскользнули чуть ниже и теперь мягко обхватывали тонкую, округлую шейку Лили. Джеймс чувствовал, как под пальцами бьется тревожный пульс, снова и снова прогоняя кровь по жилам, давая железное убеждение, в том, что его зеленоглазое сокровище живо, в его объятиях. Лили полностью сдалась теплому, обволакивающему чувству, которое заставляло уйти любую невзгоду, волнение, страх. Девушка улыбнулась, продолжив принимать легкие, словно прикосновение крылышек бабочек, поцелуи. - Что ж… Мистер Поттер, на сегодня вы прощены. - А что насчет завтра? - Если завтра не разучишься целоваться, то скорее всего завтра тоже прощен. - Кто к нам приходил? – задиристо спросил Джеймс, при этом нелепо плюхнувшись на диван, чем весьма развеселил Гарри. На пол посыпались цветные мягкие подушки, которые вышивала сама Лили. Джеймс состроил абсолютно жуткую рожу своему наследнику, которая ужаснула бы любого взрослого и ребенка. Но Поттер знал что делать, ведь именно эта гримаса всегда вызывала восторженный смех у карапуза. - О Господи… - саркастично протянула девушка, насмешливо глядя на мужа. – Вы именно этим занимаетесь с Сириусом по вечерам? Кривляетесь до полнейшего опьянения? - Мы никогда не пьем! - Да. В следующий раз, когда придешь с вашего совместного утренника, я достану маггловскую камеру, и ты прямо в объектив скажешь мне эти слова своим заплетающимся языком. А приходила к нам… Джеймс, хватит ржать! Гарри напугаешь. Приходила Батильда Бэгшот. - Шо? Опять? - Ну зато у Гарри уже есть самый лучший репетитор по Истории. - Да мой сын никогда не станет зубрить эти проклятые книжки этой проклятой старухи. Ответом Джеймсу был ироничный взгляд и полнейшее молчание. - Я сказал! – буркнул Джеймс, как бы ставя точку в этом несостоявшемся диалоге. Лили провела пальцами по губам, пряча улыбку. Ее всегда умиляло, когда Поттер пытался показать себя деспотом, тираном, ну или в крайнем случае, главой семейства. - Есть хочешь? - О, да. - У нас сегодня… - Лили замахала кулачками в воздухе, изображая барабанную дробь… - Курица с ананасами и салат из тыквы! С Хэллоуином! Джеймс подхватил Гарри, который как раз увлек себя тем, что начал дергать кошку за усы, наблюдая при этом за реакцией кошки с завидным любопытством. Отец усадил сына на колени, и тот захлопал маленькими ладошками, изображая бурные овации. - С Хэллоуином нас! Лили исполнила танец выражающий полное счастье и радость, чем привела маленького Гарри просто в неописуемый восторг, и ускакала на кухню, встряхивая при каждом новом прыжке своей роскошной копной волос. Джеймс проводил молодую жену влюбленным взглядом и принялся выпускать разноцветный дым из кончика волшебной палочки. Она такая забавная, когда ведет себя как нашкодивший ребенок. - Какой ты у нас жизнерадостный мальчуган, – снисходительно заметил Джеймс, легонько щелкнув карапуза по носу. Тот не заметив отцовской ласки, продолжил тянуться ручками к парящим пузырям и крошечным облакам, переливающимся в свете ночника всеми цветами радуги. - И только еще раз скажи что-нибудь про Батильду, – неожиданно выскочила из-за поворота Лили и ткнула в сторону мужчины двумя пальцами. Джеймс устало вздохнул и снова взлохматил волосы. Еле сдержав порыв задушить в объятиях и осыпать поцелуями этого лохматого ловца, Лили лишь молча приняла Гарри от Джеймса на руки и вышла из комнаты. Бурча под нос, Джеймс, зевая, вытянулся на диване. Вечно она его учит да ровняет… Лили опустила мальчика в его кроватку и зашла в ванную комнату, захватив с собой зеленый кружевной топ. У Джемса было очень странное отношение к зеленому цвету. Вроде бы это цвет ненавистного Слизерина, а вроде бы это прекрасные глаза его любимой красавицы жены. Лили задумчиво вздохнула и задиристо подмигнула своему отражению. Вот пусть и сидит бесится весь ужин. Лили быстрым движением стянула полинявшую рубашку, и натянула обтягивающий изумрудный топ с широкими ирландскими кружевами. Девушка буквально выдернула заколку из волос, и кудри рассыпались по спине, упруго упав на плечи. По своему обыкновению Джеймс полностью погрузился в разглядывание потолка, периодически зевая и охая. Знакомый и ставшим родным, легкий, ненавязчивый скрип дверных петель не сразу дошел до сознания Джеймса. Все тело пронзила судорога, сердце рухнуло вниз, и совсем забылось, как надо дышать… Джеймс подхватился на ноги. Лили…Лили…Лили… Что же ты делаешь… лишь бы не Лили. Только не ее. Только не Гарри. Легкое, еле заметное движение во мраке маленького коридора подтвердило все. Почему так темно? Или он и есть сама тьма? Прошла всего лишь секунда, а страх, доселе невиданный и презираемый, прошивший его насквозь, заслонил собой все. Пальцы сжались в кулак, и где-то на грани сознания легкий отголосок разума вскричал о пустоте между пальцами, о забытой палочке… - Лили!!! Девушка вытянулась в струну, а пальцы судорожно вцепились в край раковины, так что костяшки побелели. - Хватай Гарри и беги! Беги! Она не видела свой абсолютно дикий взгляд в отражении зеркала, еще несколько минут назад придирчиво оценивающий наряд. Лили резко обернулась, при этом чуть не вырвав раковину из трубы ко всем чертям. Лили ринулась, сбивая ковер на полу, в коридоре, и, подлетев к перилам, она, чуть не выпав, свесилась вниз, пытаясь разглядеть, что творится внизу, и даже не пытаясь унять свое рокочущее сердце. «Ей послышалось, этого не может быть», - ужасным шепотом хныкало внутри нее жалкое существо, не желавшее признать реальности. - Быстрее! Я задержу его!... - АВАДА КЕДАВРА! Ослепительная зеленая вспышка ослепила Лили, и она резко отпрянула назад, больно рухнув на спину. Больше никто не кричал, не приказывал бежать, спасать жизнь… Только лишь мерные шаги на лестнице. Кровь стучала в ушах, руки, словно сами взметнулись к голове. Девушка издала глухой, недолгий, страшный, вой раненного животного. Джеймс, Джеймс, милый, мой родной, мой любимый… Он жив, ему сделали больно, да больно, но он жив, он же обещал… Мой Джеймс, мой Гарри, нет, нет, только не они… только не он, пусть лучше я… Первое желание: убить. Прошить его болью, этой же ослепительной струей зеленого цвета… Ошалелый взгляд метнулся на край отворота кармана. Лили застонала. Палочка… Новый стон, полный отчаяние сорвался с губ, когда несчастная поняла, что ее палочка… Что ей не защитить ее Гарри и Джеймса, о, нет… Джеймс… Не прошло и пяти секунд со смерти Джеймса Поттера, как Лили Поттер поднялась на ноги и пулей залетела в комнатку Гарри. Горячие слезы безостановочно лились по ее щекам, дыхание срывалось, а глаза полные необъяснимого мятежного желания найти выход их этого тупика полностью отражали мысли девушки. Завалить дверь, задвинуть всем… не пустить эту тварь, кто бы он не был, не пустить… Только не в комнатку Гарри… Услышав шуршащие шаги у самой двери, Лили как бешеная львица бросилась к колыбельке ребенка и, схватив его на руки, прижала к груди, пряча лицо, постоянно осыпая поцелуями черные локоны мальчика. Никогда, только не Гарри, никогда… С ошеломляющим грохотом, распахнулась дверь, и все сваленные вещи полетели в разные стороны, создавая новые шумы, новые звуки, от которых сердце замирало на миг, каждый раз путая со свистом налетающей смерти. Дрожащими руками Лили вернула мальчика в колыбельную и заслонила его собой. А все внутри надрывалось от ужаса и беззвучных рыданий. Пусть заберет ее! - Только не Гарри, пожалуйста, не надо. – прошептала Лили, страшно сверкая глазами, боясь, что ее голос сорвется, что она покажется слабой, что ее не поймут… Она даже не придала никакого значения, что перед ней убийца ее мужа, ее Джеймса, ее друзей, безвинных людей. Он лишь тот, кому единственному по силам спасти жизнь ее мальчика, и черт со всем остальным… - Отойди прочь, глупая девчонка! Прочь. Он не поймет, он не… Лили до боли сжала кулак и почувствовала, как ногти врезаются в ее собственную кожу, как она сама рвет себя… рвет себя…медленно выпуская кровь. - Убейте лучше меня, меня… Нет! Он не один может решить судьбу ее Гарри. Ногти сильнее впились в кожу, и, кажется… да, кажется… Ох, прости Джеймс, я не сдержу обещания… - В последний раз предупреждаю… - Пожалуйста, только не Гарри, пощадите… - только не Гарри, и ты не тронешь его, только лишь несколько секунд, дай мне несколько секунд…- Я сделаю все, что угодно… - Отойди… Отойди, девчонка… Как он может такое говорить, разве он не видит ее глаза, разве ему не страшно… разве уже не понятно, что она ни за что не даст в обиду своего мальчика? Что он уже проиграл? Что она отомстит? Что она, она выигрывает, и пусть глаза горят лихорадочным огнем, пусть обжигающие слезы струятся по лицу… Что девчонка выиграет у Темного Лорда, заставит его жалеть о своем решении… Девчонка… …кажется, ногти впились достаточно глубоко, и тонкая, слабая струя алой крови бурля вышла наружу, вышла за края разорванной кожи… Еле заметно тепло влилось в ее вены, магия забурлила в крови. Лили глубоко вздохнула, отгоняя призраки страха…Не видя никого перед собой, трепеща, девушка уже еле заметно прикрывала веки, чувствуя, как все вертится у нее пред глазами. Когда палочка была уже нацелена прямо на нее, угрожая, словно бы медля, давая соплячке шанс отойти в сторону, Лили глубоко вздохнула и закрыла глаза. Вспыхнул зеленый свет, и она упала точно так же, как ее муж. Ее тело выгнулось в гибкую дугу, а пышные волосы ореолом обрамили бледное лицо. Тело почти что бесшумно, как марионетка, у которой подрезали ниточки, рухнуло на пол. Непонятно почему, но он остановил на ней свой взгляд. Ярко-рыжие волосы рассыпались по полу, и несколько прядок упало на белый, чистый лоб девушки. Шея слишком изящно изогнулась, и округлое плечо выступало вперед, несомненно, приковав бы взгляд более сентиментального убийцы. Тонкая кисть руки лежала на груди девушки, и из-под сжатых пальчиков тихонько сочились тонкие струйки крови, уже замедлявшие свой бег. Красные капли сползали вниз и теперь текли по острым ключицам девушки. Но он уже этого не видел. Хладнокровно перешагнув через тело, он приблизился к ребенку, тщательно прицелившись волшебной палочкой, прямо в лицо. Мальчик, молчавший до этого момента, неожиданно захныкал, нахмурив лобик, и замахал кулачками в воздухе, напрасно ожидая, что сейчас появится мамочка, и успокоит его своим волшебным голосом и своими прекрасными песнями. Плач был неприятен, еще в приюте он не переносил детского нытья. - Авада Кедавра! Ответное действие Лили Поттер было настолько сокрушительным, что стены дома содрогнулись и обрушились на убийцу ребенка настолько безжалостным, что позволило ему унести в эту страшную ночь только лишь, мизерную, жалкую часть существования, еще более ничтожную, чем вся его жизнь, настолько гневным, что не позволило на долгие годы и приблизиться к ее мальчику.