***
До моих ушей донёсся шелест травы, и я открыла глаза. Я была всё там же, и, видимо, всё же задремала под утро, когда солнце только начало всходить. Я осмотрелась и дёрнулась, увидев рядом с собой фигуру парня. Но, быстро поняв, что он и сам дремлет, облокотившись о камень с другой стороны, я выдохнула. Его смоляные нестриженные волосы спадали на его лицо, грудь равномерно вздымалась, пока я приподнималась над землёй. - И часто ты пялишься на спящих людей? - вдруг донёсся его голос, и я снова дёрнулась, но уже внутренне, а не физически. - Я не пялюсь, - фыркнула я и скрестила руки на груди, нахмурив брови. По голосу и его волосам я сразу узнала Дитфрида. Только что он здесь делал? Я, конечно, знала, что и он тоже бродил по лесу, но не думала, что он заходит и так далеко вглубь него, - И вообще, что ты здесь делаешь? - Не заметно? Тебя охраняю, - донёсся недовольный комментарий дурмстрангца, и он поднёс ко рту руку, видимо, зевая. Да, я его однозначно разбудила посреди интересного сна, - Тебя ищут. Ты вообще прочитала про побочные эффекты в течение месяца после ритуала? Ты спала больше суток, - Дитфрид всё ещё не менял позы, а я, тем временем, подняла брови. - Да, думаю, не очень хорошо, - вздохнула я и посмотрела на небо. Было пасмурно, но я всё же зажмурилась от яркости туч, сквозь которые проникал свет, - Но я бы и без охраны обошлась, я - не принцесса и не королева, чтобы меня охранять, - снова фыркнула я, встала и направилась обратно к высоким деревьям, думая вернуться в Хогвартс. Мне нужно было всё осознать и придумать план действий. - Ну, учитывая, что я не смог тебя разбудить даже громкими хлопками и криками, тебя могли бы съесть, пока ты спишь, дурочка, - я услышала шевеление за мной и обернулась, видя, что Дитфрид встал и уже расположился на камне, а не под ним. - Это я-то дурочка?! - нахмурилась я и сжала руки в кулаки, делая шаг в сторону дурмстрангца, который явно был заинтересован своим заусенцем на большом пальце больше, чем мной, - А ты... Петух красный! Всё что и делаешь - это трясёшь своей широченной спиной и бегаешь за мной, пытаясь защитить от неведомо чего! - крикнула я, чувствуя, как внутри зажигается огонёк. - Всё сказала? - вдруг безразлично произнёс Дитфрид, осматривая свою кисть. Сначала меня ошеломила его реакция, но затем вызвала лишь большее раздражение, я подняла ближайшую палку и побежала в сторону дурмстрангца, замахиваясь. Тот не успел среагировать, и вскоре я тащила его по корягам в сторону школы, поняв, что просто в лесу я оставить его не могу. Тащила я его долго, и, когда пришла, уже промокла насквозь от пота. Оставив его у деревьев на опушке, я потопала в замок, надеясь, что больше не провалюсь в такой длительный сон и не проснусь в компании этого полудурка, строящего из себя сердцееда, который нравится всем девочкам. Хотя я иногда и замечала, конечно, что кто-то из курса постарше шушукался о нём, но Дитфрид никогда не реагировал положительно на подкаты в его сторону и сам не подкатывал. А мне, видимо, повезло стать тем, кто его чем-то зацепил. Надеюсь, не своей внешностью, даже думать об этом не могу... - Касс! - я услышала оклик и тут же обернулась, а через несколько секунд оказалась в объятиях Седрика. То, что это был именно он, я поняла по запаху. Он всегда пах кексиками с шоколадом, - Где ты была? Мы тебя обыскались? - Я... Мне просто нужно было побыть одной, и я случайно уснула больше, чем на сутки... - чуть растерянно произнесла я, потому что не ожидала, что с кем-то встречусь до того, как поднимусь к себе. Но сейчас, прижимаясь лицом к груди Седрика и чувствуя тепло его тела, я была рада, что всё же встретила его. - Не пропадай так больше, я за тебя так волновался, когда узнал!.. - Седрик всё же чуть расслабил хватку на моих руках, и заглянул в мои глаза, его брови были сведены чуть выше переносицы, а глаза выглядели страдальческими. - Нет, не пропаду, - едва кивнула головой я, и мы снова прижались друг к другу так, будто не виделись вечность.***
Я сидела на подоконнике в нашей комнате, глядя в окно. По нему, словно слёзы, скатывались капли дождя одна за другой, а ветер, завывающий непрекращающейся песнью, разбрасывал их в разные стороны. В окне отражалась длинная белая свеча и часть моего лица, обращённого к пламени. Около двух часов я ни о чём не думала, глядя на капли, проводя пальцем по их дорожкам, иногда заглядывая в непроглядную тьму, будто пытаясь найти в ней ответы. Крики женщины иногда возникали в моей голове, я вспоминала турнир по квиддичу, Крауча-старшего, костёр, который я видела недавно. Он вернётся. Сам-знаете-кто вернётся, и совсем скоро, и лишь я, возможно, понимаю, что происходит. И что я делаю? Сижу, гляжу в окно. Бездействую. Когда на пороге наверняка уже война, вторая магическая война, которая, может, унесёт ещё больше жертв, чем унесла во время первой. Гаррины родители, МакКинноны, братья Пруэтты... Ударила молния, перед глазам потемнело, а грохот грома мгновенно оглушил. Я зажала руками уши и зажмурилась, надеясь, что скоро всё пройдёт. В ушах зазвенело, я сжала руками волосы, чувствуя, как по щеке катится слеза. Как же осточертело. Я не хочу, не хочу! Звон превратился в крик, я всё отчётливее слышала визг женщины, находящейся под пытками, невинной женщины, кричащей истошно. Когда всё стихло, я медленно открыла глаза и обнаружила, что дождь кончился, и из-за туч проступила луна. Она будто смотрела на меня, подняв брови и сжав губы, и я словно понимала, что она хочет сказать. Касс, что же ты творишь? Я резко встала, отчего закружилась голова, а в глазах потемнело, поэтому я остановилась и подождала, пока всё придёт в норму. Я взяла свечу, достала свою палочку из-под подушки, потушила пламя одним дуновением, поставила свечу на тумбочку, чтобы воск скорее застыл, нацепила кроссовки, которые надевала на первый тур, вписалась в кофту, предварительно, конечно, стукнувшись мизинцем о кровать, и пошла к двери. Обернулась, услышав шевеление в кровати Гермионы. Я отлично видела всю комнату благодаря вышедшей луне и органов, работавших незадолго до полнолуния ещё лучше, чем обычно. - Ты куда? - услышала я сонный голос Мионы и ответила ей почти шёпотом, боясь разбудить соседок: - Надо кое-что сделать... Скоро вернусь, - я залезла рукой в карман своей мантии, висевшей на двери, и достала ключ, который добыла ещё давно, пока спала, - Люмус, - и я ушла. Стараясь передвигаться максимально тихо, я двинулась к кабинету ЗоТИ. Да, думаю, не лучшей идеей было дти туда без плана, но мне всё равно не спалось, а просто сдать Барти Дамблдору я не могла, потому что жалела его за его судьбу и не могла представить, что бы с ним было после. Плюс, может, он уже спит, тогда проникнуть в его кабинет и найти, от чего был ключ, не составит труда. Только я не учла, что у Крауча была карта Мародёров, который Гарри как-то ему отдал. Да, в прошлый раз она меня выучила, а теперь, возможно, подставит максимальным образом. Но возвращаться - не вариант, потому что я прошла уже не так мало, перебудив портреты, и не могла себе простить бездействие. - Девочка, потуши свет! - громко произнёс один из портретов, когда я находилась уже недалеко от окон, сквозь которые ещё проникал лунный свет, и я всё же прошептала "Нокс" и пошла уже, опираясь на свои органы чувств. До кабинета оставалось немного, я шагала почти бесшумно, воздух был разряжен из-за минувшей грозы, и я вдыхала его полной грудью. Создавалось впечатление, будто это был последний раз в моей жизни, когда я дышала таким свежим воздухом, и меня начинали пугать мои ощущения. Из носа потекла кровь, капнув на пол, и я поспешила найти салфетки, которые в последнее время постоянно носила с собой. Я встала рядом с нужной дверью в кабинет и стала выжидать, попутно вслушиваясь в исходящие оттуда звуки. Я не услышала ничего. Даже дыхания, малейшего движения, ничего, поэтому решила скорее сделать задуманное, пока Крауч вдруг не проснулся и не пришёл проверять, что я творю у него в кабинете, учитывая, что я уже рылась в нём. Открыв дверь, я сразу зашла в неё и прикрыла за собой. Стараясь не издавать лишних звуков, я поднялась в кабинет "профессора", где дверь была частенько открыта, зашла внутрь, снова закрыв дверь. В крайнем случае, я бы немедленно смылась отсюда даже в Хогсмид с помощью камина, поэтому пути отступления, как я считала, имелись. Я стала искать вещи, находящиеся под замком. Самым большим таким предметом был огромный сундук, стоящий на самом виду. Я попыталась его открыть, и ключ даже подошёл, но нужен был ещё один, поэтому я тут же стала заглядывать в каждый уголок, теребить бумаги, но тщетно. - Пожалуйста, покажи мне... - встав посреди комнаты и закрыв глаза, проговорила я, надеясь, что интуиция подскажет, где смотреть. Но было тихо, скорее, наоборот, шумно. Будто в комнате были помехи, мои взгляды разбегались, не давая найти нужное. И тут я и услышала шаги. Всё же не стоило сюда соваться без плана, я же говорила! Можно было сделать это во время обеда или ужина, но я... Дура, дура! Не нужно об этом думать, где порох? Сердце застучало чаще, а потом вовсе ушло в пятки, мне хотелось застыть в панике, но я судорожно пыталась найти хоть что-то, но луна, как назло, спряталось за тучи, не позволяя мне видеть, а времени на заклинания не было, потому что я, непредусмотрительная, убрала палочку в набедренный кожаный кармашек. Я щупала полки камина, но безрезультатно, поэтому в последний момент я всё же достала палочку, подняв верхнюю губу, будто собираясь обороняться одним оскалом, повернулась к двери и направила туда палочку, чувствуя, будто нахожусь вне тела от волнения. - Скутум, - прошептала я, но ничего не произошло. Я нахмурилась и повторила, но снова ничего. Чёрт, - Про... Не успела я договорить хотя бы "Протего", как дверь отворилась, и я, услышав её скрип, больно ударилась головой о пол, падая. Я не смогла даже подставить руки, потому что всё моё тело оказалось связанным тугими верёвками. Я даже не смогла нормально вдохнуть, потому что лёгкие тоже оказались сжаты, и просто лежала на боку, не в силах даже шевельнуться. Теперь я точно понимаю, как чувствовал себя Римус год назад. Чувство безвыходности накатило с новой волной, мои внутренности заныли, понимая, что я ничего не могу сделать, лишь говорить, но это у меня получается не очень хорошо. Я даже не видела пока Барти (хотя, кто сказал мне, что это вообще он?) и постаралась немного перекатиться, но вместо этого увидела возвышающуюся фигуру лже-Грюма, и следом почувствовала острую боль в рёбрах, пронизывающую насквозь. Я бы согнулась вдвое, но не смогла пошевельнуться, и выплюнула капли крови. Чёрт, до чего же больно! Вся грудь гудела от боли, рёбра передвигались с каждым вздохом, и я поняла, что Крауч снова сломал мне несколько штук. Перед глазами всё поплыло, во рту ещё чувствовался привкус стали, и я мечтала уйти отсюда, но понимала, что сегодня вряд ли получится. Если вообще когда-нибудь получится. Барти пытал и убивал, с чего я взяла, что он просто так мне открылся? Дура! Он просто втёрся в доверие. Всё это было обманом. Ложью. Фейком. Игрой. - Значит, говорить сегодня не будем, - вырвалось из меня. Я услышала свою хрипоту и сильно ей удивилась. - Нам не о чём говорить, - холодно процедил Барти, и я сначала не узнала его голос, - Ты собираешься освободить Грюма и сдать меня. Нужно было ещё давно тебя убить. Помеха на моём пути. От этих слов по сердцу будто прошлись ножом, я почувствовала, как глаза стали мокрыми, и еле сдержала слёзы обиды и боли. Внутренне сжалась, подавляя крик. По телу прошлась волна дрожи, и я поняла, что есть тонкая грань между истерикой и злобой, и постаралась сосредоточить эмоции на другом. Одинокая слеза обожгла щёку, но вызвала лишь ярость. - Помеха? - я снова не узнала свой голос. Он отличался от того, которым я говорила первый раз. Всё ещё хрипящий, но он уже больше походил на рычание, - После того, как я помогла тебе убить твоего отца? После того, как хранила твою тайну? После того, как не пошла к Дамблдору рассказывать о тебе и обо всех твоих планах? - А для чего ты пришла? - фыркнул Барти, и это вызвало у меня истерический смех. Сама ситуация казалась мне комичной: сначала связал, а затем сподобился узнать, зачем припёрлась. - Не мог спросить раньше? - на этот раз фыркнула я, поднимая голову, которой всё же могла пошевелить, - Я пытаюсь сделать так, чтобы тебя не поймали. Что они с тобой сделают? К дементорам пустят! - Давишь на жалость? Как трогательно, - цокнул языком лже-Грюм и скрестил руки на груди, но тут же вернулся в изначальную позу, - Хватит бесед! - он забрал мою палочку, отлетевшую на пол, окружил кабинет чарами непроникновения звука, и я стала окончательно уверена в том, что я отсюда сегодня не выберусь. Я хотела сжаться в клубочек, и вскоре мне это, к удивлению, удалось, потому что Барти отчего-то решил меня развязать, и я, воспользовавшись случаем, кинулась в его сторону, резко встав, но не успела добежать до него, как встретилась с непростительным. - Круцио, - произнёс Барти, и я упала обратно на пол, сдерживая крики от боли. Я дёргалась из одной стороны в другую, моё тело будто разрывали на части, сжигали изнутри, голова разрывалась, а конечности чувствовали себя так, будто сейчас оторвутся. И длилось это будто целую вечность, не прекращаясь. Когда действие заклинания кончилось, я постаралась отдышаться. У меня не было шансов против Барти. Я почувствовала, как нижнюю губу колят клыки, мне стало проще видеть, в окне я увидела отражение своих желтых глаз-огоньков, резко бросилась к Краучу и даже повалила его, уже преобразившегося после Оборотного зелья, которое пил, видимо, давно, на пол. Я занесла правую руку в кулаке, сев на него сверху, и со всей силы ударила костяшками по его черепу. Однако победное положение длилось недолго. Барти поймал мой очередной занесённый кулак, сжав мои пальцы до хруста, отчего я на миг отвлеклась, и прижал к полу. Я попыталась спихнуть его ногами, но не успела ничего сделать, как он дизориентировал меня, ударив в подбородок со всего размаху. Я тут же попыталась ответить, еле-еле добралась пальцами до его плеч и вонзила в него появившиеся когти. Он издал вопль, а я толкнула его коленом в промежность, и мы снова перекатились. Собрав силы, я вмазала ему в грудь левой рукой, потому что на правой, возможно, уже были сломаны пальцы. Пот на лбу Барти блестел на свете вновь вышедшей луны. Всё тело ныло, но на фоне этой гудящей боли мне было уже не страшно. Мной овладела ярость, гнев, и я желала ударить Барти как можно сильнее. Я замахивалась раз за разом, пока не остановилась, занеся кулак. Крауч лежал, не сопротивляясь, из его рта текли капли крови, как и из носа, по которому я тоже несколько раз ударила. Не стоило этого делать. Барти тут же резко сделал выпад вперёд, перевернулся, и по моему лицу прошлась серия его ударов кулаком. Я уже не чувствовала левой щеки, нос болел, как не в себе, перед глазами плыло всё сильнее, а я всё пыталась дать отпор, отталкивая его. Но боль становилась невыносимой, перед глазами было темно, я почти ничего не видела. Клыки и когти пропали, как и последние лучи луны, как и последние искры надежды. Я продолжала сопротивляться, но не смогла найти в себе сержень, опору, чтобы продолжать это делать. Я будто боролась уже не за свою жизнь, а за чью-то, за которую я не ручалась. Из последних сил я спихнула Барти, прыгнула и приземлилась на его живот. Что-то адски громко хрустнуло, но этот звук, как и крик Крауча донёсся до меня еле-еле, как издалека, через толстый слой ваты. В голове всё гудело, я сказала, что хватит, открыла дверь и свалилась с лестницы, доламывая всё, что не успела ещё сломать. Кровь лилась отовсюду. Я не помнила, как забрала палочку и доползла до гостиной. Я даже не помнила, на том ли закончился бой или ещё продолжался. Я просто провалилась в забытье.***
Следующим утром я лежала в Лазарете, глядя в потолок. Всё тело ныло так, будто разрывалось на атомы, и мне даже казалось, что это было больнее круциатуса. Голова раскалывалась, по черепу будто пошла трещина, а мозг словно сдавливали неведомой силой, мешая думать. Ухудшало моё состояние мысль о том, что сегодня - последний день перед последним полнолунием в этом учебном году. Я бы не обратила на это внимания, если бы не наша драка с Барти. Ведь, когда превращаешься, твоё тело полностью меняется, все кости ломаются и срастаются заново, а самочувствие после превращения становится ненадолго лучше. Большую часть открытых ран и синяков Помфри мне уже залечила, оставались лишь срастающиеся переломы, число которых превосходило десяток. И я совершенно не имела ни малейшего понятия, как собираюсь спокойно ходить по школе и посещать уроки после полнолуния, когда всё пройдёт, после того, как каждый ученик узнал о том, как я неудачно "упала с дерева и покатилась в овраг". Меня навещал Дамблдор. День был учебным, оттого я и не ожидала ребят до вечера, а вот директор зашёл. И, наверное, не только для того, чтобы узнать о моём самочувствии. Он подозревал, что что-то происходит, и, может, даже догадывался о том, что Грюм не настоящий, судя по тому, что рассказывал Гарри об омуте памяти, который он увидел в кабинете Дамблдора. Но я ничего не рассказывала, потому что понимала, что не успею предупредить Барти, чтобы тот скорее скрылся, а на данный момент он точно не скроется, потому что желает вновь увидеть своего Лорда. - В какой же овраг ты упала? - охала Помфри рядом со мной. Всё же я чувствую себя лучше, чем после того, как спасла Гарри в прошлом году, получив удар молнии, хотя сейчас сравнить эти ощущения сложно, потому что то уже забылось. - Глубокий и крутой. Там было много торчащих корней. А на дерево полезла за белкой. Она будто звала меня, - я понимала, что Поппи мне не верит, особенно, видя красные, даже уже фиолетовые следы удушения на моей шее, но я продолжала продвигать свою теорию, показывая, что ничего не скажу, кроме версии об овраге. Под вечер пришли все, кого я желала видеть. Правда, не было, конечно, ни Римуса, ни Сириуса, которым я бы всё хотела рассказать раньше, чем Дамблдору. Если бы здесь был Римус... Я бы всё объяснила и сказала, почему мы не должны сдавать Барти, а просто связать его, выкинуть на свободу, и жить счастливо. Но он бы перечил со мной, говорил бы, что он убил, пытал множество людей, и сейчас он на свободе, убил собственного отца и готов продолжать серию смертей... Мы бы поссорились, но потом Римус бы извинился, сказал, что не рассмотрел обе стороны, и предложил бы ещё лучший план. Но мой мозг не мог придумать ни одного подходящего плана, сердце сжималось при каждой мысли о крёстном, по которому я так скучала, что готова была хоть сейчас сесть на метлу и полететь искать его среди городов и лесов Англии. Но я не смела оставлять Барти наедине с остальными. Вдруг он не шутит и действительно будет пытать моих друзей, если я хоть кому-то проболтаюсь? Ночью не спалось. Луна скрылась за тучами, будто пряча своё лицо, стесняясь моего взгляда, обращённого к ней. Я старалась найти её среди облаков на ночном небе, но натыкалась лишь на непроглядную тьму. Тогда, ещё во время драки, она будто бросила меня, оставив под ударами Барти. Может, я просто неверно поступила, что сунулась к нему. Или действительно заслуживаю этих ударов, учитывая, что никому, чёрт возьми, ничего не рассказываю! Снова начался дождь. Я ковыряла ещё не зажившую рану на левой руке, раздирая её и заставляя кровь течь снова и снова. Боль отрезвляла, помогала сконцентрироваться на фоне ноющего тела. Моё лицо застыло в напряжении, я хмуро отслеживала каплю за каплей, и видела в них слёзы тысячи людей. В голове появлялись рыдающие люди, молящие о помощи, плачуще над телами погибших родственников. Ни у кого не было лица, но все были окутаны ужасом и горем. Кто-то из них шептался, и этот шёпот раздражал в отличие от криков. Я регулярно слышала своё имя, меня будто кто-то звал, я оглядывалась, пробегалась взглядом по лазарету, по телу пробегались ста мурашек, волосы стояли дыбом, и меня окутывал холодный страх, будто здесь кто-то был. - Кто здесь? - не выдержав после очередного оклика, я вскочила с места, не ощущая прежней боли и усталости в ногах и руках. Я сжала пальцы в кулаки и вышла на середину комнаты, уставившись в дверь, - Выходи. Я тебя не боюсь! - Боишься, - услышала я усмешку в голосе кого-то другого. Внутри всё застыло, тело сковал ужас. В щель дверей просочился чёрный туман, он проникал в комнату, создавая силуэт. Я отступила назад, но не от страха неизведанности, наоборот, я узнала этот голос. Как мне его не узнать, если он преследует меня всю мою жизнь? Это был мой голос. - Уходи, - постаралась звучать уверенно, но голос предательски дрогнул, - Ты - ненастоящая. Не настоящая! - прикрикнула я, обретая небольшую долю уверенности. Я сделала шаг в сторону кровати. Я уже понимала, кто передо мной, и обретала небольшой контроль над телом, но не могла придумать, как выйти из ситуации. - Так в этом уверена? Ты же видишь будущее... Скажи, ты же знаешь, что мы встретимся скоро, что мы будем неразлучны, - продолжал говорить голос, на полу появлялись новые силуэты людей, истекающих кровью, а моя копия шла босая, с горящими голубым глазами, клыками и острющими когтями, с которых капала та же кровь. - Заткнись! Касс, её нет... Это боггарт... Ты должна придумать смешную ситуацию! - я усмехнулась, а за усмешкой последовал нервный смех, а согнулась вдвое, забывая о палочке, и нескоро успокоилась, лишь когда боггарт уже стоял передо мной, пугая своим выражением лица, - Прочь! Тебе мной не завладеть! Я не стану убивать своих друзей! Потому что они мне дороги! - я поднялась и встала вплотную к своей копии, уверенно глядя в её глаза, ладони горели от боли, потому что в них уже вонзалсь мои когти, клыки кололи нижнюю губу, и глаза, должно быть, уже горели жёлтым. - Да? А если тебе прикажут? - копия усмехнулась, и я нахмурилась, не понимая её смеха. - Кто мне прикажет? - фыркнула я. - Альфа, - пожал плечами боггарт, и я уже думала, что это не мой страх, а мой волк, с которым я уже встречалась, а я сейчас мирно сплю на больничной койке, и всё это мне снится, но что-то подсказывало, что всё не так просто. Боггарты не разговаривают. - У меня же нет альфы, - я чуть наклонила вперёд голову, пытаясь выведать побольше информации. - Появится, если жить захочешь, - пожала плечами копия, я психанула, дёрнулась к тумбе, чтобы взять палочку, но замерла, не в силах пошевелиться, будто меня мгновенно заморозили. Кожу будто проткнули тысячами иголок, тяжесть в конечностях вернулась, а на голову словно уронили кирпич. Я хотела крикнуть, но не смогла открыть рот, в горле застрял ком. Испуганно посмотрела на ухмыляющегося боггарта, и моя голова зачесалась от вставших дыбом волос при виде его взгляда. Жадного. Голодного. Ненасытного. Жаждущего моей смерти. Я очнулась на койке. Вокруг было темно, всё ещё шёл дождь. Я сидела в той же позе, что и до этого, в голове было пусто, но вскоре зашевелились мысли. Вся одежда промокла из-за пота, со лба стекала испарина. Я чувствовала, что не могу здесь находиться, не имею право лежать в лазарете, не могу оставаться в этом месте, у всех на виду. На виду у своих мыслей и страхов. И я встала, превозмогая ужасающую боль, пронзающую ноги, схватила палочку, натянула кофту, промокшую кровью, в которой вчера ходила к Барти, и пошла босиком по холодному полу, не найдя ботинок. За дверями меня, к счастью, никаких боггартов не ждало. Я ещё не осознала, что это было: видение, очередной приход волка или реальность, после которой я просто отключилась. Но я не хотела разбирать произошедшее, решив выдать это за свой сон, странный поток сознания, побочный эффект после ритуала. И после всей этой кутерьмы. - Мисс Блэк, что вы делаете посреди коридора ночью, когда должны находиться в Больничном крыле? - услышала я ледяной голос за собой. Меня сразу озарил свет от люмуса на конце палочки профессора, которого я узнала по голосу, стоявшего за мной. Я не знала, что мне отвечать и что делать. Я не могла вернуться в крыло, я чувствовала себя не по себе. Я не могла извиниться и пойти дальше. Я не могла всё объяснить Снейпу. Я даже не особо могла убежать... Хотя, что меня останавливало? Странной он меня явно сочтёт, ведь и так уже не хорошего обо мне мнения. За мной вряд ли побежит. Хотя, это зависит от того, куда я собираюсь. А куда я собираюсь? - Мисс Блэк? Вы меня слышите? Вернитесь в Лазарет, - почти командным голосом произнёс зельевар, но в его голосе мне показались нотки беспокойства или непонимания, - Мисс Блэк? - Я не могу, мне нужно подышать свежим воздухом, - тихо произнесла я, не шевелясь с того момента, как меня обнаружили. Сердце стучало в висках, я судорожно переводила взгляд с потолка на стены, чувствуя, будто коридор сжимается, не разрешая выйти из него. - В прошлый раз после этих слов Вы пропали, - я услышала, как он сделал осторожный шаг, будто боясь спугнуть. Чувство было такое, будто я нахожусь в псих. больнице и собираюсь совершить из неё побег. Чувство, будто если он меня поймает, я больше не выберусь из замка. - Я не пропаду в этот раз, не беспокойтесь за меня, - я собиралась убежать, но выжидала подходящего момента, не могла сделать и шага раньше него. - Вы в этом уверены? Мало ли что Вы задумали. Откуда мне знать, может, вы проводите в замок тайных шпионов, раз уж передвигаетесь по ночам? - ещё один шаг. Я нахмурилась. Чёрт. Только не это. - Ты - не Снейп, - я нашла в себе силы обернуться, и встретила груду тел, лежащих на полу передо мной. Я смогла опознать несколько из них, тех, от кого ещё что-то осталось. Близнецы, вернее, один из них, Римус, Колин Криви, и множество незнакомцев и тех, чьё лицо было разодрано. На глаза навернулись слёзы. - Догадливая, - сказал силуэт, всё это время говоривший голосом профессора, и он снова превратился в меня. - Не банально ли показывать мне одно и то же? - я старалась держаться и делать вид, будто мне всё равно, что здесь происходит, что я не имею ни малейшего понятия, когда это кончится. - О, нет, дорогая. Это не одно и то же, - с усмешкой произнесла копия и повернулась, указывая на тела, - До этого раны у всех трупов были не смертельными, их убили заклятиями. А сейчас... Половине перерезали горло, у дугой половины вырвали сердце... - Хочешь сказать, теперь я виновата в их смертях? - я сглотнула и чуть подняла подбородок. Это лишь сон. Это лишь сон. - А кто же ещё? - Ты, - единственное, что я придумала, вызвало громкий смех у моей копии. Она отогнулась назад, не прикрывая рот рукой. - Я? - выдавила она, и я смутилась, не понимая её, - Ты ещё ничего не поняла? Что ж, пока не поймёшь... И я снова оказалась на койке.***
Когда я очутилась на полу Больничного крыла вместо привычного спального места, меня поглотила такая радость, что я наконец выбралась из этого кошмара. Они шли один за другим, мне будто пытались что-то донести, но я ничего не понимала, и вс начиналось заново. Я даже не сразу сообразила, что нужно хотя бы понять, что происходит вокруг, и почему я нахожусь на полу. В висках стучало, меня клонило к полу, а внутри будто полыхало пламя. Я стояла на четвереньках, закрыв глаза, руками ощущала что-то тягучее, а из моего рта вырывалась жидкость. Пахло сталью. Так сильно, что я была уверена, что находилась на каком-то заводе. Но как только я открыла глаза, жидкость перестала поступать, я запрокинула голову назад, чтобы убрать с лица волосы, и увидела перед собой обеспокоенную Помфри. Она внимательно на меня смотрела и что-то говорила, но я не слышала ничего, кроме противного писка. Рядом стояла МакГонагалл и Трелони, со мной сидела Гермиона. Я вытерла губы рукавом и крикнула, что не слышу их, боясь, что они не услышат моих слов. Поппи стала ещё обеспокоенней, её брови поползли наверх, она убежала в свой кабинет, а Трелони встала передо мной на колени, жестами показывая следить за её рукой, и вдруг я почувствовала, как глаза мои закатываются, и погрузилась во тьму. Когда я проснулась, лежала уже на другой кровати, за ширмой. Гермиона сидела на стуле, я слышала своё дыхание и её частый стук сердца. Я чувствовала такой прилив сил как физических, так и эмоциональных, что резко села, сильно испугав Миону, но зато услышала её крик. - Чёрт, я думала, всё, пропала Касси, - усмехнулась я, и по щеке стекла слеза. Гермиона кинулась меня обнимать, и я уткнулась носом в её плечо. - Ты столько крови выплюнула... Помфри говорила, что мы можем тебя потерять... Трелони говорила, что это очень плохо... МакГонагалл требовала везти тебя в Мунго. Она рассказала Трелони о... Ты поняла, о чём. Она наотрез отказалась, сказала, что ты сама справишься. Ты нас не слышала, да? Трелони тебя вырубила, сказала, что твоя душа должна отдохнуть. Теперь всё будет лучше, Касс! - она плакала, и моё плечо становилось всё мокрее. Я отняла лицо от неё и посмотрела в Лазарет. Было уже достаточно темно, и солнце должно было вот-вот зайти. - Мион, прости, что прерываю... - осторожно произнесла я, - Какое сегодня число? - Тринадцатое... - не поняв меня, произнесла Гермиона, и я чертыхнулась, вскочила на ноги, после чего чуть не упала, но смогла устоять. - Гермион, полнолуние, - шепнула ей я и вылетела из Больничного крыла. Так быстро я, наверное, ещё не бегала, особенно с ранами, на боль от которых я постаралась забить. И хорошо, что я сразу рванула в хижину, потому что луна взошла почти сразу, как я поднялась на второй этаж, и началась мучительная часть этой ночи.***
Когда я очнулась, поняв, что эту ночь я тоже не помню, я обнаружила сломанный стол, подранный когтями и погрызанный клыками, стены были расцарапаны, а на левой руке было два глубоких укуса, из которых залпом лилась кровь. И, что самое худшее, я даже не успела вечером снять одежду, и сейчас сидела на полу хижины, пытаясь не посадить занозы в свою задницу. Хотя, они там явно уже были, и с давних пор. Я встала и направилась искать запасную одежду, которую, к счастью, как-то догадалась положить в тумбочку в соседней комнате. Но там я нашла лишь запасную рубашку, которую я тут же надела, прикрываясь от дискомфорта, а штаны мои были подраны в хлам: между штанинами зияла огромная дыра, низ штанов был порван. Я села на пыльную кровать и стала думать, что можно с этим сделать. Единственным выходом было послать кому-нибудь патронус, чтобы мне принесли штаны. И патронус я могла послать лишь Мионе, потому что не хотелось бы позориться перед профессорами. Я достала палочку из ящика и взялась за неё, вспоминая Римуса и наши с ним походы, превращения, как мы разжигали костёр в холодную ночь и смеялись, играя с горящими палочками. - Экспекто патронум... - прошептала я, в моих глазах стояли слёзы от ностальгии, сердце сжалось, но я постаралась думать лишь о радости и о том, что испытывала тогда, и вскоре в воздухе материзовался белый волк, и я сказала ему всё, что ему нужно было передать Гермионе. Осталось только ждать. А пока я ждала, мне пришлось подумать о том, что мне делать из-за этого полнолуния. Все мои кости срослись, от крупных ран остались только шрамы, и в реальности это всё вряд ли бы прошло так быстро. У однокурсников возникнут вопросы, потому что весь Хогвартс слышал о моём знаменательном "падении". И, учитывая, что все знают о том, кем я воспитывалась, вопросов может стать ещё больше. Это заметно напрягало. Мне стоило бы за всё это время придумать план, относящийся к Барти, но я не могла зацепиться ни за одну мысль, они будто ускользали от меня, как рыбы в воде, и я перебирала один вариант решения за другим. Я могла бы связать его и выкинуть подальше от Гарри и магов, а потом всё рассказать Дамблдору, но понимала, что мне теперь вряд ли удастся остаться с ним наедине после произошедшего пару дней назад и, тем более, одолеть его. Я могла бы и рассказать всё сразу, но не могла думать о том, что Барти поймают и заточат в Азкабан. Или - ещё хуже - отдадут дементорам. Почему-то я не могла воспринимать его только в отрицательном ключе, мне было его жаль, и эта жалость к нему явно закрыла мои глаза. Я уже успела забыть о том, что Барти наверняка участвовал в пытках живых людей, вызвал метку и собирается заново запустить войну. Стоило давно понять, что невозможно воспитать ребёнка без вреда ему самому, родителям или обществу. Столько мыслей вертелось в моей раскалывающейся голове, и иногда она казалось пустой. Я смотрела на себя неодушевлённым взглядом в зеркало напротив меня, отмечая, сколько крови осталось в этой комнате. Почему шрамы от оборотня не заживают? Почему моё лицо украшает длинный след от когтей?***
шесть лет назад Было прохладно. Обычная осень, ночь, лес, шумящая речка. Никого. Никого, кто мог бы попасться под руку. Мне было 9. Ещё наивная, гиперактивная, эмоциональная и не думающая о последствиях. На небе сияла полная луна, мы с Римусом прикантовались под каким-то широким дубом. Когда вокруг не было людей, мы могли себя контролировать, потому что некому было нас искушать. Римус, не любящий этот единственный день в месяце, старался не шевелиться. Его глаза были печальны, он не мог себя терпеть в этом виде, не принимая себя таким. Лежа на земле, скрутившись, он старался уснуть, но я чувствовала, что на деле он полон энергии, данной луной, и не может и глаз сомкнуть. По этой причине я, не упуская возможности, обнюхивала корешки деревьев, иногда чихая, когда крошки от сухих листьев попадали в ноздри. Я прыгала по поляне, охотясь на сверчков. Я не могла устоять перед белками, иногда спускавшимися на землю, или ночными птицами. Тогда я, как, впрочем, и сейчас, обожала это чувство, когда стояла на четырёх лапах, чувствуя силу и свободу. Я, наверное, хотела бы остаться волком на всю жизнь, жить беззаботно и долго, но отказалась бы от этого напрочь, если со мной бы не пошёл Римус по своей воле. А он бы не пошёл, потому что его взгляды были абсолютно противоположными. - Что ты делаешь? - раздался голос крёстного в моей голове. Благо, мы могли ментально разговаривать друг с другом после превращений, не воя. - Я пытаюсь птицу поймать. Не хочешь со мной? - я обернулась, пытаясь улыбнуться в этой форме, но улыбка скорее походила на оскал. Римус фыркнул от отвращения. - Никогда. Одно неверное движение - и ты этими когтями отрубишь птице голову, а клыками отгрызёшь ветку... - Римус явно собирался продолжать, но я его немедленно перебила: - Так круто же! Не то, что эти человеческие ногти и зубы... Можно нормально поймать добычу и не заботиться о том, как бы её прожарить или сварить... - я тоже не собиралась прекращать перечисление, но на этот раз перебили меня: - Ты считаешь это преимуществом? То, что ты можешь и убить невинного человека, совершенно себя не контролируя? - он вскочил, его когти впились в землю. Я сжалась и отступила на шаг назад при виде его грозного взгляда. Мне казалось, что из его глаз вот-вот посыпятся искры, - А до этого ты обязан ещё и испытать мучительную боль! Мало того, что ты ставишь под угрозу каждого, кто подходит к тебе ближе, чем на километра три, так ты ещё и ломаешь все свои кости, срываешься на всех, страдаешь от головных болей и не можешь даже нормально устроиться на работу! Потому что кому сдался работник, опасный обществу?! - он ненадолго притормозил, я заметила оскал, который Римус тут же поспешил скрыть, и обрела уверенность, выведя его на эмоции. Я разжалась и вздохнула, готовясь ответить. - Зато ты видишь, слышишь и чувствуешь лучше, чем другие люди. Всю свою жизнь. Ты можешь заметить пролетающую мимо муху и схватить её. Ты можешь уловить запах смолы, стоя далеко от дерева. Ты можешь слышать, как жук-навозник катит свой шар, если прислушаешься. Тебе просто приходиться заплатить небольшую цену за это... - я совершенно забыла на тот момент о контроле себя, потому что у меня самой уже получилось в то время совладать с собой, и я вечно забывала о Римусе, который не принял себя. - Небольшая цена?! - на высоких тонах воскликнул Римус. Мне показалось, что он говорит сам с собой, а не со мной, как с живым человеком. Я - будто часть его, пытающая оправдать все его действия, а он сам - человечность. Не выдержав, я тоже оскалилась, по спине пробежали мурашки, и моя шерсть встала дыбом, - Что ты знаешь о жизни человека?! Ты можешь убить обычного маггла, просто проходившего мимо и собиравшего цветы! - В час ночи?! - фыркнула я, мои когти тоже уже резали землю. - Это не важно! - Быть оборотнем - это дар, который просто нужно принять! - восклицала я одновременно с противоречащими мне словами Римуса. - Это проклятье! Болезнь, которая не лечится! - кричал он. - Ты идиот?! Взгляни на себя! Ты большой и сильный! - И уже машина для убийств! - Если ты не сможешь себя контролировать! Прими себя! - Ох, да что ты говоришь?! - Ты лучше других, потому что ты оборотень! Я выкрикнула это, не подумав. После я осознала, что сказала, но было уже поздно, слово - не воробей. Я с долей испуга заглянула в глаза Римуса. В них мелькнуло разочарование и отвращение, и я почувствовала, что сама в себе разочаровалась. - Где ты понабралась этих фраз?.. - сначала шёпотом произнёс Римус, а затем уже крикнул, - Кто тебе это сказал?! - Никто! - отрезала я и тут же попыталась оправдаться, - Я не это имела... - Точно? Может, пока я приковывал себя цепями в подвале, ты вылезала наружу и ошивалась с другими оборотнями? - Римус сделал шаг в мою сторону, и меня испугал его взгляд, но я не сдвинулась с места, чувствуя внутренний стержень и то, что я права, хотя сама уже не особо была в этом уверена. - Что? Что ты несёшь? - я замотала головой. - Наверняка нашла Сивого, например. Это он такие речи толкает. Как и "кусайте детей", например. Знакомые слова? - Римус был уже недалеко от меня и начал меня изрядно пугать. - Римус, хватит! Давай прекратим этот диалог. Ты меня пугаешь, - призналась я, но крёстный будто не услышал последнее предложение. - Уходишь от темы... Я всё правильно понял, да? Хочешь стать убийцей? - он был уже вплотную ко мне, рычал, а в глазах горел огонь. Я дрожала, и вдруг не выдержала, сделав выпад вперёд, и несильно ударила его по голове, не оставив следов от когтей, надеясь привести его в себя, но он в ответ лишь полоснул меня по лицу и отбросил назад. Я сильно ударилась рёбрами и спиной. Тело заныло, морду жгло, и я тотчас поднялась, опасаясь, что он продолжит. Я посмотрела на Римуса и увидела его глаза, которые были готовы вытечь из глазниц. Они выражали полное сожаление и грусть, терзание себя, но я не поверила ему. Не поверила самому близкому мне человеку. - Ты ещё меня убийцей назвать хочешь, - я фыркнула и поспешила скрыться в кустах, не желая его больше видеть. Римус всё кричал вслед, но моё сердце билось всё чаще, я бежала дальше и дальше, пока не зашла в реку и не погрузилась в неё, будто пытаясь смыть с себя произошедшее. В воду капнула кровь, и я увидела своё отражение, глянув вниз. Щека была рассечена когтём. Шрамы от оборотня не заживают.***
Когда я вернулась в школу, пару дней я всё же пролежала в лазарете, долечивая прежние раны и пытаясь что-то сделать с появившимися после полнолуния. Но вскоре я всё же смогла выйти из Больничного крыла уже не на одну ночь, а, как я надеялась, до конца этого учебного года. Я проходила мимо кабинета ЗоТИ, когда услышала чьи-то разговоры на повышенных тонах за приоткрытой дверью. Сначала я решила, что это не моё дело, но когда услышала своё имя, тут же передумала и вернулась задним ходом к входу в кабинет, поскольку успела мимо него проскочить. Стараясь не издать ни звука, я даже не дышала, отчего в глазах потемнело, в том числе и от напряжения, из-за которого я чувствовала, будто внутри моего тела находятся натянувшиеся струнки, и я чуть приподняла грудь, бесшумно вдыхая воздух. На цыпочках я подкралась к щели и осторожно глянула внутрь, сначала быстро, разведывая, не заметил ли меня кто-то, а затем уже основательно, пытаясь уловить все детали. Я закрыла свой рот рукой, увидев обоих спорившись. Крауч, в обличье Грюма, стоял напротив Дитфрида, корчившегося и кричащего на первого. Но я бы так не удивилась, если бы не узнала в процессе спора, что речь обо мне и о нашей с Барти драке. В голове завертелись тысячи вопросов, шестерёнка двинулась, я строила догадки и предположения, откуда он это знает. Вполне возможно, что Дитфрид действительно был во всём замешан. Может, он нужен был, чтобы втереться в моё доверие, а затем плавно увести от мысли доложить Дамблдору всё, что знаю? Кто знает... Но не сейчас нужно предполагать, что происходит, сейчас нужно слушать и запоминать. - Ты не имел права её избивать до полусмерти! О чём ты думал? У нас же был уговор! - услышала я слова дурмстранца и ужаснулась. У них? Договор? О чём ещё я не подозреваю? - Уговор-уговор, - передразнил его Барти, - Наш договор у меня стоит не на первом месте. Девчонка слишком много знает. Проще её устранить для достижения моей цели. А то, что это будет противоположностью того, что нужно вам, меня не особо волнует. - Тогда о чём ты думал, проводя с ней вечера, полудурок? О том, чтобы всадить ей нож в спину?! - голос Дитфрида уже походил на рычание, он придвинулся к Краучу уже почти вплотную, бесстрашно глядя на него снизу вверх, - Ещё раз ты её тронешь... - Что? Загрызёшь меня? - усмехнулся Барти, но по его позе было ясно, что он всё же немного боится их близости. Дитфрид собирался ответить, но вдруг он медленно втянул воздух носом, будто принюхиваясь, отпрянул, взял с парты сумку и двинулся в мою сторону. Моё сердце ударило с ужасным грохотом, всё внутри кричало бежать, но я стояла на месте, понимая, что скрываться бессмысленно, и меня уже обнаружили. - Давно стоишь? - спросил брюнет уже совершенно другим голосом, когда подошёл к двери и открыл её, позволяя Барти увидеть меня. Я посмотрела в его глаза совершенно пустым взглядом, давая понять, что прежних бесед в лесу у нас уже не будет, и он, может, поняв меня, опустил свои глаза в пол. - Достаточно, - всё же ответила я, когда тишина затянулась, - Что мне мешает сейчас же пойти к Дамблдору?.. - задала я вопрос скорее себе, чем Дитфриду, но ждала ответ именно от него. Тот засуетился, открыл портфель и достал свёрток. - Хотел подарить тебе кулон... С камнем, который добывают только на моей родине, - он развернул бумагу, и я увидела отшлифованный шарик фиолетового переливающегося камня в серебряном обрамлении. Я восхитилась его красоте, но вскоре вернулась в реальность, вспомнив о Седрике и о том, что я только что узнала, - Да... Я... Не знаю, зачем я тебе показал, ты всё равно его не примешь... - он тут же завернул кулон в бумагу и вернул свёрток в сумку, иногда поглядывая на меня, как виноватый щенок, который разгромил квартиру. - Пока, - только и сказала я, меня раздирали противоречивые чувства, и мне хотелось лишь залезть под одеяло и забыть обо всём, как о плохом сне. Но вместо этого мне пришлось готовиться к тесту по Заклинаниям, потому что воскрешение Волон-де-Морта - это воскрешение Волон-де-Морта, а про учёбу забывать нельзя никак.