***
— У меня охуенный план! Давайте петарду в ресторан закинем? Парень был в восторге от своей идеи, но поделившись ею со своей компанией, не получил ожидаемой реакции и ликования. — Тебе проблемы нужны, Макс? Мне вот нет. Это элитный район. Ты знаешь, как мы все потом влетим на деньги, которых у нас нет? — подала голос девушка, поправляя пряди волос. Кристина хоть и была безбашенной, да и без тормозов, но на такую авантюру соглашаться не хотела, хоть и звучало это интересно, а главное — рискованно. Все остальные согласились с ней, хотя так же не скрывая азарта и энтузиазма в глазах. Чёрт, они все хотели этого. — Да ладно вам, она небольшая. Я беру всю грязную работу на себя. Окидывая их надменным взглядом, Макс достал из кармана маленькую петарду и направился к ресторану с панорамными окнами, а все остальные пошли за ним, дабы посмотреть на это хотя бы со стороны. — Пойдём, Кристинка, поможешь мне, если не боишься, — гадкая ухмылка, к которой все уже успели привыкнуть. Макс обожал брать кого-то на слабо. — Только посмей меня ещё раз так назвать, — прошипела Крис, недовольно шагая за ним. Да, не хочет. Да, боится. Но опозориться не может, ведь потеряет авторитет. На самом деле, Кристина даже не понимала, для чего она там нужна и чем должна была помочь. Когда она проходила мимо окон, то почувствовала на себе чей-то взгляд, он был тяжёлым и оценивающим. Конечно, ведь в этом районе жили только богачи. Крис подняла взгляд и увидела, как симпатичная девушка сидела за столиком и рассматривала её, даже не скрывая этого. Она ела что-то, вероятно, дорогое и, наверное, не такое вкусное по сравнению с домашней едой. Да пусть подавится. С этой мыслью Кристина подняла руку и показала ей фак, мгновенно получив такой же знак в ответ. Вот тебе и манеры. Когда Макс подозвал Крис к себе, она как в тумане начала наблюдать за тем, как он достаёт зажигалку и поджигает фитиль. Секунда, и петарда оказывается уже в ресторане, а вместе с ней и обескураженная Кристина, которую Макс толкнул внутрь, подло подставляя. Крис оборачивается, а парня и след простыл, тут же слышно резкий взрыв, а после — оханье и даже крик посетителей и персонала. И тут Кристина поняла, что попала. Мысленно матерясь, она даже не сопротивлялась, когда кто-то из охранников начал её куда-то вести, угрожая разными статьями и штрафами. Кто-то уже звонил в полицию, дамочки делано демонстрировали сильный испуг, дабы их кавалеры обратили на них внимание, официанты и администратор возмущались из-за того, что охранники плохо выполняют свою работу. А она просто сидела и лисьим взглядом наблюдала за тем, как Крис ведут под руки по залу. Ну и сучка, не правда ли? — Она ничего не делала, — Лиза встала из-за стола, поправляя короткое платье и сокращая расстояние. Её походка была расслабленной, а на лице не дрогнул ни один мускул, только лёгкая улыбка украшала и без того красивые черты лица. — Что? — нахмурился один из охранников. — Что? — одновременно с ними спросила и Кристина, явно не ожидая того, что какая-то мажорка станет её защищать, а не просто посмеётся, прикрывая рот ладонью. — Точнее, да! Я ничего не делала. Девушка вскинула руку, давая немой приказ закрыть рот сейчас же и не истерить, после мягкими движениями, еле коснувшись, освободила Крис от рук охранников, которые поддались ей сразу же, хоть и сделали это нехотя. Она показала Кристине на столик, за которым сидела ранее, и шепнула на ухо: — Не убегай только. И отошла в сторону вместе с охранниками, заверяя их в чём-то, но в чём именно — Крис не слышала. Садясь за столик, Кристина принялась ждать девушку, всё ещё удивляясь тому, что она за неё заступилась. Несколько минут назад они любезно обменялись факами, а сейчас, если бы не она, то Крис влипла бы в большие проблемы и долги, которые её родители, а потом и она никогда в жизни не выплатят. Кристина наблюдала за меняющимися лицами охранников — сначала они были хмурыми, хоть и сдержанными, а сейчас стали более расслабленными. Эта девушка явно умела коммуницировать с людьми, ведь уже через пару минут она шла обратно к столику, а охранники вернулись к работе в приподнятом настроении. — Что ты им сказала? — начала Кристина после того, как поняла, что первой девушка диалог начинать не собирается, ведь та ела, откусывая маленькими кусочками, используя вилку и нож и даже не смотря на Крис. — Или, может быть, к тебе обращаться на вы? — ядовитым тоном. — Не язви, заткни свой рот чем-то, — ответила девушка, подвигая к Крис тарелку с пастой, политой каким-то неизвестным для Кристины соусом. — Что я тебе должна? Деньгами от тебя не откупишься. Елизавета ухмыльнулась ехидству и недоверию девушки. Её предрассудки насчёт обеспеченных людей почему-то смешили Лизу, хотя, если смотреть с другой стороны, то можно сделать вывод, что богатых не любят просто за то, что они богатые. Только вот, если многие делали это втихую, то Кристина не теряла возможности подколоть Елизавету. И это ей нравилось тоже. Наконец в её жизни появилось что-то новое, неизвестное, другое. — Тебя как зовут? — снова перевела тему Лиза. — Кристина, — впервые представившись полной формой имени, Крис даже сама выпрямилась и убрала локти со стола, показывая этим благодарность и небольшое, но всё же уважение. — Кристина, — повторила Елизавета, ставя локоть на стол и подпирая им голову, молча говоря, мол, со мной можно проще, не парься так сильно. — Ты ничего не должна, просто пообедай со мной. — А потом меня убьют за углом за то, что я ем не по этикету, — усмехнулась Крис, всё же подтягивая к себе тарелку с пастой и беря в руки столовые приборы. — Всем на тебя плевать, — озвучила свои мысли Лиза и только потом поняла, что, наверное, это звучало обидно. — Я не хоте... — Так по фактам же, — пожала плечами Кристина и засунула в рот столько пасты, сколько туда вообще могло поместиться, а Лиза скривилась, отводя взгляд. Её психика была явно не готова к этому. Девушки обсудили поступок компании Крис, Елизавета рассказала о диалоге с охранниками. После Кристина вспомнила о том, что не знает её имени и даже отвесила негромкий комплимент, за что Лиза одарила её снисходительной улыбкой. Они нашли общий язык довольно быстро. Что первая, что вторая очень этому удивились, ведь находились на совсем разных слоях населения, но всё же что-то их связывало. Что-то тонкое, невидимое для обычных глаз, то, что совсем легко разрушить, поэтому его так хочется беречь. Обменявшись номерами телефонов, девушки попрощались. Елизавета шла ровно, держа в руках сумочку, а Крис смотрела ей вслед как-то зачарованно, после крикнув: — Я позову тебя на прогулку! Но Лиза не обернулась, лишь молча улыбнулась и прикрыла глаза, не сбавляя шаг. Она будет ждать и обязательно придёт. Возможно, даже носом вертеть не будет. Но сейчас она покажет недоступность, и Крис это прекрасно понимает. — Чертовка, — тихое и с азартом в глазах и голосе. Кристина непроизвольно расплылась в улыбке, но после вернула прежнее выражение лица и, крепче сжав телефон в руке, пошла на остановку, набирая сообщение девушке, которая смогла покорить её за такой короткий период. Она знает, что непременно получит отказ, но здоровой настойчивости ей не занимать. Если понадобится — будет стоять под окнами. Если потребуется — купит цветы. Но Лизе это всё неинтересно. Она хочет адреналина, настойчивости и бабочек в животе; она желает некой грубости; она мечтает нарушить правила хотя бы раз в своей жизни, хоть и знает, что это дорого ей обойдётся.***
Никогда Елизавета здесь не гуляла, но Крис почему-то привела её именно сюда. Набережная. Везде мусор, от реки идёт не самый приятный запах, лавочки, если и есть, то сломанные. Лиза не привыкла к такому и даже не знала, что в их городе есть настолько неухоженный район. Тут Кристина была абсолютно права: то место, куда она её привела, Елизавете не понравилось, хотя до этого Лиза отчаянно твердила о том, что ей не важна местность, важен только человек, с которым предстоит проводить время. — Почему мы не можем просто пойти в кафе, зачем мы ходим по этому... болоту?! Лиза переходила почти на крик, а у Крис заканчивалось терпение. Она уже устала ей объяснять, что ценность прогулок не в шоппинге и не в посиделках в кафе, а именно в улице. Она искренне не понимала: неужели Лизе настолько неинтересно исследовать новые места? Они шли по подземному переходу, над ними мост, по которому ездят машины. Кристина уже согласилась уйти отсюда, но Елизавета всё равно продолжала в голос возмущаться. После очередной кучи вопросов и укоров Крис просто не выдерживает и резко прижимает её к стенке, наконец заставляя замолкнуть от удивления и неожиданности. — Голова от тебя болит, — произносит сквозь зубы Кристина, пальцем постукивая по бетонной стене и наблюдая за презрительным взглядом Лизы. — Чем же ты меня так зацепила, пафосная? Свободная рука Крис сначала фантомно проходится по талии, а затем резко обхватывает её, немного притягивая к себе. Лицо Елизаветы при этом остаётся невозмутимым. Она позволяет ей обращаться с собой так, потому что никого кроме них здесь нет. Потому что ей нравится это. Потому что ей нравится дразнить и получать язвительные слова в ответ. Даже не стараясь найти ответ на вопрос Крис, Лиза просто медленно приблизила руку к её лицу и показала средний палец, успевший стать грязным символом их знакомства. Взгляд девушки стал каким-то лукавым, ей определённо нравилось всё это, а Кристине и подавно. Фокусируя взгляд на руке Елизаветы, Крис сначала целует, а после облизывает её средний палец, будто оскверняя этот жест ещё больше, делая извращённым и похабным. А Лиза руку не убирает, наблюдает за её языком и ухмыляется. Когда язык проходится до конца, Кристина облизывает губы и почти незаметно перекладывает руку с талии на её ягодицу, а после переводит и на ляжку, приподнимая ногу Лизы и подаваясь к её губам, но останавливаясь в самом миллиметре. Лиза дышит как-то томно и прерывисто, не находя в себе сил ждать ещё. Прикосновения Крис были резкими, но горячими и желанными — Лиза ещё никогда не испытывала подобного. Никто не позволял вести себя с ней так нагло, никто не касался её в таких местах, ещё никогда её так не оскверняли. Если бы родители узнали, то непременно обманулись бы в своих надеждах на единственную дочь. Но их тут нет, а значит... Руки Лизы взяли лицо Кристины и неуверенно притянули поближе, дабы её губы смогли коснуться других — недостойных и неравных по статусу, но оттого не менее желанных сердцем, которое, казалось, и не выбирало, а просто отдалось ощущениям. Крис отвечала на её неумелый поцелуй, поглаживая талию и совсем легко сжимая ляжку, отчего Елизавета даже вздохнула, но неловко смутилась, прикрывая губы обратно. Но Кристина слишком хотела раскрепостить эту девушку и не могла поверить, что такая язва не умеет целоваться, от этого становилось даже смешно и забавно, но Крис этого не показывала, лишь подхватила Лизу на руки и снова прильнула к её губам. Почему-то с ней нравилось целоваться даже так — довольно невинно и по-детски, но через пару мгновений Лиза всё-таки поняла систему других поцелуев, и вскоре губы Кристины были уже обкусаны и даже приятно ныли, но она не жаловалась — ей нравилось чувствовать её губы на своих, ей нравились её духи, ей нравился такой исход. Ей нравилась Лиза.***
— Елизавета, ты должна быть дома к девяти! Женщина просто не унималась. Она наотрез отказывалась верить в то, что Лиза выросла, что хочет чуть больше свободы, что ей не нравится быть удобной. Что она, в конце концов, желает оторваться на какой-либо вечеринке хотя бы раз. Хочет наверстать всё то, что упустила из-за боязни потерять авторитет. Сейчас почему-то не страшно. — Я знаю, мам. Она даже сейчас старалась отвечать мягко, тихим тоном, ведь боялась, что на неё могут разозлиться и никуда не пустить — Елизавета и так еле выпросила это разрешение. А там её ждёт Кристина, которая совсем недавно украла её первый поцелуй так нагло, пусть Лиза была совсем и не против, и даже сама, первая поцеловала её. — Ты выглядишь как прошмандовка, — произнесла с неким отвращением мать, приподнимая подол юбки длинным ногтем и наблюдая за тем, как Лиза красит губы помадой. — Елизавета, твоё поведение в последнее время заставляет меня тревожиться. Первый и последний раз куда-то идёшь, ещё и в таком виде. — Хорошо, — смирившимся тоном сказала Лиза, отходя от зеркала и улыбаясь самой себе. — Я побежала! Обняв маму напоследок, Елизавета выходит из дома и садится в такси, понимая, что безумно волнуется. Она никогда не была на подобных мероприятиях, не знает, как себя вести, не уверена, что сможет поладить с людьми, которые там будут. Слишком много причин не идти, но тот факт, что там будет Кристина, затмевает всё. Лиза безумно по ней соскучилась. Лиза очень хочет её поцеловать. Лиза снова позволит ей больше, чем всем остальным вместе взятым. Лиза не верила, что любовь с первого взгляда существует, но теперь была уверена, что сама проходит через это, и всё нереальное вмиг стало реальным, будто оно никогда и не было под суровым запретом.***
Видя подъезжающую машину, Кристина улыбнулась, ведь поняла, что это Елизавета, — все остальные были уже в сборе и давно праздновали, а что праздновали — никто не знал. Крис стояла под дверьми дома, в котором уже активно проходила вписка, и ждала её, не выпив ни капли. Она хотела встретить Лизу, будучи трезвой. Машина остановилась, и оттуда вышла Елизавета, радостно улыбаясь. Она подбежала, будучи на каблуках, Кристина даже удивилась — как не упала? Но думать на эту тему времени не оставалось. Лиза уже стояла рядом и целовала её, а Крис недоумевала ещё больше, ведь не думала, что их встречу Елизавета решит начать с мокрого поцелуя. И всё-таки Кристина была не против, она лишь обняла её за талию, второй рукой поглаживая спину, и отвечала на требовательные движения губами. Когда Лиза насладилась вдоволь, то она резко разорвала поцелуй, а Крис лишь вздохнула и обняла её, проговаривая: — С такой страстью меня ещё никогда не приветствовали. А Елизавета лишь смущённо улыбнулась и принялась вытирать губы Кристины от своей помады. Обычно очень сложно идеально накрасить губы, но для такого дела было не жалко всё испортить и нарисовать заново даже несколько раз. — Красивая... — прошептала Крис, целуя её пальцы, что как раз заканчивали вытирать помаду. Но подправить свой макияж без зеркала Лиза никак не могла, поэтому совсем скоро они были уже в уборной, где Елизавета ловко выводила контур губ, а Кристина ждала удачного момента, чтобы прикоснуться. Лизе казалось, что она в раю, что если всё это перерастёт в полноценные отношения — то они будут комфортными и счастливыми, только вот не могло быть всё так просто. Не могло, хотя бы даже из-за её родителей, а про остальное можно и не упоминать — даже этой причины хватит с головой для того, чтобы обрушить всё. Но Елизавета не думала об этом, ведь когда она оказалась прижатой к стене в очередной раз, а губы Крис желанно целовали её шею, она чувствовала эйфорию и негромко вздыхала, поглаживая Кристину по волосам. В тот момент она была счастлива.***
— Кто в бутылочку на желания? — громко прозвучал чей-то голос. Конечно же на такое банальное, но заманчивое предложение повелась половина всех присутствующих. И Лиза с Кристиной тоже. Когда они сели в круг, Елизавета наконец смогла осмотреть всех, да и Крис, честно говоря, помимо Лизы знала лишь пару человек — такие они, вписки. И если Кристина привыкла к такому, то Елизавета чувствовала себя не совсем комфортно. Из-за большого количества человек очень долго не происходило ничего интересного, по крайней мере, для Лизы. Она просто сидела и вечно поправляла юбку, с места искала предметы, которые могли бы послужить подобием зеркала и показать её отражение — Елизавета хотела убедиться, что ни причёска, ни макияж не испортились и остались такими же идеальными, но она так ничего и не нашла. Сейчас бутылочку крутила девушка, что сидела с другой стороны от Крис. Лиза незаинтересованно смотрела на крутящееся горлышко, как тут оно указало на Кристину, и Елизавета оживилась. Она бросила взгляд на девушку и стала внимательно слушать желание, которое она задаст. — Я хочу, чтобы ты меня поцеловала, — хищная улыбка и хитрые глаза. Лиза тихо ухмыльнулась, будучи уверенной в том, что Крис непременно откажет, что не станет целоваться с той, кого совсем не знает, что только посмеётся над этим, возьмёт Елизавету за руку и скажет той девушке твёрдое "нет". Наверное, именно так поступила бы Лиза, если бы была на её месте. Но почему-то будучи на своём месте, Кристина приняла совсем другое, контрастное решение, и когда Елизавета подняла наполненные надежды глаза, то вся её вера хрустнула и больно сломалась. Крис целовалась с другой. Целовалась под аплодисменты и подбадривающие крики, целовалась так же, как и с Лизой. Целовалась у неё на глазах и, кажется, совсем об этом не беспокоилась, а вот Елизавете больно как-то по-новому, не так, как она привыкла. Какое-то чувство предательства наполнило всё тело и пробивалось наружу слезами, а плакать на людях — стыдно, нельзя. Поднявшись быстро, но тихо и незаметно, Лиза направилась ко входной двери и выбежала на улицу, горько всхлипывая и оборачиваясь назад, смотря на закрытую дверь. Она будто хотела увидеть сквозь стены, что это всё неправда, что ей просто показалось, или, наоборот, убедиться в том, что Кристина такая, что сердце разбили и растоптали, что правильно родители говорили — девушка девушке не пара, парня искать нужно. Но ни того ни другого она не увидела, лишь встала возле ограждения, сделанного из крупного бревна, и руки на нём сложила, в небо всматриваясь и ответ ища — почему всё так? Елизавета вспомнила, что ещё пару часов назад целовалась с Крис, вымазывая её своей дорогой помадой, которую было совсем не жалко. Она целовала её и вкладывала в этот поцелуй всё то, что не могла сказать словами, потому что этому её не научили. Мама всегда твердила: "ты должна быть холодна как лёд и тверда как сталь", и сама беспрекословно следовала этим правилам, никогда не говоря в голос о своих чувствах или мыслях. Наверное, маме было так же тяжело, но она справилась и была счастлива. По крайней мере, внешне она была свободной и процветала, но быть богатым не равно быть счастливым — это Лиза поняла сама. Не так давно её тревожит эта мысль, не так давно она впервые задумалась о смерти, ведь если жить с постоянным страхом потерять авторитет, то лучше уж совсем не жить. Но Елизавета не могла жаловаться на свою жизнь, просто иногда думала об этом, но молчала и держала в себе, как и учила мать. Дотрагиваясь кончиками пальцев к своим губам и вспоминая о поцелуе, Лиза почему-то испытала отвращение и нахмурила брови. Почему Кристина сначала целует её, а потом без лишних слов — другую? Без любви, без симпатии, просто так. Воспоминания резко стали какими-то мерзкими, захотелось убрать и забыть обо всём. Накопив достаточно слюны, Елизавета плюнула куда-то на траву, немного перевесившись через ограждение. К счастью, это было вполне безопасно — бревно крепкое и толстое, а Лиза — худая и желающая странным способом убрать со своих губ абсолютно все прикосновения Крис. — Ты что делаешь? — подняла брови Кристина, идущая к Елизавете, которая досадно улыбнулась, удивляясь тому, что Крис смогла выйти настолько тихо, оставаясь незамеченной. — Хочу следы твоих губ стереть! И из памяти, и просто. На секунду отворачиваясь от Кристины, Лиза вытерла подступившую слезу и быстро повернулась обратно, а Крис была уже достаточно близко для того, чтобы с лёгкостью подхватить Елизавету на руки и посадить на бревно, о которое та совсем недавно опиралась. — Ты обиделась? — Кристина слегка раздвинула ноги Лизы и встала между, расставляя руки по бокам от девушки, тем самым показывая, мол, ты в неволе и сбежать — не вариант. — Ты целовала её, но ты даже не знаешь... — Это игра, — перебила Крис, — у неё было такое желание, я не могла его не выполнить, понимаешь? — убаюкивающим тоном негромко говорила Кристина, смотря ей в глаза, тем временем как Елизавета отвела взгляд в сторону и просто слушала. Почему-то именно рядом с ней Лиза заслушивалась, и неважно, что именно та говорит — извиняется, ругает, рассказывает что-то или просто смеётся. Обида будто куда-то спряталась, а нос уловил запах алкоголя, что шёл от Крис. И даже это сейчас не оказалось настолько важным, чтобы перебить и сказать "да, я обижена". Но эта фраза теперь казалась не такой уж и правдивой. — Если бы ты попросила, то я бы и тебя поцеловала, — продолжила Кристина, осторожным движением разворачивая голову девушки к себе и легонько поглаживая её щеку большим пальцем. — Разрешишь поцеловать? — Нет. Если от здравого смысла у Елизаветы уже практически ничего не осталось, то вот гордость текла по её венам с рождения, но складывалось такое впечатление, что и она где-то потерялась, осталась дома и сейчас выполняла свою функцию очень паршиво, ведь Лиза прямо сейчас сидела со слегка раздвинутыми ногами и смотрела на девушку, которая все ещё вызывала безумную симпатию и тягу. Вдруг Крис легко схватила её подбородок и приблизилась к её губам, улыбаясь уголками рта, а Елизавета даже ничего сделать не смогла, ведь попросту не хотела. Она глазами захлопала и посмотрела на губы чужие, которые ещё недавно целовали кого-то другого. Но это ведь была просто игра, не так ли? Ничего серьёзного, Лиза убеждена. — Ты выглядишь как сучка и ведёшь себя так же. Обижаешься, устраиваешь сцены ревности, — прошептала Крис ей в губы, так и не прикоснувшись, но прикрывая глаза и хмыкая от желания. Она дышала как-то измученно и горячо, Елизавета даже вздрогнула от такого, ощущая по своему телу дрожь. — Мама сказала, что я выгляжу как прошмандовка, — произнесла так же тихо, почему-то поддаваясь Кристине и её уловкам, разрешая обзывать и мучить себя. — Ты вылитая сучка, Лиз, — твердила своё Крис, будто пропуская все слова Елизаветы мимо ушей, — а таких не любят. — Тебе нравится, — прошептала Лиза со сдержанной улыбкой на лице и почувствовала прикосновение мягких губ, что требовали сейчас же заткнуться и подчиниться. На этот раз губы Кристины были с отдалённым вкусом алкоголя и сигарет, но это также не волновало Елизавету. Она была уверена, что Крис полностью отдаёт отчёт своим действиям, что целует с истинной любовью, ведь без любви не целуют с таким желанием, верно? Когда поцелуй начал перерастать во что-то более похабное, Лиза, поддаваясь страсти, случайно укусила губу Кристины настолько сильно, что аж до крови, а та отпрянула и только прошипела с ухмылкой: — Чертовка, — оставляя последний поцелуй на губах и подхватив её на руки, Крис больше не сказала ни слова. Совсем скоро Елизавета оказалась на чьей-то кровати, а Кристина закрыла дверь изнутри, заботясь о том, чтобы им никто не помешал. Лиза бросила на неё напряжённый взгляд, но через пару секунд уже была прижата к постели, чего ей не хотелось сейчас. Она никогда не занималась чем-то подобным, никто ещё не смог осквернить её настолько — сама не позволяла, а тут позволит? — Кристин... — мягко начала Елизавета, поглаживая её волосы и смотря прямо в глаза. — Я бы предпочла остановиться на поцелуях. И Лиза натянуто улыбнулась с каким-то наивным теплом, но дрожащими от волнения руками. Когда Крис отстранилась, Елизавета слегка склонила голову, будто выражая благодарность, и поднялась с кровати, поправляя свой наряд. Она не видела выражения лица или эмоций Кристины, но почему-то была уверена, что та не обижается, ведь отказалась от своей затеи так быстро. Но... — Я немного расстроена, — ровным тоном произнесла Крис и встала с кровати, обнимая Лизу со спины. — Расстроена?.. — повторила эхом, округляя глаза. Тут Лизу будто током ударило. Из-за неё не должны были расстраиваться близкие ей люди. Она не могла позволить себе такого, это проступок, это ошибка, этого нельзя допускать. Кристина отстранилась от неё и медленным шагом направилась к двери. Она будто намеренно не спешила, давая Елизавете время на раздумья. Лиза же находилась на грани между принципами и своей честью, желаниями. Она знала, что для неё важнее, знала, что именно выберет, вот только осознавать это не хотелось. Срываясь с места, Елизавета быстро подошла к Крис и схватила за руки, укладывая их у себя на талии. Она знала, что находится в хорошей форме, знала, что красива, но не была уверена в принятом решении. И всё же отступать было поздно. Увидев одобрительное выражение лица даже в полумраке, Лиза поцеловала её и решила полностью отдаться, а когда услышала тихое: — А вот теперь ты умница. То улыбнулась, ведь теперь Кристина не разочарована. Елизавета ведь сумела сохранить авторитет? Нет?.. Отсутствие одежды давало о себе знать: по телу начали бегать мелкие мурашки, некоторые участки тела окатил холод, а другие бросило в жар. Лиза лежала на прохладной постели, прикрывая грудь рукой и сведя ноги вместе. Она наблюдала за Крис, которая спешно снимала с себя футболку, оставаясь в топике, но раздеваться дальше, кажется, даже не собиралась. Напряжённая Елизавета судорожно выдохнула воздух, когда холодные руки Кристины прошлись по её телу. Нежные поцелуи стали покрывать ключицы, а Лиза зажмурила глаза, нервно и рвано вздыхая. В голове яростно сражались два стиля поведения, но никакой не побеждал. Елизавете стыдно и плохо морально, но до дрожи приятно физически. Тело хотело большего, не могло ждать, поэтому совсем скоро Крис с лёгкостью смогла убрать руки Лизы с аккуратной груди и облизать сосок, наблюдая за тем, как Елизавета борется сама с собой, растворяясь в ощущениях, одновременно с этим запрещая наслаждаться этим самой себе. — Это неправильно, — шепчет еле слышно, пуская первую слезу от безысходности, — неправильно, неправильно... А Кристина её ноги стройные раздвигает, будто добить пытается, будто и не понимает, что Лиза сама себе противной стала вмиг. Продолжая оставлять мокрые поцелуи по телу, Крис гладит внутреннюю сторону бедра и слышит, как Елизавета вздыхает тихо, сдерживая стоны, которые так и рвались выбраться наружу, но что-то им не позволяло. Сама Лиза не позволяла, только с глазами закрытыми лежала и изредка слёзы свои вытирала. А смотреть ни на что не хотелось, да и чувствовать тоже, но когда губы Кристины коснулись низа живота, Елизавета, кажется, и вовсе дышать перестала, будто вместе с дыханием остановится и время, а она сможет уйти втихую и больше не вспоминать об этом никогда. Но время не имело свойства останавливаться, и Крис тоже. Её пальцы скользнули к промежности и стали водить легко туда-обратно, а в воздухе раздался очередной приглушённый вздох девушки, которая почти что дрожала. — Ты мокрая, ты хочешь этого, — прозвучало как убийственный приговор, который Лиза была готова отрицать, но не стала по одной простой причине. Удерживая её ноги, Кристина наклонилась и провела языком впервые, ухмыляясь, ведь Елизавета всё же застонала, резко закрывая себе рот рукой. А Крис даже не думала прекращать, она решила выложиться на полную, хотела слышать эти стоны. Она мечтала довести эту девушку до оргазма, чтобы та признала, что это было круто. Отстраняясь, Кристина хмыкнула и принялась гладить её тело. Ей не нравилось то, что Лиза никак не участвует в процессе. Ей не нравилось, что Елизавета не смотрит на неё. Но ей нравилось то, что девушка отдавалась ей, даже когда вытирала свои слёзы. — Открой глаза и посмотри на меня, — приказным тоном. — Я не могу, — громким шёпотом ответила Лиза. — Пожалуйста, я же люблю тебя, — шептала на ухо Крис, скрывая ехидство. И почему-то Елизавета верит, почему-то убирает руки от лица, смотрит ей в глаза и позволяет вытереть свои слёзы, снова растворяясь в поцелуях и любви. Но как только Кристина прекращает ласки, а её пальцы проникают внутрь, Лизу снова мораль гложет. Тело предаёт и девушка стонет, Крис кивает одобрительно и шепчет что-то неразборчивое, что за вздохами и не слышно. Подключая к пальцам язык, Кристина улыбается удовлетворённо, понимая, что девушка кончит скоро, хоть видно, что и не хочет этого признавать до сих пор. А телефон звонит, на экране написано "Мама", ведь уже далеко не девять. Но Елизавета не возьмёт, ведь её на тусовке лишает девственности девушка, которая сказала о любви. Звонок спустя время прекращается, но Лиза этого даже не замечает. Она отключила все мысли и эмоции, она знает, что теперь носит позорное клеймо, но не может ничего с этим поделать. Ей нравятся девушки, нравится чувствовать эти быстрые и горячие мазки языком, нравится ощущать толчки пальцами. И даже слёзы высохли и больше не появляются на глазах, стонать больше не стыдно, шептать её имя так приятно. Елизавета чувствует последние толчки, а после сводит ноги, понимая, что она достигла пика и теперь даже тело извивается как-то иначе. А Крис ухмыляется и пальцы вытирает, поднимаясь с кровати и осматривая голую Лизу в последний раз. — Я покурить выйду, — какое-то равнодушное и будто неживое, незаинтересованное. Елизавета одевается быстро и чувствует себя как-то ломано. Телефон берёт, на край кровати садится, юбку поправляя, и Кристину ждёт, бегая глазами по тёмной комнате. Но Крис почему-то не приходит. Лиза думает, что курит та, наверное, уже не первую сигарету, и решает к ней выйти, разведать, как она там, переспросить, действительно ли любит. Выйдя из комнаты, Елизавета слышит аплодисменты, доносящиеся из комнаты, и ей это что-то напоминает. Она заглядывает тихо, а сердце на миллион осколков разбивается. Да, Кристина действительно курит, держит сигарету, зажав её между двумя пальцами, вот только вместо того, чтобы затягиваться и выдыхать, она губы чужие облизывает. Слишком больно становится, наверное, именно это чувствуют люди, когда теряют честь и авторитет, но неужели их и Лиза потеряла? Не сберегла, не сохранила, лишилась. Так быстро, как и говорила мама, которая усердно закладывала Елизавете в голову все эти учения, что Лиза молниеносно забыла. Случилось то, что Елизавете никто простить не сможет. Да даже сама себя она не простит никогда, подтверждение тому — слёзы её пустые, что были вызваны злобой, они стекали по щекам и раздражали. Лиза ненавидит себя. Она больше никогда не станет примером. Лиза — позорница.***
Елизавета не выходила из своей комнаты уже неделю. Она старательно пыталась забыть ту ночь, но у неё попросту не получалось — её мать не упускала возможности напомнить ей об этом и пристыдить, а это она ещё не знала, что случилось на самом деле. Той ночью, вернувшись, Лиза оправдалась тем, что долго не могла вызвать такси, но даже этой причины хватило для крупного скандала. Забываясь в фильмах, музыке или учёбе, Елизавета просто старалась принять тот факт, что её использовали. Она была уверена, что справится с этим сама, и дальше её головы это не пойдёт — Лиза никогда не признается в этом родителям, а уж тем более кому-то другому. — Елизавета! Почему-то голос отца был более грозным и твёрдым, чем обычно, но девушка решила, что ей просто показалось. Останавливая фильм на паузу, девушка вышла из своей комнаты и спустилась на первый этаж, ведь прекрасно знала, что отец почти всё своё свободное время проводит за кухонным столом, читая новости или общаясь со знакомыми. — Да? — Лиза слегка улыбнулась, поднимая на него глаза. — Это что такое?! И перед Елизаветой оказывается планшет с новостями, где она видит Крис, а потом и себя, за очень непристойным занятием. Это будто снимали со стороны. В голове что-то щёлкает, в горле пересыхает, в ушах слышен шум. Лиза бросает напуганный взгляд на отца и механически отрицательно мотает головой, делая пару шагов назад. Её сердце стучит слишком быстро, ей действительно страшно. Убегая обратно в свою комнату, Елизавета закрывает дверь и берёт телефон в руки, дрожащими пальцами находит контакт Кристины и звонит, ни на что не надеясь. Но Крис поднимает трубку почти сразу же, а в её голосе слышно злорадство. — Алло? Соскучилась? — хихиканье, но не только её, на фоне также были слышны голоса. — Кристин, почему всё так? — только и смогла выдавить из себя девушка, говоря дрожащим голосом, ведь ком в горле бесконечно мешал. — Лизонька, моя хорошая, есть вещи в мире, которые за деньги не купить и за которыми не уследишь, — с какой-то иронией произнесла Крис. — Но я же… я тебя… — Я тебя тоже, — ухмылка и сброшенный звонок. Кристина всегда ненавидела тех, кого можно было назвать богачами. Тех, кто всегда мог решить проблемы не по правилам. Тех, кого прощали и кого слушались просто из-за того, что они существуют. Всё это Кристина знала с детства, ведь родители, которым вечно не хватало денег, всегда принижали людей, у которых их полно. Крис была уверена: Лиза — очередной обман. Нельзя сказать, что Кристина была сильно горда собой, но вот совесть её не грызла уж точно, ведь у Елизаветы есть деньги, а деньги решают всё, это замкнутый круг. Вот только Лиза не была рада ни деньгам, ни такой поганой славе. Если бы это было возможно, то Елизавета обязательно бы выбрала себе другую судьбу. А может, даже так же, как и Крис, ненавидела бы богачей, но была бы счастливой. Если, конечно, Кристину можно было назвать счастливым человеком, а не измученным и сломленным, жаждущим мести за то, что кто-то живёт лучше, чем она.