Домашнее кино

Мо Жань знал, что Чу Ваньнину порой бывает весьма трудно раскрыться, поэтому в постели он обычно не особо проявлял инициативу и редко сам предлагал что-то новое. К счастью, Вэйюй был не прочь взять на себя роль ведущего, поэтому их секс всегда был очень страстным, и, в какой-то мере даже диким. В моменты, когда Чу Ваньнин забывался и стонал во весь голос, оставляя на спине Мо Жаня краснеющие следы от ногтей, Вэйюю порой казалось, что его учитель - самое озабоченное сексом существо на планете. Вид того, как обычно холодный и сдержанный учитель скачет на его члене закатывая глаза и мелко дрожа, служил Мо Жаню сильнейшим афродизиаком. Чу Ваньнин жил сложной внутренней жизнью. Порой ему казалось, что он какой-то подросток, у которого шалят гормоны. Он хотел Мо Жаня. Постоянно. И эта постоянная жажда настолько его смущала, что он предпочитал вести себя все более и более отстраненно. Вот только когда это мускулистое тело вдавливало его в матрас, а громкие шлепки разносились по всей округе, маска с его лица наконец слетала и он становился словно сучка во время течки. Потом, когда он приходил в себя после их слияний, Чу Ваньнин всегда старался сделать вид, что это и не он вовсе несколько минут назад выстанывал имя Мо Жаня во все горло. Когда он с серьезным лицом, заляпанный спермой и на дрожащих ногах пытался дойти до душа, выглядело это, мягко говоря, комично. Чу Ваньнин называл Мо Жаня похотливым бесстыдником, хотя именно ему регулярно снились эротические сны. Чего там только не было… Как-то раз ему приснилось, будто Мо Жань раздвоился, и теперь, пока сзади его имел один, с более бледной кожей и чуть менее мускулистый, второго он удовлетворял своим ртом. В ту ночь Чу Ваньнин резко сел на кровати, весь потный и тяжело дышащий. Мо Жань сразу же проснулся, обеспокоенно глядя на него. — Золотце, что случилось? Кошмар? Молчание Чу Ваньнина было воспринято как положительный ответ, и горячие руки ласково погладили спину и плечи. Пока Мо Жань говорил что-то успокаивающе, Чу Ваньнин изо всех сил пытался сдержать желание подставить зад, чтобы его выебали как в том сне. И так постоянно. У холодного Чу Ваньнина порой были такие идеи и желания, до которых бы даже Мо Жань не додумался. *** 6:30 Звонит будильник, и Чу Ваньнин тянется к нему, выключая. За панорамными окнами темно, лишь декоративные мини-фонарики освещают огромный участок. Крупные хлопья снега кружат в воздухе, и Чу Ваньнин с трудом пересиливает желание закрыть глаза и уснуть в теплых объятиях. Мо Жань никогда не просыпается от звука будильника Чу Ваньнина. Когда они только съехались, это было серьезной проблемой, ведь тогда Мо Жань вставал на работу на полчаса раньше Чу Ваньнина. Если бы только Юйхен знал, что у Мо Жаня на будильнике стоит звук сирены на всю громкость… но он не знал. У мужчины всегда был чуткий сон, и он просыпался даже от вибрации телефона, а его пульс подскакивал. Когда глухой ночью в паре метров от него вдруг завыла сирена, ему казалось, что его сердце вот-вот остановится. Пока Мо Жань разлеплял веки и тянулся к телефону, Чу Ваньнин от испуга даже говорить не мог. Наконец, ужасающий звук затих, и Мо Жань перевел взгляд на Чу Ваньнина, что был белее снега за окном. — Ваньнин, ты чего? — в замешательстве поинтересовался Мо Жань. — Ты можешь еще полчаса поспать, это мой будильник. — Со странным выражением лица произнес он. С одной стороны, он был рад за Чу Ваньнина, а с другой, завидовал возможности поспать. Когда ответа не последовало, Мо Жань обеспокоенно произнес: — Эй, ты чего молчишь? —…Мо Жань. Знаешь, кажется, теперь я буду вставать с тобой в одно время. По моему будильнику. К счастью, через пару месяцев у Мо Жаня появилась возможность вставать чуть позже. Целуя и потряхивая Мо Жаня, Чу Ваньнин будит его, говоря что пора просыпаться. Потом хлопает в ладоши, и свет в комнате начинает медленно набирать яркость. Что у него, что у Мо Жаня, отличный заработок. Эту виллу они построили на общие деньги, и заехали сюда около месяца назад. Тут было все. Вообще все. Огромный бассейн, домашний кинотеатр, бильярд… Через пятнадцать минут они уже стоят на кухне, Мо Жань готовит омлет, а Чу Ваньнин заваривает кофе и поглядывает на широкие плечи. Уже двадцать пятое декабря, вот-вот наступит Новый год, а он все еще не может выбрать подарок Мо Жаню. У Чу Ваньнина было несколько вариантов, но каждый раз ему казалось, что нужно найти что-то лучше. Весь день он проводит в размышлениях, и вдруг вспоминает свой сон, приснившийся ему где-то месяц назад. Как только образы всплывают в его голове, Чу Ваньнин стремительно краснеет и на пару секунд прикрывает рукой лицо от смущения. Нет. Он определенно не будет этого делать. В этот же вечер Чу Ваньнин открывает ноутбук, и заказывает нужные ему вещи экспресс-доставкой. Уже на следующий день он забирает посылку с почты, чувствуя себя при этом полным извращенцем. Мо Жань возвращается с работы примерно через час после Чу Ваньнина, так что ему как раз должно хватить времени на примерку. Однако, как только Чу Ваньнин оказывается дома и открывает коробку, он рассматривает ее содержимое не дольше двух секунд, а затем резко закрывает. У него стоит. Ему достаточно лишь представить, как Мо Жань берет его во всем этом, и он уже потёк. Он сделает это. Обязательно сделает. Хоть он и переживает, что это совсем не во вкусе Мо Жаня, попробовать стоит. Через некоторое время он уже стоит у зеркала, смотря на свое отражение. Все сидит идеально. Чу Ваньнин настолько возбуждается, что даже успевает трахнуть себя пальцами и кончить до прихода Мо Жаня. 31 декабря Чу Ваньнин и Мо Жань спят до двенадцати, и только потом просыпаются. Они сегодня планировали пойти на каток, а к вечеру навестить семью Сюэ. Мо Жань все бахвалился что когда-то неплохо катался на коньках, так что не даст Чу Ваньнину переломать себе кости. Вот только по итогу оказалось, что Мо Жань уже растерял все навыки, и двое мужчин катались со вспомогательными пингвинятами для детей. Однако, они все равно отлично провели время и направились в гости. Сюэ Чжэнъюн, помимо того что был начальником Чу Ваньнина, был еще и очень хорошим человеком. Он единственный не бросал попыток подружиться с Чу Ваньнином, и со временем ему это более-менее удалось. Именно через Сюэ Чжэнъюна Чу Ваньнин познакомился с Мо Жанем. Потихоньку, у них закрутился роман. Сначала Чу Ваньнин не особо отвечал ему, как-никак Мо Жань был сыном его, кажется, единственного друга. Вот только сердцу не прикажешь. К счастью, Сюэ Чжэнюн был человеком без глупых предрассудков, поэтому, хоть он и удивился, был все же рад за друга и приемного сына. Они взяли Мо Жаня из детского дома в возрасте десяти лет, когда узнали, что мадам Ван не сможет родить еще одного ребенка по состоянию здоровья. Сюэ Мэну тогда было семь, и хотя он не слишком поддерживал родителей в идее взять еще одного ребенка, слишком сильно все же не возражал. И хотя позже они с Мо Жанем постоянно спорили и ругались, все же дорожили друг другом. Когда Сюэ Мэн узнал об отношениях Мо Жаня и Чу Ваньнина, он сперва подумал, что это какая-то неудачная шутка. После того как все же понял, что это не так, с трудом сдержался от того, что бы не обматерить Мо Жаня с ног до головы. Не сделал он этого по одной единственной причине - Чу Ваньнин тоже был там. Он знал этого мужчину много лет, и всегда уважал его. Сюэ Чжэнюн переодически приглашал его в гости, всегда нахваливал и говорил, что если бы не Чу Ваньнин, вся его фирма развалилась бы. И тут вдруг оказывается, что его двадцатилетний братец крутит роман с тридцатилетним Чу Ваньнином уже на протяжении года. Конечно, Сюэ Мэн был в замешательстве. Но со временем все же смирился. Сейчас, сидя за огромным столом, который чуть ли не ломился от еды, они вели различные беседы, обсуждая все на свете. Сюэ Чжэнюн и Чу Ваньнин обсуждали стажировку Сюэ Мэна и рабочие вопросы, Мо Жань как всегда спорил с Сюэ Мэном, а Мадам Ван нахваливала какое-то блюдо, приготовленное их новым поваром. Время пролетело очень быстро, приближался бой курантов. Изначально Мо Жань и Чу Ваньнин планировали уйти и встретить Новый год вдвоем, но сидеть с семьей Сюэ поедая салаты было настолько комфортно и умиротворяюще, что они решили все же остаться. Наконец, наступила полночь, все загадали новогодние желания и обменялись подарками. Все, кроме Чу Ваньнина с Мо Жанем. Они взяли подарки только для семьи Сюэ, а друг друга планировали поздравить дома. К двум часам ночи они наконец вернулись домой, и сразу же направились к елке, под которой осталось всего два подарка. Мо Жань взял небольшую коробочку, и ласково посмотрел на Чу Ваньнина. — Ваньнин, ты - самое лучшее что случалось со мной за всю жизнь. Честно сказать, я даже не могу вспомнить, как жил раньше, без тебя. В мире нет подарка который хоть на каплю мог бы отразить всю мою любовь к тебе, но, я надеюсь, мы все же неплохо проведем там время. — Наконец, Мо Жань закончил свою небольшую речь, и передал коробку. Чу Ваньнин слушал его, пока алая краска разливалась на его щеках, точно акварель. — Я тоже тебя очень люблю. Уверен, это будет замечательный подарок. — Произнес Чу Ваньнин, забирая коробку. Сняв кривую обертку и крышку коробки, Чу Ваньнин увидел два билета на Бали. — Я просто подумал, что нам не помешало бы сменить обстановку и немного отдохнуть… Это чудесная вилла с личным бассейном, полное уединение и отличное место, я уверен чт… — Речь Мо Жаня была прервана горячим поцелуем. — Мо Жань, это чудесный подарок. Спасибо. Вот только теперь мне еще больше кажется, что я до тебя не дотягиваю. В общем, держи. — Ваньнин, мой главный подарок - ты. Не переживай по пустякам. Мо Жань заглянул в коробку, и на его лице отразилось искреннее удивление. — Ваньнин, ты… ты серьезно? Ты точно не против? — неверяще произнес Мо Жань. Чу Ваньнин и впрямь сомневался. В конце концов, это большая ответственность. Но сейчас, видя как у любимого горят глаза, все его сомнения сошли на нет. В коробке лежала лишь одна фотография, а на ней - щенок хаски и подпись: «я пока маловат, но как только окрепну, сразу отправлюсь к вам!» Мо Жань давно хотел завести собаку, но Чу Ваньнин был против. Говорил, мол, мебель погрызет. — Ваньнин, и ты говоришь, что это твой подарок не дотягивает?! — Вдруг, Мо Жань резко подхватил его, и Чу Ваньнин зацепился ногами за талию мужчины. — Я рад, что тебе понравилось. Если хочешь что-то еще, только скажи… — Тебя. Ваньнин, я хочу тебя. Хочу снять нас на камеру, и пересматривать ролик, если ты или я уедем в командировку. — Последнее предложение вырвалось у него непроизвольно, поэтому он тут же резко прервался и нерешительно посмотрел на Чу Ваньнина. — В смысле…м…я не это хотел сказать…Вернее это, но если ты не хочешь, я конечно… — Хочу. — Это было произнесено уверенно, без тени сомнений. — А? Правда? Сегодня, давай прямо сейчас? Золотце, ты уже второй раз за день так удивляешь меня… Чу Ваньнин кротко улыбнулся, про себя думая: «Ох, Мо Жань, самое интересное впереди» —…Хорошо. Но сначала в душ. Отдельно. — Но… — Мо Жань хотел было возразить, но его тут же прервали. — Никаких но. И у меня есть еще один подарок для тебя. 20 минут спустя Чу Ваньнин уже помылся, и теперь вновь смотрел на содержимое коробки. Он начал переодеваться. До середины ляжек он натянул белые чулки в мелкую сетку. Затем, короткая теннисная юбка, которая казалась еще короче из-за пышных ягодиц Чу Ваньнина, которые так любит шлепать и кусать Мо Жань. После белых кружевных трусиков, в которые он еле-еле запихнул полувставший член, Чу Ваньнин надел на голову ободок с кошачьими ушками. Оставалось всего два предмета. Первое - зажимы для сосков. Они были соединены цепочкой и приятно сдавливали розовые горошинки. Второе - анальная пробка с белым хвостиком. Чу Ваньнин смазал пальцы и немного разработал маленькое отверстие, а затем начал вводить пробку. На задней части его трусиков почти не было ткани, так что ничего не мешало ему это сделать. В это же время Мо Жань давно вышел из душа, и теперь устанавливал в комнате камеры. Сперва он планировал поставить лишь одну, но по итогу установил три. Он уже полностью разделся, и теперь ему оставалось только ждать Чу Ваньнина. Он не был глуп, так что легко догадался что «еще один подарок» представляет собой что-то для постельных утех. Что же это может быть? Примерно через пару минут Мо Жань услышал из-за двери слегка хрипловатый голос. — Мо Жань, ты уже установил камеру? — Да, целых три. Почему ты не заходишь? Как только Чу Ваньнин представил, что сейчас в комнате стоят камеры, которые запишут все, его окатило волной жара. Все его эмоции, все его тело… В трусах становилось неприятно липко. — Закрой глаза…и не открывай, пока я не скажу. — Закрыл. Ваньнин, ты сегодня сам на себя не…— Мо Жань сидел на кровати, но тут его речь прервали. — Открывай. — У Чу Ваньнина так колотилось сердце, будто вот-вот выпрыгнет из груди. Когда зрение Мо Жаня прояснилось, он сперва подумал, что ему мерещится. Может, он все же стукнулся головой о лед на катке и теперь лежит в больнице? Чу Ваньнин, теребя пальцы за спиной стоял, нервно ожидая его реакции. —…Мо Жань, если не нравится, я сейчас же все сниму и… — Следующие десять секунд Чу Ваньнин вообще не успевает понимать что происходит, и вот он уже лежит на широкой кровати, а горячий язык пытается залезть ему чуть ли не в глотку. — Ваньнин, ты..ты сводишь меня с ума.— Тяжело дыша, произнес мужчина. — Я и не думал, что в твоей голове возникают такие мысли. — Затем горячая рука прошлась по внутренней стороне бедер, и Чу Ваньнин тут же покрылся мурашками. — Ммх, д-да, вот так… — С каждой секундой Чу Ваньнин мог все меньше и меньше себя контролировать, его грудь тяжело вздымалась, а глаза закатывались. Затем Мо Жань принял полу-сидячее положение, облокотившись на спинку кровати. Чу Ваньнина он поместил между своих ног, между этим разукрашивая чистый холст его шеи фиолетово-красными кляксами. — Золотце, разведи ножки. Хочу, чтобы наше домашнее видео было не хуже профессионального. — Горячий шепот на ухо не оставлял путей для отступления, и Чу Ваньнин сделал, как было велено. От мысли, что потом Мо Жань будет пересматривать это видео лаская себя, Чу Ваньнин низко простонал. Слишком много ощущений. Анальная пробка, стимулирующая чувствительные стеночки, зажимы для сосков, камера напротив кровати, член, упирающийся в его зад, влажные губы на его шее, крупные руки на его бедрах. Его мозг буквально плавился, отказываясь контролировать слова и движения. Мо Жань задрал его юбку, снимая влажные трусики. — Ваньнин, ты уже так течешь. Скажи, чего ты хочешь? — Пока Мо Жань прикидывался ничего-не-знающим-ничего-не-умеющим, его указательный палец размазывал предэякулят по красной головке, заставляя Чу Ваньнина подрагивать. Затем он поднял руку выше, демонстрируя на камеру жемчужную нить, соединяющую член с его пальцем. — Мм..Мо Жань, хватит придуриваться. Ты знаешь, чего я хочу. — М? Вовсе нет, я действительно не понимаю, о чем говорит Ваньнин. — Этот наглый мужчина даже не попытался скрыть усмешку в своих словах. Обычно Чу Ваньнин еще поломался бы, но сегодня он не был настроен играть. Он просто хотел кончить, и желательно как можно скорее. — Потрогай меня. Мо Жань, мне нужно, что бы ты приласкал его. Мой гребанный член. Давай же, подрочи мне. — Чу Ваньнин закинул голову на плечо Мо Жаня, и шептал ему это на ухо. — А потом выеби. Так, чтобы я завтра встать не смог. — Произнося эти бесстыдные слова, он еще и терся задом о член Мо Жаня, от чего пробка в его дырке двигалась, надавливая на разные точки. Когда Мо Жань отошел от минутного шока, он все же сказал: —…Ваньнин, ты сам об этом попросил. Не жалуйся, когда я отъебу тебя до потери сознания и накачаю твой животик спермой. Я и не знал, что ты настолько бесстыдный. —…Ну так вперед. Нужно всегда держать свое слово. — Ох, Ваньнин, ты даже не представляешь, сколько раз тебе сегодня предстоит кончить подо мной. — Немного подумав, Мо Жань добавил. — Кажется, я выбрал отличный день для съемки. Затем рука резко опускается на стоящий колом член, начиная быстро надрачивать. Чу Ваньнин кричит во весь голос, извиваясь в руках Мо Жаня точно юркая змея. Ногтями он цепляется за доступные части тела мужчины, оставляя полукруглые следы. Чу Ваньнин и так был очень возбужден, так что долго ждать не приходится. Когда он начинает изливаться, Мо Жань фиксирует его руки ноги, не позволяя рефлекторно закрыться и предоставляя камерам отличный вид на красного и потного Чу Ваньнина, который заляпал всего себя вязкой жидкостью. — Умница, Ваньнин. А теперь, я сяду на край кровати, а ты ложись ко мне на колени животом вниз. Твой хвостик очень милый, но, боюсь, он может помешать мне трахнуть тебя. — Затем Мо Жань пододвинулся к краю кровати, свесив ноги. Пока Мо Жань болтал сам с собой, Чу Ваньнин приходил в себя и пытался понять, что ему нужно сделать теперь. Суть он уловил, поэтому на дрожащих руках и ногах переполз с места на место. Его влажный член приятно терся о ляжки Мо Жаня, а юбка задралась и открыла вид на розоватый зад. Попа у Чу Ваньнина была гладкая и весьма пышная, в форме перевернутого сердечка. Пока одна рука Мо Жаня гладила изогнутую поясницу, вторая сдавила ягодицу и отвела ее в сторону, приоткрыв вид на розовую дырочку с пушистым хвостиком. — Мм.. Ваньнин, как жаль, что ты не можешь увидеть себя моими глазами. В них ты выглядишь как чертова порно звезда. Хлоп! На ягодицу неожиданно обрушился звонкий хлопок, разнесшийся по всей комнате. Мясистая плоть тут же отпружинила, точно желе, а на молочной коже начал проявляться отчетливый отпечаток ладони. — Ваньнин, ты был хорошим мальчиком в этом году? Как думаешь, что ты заслуживаешь? Подарок, или наказание? На самом деле, ответ Чу Ваньнина совершенно не имел значения, Мо Жань собирался отшлепать его точно провинившегося ребенка в любом случае. Разум Чу Ваньнина помутился, все его тело было словно оголенный нерв. Уголки глаз покраснели, а глаза окутало пеленой вожделения. —…Наказание. Папочка, я плохо себя вел. Накажи меня. — Только потом Чу Ваньнин понял, что он только что сказал. Его уши сразу же стали словно дольки помидора, а лицо он закрыл ладонями от стыда. — Мо Жань. Забудь. Забудь, что я только что сказал, и никогда, никогда не… — Его вдруг прервали на полуслове. — Повтори. — Тон, не терпящий возражений. — Что? Не буду я это повторять. Мо Жань, поимей хоть кап… Хлопок. Теперь уже шлепок пришелся на вторую ягодицу, еще сильнее чем предыдущий. — Ммх! — Глаза Чу Ваньнина распахнулись, а руки вцепились в простыни. — Я сказал, повтори. Или мне стоит взять ремень? — Сложно было понять, сказано это всерьез или в шутку. От этого предложения член Чу Ваньнина дернулся, что, конечно, не осталось незамеченным. — Хаха, Ваньнин, какой же ты ненасытный. Мы обязательно сделаем это, но в другой раз. Сегодня я планирую обойтись руками. Будучи верным своему слову, Мо Жань опять сильно хлопнул по ягодицам. Все мысли Чу Ваньнина смешались, отказываясь контролировать его слова, и в момент, когда широкая ладонь вновь унизительно шлепнула его, он больше не мог сдерживаться, поэтому вскрикнул: — П-папочка! — Сразу же после этого Чу Ваньнин ясно ощутил заинтересованность Мо Жаня-младшего в этом обращении. — Ммх… Молодец. Думаю, ты слишком строг к себе. Ты вполне хорошо себя вел и все же заслуживаешь подарок. — Следом пальцы Мо Жаня переместились к основанию пробки, медленно раскачивая ее в разные стороны. — А-ах, ммх, пальцы, папочка, мне нужны твои пальцы… — Мм? Правда что ли? Тогда…проси. Умоляй меня, Ваньнин. — Глаза мужчины застилала похоть, а губы изогнулись в развратной улыбке. Еще несколько лет назад Чу Ваньнин считал себя асексуалом и был уверен, что так и проживет всю жизнь один. И вот, он лежит полуголый на коленях любимого мужчины, и собирается умолять трахнуть его пальцами. — П-пожалуйста…папочка, молю, мне нужны твои пальцы. — Ему казалось, что он вот-вот расплавится от стыда. — Где? Где тебе нужны мои пальцы? Может, во рту? — Затем Мо Жань поднес ладонь ко рту Чу Ваньнина, очерчивая пальцами подбородок. —…Н-нет. Во мне…вставь их в мою дырочку, прошу. Папочка, если ты не выебешь меня своими пальцами, мне кажется, я сойду с ума…уже схожу. Пожалуйста, умоляю тебя, вынь этот хвост и замени собой. — Ох, Ваньнин…и как я могу сдерживаться рядом с тобой? — Потом Мо Жань потянул за хвостик, вынимая пробку. Вот только когда она почти вышла, и Чу Ваньнин уже настроился принимать в себя пальцы, Мо Жань резко толкнул скользкий силикон обратно, заставляя мужчину громко простонать. — Аах! П-папочка, хватит, я больше не выдержу… — В уголках глаз Чу Ваньнина появились слезы удовольствия, которые он уже не мог сдерживать. — Хаха, ладно-ладно, сейчас ты получишь пальцы. — Затем Мо Жань резко выдернул анальную пробку, получив еще один стон, и выдавил смазку на пальцы. Как хорошо, что пока он устанавливал камеры, он позаботился о том, что бы кинуть на кровать несколько разных смазок. Сейчас он взял ту, что обладает согревающим эффектом и увеличивает чувствительность. Затем он выдавил еще немного непосредственно в приоткрытую дырочку Чу Ваньнина, и тот ощутил как внутри него растекается что-то горячее. Мо Жань вставил сразу три пальца, и начал разводить их на манер ножниц. Чу Ваньнин тут же начал подаваться ему навстречу, насаживаясь на пальцы. Он был достаточно растянут анальной пробкой, поэтому особого дискомфорта не ощутил. — Можешь вставить еще один, я уже готов. На этот раз Мо Жань его послушал, исполняя просьбу возлюбленного. Чу Ваньнина растягивали еще пару минут, но ему это показалось вечностью. Время тянулось точно резина, будто он стоял в планке, а не стонал насаживаясь на пальцы. К тому же смазка начала действовать, и Чу Ваньнин отлично ощутил как печёт его промежность. Наконец, Мо Жаню надоело его мучить, во всяком случае, таким образом, и они сменили позу. Теперь Чу Ваньнин лежал на спине, а Мо Жань нависал над ним. Прижавшись к Чу Ваньнину членом и потираясь о него, Мо Жань протолкнул свой язык ему в глотку, ощущая приятное скольжение, а пока Чу Ваньнин отвлекся, он взял цепочку, соединяющую зажимы для сосков, и резко сдернул. — ААХ! — Спина мужчины изогнулась, а во рту почувствовался привкус железа. Как оказалось, он от неожиданности прокусил губу Мо Жаня. — Ты в своем уме?! А если бы я тебе язык откусил?? — Это было бы очень грустно, ведь я больше не смог бы заставлять тебя кончать от моего языка в твоей влажной дырке. Насколько я помню, тебе очень понравилось скакать на нем в примерочной того торгового центра. Щеки Чу Ваньнина заалели уже в какой раз за этот вечер, заставляя Мо Жаня умиляться и одновременно с этим желать вытрахать из него всю душу, что, в принципе, он и собирался сейчас сделать. Но сперва он как бы извиняясь начал ласкать языком один сосок, а пальцами второй. Все тело Мо Жаня снизу буквально плавилось от возбуждения, но он готов был потерпеть, лишь бы подольше посмотреть на такого жаждущего члена Чу Ваньнина. Напоследок слегка прикусив сосок, Мо Жань наконец оторвался от влажных бусинок и резким толчком вошел в нутро Чу Ваньнина. — Ммх…папочка, вот так…еще глубже… — Руками Чу Ваньнин вцепился в широкую спину, оставляя красные полосы от ногтей. — Мм, Ваньнин, а ты сегодня особенно разговорчив. Мне нравится. Мо Жань быстро набрал темп, по комнате разносились звонкие шлепки, а смесь из смазки и предэякулята растягивалась между бедер сотнями нитей. — Аах, баобэй, ты так хорошо меня принимаешь, в тебе так горячо… Ты ведь только притворяешься таким сдержанным и холодным, хотя сам хочешь лишь ощутить огромный член в своей распутной дырке. Как думаешь, ты смог бы мне отказать если бы я захотел выебать тебя в парке, где-нибудь за деревом? Или на пляже? Уверен, что нет. Ты просто жадная до секса сучка, готовая раздвинуть передо мной ноги где угодно и когда угодно. — М-ммх, аах… Да, да папочка. Я не могу обойтись без твоего члена, ты нужен мне… — От такого грубого отношения к себе и унижения член Чу Ваньнина потек еще сильнее, подергиваясь. — Хаха, Ваньнин, до чего же ты милый. Мо Жань начал вбиваться еще сильнее, будто желая пробить Чу Ваньнина насквозь. Вдруг, он заметил как рука мужчины потянулась к члену, и тут же шлепнул по ней, отодвигая. — Мм? Ваньнин, разве я позволял тебе ласкать его? Не смей трогать себя. — И снова тон, не терпящий непослушания. — Н-нет, но… Прошу, Мо Жань, я уже не могу терпеть, я вот-вот кончу без рук… — Глаза Чу Ваньнина заслезились, и прозрачная капля скатилась по виску, исчезая в черных волосах. — М? Кончишь без рук? Вполне возможно, но для начала ты должен дождаться меня. Не переживай, я скоро. А теперь, баобэй, обхвати основание своего члена и не вздумай кончать раньше меня. Сквозь хныканье и стоны Чу Ваньнин сделал то, что было велено, с трудом удерживаясь от желания начать двигать рукой и наконец достичь долгожданной разрядки. От скорости и ярости Мо Жаня смесь жидкостей чуть ли не пенилась, выливаясь через края растянутой дырочки. Чувствуя приближающийся оргазм, Мо Жань наклонился, и прошептал Чу Ваньнину на ухо: — Баобэй, как только почувствуешь мою сперму внутри, можешь отпустить себя. Чу Ваньнин уже мало что соображал, но все же кивнул. Чтобы Мо Жань кончил скорее, он старался как можно сильнее сжиматься на его члене, предоставляя дополнительную стимуляцию. В течение пары минут Мо Жань продолжал вдалбливаться внутрь, между стонов шепча Чу Ваньнину на ухо разные пошлости. Оргазм подкрался незаметно, его тело начало дрожать и струя горячей жемчужно-белой жидкости выплеснулась в Чу Ваньнина. Следуя предыдущему приказу, он тут же расслабил хватку и отпустил свой член, изливаясь, а в глазах потемнело. Кончив, Чу Ваньнин часто отключался на несколько минут. В первый раз когда это случилось, Мо Жань безумно испугался и решил сперва что до смерти затрахал любимого. Однако, Чу Ваньнин быстро пришел в себя и объяснил ситуацию. У него был низкий гемоглобин, поэтому потемнение в глазах и переодические обмороки были для него нормой. Мо Жань, конечно, очень разозлился и пол часа объяснял ему, что нужно заботится о себе и вообще это очень опасно. «А что, если ты разобьешь голову о стол или батарею, когда будешь падать?», «А что, если…». После этого он заставил Чу Ваньнина записаться к врачу, и в последнее время обмороков у него почти не было. Однако, в этот раз отключка Чу Ваньнина пришла Мо Жаню на пользу. На дрожащих ногах он встал с кровати, и подошел к ближайшей камере. Сейчас Чу Ваньнин был такой открытый, растраханный, беззащитный… Конечно, Мо Жань захотел запечатлеть сие зрелище крупным планом. Вернувшись к кровати уже с камерой, он развел ноги Чу Ваньнина обратно, снимая его раскрасневшуюся и липкую промежность. Затем он вставил в дырочку два пальца и развел их, что бы из Чу Ваньнина полилась сперма. Вся юбка была покрыта мокрыми пятнами, а на ногах остались красные следы от чулков. Затем Мо Жань поднял камеру выше, снимая заляпанного спермой Чу Ваньнина. На бледной коже словно пионы расцвели засосы, по подбородку стекала слюна, а влажные дорожки слез уже начали подсыхать. Мо Жань еще немного погладил на камеру сочные ляжки, а затем лег обратно, выключив камеры. Когда Чу Ваньнин пришел в себя, он почувствовал как пальцы Мо Жаня размазывают сперму по его животу, изредка задевая соски. Обычно Мо Жань напротив вытирал его от спермы, но сегодня видимо слишком устал, поэтому просто завалился набок и поглаживал его торс. — Н-нам…кха-кха…— Услышав, насколько у него хриплый голос, мужчина прокашлялся и продолжил говорить. — Нам нужно в душ. Мы все же не животные, что бы спать в таком виде. — Мм…да? Не животные? — По озорной улыбке можно было запросто понять, что сейчас с его губ слетит очередная пошлость. — Я сейчас трахал тебя, как кобель свою суку в течный период, а ты лишь подмахивал бедрами и выстанывал мое имя. Хотя…в основном не имя. Как ты там меня называл, баобэй? «Папочка»? «П-пожалуйста…папочка, молю, мне нужны твои пальцы», «Папочка, я плохо себя вел. Накажи меня». Чьи это слова, а, Ваньнин? — Ааа, хватит, хватит. — Красный как помидор, он толкнул Мо Жаня в плечо локтем и закрыл лицо ладонями. В тот день они кое-как добрались до душа, чуть не уснули там, а потом завалились спать в гостевую комнату, с чистым постельным бельем. *** Спустя несколько дней Мо Жань наконец смонтировал ролик, и даже успел подрочить пару раз во время монтажа. По итогу получилось…чудесно. Возбуждающе. Развратно. Он обязан показать это Ваньнину сегодня вечером, совместный просмотр домашнего порно еще никому не вредил. Несколько часов спустя. Они заказали суши, и направились в их домашний кинотеатр. Они не так часто им пользовались из-за занятости, но сейчас были новогодние праздники и у них наконец появилось свободное время. Мо Жань сказал, что у него на примете есть отличный фильм, который обязательно понравится им обоим. Чу Ваньнина это слегка удивило, ведь у них были весьма разные вкусы касаемо кинематографа, поэтому тяжело было найти что-то, удовлетворяющее их обоих. Пока Чу Ваньнин размышлял, они подошли к нужной комнате. Внутри была весьма уютная атмосфера. Широкий экран, напротив него - мягкий и удобный диван. Свет тут регулировался, можно было сделать абсолютно любой, но Мо Жань зачем то выбрал красный. — Мо Жань, вот зачем тебе эта светодиодная лента? У тебя глаза не болят от нее? — Хаха, Ваньнин, не переживай. С моими глазами все в порядке. — Мо Жань уже предвкушал просмотр, и ничто не могло испортить его настроение. — Сейчас может и нет, а вот что с тобой в шестьдесят будет? — И это мне говорит человек, который полностью забил на свои обмороки? — Порой Мо Жань действительно поражался логике этого человека. Как можно совсем не заботиться о себе, но постоянно переживать о других? —… На это Чу Ваньнину нечего было ответить. — Садись, я принесу твое любимое вино. Слегка нахмурившись, Чу Ваньнин поинтересовался: — Вино? Мо Жань, что за фильм мы собираемся смотреть? Это опять какая-то ерунда, и ты хочешь напоить меня чтобы я не ушел в первые десять минут? В таком случае, можем даже не начинать. — Золотце, прояви терпение и все узнаешь. Там, кстати, снимался мой любимый актер. — У тебя есть любимый актер? Почему я об этом никогда не слышал? — Чу Ваньнин вдруг ощутил укол ревности, хоть и пытался держать лицо равнодушным. — Ага. Думаю, ты уже видел его где-то. Уверен, по итогу тебе понравится и актерский состав, и сюжет. — Уходя за вином, он пробормотал — Хотя велика вероятность, что сперва ты действительно захочешь уйти… — Однако последнюю фразу Чу Ваньнин не расслышал. Мо Жань вернулся в мгновение ока, с дорогущей бутылкой и двумя бокалами. Сев на диван, он облокотился на спинку дивана и слегка развел ноги, приглашающе похлопав по дивану между ними. Чу Ваньнин хорошо знал это жест — Мо Жань хотел, что бы он сел туда и прижался к нему спиной. Раньше он смущался и отказывался когда мужчина так делал, но потом привык. Наконец они уселись, Мо Жань налил в бокалы вино. На экране появилась надпись: В ролях: Бешенный кобель хаски и его течный белый кот Не успел Чу Ваньнин и слова сказать, как его взору предстала следующая сцена: он стоит в своем наряде, а Мо Жань открывает глаза и изумленно смотрит на него. От неожиданности Чу Ваньнин выплюнул все вино, которое набрал в рот. — Мо Вэйюй, ты, ты…это и есть твой фильм?! Ты что, совсем стыд потерял? — Баобэй, а ты только это понял, хаха? Но теперь это действительно мой любимый фильм, с моим любимым актером. Не отвлекайся, смотри пожалуйста. Мы же не просто так это снимали? — Я…я согласился снять, а не смотреть! — Затем он дернулся, явно собираясь встать и уйти, но Мо Жань тут же схватил его за талию, а ноги Чу Ваньнина зафиксировал своими. — Баобэй, подожди же. — Затем он повернул рукой его голову, назад к экрану. Сейчас перед ними предстала не менее занимательная картина чем до этого, теперь ягодицы Чу Ваньнина безостановочно шлепали. «Н-нет. Во мне…вставь их в мою дырочку, прошу. Папочка, если ты не выебешь меня своими пальцами, мне кажется, я сойду с ума…уже схожу. Пожалуйста, умоляю тебя, вынь этот хвост и замени собой.» Мо Жань видел, как покраснели уши и шея Чу Ваньнина даже не смотря на красную подсветку, но неожиданно его взгляд зацепился за кое-что поинтереснее. На домашних штанах Чу Ваньнина образовалось мокрое пятно, а член явно стоял. В этом не было ничего удивительного, когда перед тобой - шикарное порно неземной красоты, а за тобой - мускулистый горячий мужчина. Кто бы остался равнодушным? Вдруг, по его ушной раковине прошелся язык, а затем его укусили за мочку. Чу Ваньнин перестал вырываться, поэтому Мо Жань переместил свои руки с талии на пах мужчины. — Мм…Да, вот так… — Ваньнин, какой же ты предсказуемый. — Затем рука забралась под штаны с бельем, и реальные стоны смешались с теми, что были на записи. Чу Ваньнин постоянно ерзал и выгибался, тем самым каждый раз проезжаясь попкой по впечатляюще незаурядному достоинству Мо Жаня. Так еще и на фоне постоянные возгласы… «М-ммх, аах… Да, да папочка. Я не могу обойтись без твоего члена, ты нужен мне…». В какой-то момент Мо Жань не выдержал и поставил Чу Ваньнина на четвереньки, сдергивая с него штаны. Благо диван был большой. — Ваньнин, сейчас я вылижу тебя, но если ты будешь отводить взгляд от экрана, не думай что в скором времени вновь сможешь прокатиться на моем языке. — Затем он немедля прижался к судорожно сжимающемуся отверстию, широко вылизывая дырочку. Забывшись, Чу Ваньнин не смог контролировать свое тело, поэтому его руки подкосились и он рухнул на грудь. Мо Жань тут же отвесил ему шлепок по попе, и оторвался от упругой задницы. — Баобэй, поднимайся. Я жду. — Рука мужчины сжимала половинку так, будто на попе Чу Ваньнина прямым текстом было написано «принадлежит Мо Жаню». По правде говоря, так оно и было… На дрожащих руках Чу Ваньнин поднялся, устремив взгляд на экран как раз вовремя. Там было крупным планом показано, как член Мо Жаня исчезает внутри алой дырочки, с каждым толчком растрахивая ее все больше. — Аах, мх, внутрь…вставь его внутрь, прошу… Следуя просьбе, Мо Жань действительно вошел языком внутрь, при этом пошло причмокивая и постанывая. Языком он мог отлично ощутить какой Ваньнин горячий внутри, как он пульсирует и сжимается. Жаль только, что он не мог ему об этом сказать. Так как Мо Жань некоторые кадры вырезал или ускорил, ролик получился намного короче изначального, поэтому Чу Ваньнин и Мо Жань на записи должны были вот-вот кончить. Как только это произошло, Чу Ваньнин думал что кино на сегодня закончено, но неожиданно на экране появился…он сам. Неужели, пока он несколько минут валялся в отключке, Мо Жань вместо того что бы вытереть его, снимал его промежность со всех ракурсов?! — М-Мо Вэйюй! Это что такое? Чем ты…а-аах!! К сожалению, Мо Жань не мог ответить, поэтому просто опустил руку на сочащийся предэякулятом член. Это сработало, и Чу Ваньнин лишь стонал, срывая голос. Сам Мо Жань тоже уже не мог терпеть и безумно хотел кончить, но на данный момент мог лишь жалко потираться о диван. Дорогущий диван, выполненный на заказ… Мо Жань отлично понимал, когда Чу Ваньнин подходил к краю. Его ноги тряслись еще сильнее, дыхание учащалось, хотя, казалось бы, куда еще чаще? Чтобы он излился, было достаточно лишь чуть сильнее сжать член, да глубже толкнуться языком. Как только Чу Ваньнин кончил, Мо Жань смог наконец переместить руку на свой собственный член, яростно надрачивая. От дырочки возлюбленного он не оторвался, лишь быстрее вылизывая его, будто попка Чу Ваньнина была мороженым, быстро таящим на солнце. Мало кому захочется ходить с липкими руками, поэтому вы будете как можно быстрее собирать сладкие капли языком. Совершив всего пару десятков движений рукой, Мо Жань начал выплескиваться, при этом вторая его рука с такой силой сжала Чу Ваньнина, что точно останется след. Спустя пару минут молчания, Чу Ваньнин хрипло произнес: —…Наверное, суши остыли… — Хаха, Ваньнин, твоя сладкая попка лучше чем любые суши. Так как тебе фильм? На мой взгляд, это десять из десяти. — Он…неплохой. Кажется, теперь у меня тоже есть любимый актер. Если мне память не изменяет, его зовут… «бешеный кобель хаски»? — Мм, кажется, так. Рад, что ты нашел актера по вкусу. Мне вот больше понравился «течный белый кот». — Игривая улыбка расцвела на его лице, а на щеках появились ямочки. — И чем ты руководствовался, придумывая это…Головой, или все же головкой? Тебе что, пять лет? — Братец Ваньнин, мне три! — Состроив невинное лицо, возразил мужчина. — Оно и видно…Надеюсь, мы сможем отмыть диван. — Не переживай, мы вполне можем позволить себе новый. — Новый? Этот и так новый, Мо Жань. Пока мы тратим несколько сотен тысяч на какой-то диван, голодающие дети и животные тысячами умирают у нас под носом! Не надейся, что я еще раз соглашусь на такую необоснованную трату. А теперь, марш за чистящими средствами, пока эти пятна не засохли. — Принято, братец Ваньнин. Все ради тебя.