By the will of fate | По повелению судьбы

Сонхва не любит бояться. Не любит переживать за чужую безопасность и сохранность, но в данной ситуации он вынужден. Его паре угрожают, причём угрожают смертью и угрозы весомые. Он боится и переживает, но эти чувства настолько перемешаны со злобой и желанием самолично прибить кого-то, что различить их трудно. Он выглядит невозмутимым, строгим и опасным - именно таким он бывал в те моменты, когда вёл стаю на очередную вылазку, с которой возвращался с большими потерями. Сейчас мужчина должен жить тихо, мирно ведя свой бизнес, но вместо этого он будто вновь ведёт в бой своих верных волков. Один из них Чон Юнхо, приехавший сразу после звонка; Чхве Сан, приехавший вместе с Чон Уёном сразу после Юнхо; и Чхве Чонхо, присутствие которого для него сейчас важно. Пак и Чхве младший стояли друг напротив друга, пристально рассматривая лежащее на столе письмо, пока Сан и Юнхо были в активном поиске, выискивая того, неизвестно кого. Уён же, как только приехал, всё время проводил с братом, не отступая от него ни на шаг, что делает и Сон Минги, которого Сонхва настоятельно просил не приезжать. Уж кому-кому, а ему точно нельзя вмешиваться во всё это. Хотя, сам Сон очевидно против такого расклада дел. - Наш убийца явно не блещет мозгами, раз решил отправить мёртвых тараканов. Это проверенный трюк. - Чхве младший недовольно усмехается, взяв насекомое на руку. Перед этим, конечно же, он надел перчатки. Приблизив руку к носу, молодой человек тщательно обнюхивает труп, корча лицо из-за неприятного запаха. - Ничего, кроме запаха трупа я не чувствую. Но могу предположить, что наших маленьких дружков отравили ядом и сделали это явно сегодня в больших дозах. Больно хорошо они выглядят для мёртвых. - Что на счёт письма и крови? - интересуется Пак Сонхва, устремив на младшего взгляд. - На письме нет ни следа, а анализ крови ещё проводится. Сделать всё так быстро всё равно не получится. - откинув насекомое обратно в коробку, тёмноволосый снимает с себя перчатки и откидывает их обратно в коробку, подходя к раковине, чтобы помыть руки с мылом раза так два точно. - Когда приедет их друг? Нам бы сейчас не помешала его помощь, раз уж он полицейский. - Ёсан в пути. Приедет ближе к ночи, но не раньше этого. - Сонхва, Чонхо и Сан одновременно поворачивают голову в сторону хозяина квартиры, наконец вышедшего из своей комнаты. Чон решил, что лучше брат поспит у него в комнате, нежели у себя, где на столе буквально вырезана метка смерти. - Как он? - Сонхва спрашивает с искренним волнением, но красноволосый отвечать не спешит, прожигая его взглядом. Почему-то с того момента, как они приехали с Саном и Пак рассказал ему всё правду о происхождении Хонджуна, Ён косо смотрит на него, даже не пытаясь скрыть злобы. Злоба на что только? На правду? Или на то, что не защитил? Мужчина не знает, но был бы очень рад узнать. - Сейчас спит, а десять минут назад снова плакался мне в плечо, что ему страшно умирать. - Прости, Уён. - извиняется альфа, на что младший усмехается, слишком агрессивно перемешивая сахар в своей кружке. - Простить? Простить-то прощу, директор, только вот не уверен, что доверие у меня теперь к вам есть. Доверил вам такую простую работу - защитить моего брата, а вы облажались. - Я не знал. - Лжёте! - Уён говорит это громче нужного, резко повернувшись к мужчине, который, впрочем, не сдвинулся с места ни на миллиметр. - Вы же сами сказали ранее, что должны были рассказать ему всё. Вы изначально знали, что он из какого-то там пресловутого клана Хамат. Знали, что его родителей намеренно убили. Знали, что и его тоже могут убить. Вы всё знали, но промолчали! Не важно, когда вы узнали это, но вы знали - это факт! Вам надо было рассказать всё в тот же день, чтобы сейчас я не думал, как поскорее выпроводить вас из своего дома, спасти себя и брата, а заодно разобраться со своей семьёй! - красноволосый зло рычит, залпом выпивая стакан виски. Кофе здесь не поможет, как и алкоголь, но последний хотя бы поубавит злость. Наверное. - Уён, хватит. Мы ведь и сами не знали. - Чхве старший старается успокоить молодого человека, эмоции которого сейчас явно на краю. - Ты устраиваешь сейчас совершенно ненужную сцену. Давай лучше определимся с тем, что делать дальше и как защитить твоего брата, а потом будем разбираться со всем остальным. - Ну уж нет, директор Чхве! Я приезжаю домой, узнав, что моему брату угрожают смертью, а спустя час узнаю, что мой папа - волк какого-то там клана Хамат, предатель, да ко всему прочему ещё и лжец. Я не могу молчать об этом, когда вы буквально скинули это всё так резко, что мой мозг еле-еле сдерживается, чтобы не взорваться! - Тебе надо успокоиться. - строго говорит Чхве Чонхо, понимая, что брату не удастся успокоить Уёна. Сейчас его никто не сможет успокоить. - Я сам решу, что мне делать. - рыкнув, красноволосый забирает с кухонного гарнитура чью-то пачку сигарет и, выйдя на лестничную площадку, закуривает одну. Вообще-то молодой человек практически не курил, да и считает это занятие крайне глупым, но сейчас, когда нервы и эмоции на пределе, ему не помешает выкурить парочку. Сложно уложить в своей голове всю вываленную Пак Сонхва информацию. По прибытии домой, Ён первым делом побежал к рыдающему Ким Хонджуну, который постоянно повторял "Я хочу жить, я не хочу умирать." - это было первое, что пошатнуло эмоциональную стабильность красноволосого. Но больше всего его удивило то, что они оба, оказывается, из древнего клана Хамат, представителей которого на сегодняшний день по пальцам пересчитать можно. На тот момент альфа думал, что это одновременно круто и не очень, ведь клан истребили, а если сделали это, то явно не за просто так. Но больше всего боли ему принёс небольшой факт, который Чон Юнхо отыскал с огромным-огромным трудом, потратив на поиски целый час. Тан Миран, которому Уён верил безоговорочно и чисто, обманул его. Что Тан Мира, что Тан Миран всю жизнь врали им о их настоящем происхождении, врали о том, кто они на самом деле и больше всего Миран обманул его в "сказочной" истории их с отцом любви. Они правда сбежали вместе и папу правда хотели выдать замуж за другого, только вот он не сказал, что после побега с человеком его заклеймили предателем и изменщиком, вычеркнув из семейного архива. Именно поэтому ещё в самом начале Минги и Юнхо не смогли ничего найти на семью Чон, потому что их просто стёрли из истории, оставив лишь жалкое упоминание, которое не играет совершенно никакой роли. Миран поступил жестоко со своим ребёнком, потому что это чёртово клеймо изменщика передаётся в клане по наследству и даже если у Мирана будет уже 10 праправнуков - каждый из них будет считаться изменщиком и в клан вхож не будет. Чону больше обиден не тот факт, что он изменщик по наследству и не имеет ровным счётом никакого статуса, в отличие от того же Хонджуна, а тот факт, что родной папа врал ему всё это время. Пытался защитить? Возможно. Но от кого защищать, когда предатели никому не нужны? Да его даже убийцы трогать не будут, потому что они уже не относятся к клану и, соответственно, не представляют никакой угрозы. Ни один уважающий себя волк не позволит изменщику вернуться и выстроить клан с самого нуля. Уён зол на всех - на себя, на папу, на отца, на свою тётю, да даже на деда, которого никогда не видел. Зол на всех, кроме Ким Хонджуна. Ни он, ни брат такой участи для себя не выбирали, и всё происходящее выглядит лишь как дешёвый фарс, что должен с минуты на минуту закончиться. - Даже не знаю, радоваться мне или плакать... - альфа усмехается, делая затяжку и еле сдерживая слёзы. Ему больно за Джуна. Его самого никто не тронет, ведь он не член клана, а Хонджун? Как же быть Хонджуну, который является прямым наследником? - Лучше бы я не знал всего этого. - Многие не хотят знать подобного. - Ён крупно вздрагивает, не ожидая услышать голос Чхве Сана за спиной. Светловолосый слабо улыбается ему, присаживаясь рядом. Они провели ночь у него дома, не чувствуя никакого напряжения или неловкости, но сейчас это напряжение присутствовало и было таким сильным. - Я понимаю, что ты чувствуешь. Злоба, обида, боль, разочарование. Столько лет жить среди людей, ничего не подозревая, и всего за один день узнать всё то, что с лёгкостью может скинуть тебя с обрыва скалы. Поверь, Сонхва тоже предпочёл бы ничего не рассказывать, но это уже случилось. С ним или без него, но Джуна бы всё равно нашли. Ты не должен винить Сонхва, потому что ему тоже больно. Твой брат очень нравится ему и он переживает не меньше. - Я обещал тёте защитить его! - восклицает Ён, чувствуя, как по щеке течёт слеза. Смахнув её, красноволосый вновь делает затяжку, протяжно выдыхая дым. - Я снова подвёл её. Она всегда верила мне и я обещал, что буду помогать Джуну, как она помогала моему папе. Буду защищать его, как она защищала моего папу, но... Я не справился. Не смог помочь, защитить. Не верю, что это правда. Это всё ещё кажется плохой шуткой. Мой брат совершенно безобиден и я не понимаю за что ему всё это! Не понимаю, почему и чем заслужил... - Мир волков жесток - это ваши родители знали наверняка. Они поэтому ничего не рассказывали, потому что знали, что правда не такая сладкая и сказочная. Ты вправе злиться на них всех, но ты не должен злиться на себя. Уён, поверь, ты не виноват в произошедшем. - Но как же мне теперь защитить моего Хонджуна? - посмотрев на старшего, Чон наконец позволяет эмоциям выйти наружу. Позволяет горячим слезам обжечь щёку. - Я не знаю как защитить его... - Мы придумаем. Обязательно придумаем, поверь. Ведь именно для этого ты позвонил своему другу полицейскому и Чонхо приехал сюда. Вместе мы найдём решение. Обязательно найдём~ Сан успокаивающе гладит младшего по плечу, позволяя поплакать ему в плечо, потому что представлял всю его боль в данный момент. Ким Хонджун чувствовал себя тоже не лучше, но сейчас он хотя бы уже не рыдал, думая о собственной кончине. Умереть так просто? Это не то, чего он хотел. Он хотел вступить в брак, завести детей, воспитать их, найти достойную работу и понянчить внуков. Он должен умереть в глубокой старости, а не так. Это всё неправильно и жестоко. Слишком жестоко. - Я схожу к нему. - негромко произносит Пак, после недолгих обсуждений с друзьями. Юнхо кивает, пока его супруг провожает старшего грустным взглядом. Сонхва, наверное, сейчас очень тяжело видеть Джуна таким. Мужчина заходит в комнату к возлюбленному не спеша, осторожно, будто сделай он неправильный шаг и Ким сбежит от него. Сонхва закрывает за собой дверь так же тихо, как и вошёл в комнату, устремляя взгляд на повернувшегося к нему спиной омегу. Он слушает его тихое сопение и почему-то не решается даже присесть рядом, желая смотреть на него такого вечность. Спокойствие, тишина, безопасность - это чувствует младший, скрывшись от неожиданно возникшей проблемы во сне. Хва делает глубокий вдох, собирая всю свою мужественность в кулак, всё же присаживаясь на край кровати рядом с Кимом. Тот сонно стонет, переворачиваясь на правый бок и почему-то альфа думает, что ему нужно уйти, не нужно тревожить его сон. Но уходить так не хочется... - Прости меня. - еле слышно шепчет тёмноволосый, аккуратно убирая прядку волос с чужого лица. Вокруг глаз Кима заметны покраснения, что ясно говорит, что плакал он не одну минуту и даже не один час. - Хотел бы я спрятать тебя от всего этого. Наблюдать, как ты спишь и слушать твоё ровное дыхание. Мне жаль, что я не могу ничего сделать, что защитило бы тебя на все сто процентов. Мне так жаль. Впрочем, это уже не важно. - тяжело выдохнув, Сонхва, чувствуя на душе невероятную тяжесть, поднимается, чтобы уйти. - Сонхва... - как вдруг слышит голос Хонджуна и замирает на месте. - Не уходи... Не оставляй меня одного. - Не оставлю. - с замиранием сердца шепчет мужчина, вернувшись на своё место. Он вновь присаживается на край кровати, взяв руку омеги в свою. Та была холодная совсем и Пак согревает её как может, пока на лице Джуна расплывается слабая, но счастливая улыбка. - Так ты не спишь? - Нет. - шёпотом отвечает светловолосый, поближе пододвинувшись к своему парню. Рядом с ним, как бы то ни было, он чувствует покой и защиту. Рядом с ним ему теплее всего. - Пришлось притвориться, чтобы Уён наконец оставил меня одного и дал волю эмоций. Я слышал ваш разговор в гостиной и... Знаю, что ему сейчас тоже нужно поплакать. Нам обоим тяжело, поэтому он не может всё время возиться со мной. - Он любит тебя. Ты для него дороже всего и он готов защищать тебя ценой жизни. Сидеть с тобой часами и слушать рыдания - пустяки для него. - Ты так хорошо его знаешь... - Хонджун беззлобно усмехается, вызывая у старшего улыбку. - Он много трещал о тебе до твоего устройства в компанию. Пусть лично со мной он и не общался на эту тему, но я слышал достаточно, чтобы понять. Да и его отношение к тебе всё показывает. - Он такой, да. Но почему ты не отошёл? - Джун спрашивает еле слышно, но Сонхва слышит, вопросительно выгибая бровь. Омега рукой касается чужой груди, аккуратно проводя по местам, где оставил неприятные и болючие царапины. Вероятно, где-то даже появятся синяки, ведь Ким ещё и побил его неоднократно, но вот на это старшему точно плевать. - Тебе ведь было больно. Почему ты терпел? - Потому что тебе было плохо. И тебе нужно было выплеснуть эмоции. Оставь я тебя одного, ты бы тут всю комнату разнёс, причинив себе вред, так что лучше уж избей меня, нежели какой-нибудь невинный стол. - Ты придурок... - усмехается младший, чувствуя, как к глазам вновь подступают слёзы. Однако на этот раз он хочет плакать не из-за всего происходящего вокруг, а из-за Пак Сонхва. Даже в тот момент, когда любой другой бросил бы его, оставляя наедине с эмоциями, Хва остался. Остался до последнего, не позволив с собой ничего сделать. И из-за мыслей об этом по его щеке всё же стекает одинокая слеза, которую тёмноволосый спешит стереть. - Чшшш, не надо, не плачь~ Я не виню тебя. - Ты винишь себя! - И есть на то причина. - мужчина лишь успокаивающе поглаживает пару по голове, смотря таким нежным взглядом, который обволакивал его всего, позволяя ощутить комфорт. - Прости. Я должен был рассказать тебе всё в более мягкой форме, а не вывалить вот так. Ты можешь злиться и ругаться на меня, можешь кричать и царапаться, лишь бы только чувствовал себя хорошо. - Придурок... - вновь обзывается молодой человек, из-за чего Сонхва смеётся чуть громче. Его смех искренний и такой... Родной? - Хорошо, я придурок. Обзывай меня, если станет легче, но не смей плакать, хорошо? - Идиот! - Я тебя понял~ - ласково протянув, альфа нежно-нежно целует пару в губы, будто забирая все его переживания. - Сделать тебе чай? - Нет, не хочу. Можешь просто остаться со мной? - Да. Конечно. Кивнув, альфа залезает на кровать, удобно устраиваясь и крепко прижимая младшего к себе. Он успокаивающе поглаживает его по спине, голове и плечу, напевая колыбельную, которую ему в детстве пели родители. Мужчина улыбается, слыша минут через пять тихое сопение пары, но следом улыбка сползает, потому что он всё ещё чувствует вину. - Мне стоило стараться чуточку лучше... - говорит он сам себе, вновь тяжело выдыхая. - Я обязательно постараюсь сделать всё, чтобы защитить тебя. Доверься мне ещё разок, Джуни. Всего разок.