Sunoo and his six fans

Тихими шагами, человек подошёл к Сону и опустился на корточки перед ним. Ким не был уверен кто это, но надеялся, что это хотя бы не он . Не тот человек, которому потом Сону никогда в жизни не смог бы смотреть в глаза. Сверху его головы раздался голос. — Расскажешь, что происходит, Сону-я? Если остальные может и не замечают того, что происходит с тобой, но я то не слепой, я ждал пока ты сам сможешь нам рассказать, что тебя гложет, но сегодня я понял, что должен был поговорить с тобой раньше. — ровным, спокойным голосом произнёс Хисын. Сону благодарен, что из всех людей, кто мог к нему придти, пришёл именно Хисын. Подняв заплаканное лицо на старшего, Сону хотел сказать какую-то очередную ложь, но ком в горле не дал абсолютно ничего сказать. Ким осознал, что скрывать уже больше не получится, поэтому потеряв контроль над эмоциями, просто разревелся. Почувствовав руки, гладящие его по голове, Сону начал плакать ещё больше. Вся та боль, которая скапливалась у него внутри, вышла наружу, её стало слишком много. Это было началом конца. Более-менее совладав с эмоциями, Сону просто вылил те слова, которые всё это время застревали в горле на Хисына. Он рассказал всё. То, насколько сильно он теперь ненавидит себя. То что его мысли 24/7 крутятся вокруг того, как похудеть ещё больше. Даже про чувства к Сонхуну. Он просто не смог остановиться. Закончил говорить он тогда, когда горло уже охрипло. Он осознал, что за всё то время что он говорил, Хисын не сказал ни слова. Страх Снова это мерзкое чувство. Чувство, что сейчас его не поймут, что он сказал слишком много. Его мысли снова прервал голос. Хисын подошёл к Сону, встав на колени поднял его голову двумя руками. — Почему ты не сказал? Почему ты не сказал, Сону-я? Мы семья, как ты мог пытаться скрывать это от нас, как ты мог так долго страдать в одиночестве? Сону, сколько ты весишь? — Сорок шесть. — тихим, осипшим голосом прошептал Сону, немного нервничая от того, насколько глаза Хисына в этот момент расширились. — Сколько?! Сону, блядь, сорок шесть?! Как ты... Что... Зачем?! Сону, это не нормально, ты знаешь насколько это сильный недовес при твоём-то росте?! — Хисын уже не смог продолжать спокойно разговаривать, в такой-то ситуации. Сону знал, конечно он знал. Он понимал, но он не знал что делать. Каждый раз, смотря в зеркало, он видел лишь то, насколько ещё ему надо похудеть, находя все больше изъянов. Его восприятие тела настолько было искажено, что даже его рёбра, которые он мог пересчитать, не давали успокоения. Сону просто потерялся. Застрял в тупике, из которого он не может найти выход. Хисын издал глубокий вдох, взяв Сону за руку, он поднял его на ноги, подводя к зеркалу. — Подними кофту. И нет, Сону, никаких нет, подними кофту. — заранее предугадав ответ Сону, произнёс Хисын. Сону страшно, кажется он дрожит, в его голове было столько разных мыслей, что кажется у него разболелась голова. Медленно, с тихим ужасом в глазах Сону исполнил просьбу. Услышав громкий мат справа от себя, он быстро опустил кофту обратно, поднимая взгляд на Хисына. Ли не мог даже смотреть на это, ему больно только от осознания того, что никто из них даже не заметил этого. Хисыну было стыдно и мерзко за себя, потому что он заметил слишком поздно. — Сону, ты видишь ведь тоже самое, что вижу я. Сону, мне больно смотреть на это, с этим нужно что-то делать. — нет, Хисын был немного не прав. Они не видят тоже самое. Хисын видит истощенное тело, у которого можно почти запихнуть руку под рёбра, и потрогать позвоночник. Сону же видел недостаточно плоский живот, не достаточно ушедшие бока, части тела, которые он хочет отрезать. Ким видел своё тело не рационально, а через призму восприятия его болезни. Услышав последние слова Хисына, Сону снова накрыла паника. — Нет, нет, нет. Я не могу! Я боюсь, хен, мне страшно. Я столько сделал ради того, что бы стать идеальным, мне осталось немного до идеала. — начал тараторить Сону, но его перебил голос напротив, и вопрос, который поставил его в тупик. — А что ты будешь делать дальше, а, Сону-я? — взяв себя в руки, медленно и чётко произнёс Хисын, смотря на Сону. — Что? — Сону был озадачен вопросом. — Да, Сону, что ты будешь делать когда похудеешь? Ты должен понимать, что твой вес уже намного ниже нормы, твоё тело истощенное. Но даже если ты похудеешь, что ты будешь делать, когда достигнешь своего идеального веса? Снова начнёшь есть? В лучшем случае, ты наберешь всё заново, потому что твой организм не может выглядеть так, это невозможно. Но так же, идеала твоего веса не существует. Для тебя даже вес 40кг не будет идеалом. И тут ты будешь худеть до того момента, пока не попадёшь в больницу. Ты уже не можешь есть, даже если хочешь, я предполагаю что у тебя уже проблемы с желудком, которые нужно лечить в больнице. Сону, ты будешь худеть, пока не убьёшь себя. Жестокая правда. Сону знал. Знал, что того самого идеального веса не существует. Он это понимал, но не знал, что ему нужно делать. Голос в его голове всегда ему повторял, что мы сможем стать счастливыми только когда похудеем, что мы полюбим себя. И может тогда он полюбит нас. Но где-то в подсознании он знал, что у его диет не будет конца. Даже понимая что это заранее проигранная игра, Сону уже не знал, как можно жить по другому. Сону боялся начинать лечиться. Сону был согласен даже умереть, но умереть идеальным.. Не услышав ответа, Хисын подошёл к Сону, и провернул его себе. Взяв две руки Кима в свои, он посмотрел тому в глаза. — Ты моя семья, Сону, и я обещаю, что мы справимся с этим вместе. Ты доверяешь мне? Давай пройдём это вместе, если ты не хочешь пока говорить другим, я не собираюсь это делать. Наверное, это правильное решение. Как бы сильно Сону не хотел этого делать, как бы ему не было больно, другого выхода нет. Смирившись с неизбежным, Сону кивнул. Вернувшись в зал, Хисын сказал, что Сону просто стало плохо, после чего они продолжили тренироваться. Сону смотрел то на йогурт, то на Хисына перед ним, и хотел разрыдаться. Они остались одни в общежитии, и Хисын решил, что нужно начать делать хоть что-то. Сону уже съел свою норму в 400 калорий, и то, половину еды выблевал в туалет, и этот йогурт, с калорийностью в 100 калорий был уже лишним. Сону страшно. Он уже чувствует как начинает плакать, просто думая о том, что ему придётся его съесть. Хисын увидел это и сам был готов расплакаться, от того, насколько разбитым выглядел этот ранее солнечный мальчик. Переползая на часть кровати, где сидел Сону, он сел справа от него. — Давай будем считать этот йогурт, первой нашей с тобой победой. От йогурта ты уж точно не наберёшь даже пару грамм. Я бы сделал тебе суп, но мне кажется что твой организм даже его не готов съесть. Когда ты будешь готов, мы должны сходить в больницу. Но пока что, давай ты съешь этот йогурт. Слова про больницу Сону вводили в панику и истерику. Но он понимал что когда-нибудь всё-равно придётся туда пойти. Поднося ложку с йогуртом ко рту, Сону видел насколько сильно трясутся его руки. Уже запихнув ложку к себе в рот, Сону понял, что плачет еще сильнее. Вкус еды приносил дискомфорт, а голос болезни в голове уже говорил, что из-за этого он может набрать вес. Кажется, это были самые мучительные минуты в его жизни. Доев йогурт, Сону начала накрывать паника. Он бы скорее всего уже бы побежал в туалет, но Хисын внезапно обнял его. — Вот, видишь какой ты молодец. Да, было страшно, но ничего плохого не случилось, а ты стал ближе на полшага к выздоровлению. Сону не был уверен, что чувствует после слов Хисына. Внезапно их прервал стук в комнату. Сону быстро вытер слезы, что бы никто не заметил. В комнату вошли Джейк с Сонхуном. Только его сейчас тут не хватало. Насчёт Сонхуна они с Хисыном уже поговорили, и Ли предложил всё-таки поговорить с Сонхуном о его чувствах, и сказал, что поддержит его, что бы Пак не ответил. Сону аж легче на душе стало после разговора с Хисыном. Наверное, он стал уважать и любить своего хена ещё больше, чем раньше. Поняв, что задумался, Сону решил всё таки прислушаться к разговору. — Вы о чем тут сплетничатие, а? Нас обсуждаете? — насмешливо произнёс Сонхун садясь на пол вместе с Джейком, возле кровати, где сидели Хисын с Сону. — Да, конечно, обсуждали куда будем прятать ваши трупы, когда сегодня ночью убьём вас. — серьёзным тоном произнёс Хисын. Сону даже издал смешок. Сонхун увидев, что Сону подал признаки жизни, решил поменять цель, и начал приставать к Киму. — О, Сону-я, а я думал ты у нас говорить разучился. Расскажешь, что вообще случилось в тот день, когда ты хотел со мной там о чем-то поговорить, а потом просто свалил, так ещё и игнорил весь день? — как же ты вовремя. Сону снова поник. Он не уверен, но кажется продолжать притворяться, что всё хорошо становится сложнее. — Ничего, Сонхун-хен, я уже не помню, может просто плохое настроение было. — И от чего уж у тебя вообще может быть плохое настроение-то? Да у тебя-то и проблем особо нет, что бы у тебя настолько плохое настроение было, а мне вообще-то обидно было. — наигранно грустным и обиженным тоном произнёс Сонхун, от чего Джейк рядом с ним засмеялся. Только вот Хисыну и Сону смешно не было. Сону хотел отрезать ножом свои уши. Почему все жестокие шутки Сонхун посвещает только Сону? Почему он заслуживает именно этого. Больно. Слишком больно Йогурт, Сонхун, больница, лечение, всё это слишком. Сону не выдержал этого давления, просто встал и ушёл в гостиную к другим ребятам. Хисын молчавший все это время, глубоко вздохнул. Сонхун и Джейк кажется были удивлены такому внезапному поведению Сону. Обычно, он бы просто посмеялся, и ответил бы что-то, а сейчас тот просто молча ушёл. — Что это с ним? — не понимая, что случилось спросил Джейк, он ещё никогда не видел такого Сону. Сонхун же просто задумчиво продолжал смотреть на дверь. Хисын же просто встал с кровати, уже подходя к двери, обернулся назад. — Хотя бы иногда фильтруйте свою речь, вы не можете знать, как ваши слова могут влиять на других людей. — после чего Хисын просто вышел из комнаты. Хисын слишком часто пропускал всё это мимо ушей, теперь же, понимая как это всё влияет на его младшего, он больше не будет терпеть такое обращение к Сону. В комнате остались лишь снова ничего не понимающий Джейк и Сонхун, который просто с пустым взглядом о чем-то думал, смотря в пол.