Жестокий

Страх, боль, ощущения собственной вины... Знакомы ли вам эти чувства? Думаю, они известны каждому, кто пережил домашнее насилие. Странный, однако, парадокс... Это вроде бы так больно, ведь тебя предаёт твой же близкий человек, но это так приятно. Приятно, кажется, с самой неадекватной стороны. Тебя бьют по лицу, разбивают в кровь самые нежные части тела, совершают проникновения самым жестоким образом. Абьюзеры ужасны... Так считают все, почему-то за исключением жертв того самого насилия, ведь для них, их вторые половинки самые лучшие. *** – Как же больно! – Очередная пощёчина прилетела Юре после неосторожно сказанного слова в адрес возлюбленного. Он уже и со счёта сбился, сколько раз получал по лицу и по другим частям тела. Сколько раз смывал с пола собственную кровь, оставленную после драки и замазывал синяки перед выходом на лёд, дабы абсолютно никто не узнал про образ жизни Виктора. Но все и так были в курсе происходящего... Считали Плесецкого несчастным, бедным мальчиком с испорченным ментальным здоровьем... Всё так и было... До того Никифоров завладел разумом блондина, что тот уже перестал различать неприемлемое от нормы, а потому привык считать подобные драки видом некой заботы. Любимому же виднее... Никифоров жестокий... Настолько жестокий, что смог внушить возлюбленному о его необычайной любви к себе. Причём делал он это силой, заставляя через боль верить в истинность своих чувств. Юру сломали, но он совершенно не осознавал этого... – Заткнись и делай то, что я сказал! – Громко закричал Никифоров, а после с силой схватил возлюбленного за волосы, ударяя его лбом о стену. – Но... – Никаких но! Главный здесь я! И только попробуй сказать своему Якову, что я испортил тебе психику! Видел я таких, потом сам вернёшься! – Строго проговорил Виктор, а Юра послушно принялся раздеваться, параллельно вытирая слёзы со щёк. Юра был заведомо готов к порванной заднице, к сильному кровотечению и огромному количеству боли, но быть убитым таким способом он явно не хотел, поэтому решил очередной раз подчиниться. – Витя, пожалуйста, одумайся... Прошу... – Тихонько проговорил парень, закрывая лицо руками и с ужасом смотря на возлюбленного. Наконец, полностью раздевшись, парень послушно лёг на живот, сжимая руками подушку и сильно стискивая зубы. Секунда, и вмиг наступает то, чего он так боялся. Проникновение, толчок... Юра громко вскрикнул, а по щекам стали сплошными струйками течь слёзы. Было больно... Парень снова получил по лицу, ведь Витя хотел услышать от него не болезненные крики, а сладкие стоны. Приходилось подчиняться... И он всегда делал так, как было угодно возлюбленному... В один момент парень не выдержал и истошно кричать, ведь сзади всё действительно болело Всё было так, как он хотел: секс, по одному лишь щелчку его пальцев, любящий парень, который был для него подобен слуге, так ещё и наркотиков, которые он принимал было вдоволь. Витя был счастлив, когда был несчастен его возлюбленный. Такова уж жизнь. А ведь всё могло быть иначе... Будь у Плесецкого хоть на грам больше смелости, он бы горы мог свернуть и жить с человеком, который так сильно его любит. Пока Юра страдает, его, буквально поклонник часами стоит у его подъезда с букетом чудеснейших ромашек, надеясь, что тот сможет отказаться от насилия и быть по-настоящему счастливым вместе с ним...