Шанс

Ген пришёл на встречу раньше положенного, нетерпеливо впиваясь взглядом в дверь. Старый дом, практически забытый и давно заброшенный, он скорее всего прослушивался сразу несколькими правительственными органами: и тайной организацией эсперов, и правительством, и Вооружёнными Детективным Агентством. Не было никаких сомнений, что Портовая Мафия не осталось равнодушной, потому что он слишком хорошо знал Мори, а Мори знал его, но сейчас не понимал его дальнейший действий. Так что от Мафии можно было ожидать всего, и даже больше, чем от самого правительства. Именно они в данном случае контролировали большую часть действий города, так что если что-то случилось в Йокогаме, то никаких сомнений в том, что Мафия вмешается. Как сейчас, к примеру. Едва подавляя порывы начать нервно ходить из стороны в сторону или заламывать пальцы — ох, в такие моменты ему как никогда не хватало своих игральных карт. Ну, хотя бы пистолета, чтобы чистить его, рассматривая в очередной раз детали, из которых он состоял, — Ген продолжал опираться на дряхлый стол помещения в ожидании своего бывшего партнёра. Тот должен был принести самые настоящие листы Заветной книги. Примерно на пятьдесят процентов Асагири был в этом уверен. Это самая большая вероятность за все его последние пятнадцать лет жизни, так что он просто не мог не рискнуть, даже если скорее всего не сможет выйти из этого здания живым. Оно прослушивалось. Оно просматривалось. Оно было оснащено бомбами. Хоть это и не было видно, но он знал, что где-то в округе ждали сигнала снайперы, готовые прикончить его через те самые окна, что уже были полностью выбиты за давностью лет. Ген улыбался. Было нервно и немного страшно, потому что за столько лет он так и не смог толком привыкнуть быть на прицеле (быть во внимании было привычно, а вот на мушке, пожалуй, нет, потому что древние инстинкты самосохранения вопили не переставая), а особенно такого огромного количества людей — за ним сейчас наблюдало явно не менее сотни, как бы не целая вооруженная тысячная армия, — а ещё его спокойствию никак не помогал тот факт, что он не мог знать точно, принесут ли ему оригинал. Всего пятьдесят процентов. Это либо да, либо нет. Асагири ненавидел такие ситуации, больше предпочитая иметь меньше пятидесяти или больше (желательно второе, конечно), но не пятьдесят. Эта цифра его несколько нервировала. «Я уверен примерно на пятьдесят процентов. Это либо да, либо нет, Менталист» — сказал ему Сенку. В итоге это оказалось неоднозначным «Нет». Он непроизвольно скривил губы, но практически в тот же миг — ровно в пять часов, какая пунктуальность, в самом деле! — наконец-то резко открылась дверь, хлопая по стене и заставляя где-то с потолка отвалиться штукатурку. — Чуя, ты пришёл! — обрадовался он, взмахивая бинтованными руками. — Ты и представить не может, как я рад этой встрече! Ты ведь принёс то, что мне нужно? Ген уставился на человека, прекрасно осознавая, что такое пристальное внимание ему не по душе, но, честно — плевать. Сегодняшний день наконец-то может стать тем днём, когда исполнится его самая сокровенная мечта, которой уже двадцать три года, между прочим. Он так долго ждал! Накахара зашёл внутрь, рукой также резко хлопая дверью, практически вбивая её в дверной проём, чтобы не выпала. Ген кивнул своим мыслям, которые легко подтвердили, что этот мужчина прекрасно знал о слежке. Это заставило его слегка волноваться, потому что если тот не принёс страницы, а его окружает такая толпа вооружённых людей, то тогда Накахара помогать отсюда сбежать мог и отказаться, а самостоятельно выбраться будет в несколько сотен раз труднее. Асагири умирать сегодня не планировал. Да, что-то могло пойти не по плану, но — не умирать. Только не сегодня, только не сейчас, не тогда, когда он так близок к завершению своего грандиозного плана. Продолжая пристально смотреть, он не упустил тот миг, когда рука Чуи Накахары дрогнула, но после тот залез в карман и достал сложенный пополам листочек. Целый лист из Заветной Книги. Если бы глаза Асагири могли сверкать, они бы несомненно это сделали. Он подавил огромное желание подойти и немедленно выхватить этот листочек, потому что нельзя забывать — скорее всего тот подделка, скорее всего ему ещё придётся отсюда бежать, спасая свою жалкую жизнь, чтобы после пытаться снова и снова, пока он действительно не достанет оригинал. Однако это был результат, первый за многие годы, поэтому Ген не мог не радоваться. — Я принёс её, — твёрдо и прямо, очень серьёзно и с тяжёлым тоном сказал Чуя. Это Оригинал. Теперь все его сомнения разом пропали — Чуя Накахара действительно принёс на встречу оригинал из книги, это был тот самый лист, который Ген искал с тех пор, как узнал о самой книге. То, что даст ему желаемое, нужно только лишь забрать его в свои руки и наконец-то написать логическую, уже давным-давно заранее продуманную историю. Ген готовился к этому моменту многие годы, но сейчас, когда он наконец-то настал, менталист боялся всё испортить лишним движением. Пришлось резко напомнить себе, что за ними следят, что его могут просто пристрелить из какой-то винтовки. Нельзя терять бдительности, потому что если он упустит этот шанс, то представить сложно, когда может выдаться следующий. Сколько ещё лет придётся потратить, гоняясь в пустоту за чем-то таким незыблемым, как жалкий лист бумажки? Словно поняв, что Ген осознал всё, Накахара спрятал лист в карман своей приталенной жилетки. Асагири растянул губы в ухмылке, после чего приглашающе махнул рукой на стол. Хлипкий, старый, с одной его стороны был мох, но ножки крепко стояли, упираясь в пол. По обе стороны были железные стулья. Он присел первым, идя на перемирие. С Накахарой отношения всегда были весьма яркими и вспыльчивыми, они строились на пылких эмоциях не то ненависти, не то зависимости, не то потребности, не то манипуляции. Порочный круг, из которого не было выхода ни одному из них, пока несколько лет назад он не покинул Портовую Мафию, на время разрывая такую крепкую связь. Чуя сел напротив, скрестив руки на груди, да и ноги, впрочем, тоже. Максимально закрытая поза, если бы не тот факт, что хотя он сильнее натянул шляпу, однако спиной полностью облокотился на спинку, для начала проверив её на прочность, а уже после опираясь всем весом. Асагири так сделать не рискнул, он не был Королём Гравитации, поэтому мог случайно упасть и всё-таки распрощаться с жизнью. То ли из-за случайно выпущенной пули от резкости его движений, то ли из-за перелома шеи, ведь навернуться можно было в, казалось бы, самом неожиданном месте. — Я принёс, — повторил Чуя, нахмурив брови. — Но если ты считаешь, что я так просто отдам тебе лист, то ты глубоко заблуждаешься, Дазай. Ах, как предсказуемо, подумал Ген. Чуя наверняка, как и все остальные наблюдающие, пытается понять его действия. Зачем ему, по их мнению почти вполне удовлетворённому жизнью человеку, пытаться достать для себя этот опасный предмет, что так легко может уничтожить всё человечество? Из-за всего лишь пары строк, которые так просто можно упорядочить, придавая им смысл. — Ну, чего-то такого я и ожидал от тебя, Чуя, — растянул менталист гласные, наклоняя голову в бок. Бинты на шее шевельнулись, когда он упёрся руками в стол, готовый в любой момент использовать даже хлипкую конструкцию в качестве щита и отвлечения внимания. Щёк прикоснулась резина. Он ни за что бы не рискнул со своей способностью эспера трогать такую ценность. Не хотелось даже пытаться узнать, сможет ли его приобретённый дар поглотить и эту способность. Особенно если был высок риск, что таким образом он испортит сразу всю тетрадь; тогда его жизнь действительно перестанет иметь смысл и останется только совершить самоубийство. Уже даже без разницы будет, двойное или же нет. Просто пырнуть себя ножом в шею, чтобы сразу сто процентов, чтобы без шанса на спасение. — Ты что-то хочешь за него? — спросил он, пытаясь быстро просчитать, чего бы хотел мужчина. Вроде бы у того всё было, а если чего-то и не было, то он мог быстро с помощью своей власти и денег это «что-то» приобрести. Разве что только свободу? Из-за заключённого в это тело Бога вряд ли он когда-нибудь сможет даже мечтать о таком, не такой он человек. — Не то чтобы я сомневался в твоих способностях достать себе желаемое, но мало ли? Накахара выдохнул, словно сдерживался от матов. Ген заткнул себя, стараясь не показывать горечи. У них с Чуей так было всегда — он говорит то, что действительно хочет сказать, без всяких прикрас, но почему-то рыжий всегда принимает сказанное за издёвку. Но это просто его манера речи, часть него. Асагири многое в себе поменял за эти двадцать три года, подтачивая не только мягкость характера, но и личность — но он не мог лишить себя всего и навсегда. Как бы он вернулся назад, в свой мир, если бы полностью умер? — Можно, блять, и так сказать, — сквозь зубы процедил тот, всё же срываясь на непристойную речь. Ген поджал губы, потому что такую грубость переносить ему не нравилось. Он не был святым с тех пор, как здесь ему снова исполнилось восемь (иначе он сильно рисковал стать жертвой педофила; только Боги знали, насколько жесток этот мир; только лишь Ген не понимал, почему он так жесток), а также он не был лицемерным. Ему просто не нравилась нецензурная лексика, потому что чаще всего она могла сбить все тонкие манипуляции в его словах, зря привлекая к себе внимание. — Думаю, любой бы хотел узнать, зачем тебе лист, Дазай. И постарайся не нести всякую чушь навроде стопроцентной смерти, потому что она у меня уже в печёнках сидит. Ген закивал болванчиком, от нетерпения даже не сумев сразу остановиться. Он был готов на что угодно, чтобы заполучить оригинал, поэтому не видел ничего страшного в том, чтобы рассказать правду. Однако: — Расскажу или же нет, не имеет значения. Ты ведь не поверишь мне, если услышишь правду, не так ли? — он взмахнул рукой куда-то в сторону, закатив глаза. Чуя рыкнул, крепко сцепив свои зубы. Пришлось вернуть руки на место, потому что напарник прекрасно знал, как одним элементарным движением он может достать что угодно на практически любом расстоянии с помощью ловкости рук. Не то чтобы сейчас менталист мог это сделать. Стол был слишком широким, так что ему пришлось бы встать со стула, чтобы хотя бы дотянуться до Чуи. Поэтому тот явно переоценивал его способности, считая, что Ген сможет прямо на глазах стольких людей незаметно украсть её. Он мог, но нужно было для начала подобраться поближе. План был прост и банален: найти книгу, написать цепочку слов, которая отправит его обратно, и оказаться дома. Всё. Где-то по пути пришлось вносить изменения в виде получения дополнительного влияния, денег, связей, манипулирования, привыкания к новому себе. Потому что тот Асагири Ген, что был раньше, теперь не совсем был собой, он также был и Дазаем Осаму. Отпираться бессмысленно, а как психолог-аналитик и манипулятор, фокусник и менталист, Ген как никто другой прекрасно знал о последствиях в виде раздвоения личности, шизофрении, ПТСР… Перечислять можно было бесконечно. Так что не отпирался. Да, это Асагири Ген убивал людей. Да, это он состоит в Мафии. Да, это он мастер в пытках, убийствах, вымогательствах. Да, это Дазай Осаму хочет вернуться домой. Да, это он состоит в Научном Царстве. Да, это он всего лишь менталист. Асагири Ген и Дазай Осаму — это один человек, который просто жил сначала в одном мире, а потом родился в этом. И все эти двадцать три года своей новой жизни тщётно пытался найти то, что поможет ему вернуться обратно. Потому что жить здесь было невозможно. Душно, серо, уныло. Способность забирала все краски жизни ещё сильнее, а ведь их и так было прискорбно мало. Зная, насколько обычно прекрасен мир, Ген ещё сильнее скатывался в приобретённую депрессию, потому что… как он мог не наслаждаться миром? Это было частью того, что делало его — им. А теперь было так долго недоступно. Именно поэтому присоединился к Портовой Мафии, ведь организация могла помочь найти решение его проблемы. Именно поэтому после покинул её, замаскировав всё под смерть Оды, ведь именно такое показательное выступление на сцене давало шанс на принятие со «светлой» стороны. Именно поэтому потом пытался объединить две организации, заставляя принять две стороны друг друга. В этот раз получилось. В прошлый раз Царство Науки и Империю Силы он объединить даже не пытался; да у него бы и не получилось ничего, опыта совершенно не хватало, хотя мысли об этом и были. Именно поэтому так сильно рисковал с Гильдией, а потом ввязался в войну с Достоевским. Добровольно сдался в тюрьму, прекрасно зная о каждом действии всех тех людей, что окружали его. Они, ВДА и ПМ, так сильно влияли на всю Йокогаму, но именно он, Асагири Ген, так легко влиял на них. Поэтому, когда за ним пришёл Чуя, момент казался ему идеальным. Он сразу же попросил его украсть своей гравитацией лист из книги. Один момент, один лист. В суматохе никто не должен был ничего заметить, а сам Асагири наконец-то бы смог добраться до своей мечты наконец-то вернуться обратно. В свой мир. Да нахер его мир; он вполне осознавал, что ему просто напросто хочется снова увидеть кои-чьи красные глаза, которые снова бросят вызов его уму; которые будут сводить его с ума; которые с виду равнодушно будут на него смотреть, так и прося удивить хоть чем-нибудь; а к этим глазам прилагались те самые мозги, те самые руки, ноги, волосы. Всё прилагалось к этим глазам, которые так сильно хотелось увидеть ещё хотя бы раз. Но одного раза, конечно же, было бы мало. Нужен был гарантированный способ сделать всё раз и навсегда, чтобы смотреть в них каждый день, до тех пор, пока не наступит обычная смерть, а не припадочная. Нужно было вернуться в своё настоящее тело — в тело того, кто всю жизнь жил под именем Асагири Гена. Оно было целым. Скорее всего находилось в коме в том мире, из которого он пришёл сюда. Точнее, переместился из-за какой-то ошибки в расчётах. А лист — то единственное, что могло переместить его таким большим и невероятно точным телепортом. Вот только Чуя Накахара сильно забеспокоился. Он выкрал лист и точно никому ничего не сказал, в этом Ген был уверен — его психологический портрет безличным файлом вставал перед глазами, предсказывая практически каждое следующее действие. Не мог тот его подставить. Поэтому был только ещё один вариант. Или даже несколько. Скорее всего, когда Чуя достал его из тюрьмы, на нём была прослушка. Ген своими руками выковырял тот, что с помощью пульса передавал сообщения Анго, но Анго доверия никакого не было. Правительская крыса явно вживила под кожу не один жучок. Однако в тот момент он так быстро старался просчитать действия каждого человека, что сражался в Йокогаме, разрушая город; так спешил потом к обезумевшему от власти Арахабаки Накахаре; так тщательно пытался взвесить каждый следующий поступок эсперов; так сильно понадеялся, радуясь, что может наконец-то заполучить в свои руки этот лист, что действительно мог не подумать про дополнительный жучок в теле. Либо же следили не за ним, а уже за вместилищем Арахабаки. Ничего удивительного. Он часто мог что-то не учесть, когда был так близок к самому сокровенному. Это только Ишигами Сенку, словно робот, учитывал каждую мелочь. Да и тот тоже иногда сбивался, привыкнув рассчитывать небесные светила по меркам двадцать первого века. Ген помнил, как тот шёпотом ругался сам с собой, пытаясь убедиться, что учёл расположение звезд пятьдесят восьмого века. Учитывая тот факт, что он здесь… Скорее всего Сенку снова что-то не учёл в движениях звезд. Это так мило, что он даже злиться не мог на такую чудовищную ошибку, которая могла вполне и убить его. Только лишь улыбку вызывало, стоило представить смущение этого учёного, который несомненно растеряется от неловкости. Явно прослушка. Одна ошибка, не важно, кого из них двоих прослушивали. Её хватило, чтобы после малого восстановления города за ним стала следить каждая шпионская крыса не только правительства, но и каждой организации, что боролась против Фёдора. О, в такие моменты он как никогда желал, чтобы русский всё же успел исполнить свою задумку и лишить всех эсперов их способностей; вот только тот был настолько зависим от своей, даже не осознавая этого, что рисковал слететь с катушек. Поэтому Ген не мог допустить такого варианта событий, хотя, несомненно, объединись он с Фёдором, намного быстрее смог бы исполнить заветное желание. В тюрьме было достаточно времени, чтобы узнать друг друга. — А ты скажи так, чтобы даже я понял. У тебя ведь есть твоё грёбаное красноречие и мозги, — прервал его мысли Чуя. У него не было мозгов, на которые так сильно рассчитывали все эти люди. Наблюдения, психологический анализ, манипуляции, вбивание в них рефлексов для каких-то своих действий… привычная работа. Но ум? Ген никогда не был настолько умным, чтобы соревноваться в этом с Ишигами Сенку. Впрочем, здесь разговор шёл вовсе не о науке, а о людях, а кто может быть в этом лучше самого настоящего Менталиста? Ген хмыкнул, после чего невольно улыбнулся, спрашивая: — Чуя, а ты веришь в пришельцев? Накахара молча продолжал смотреть, но его взгляд так и кричал об убийстве. На этот раз даже не в качестве шутки. — Ох, не тот вопрос, прости-прости, — помахал он ладонью слегка. — Поверишь ли ты мне, если я скажу, что на самом деле не принадлежу этому миру? Знаю, прозвучит странно, но я для него словно самый настоящий пришелец. Пришёл извне, прям как заноза в пальце, да так до сих пор и не вылез, торча у всех на виду. Ген твёрдо и довольно кивнул своему сравнению, потому что оно было просто великолепным и самым точным, на его взгляд. Он часто чувствовал себя этой самой занозой, правда не в пальце, а в заднице этого мира. Отчасти именно из-за этого так сильно пытался покончить с собой — потому что он просто не мог здесь жить. Не получалось. Как бы не старался привыкнуть, как бы не пытался переделать самого себя, как бы не уговаривал. Даже гипноз пару раз испытывал на себе, но всё мимо. Многие эксперименты над людьми твердят, что если у них забрать все излишества, то рано или поздно они поймут, что те на самом деле никогда и не были им нужны. Привыкнут, приспособятся, начнут жить дальше. Гену, очевидно, нельзя было к этому привыкнуть, потому что такой человек как Ишигами Сенку просто не мог быть каким-то «излишеством». Он как воздух — только без кислорода человек не дышит, а без Сенку Ген не мог жить. — Так что то, что сейчас у тебя в кармане — это единственный мой путь домой, — наклонил он голову, полностью сосредотачивая взгляд на Чуе и опасаясь даже моргать, чтобы ничего не упустить. — Я, Асагири Ген, оказался здесь всего лишь из-за одного недочёта в эксперименте. Все эти двадцать три года я пытался, действительно пытался привыкнуть к этому новому миру, но… как видишь, у меня не очень получилось, — он встряхнул бинтами на руках, что перекрывали все его неудачи в особо сильных приступах депрессии. — Поэтому я попрошу тебя отдать мне этот лист. Чуя молчал. Он молча смотрел на него, словно пытался понять, сколько из сказанного было бредом — ну, Ген не смог бы никого винить за такой взгляд, потому что сказанное действительно очень сильно напоминало бред сумасшедшего, — а что могло оказаться правдой. Вот только правдой было всё. И Накахара Чуя, как его самый близкий человек в этом мире, не мог не понимать этого факта. Ген не солгал ни в едином своём слове, к тому же он вбил в этого парня самый лучший рефлекс на распознавание лжи от Дазая Осаму. Ещё когда им было физически по шестнадцать вбил, потому что знал — рано или поздно, но обязательно пригодится. Чуя был невероятно силён, поэтому Ген не собирался совершать с ним таких ужасных ошибок, специально подпустил ближе. Но не слишком, чтобы после была возможность восстановить связь непростых отношений. Пришлось же тогда знатно помучиться, а. В шестнадцать жизнь даже странными красками заиграла, но… Накахара никогда бы не смог стать ему ближе, чем он уже стал, а этого было мало. Асагири Ген — самый эгоистичный человек. Ему не нужен тот, кого он всего лишь за год может легко и просто переделать под себя. Он не делал этого с Чуей, но он мог, а потому не имело значения, сделал или не сделал. С Сенку такого никогда бы не случилось. Сенку его самого мог взять и поставить вверх головой, словно так и надо было, словно это он, Ген, ходя раньше на ногах, делал какую-то глупую ошибку. — Ты не врёшь, — сказал вслух Чуя то ли их наблюдателям, то ли себе, то ли даже самому Гену. — Ты действительно веришь в эту бредятину, что ты — пришелец из… другого мира? Асагири нахмурился, давая лёгкому раздражению проступить в реальность. С рыжим работали только самые чистые эмоции, настоящие. Приходилось иногда чувствовать себя буквально голым, раскрываясь душой, но это всегда того стоило. — Все мы знаем, кто находится внутри тебя. Почему я должен верить тому, что оно реально? — намекнул он на заточенного Бога Хаоса. Чуя продолжал смотреть, но его решительность трескалась. Пронзительные голубые глаза были мутными, не давали прочесть ни единой мысли. Потому что Чуя просто не понимал, что думает об открывшейся правде. — Я могу легко отменить чужую способность; один мой подопечный сделал из своей способности плащ, а второму можно оторвать руку и она прирастёт обратно. Йосано убивает людей, чтобы оживить их, что напоминает воскрешение зомби, если честно. Так скажи мне, Чуя, почему в этом мире, что сверху донизу наполнен эсперами и невероятными способностями, нельзя поверить в то, что где-то в другом мире тоже есть весьма невероятные люди? Люди, которые способны отправить кого-то ещё, пусть и из-за ошибки, в другой мир? В этот, к примеру. Почему я не могу стать тем самым человеком, который оказался здесь случайно? К слову, я не захватывал тело Дазая — я и есть Дазай Осаму, потому что я здесь родился. Сделал первый шаг, сказал первое слово, всё по стандарту. Просто я помню свою прошлую жизнь и хочу вернуться обратно. Его речь была спокойной, продуманной. В том самом темпе и тоне, который обязательно въедается в чужую голову, запоминаясь на несколько десятилетий, а может и до самой смерти. — Я хочу вернуться домой, — сказал он, складывая руки словно школьник, но одну упирая в подбородок. Ноги вытянулись вперёд из-за высокого роста. — Скажи мне, почему я не могу хотеть этого? Чуя молчал, вздохнул, закусил губу. — Вернуться домой — это так ты называешь свою смерть? — Я не умру в том понимании слова, которое применимо к остальным, — протянул он, на миг переводя взгляд в потолок, но после снова возвращая. — Моё тело в том мире должно находиться в коме. Оно целое. Как я уже сказал, перенос моего сознания произошел в результате эксперимента, а не какого-то несчастного случая. Мне просто нужно перенести своё сознание обратно и способности Заветной книги дают мне эту возможность. — Но что станет с твоим телом здесь? — Ну, лишившись сознания, или души, кому как угодно, оно впадёт в кому также, как впало моё тело там. Просто тело… но, да, судя по твоему взгляду, ты понимаешь, что здесь я буду считаться мёртвым. Но, опять же, Чуя, я не умру. Я просто буду в другом мире. Там меня уже считают мёртвым, а здесь ты передашь остальным, что случилось на самом деле. Накахара продолжал смотреть. Ген на миг прищурил глаза, после чего закатил их до потолка. Мужчина просто не мог поверить в тот факт, что Дазай Осаму может так запросто всех бросить? Серьезно? Как будто бы у Гена здесь действительно кто-то был. Самым близким для него оказался Чуя, может быть Мори или Фукудзава, может быть Акутагава и Накаджима. Даже та крыса Анго была хорошим знакомым. Но, действительно? Этим людям было в сущности плевать на него — по большей части — у них были свои дела, свои проблемы, заботы, более близкие люди. — У него красные глаза, — внезапно даже для себя сказал он, опуская взгляд в стол и начинаясь ковыряться там. После перестал, потому что хоть резина на руках и была крепкой, не хотелось создавать даже один процент вероятности, что та может порваться. — У кого? — более хрипло спросил Чуя. — У Сенку, — пожал он плечами. — Сенку? Кто это? Ген поднял внимательный взгляд, но наткнулся на интерес и пристальное любопытство. Он улыбнулся, потому что мысли о Сенку всегда приносили ему только радость. — Асагири Ген. Это я. Я — самый эгоистичный человек в мире, — сказал он, — Я беру, что хочу и когда хочу; никто и никогда не сможет меня остановить. Мне плевать на всех. На всех, кроме Сенку. Потому что… этот парень — он что-то с чем-то, серьёзно. Знаешь, это временами напоминает связь между людьми. Мы были словно одно целое. — Как Двойной Чёрный? — спросил Чуя, скривив губы. Ген посмотрел на него особым взглядом, надеясь показать всё своё неудовольствие от одного только сравнения. — Работа Двойного Чёрного — это когда ты сходишь с ума, а я подстраиваюсь под ситуацию, чтобы после тебя оттуда вытащить. Так же было и у Фукудзавы с Мори, насколько я смог заметить. То же происходит и у нашего нового поколения. Но я и Сенку? Нам никогда не приходилось подстраиваться под другого, потому что, чтобы мы не делали, это всегда шло на пользу обоим. Мы действительно стали одним целым, одни против всего мира. Хватало одного только взгляда в эти глаза и я сразу понимал, чего он хочет, но я не знал, почему он этого хочет и как он это получит… Мол, всё человечество практически вымерло, Сенку-чан, ну как ты освободишь их всех, не сходи с ума. А он просто смотрел на меня и удивлял снова и снова, а потом снова, и снова… и так до бесконечности. Ишигами Сенку великий человек. Я понял это ещё при нашей первой встрече и поэтому сразу же присоединился к нему… хочешь шутку? — Что? — опешил тот, явно заслушавшись, но после моргнул, осознавая вопрос. — Что за шутка? Ген ухмыльнулся так широко, как только мог: — Сенку-чан учёный, который отрицает романтику и вообще не смыслит в психологии. Он думает, что я присоединился к нему из-за банки колы, представляешь? — Банка колы? Он подкупил тебя банкой колы? — удивился Чуя. — Погоди, чем же он тогда тебя подкупил на самом деле и почему вообще… — О, всё просто, — покивал он головой. — Дело в том, что я решил присоединиться к нему сразу, как увидел — ну, в моём мире идёт активное вымирание человечества, хотя не то чтобы меня оно сильно волнует, потому что мне как бы плевать на всех, — а потом сделал вид, что согласен сделать это за колу. Потому что кола в том мире перестала существовать. И что сделал Сенку? Он сделал мне колу и подумал, что я присоединился из-за неё. — Какой-то он глупый? — недоумённо и в то же время нерешительно спросил Чуя. — Да, в этом деле он туп, как пробка. Мол, серьёзно? Я стал шпионом, рискуя своей жизнью, подставил несколько человек, заключив их в тюрьму, а потом легко манипулировал всей той толпой, которая оказалась в его подчинении, потому что он рисковал просто оказаться в их немилости из-за какой-то мелочи. Вчерашний школьник, что он вообще мог знать о лидерстве? Ген ласково закатил глаза. — Ну, что-то я заболтался, — стал он более серьёзным. — Мне нужна страница, чтобы я мог к нему вернуться. — Ты не сказал, каким именно образом оказался здесь, — потянул тот время. Как будто бы Асагири Ген не сможет понять, что тот тянет время не для их последней встречи, а для того чтобы Детективное Агентство и Портовая Мафия могли дать ему указания дальнейших действий. Но ладно, выбора у него особо не было. — Чтобы спасти человечество, Сенку решил создать машину времени, — нахмурился он, потому что эти воспоминания были тоже вроде как весёлыми и радостными, но в то же время служили огромным напоминанием о том, как именно он оказался здесь. — Машину времени? — действительно удивился Чуя. — Что за бред? — Все мы так подумали, когда он только-только сказал об этом, — махнул Ген рукой. — Но потом мы действительно стали её строить, высчитывать что-то там. Я не силён в науке, так что это не по моей части. Я и на чертежи-то только пару раз посмотрел, когда ему принесли на проверку, а тот уже уснул на своём рабочем столе от усталости. Он замолчал. — Что было дальше? — спросил Чуя спустя несколько минут тишины. — А дальше он её построил. Вот только нужно было эту машину испытать. Я вызвался добровольцем, зная, что мы не можем рисковать самим Сенку, потому что если бы она не сработала, то никто другой не смог бы её исправить, — сказал он ровным голосом. — Ты? Добровольцем? — В том мире я был совершенно другим. Здесь всё более жестокое; я стал таким, кто я есть сейчас, не потому что там было плохо, а потому что здесь оказалось ещё хуже. К тому же здесь не было Сенку, так что я скатился ещё ниже, если можно так сказать… Я вызвался добровольцем, но Сенку-чан честно меня предупредил, что это шанс 50\50. В итоге я долгое время был в забвении, которого даже не осознавал, а после почувствовал сильную боль и… оказался в теле младенца. Так и началась моя жизнь здесь. Они молчали около минуты. Если бы Ген прислушался, то легко мог бы услышать слова через динамик в шляпе, но он знал намного лучше, что Чуя не станет исполнять те приказы правительства, которые его не устраивают. Он был Исполнителем Комитета Портовой Мафии, поэтому единственным человеком, который мог бы ему что-то приказать, был только Мори Огай. — В принципе, это даже не плохо, — протянул Ген. — Я знал, что могу умереть, но не мог позволить умереть именно Сенку. То, что я могу вернуться обратно, даёт мне ещё одну попытку. Но в этот раз я уверен, что учёный не допустит этой ошибки, ведь на самом деле он мной дорожит, хоть никогда и не признается в этом. Я окажусь в своём мире, дам ему собранные данные, он исправит эту железяку, а потом я снова попытаю удачу. Если мне повезёт и я выживу во второй раз, то либо окажусь в прошлом, либо снова попаду в ещё один мир. К счастью, моя психика необычайно гибкая и может подстроиться под такую стрессовую ситуацию. Я не сойду с ума, просто продолжу попытки — буду возвращаться к нему, а он снова и снова будет пытаться отправить меня в прошлое нашего мира. Пока наконец-то не получится. Если я не умру раньше, конечно. — Ты сказал, что у вас что-то вроде вымирания человечества. Он поэтому так хочет построить эту машину? — Да, — кивнул он. — Из семи миллиардов в живых осталось… сколько же нас осталось? Ну, менее пяти сотен точно. — Пяти сотен?! — воскликнул Чуя, вставая резко со своего места. Стол сдвинулся, заставляя встать и Гена тоже. Он поднял руки вверх, опасаясь такого резкого взрыва эмоций. — Ну да, — пожал он плечами, стараясь резко не двигаться, потому что на него всё ещё смотрела толпа по камерам. — Это кстати довольно много, потому что большая их часть приехала из Америки. В Японии нас было только сто пятьдесят человек, может чуть меньше. Чуя молчал, пока наконец-то не спросил: — Что произошло в этом твоём мире? — О, это уже не важно, — отмахнулся Ген. — Сенку уже на пороге открытия и всеобщего спасения. Как я уже сказал, машина построена и работает. Её осталось только чуть-чуть подправить, провести ещё несколько пробных запусков — и — готово! Я окажусь в прошлом, передам всем нужную информацию, катастрофы не случится… Но давай всё же вернёмся к тому, для чего мы здесь оказались — мне нужна хотя бы страница. Вторую можешь забрать себе, не особо в ней нуждаюсь Накахара смотрел, после чего сглотнул и отвёл взгляд. — Дазай… или мне звать тебя Асагири? — Ох, никто на самом деле не зовёт меня Асагири, — протянул он, догадываясь о том, что ему сейчас скажут. — В том мире я больше известен как «Менталист». Но можешь меня звать так, как тебе угодно. Только не переходи на оскорбления, я этого не люблю. Он легко взмахнул рукой, становясь рядом, опираясь о стол. Чуя был теперь в метре от него. — Дазай, — твёрдо сказал тот, — Зачем тебе идти в тот мир? Я знаю, что тебе плевать на других людей, ты сам так сказал. — Там Сенку, — пожал он плечами. — И он рассчитывает на то, что я справлюсь. Он рассчитывает на мою удачу. На то, что я либо окажусь в прошлом, либо ещё как-то выживу. Даже если шанс всего 50\50, он никогда не станет думать до последнего момента, что я могу быть мёртв. Конечно, никто из нас не мог даже подумать о том, что я окажусь в другом мире, но это тоже результат. И я жив, как он и рассчитывал. Чуя молчал, подбирая слова какое-то время. Ген понял, что давать этот лист он ему не собирается. Что ж. — Тебе не кажется это несправедливым? Он просто так отправил тебя на смерть, а ты как верная собачонка, вернёшься обратно, чтобы что? Через день снова внезапно оказаться где-то ещё? — Я сам вызвался на это, потому что иначе бы первым испытателем стал Сенку, — повторил Ген. Если прислушаться, то где-то далеко можно было услышать бег многочисленных ног. «Тяни время» — услышал он сообщение через наушник. Если бы Ген был дальше, чем на метр, то не смог бы ни увидеть его, ни услышать. Хорошо, что разговор приносит Накахаре такой стресс, а через камеры нельзя точно определить расстояние. Сейчас главным является только сделать всё так, чтобы никто из более признанных им гениев не смог ничего заподозрить по камерам. — Зачем тебе возвращаться туда? Это не имеет смысла. Ты прожил здесь двадцать три года в своей слепой верности. Забудь о своём мире и этой глупой затее, она бессмысленна. Это самоубийство — пытаться вернуться туда, где скорее всего умрёшь из-за глупого эксперимента, или того, что убило практически всё человечество. Ты умён, мы оба это знаем, но никто не сможет исправить всю ту хрень, что произошла в том мире. Как трогательно, что люди в этом мире не хотят его отпускать. Могли ли они действительно переживать за него? С правительством всё стало ясно — они теперь собирались убить его, чтобы не допустить даже возможность вторженцев из другого мира. — Ишигами Сенку сможет, — сказал он твёрдо, даже меняя позу на более внушающую. — Ишигами Сенку — это учёный, который отправил меня сюда. Я его первый испытатель и даже если эта попытка стала не тем, на что мы оба надеялись, это вовсе не значит, что мы сдадимся. Я вернусь обратно и помогу ему усовершенствовать машину времени, чтобы потом отправиться в прошлое и не дать человечеству погибнуть. Сенку рассчитывает на меня, поэтому я никогда не сдамся, так же, как он не сдастся. Мы оба верим в друг друга. Раздались хлопки. Оба обернулись, когда в динамике Чуи раздались панические приказы и вопросы о том, что никому не было дозволено заходить в здание, только окружить его. Потому что здесь был Двойной Чёрный этого мира, любая их ссора могла привести к огромным последствиям, особенно когда наступающей силой был Накахара Чуя, а защитной — Дазай Осаму. — Я впечатлён твоими словами, Менталист, — вошёл внутрь человек. У него был белый халат. Белые волосы, что аккуратно то ли стояли, то ли падали вниз. Не было никакого зелёного, а глаза оказались сероватыми, такими обычными. Вот только поза, интонация. Нельзя было даже на секунду обмануться. — Ширасэ? — опешил сбоку Чуя. Ну, разве что Чуя мог первым впечатлением обмануться, ведь это действительно было телом Ширасэ Буичиро, его прошлого друга, члена Овец. — Нет, — сказал член Царства Науки, ухмыляясь. Ген тоже ухмыльнулся. — Ты слишком долго лежал в коме — целых двадцать минут, представляешь? — спросил тот. — Это не тот результат, при котором мой временной отрезок времени должен оставаться в том состоянии, в котором остался. А потом я через экран смог разобрать твою линию перемещения и понял кое-что: ты оказался в другом мире. — Сенку-чан! — закрутился на месте Ген, сделав оборот и возвращаясь обратно. — Я так и знал, что если ты поймёшь, что случилось, то отправишься следом за мной! Правда я рассчитывал к этому моменту вернуться обратно, но раз ты пришёл, то я выражу тебе свою благодарность… — Это тот самый учёный? — спросил Накахара, перебивая. Его маленькие и в то же время сильные руки сжались в кулаки и Асагири приготовился в самом крайнем случае остановить его, вырубив способность, потому что прекрасно знал — Ишигами сейчас стал целью номер один. Или убить, или схватить. Лучше второе, конечно, чтобы после использовать для благополучия Портовой Мафии. — Хватит болтать, — сказал Сенку, ковыряясь в ухе. Ген не мог прекратить улыбаться с такого знакомого жеста. — Этот парень внутри меня всё ещё жив и хочет вернуть своё тело обратно. Я и так потратил целый час на то, чтобы найти тебя, так что сделай то, что должен, и мы свалим из этого мира. Человечество не может ждать так долго. — Дазай должен остаться здесь, — услышал он голос Мори. Ген повернулся к бывшему боссу. — Дазай? — спросил Сенку, скривившись. — Не знаю такого. Я вижу только странного рыжего чувака и своего Менталиста. Рыжий чувак весь ваш, но болтолог мне ещё пригодится. Ген невольно по некой привычке сложил руки так, как сложил бы их в области груди, будь на нём хаори с широкими рукавами. Жаль, что сейчас у него их не было, они бы очень ему пригодились. Он отошёл от Чуи, вставая рядом с Сенку, который тоже пришёл ближе. Никто из Агентства точно не зайдёт внутрь, сражаясь с Портовой Мафией, а Портовая Мафия занялась правительством. Звуки перестрелки и битв легко было услышать и даже увидеть, ведь широкие окна без стекла не смогли бы ничего от него скрыть. Мори зеркально отразил его положение, встав рядом с Чуей. Они оба кинули на него изучающий взгляд, когда он оказался на пару сантиметров за правым плечом беловолосого, да ещё и со сложенными руками — из такого положения стрелять действительно было бы жутко неудобно, но когда здесь стоит Сенку, нет смысла в очередной раз марать руки. — Ишигами Сенку, не так ли? — спросил тот, улыбаясь натянутой улыбкой. Ген знал, что босс не захочет его отпускать, считая такую потерю недопустимой. — Ага, — кивнул человек рядом. — А вы кто? — Мори Огай, занимаю должность босса Портовой Мафии. — Я раньше там работал, Сенку-чан, — внёс ясность Ген, пока было время. — Но ушёл лет пять назад. Сенку кинул на него несколько презрительный взгляд, мол, как он мог взять и пойти работать, вместо того чтобы искать способ вернуться обратно. Ох, Сенку-Сенку, он явно не понял, что это был его способ найти решение вернуться обратно. Учёный бы сам его изобрёл, но Ген сделан из другого теста, поэтому искал. Долго-долго искал. Пока не нашёл. Ген не мог не ухмыляться. Он потянулся прикрыть рот рукавом, когда недоумённо моргнул, едва кожи коснулась резина. Он даже специально посмотрел на руки, понимая, что его любимой одежды в этом мире нет и не было никогда. Жаль. В ней было намного лучше. Плащ не плох, хаори просто лучше. Словно увидев в реальности все эти привычки, которых раньше не было, Чуя что-то понял. Как и Мори. — Хоть ты и ушёл, но всё ещё в ней числишься, — с усмешкой сказал тот. Ген пожал плечами — для него это не имело никакого смысла. В своё время он тоже работал сразу и на Царство Науки, и на Империю Силы. А после «смерти» Цукасы хорошенько постарался, объединив их в одно целое. — Менталист, увольняйся, — обернулся к нему Сенку. Гену пришлось сделать шаг вперёд, чтобы тот видел сразу всех троих, иначе бы Ишигами пришлось смотреть назад, чтобы увидеть его. — Уже уволился, Сенку-чан, меня просто не хотят отпускать. — Ты же практически бесполезен, — недоумённо поднял тот брови, после чего обернулся. — Нахрена он вам сдался? — Ну, Ишигами-сан, судя по всему вам он не особо нужен, если вы так говорите. — Давай на ты, а то официоз не переношу, — скривился тот на речь босса. — Итак, сойдёмся на том, что он нужен всем. Ты что скажешь? — спросили у него резко. Ген какое-то время смотрел в потолок, делая вид, что не понял, что это обратились к нему. После чего опустил взгляд, чтобы округлить глаза и «осознать»: — Это ты мне? Чуя и Мори разом закатили глаза. — Тебе, — снова кивнул Сенку, скрещивая руки на груди. Ген постарался не смотреть на эти руки, потому что понял, как тот нехотя волнуется. Он явно слышал, что Ген здесь прожил целых двадцать три года и легко бы его отпустил, если бы он сказал, что хочет остаться. Но Асагири оставаться не хотел. Для театральности пришлось хмыкнуть, словно он задумался. После чего легко сказал: — Ну, не знаю, — затянул он. Все закатили глаза, словно отрепетированные роли. Только лишь Мори просто приподнял бровь на такое представление. — Наверное, я останусь здесь, ведь тут есть современность и не надо работать с утра до ночи, к тому же колу так легко купить в этих автоматах… Сенку так высоко поднял бровь, что было очевидно — приди этот Буичиро в себя, лоб у него болеть будет несколько дней, не привыкнув к таким выкрутасам. — Чёртов Дазай! — прошипел Чуя, сжимая кулак на уровне груди. — В любом случае, — вздохнул он театрально, подходя ближе к Сенку и прижимая к своей груди в широком объятии. Тот моргнул недоумённо, явно не понимая, для чего это. — Пока-пока! Он махнул рукой, прикасаясь своим подбородком к щеке. Для этого даже пришлось наклониться, потому что рост у тел имел разницу в целую голову. Ген ухмыльнулся, смотря в широко раскрытые глаза Чуи, который сделал шаг вперёд. Два тела упали на пол. Спустя секунду одно из них шевельнулось, чтобы поправить несколько прядей — белые волосы Буичиро мешались. Тело Дазая Осаму улыбалось. Но не двигалось.

***

— Чёртов менталист, это что ещё за «пока-пока»? — услышал он ещё до того, как успел открыть глаза. Ген прищурился, не спеша просыпаться, но мимикой лица давая знать о том, что на самом деле вполне себе жив и здоров, находясь наконец-то в своём мире и своём теле, которое — подумать только! — двадцать три минуты спало. Может быть, на пару минут больше. Он проснулся естественным путём, а не рывком, как мог сделать Ишигами. — Ну, я же не мог уйти не попрощавшись, Сенку-чан! — протянул он, наконец-то открывая глаза. Мир был таким живым, что на пару секунд его даже оглушило. Радость не пожирала внутренняя чёрная дыра, ему свободно дышалось и двигалось. На руках было его фиолетовое и такое родное хаори. Эмоции такие позитивные цвели в груди, словно мыльная пена. От этого хотелось радостно хихикать, будто бы маленькая девочка. Сенку стоял рядом возле капсулы. Видимо, очнулся он немного раньше, что легко объяснимо, ведь жил он там недолго. Сколько он там сказал, всего час пробыл? Значит за полчаса успел взломать правительственную базу, найти его, Асагири Гена — понял, в каком он теле! — за те же полчаса добраться до заброшки, пройти мимо всех охранников, явно перекрыв виденье камеры. Обманул всех тех работников и эсперов, практически целую армию, что своими количеством полностью в два раза превышала всё их Царство Науки. Немного послушал его разговор, а потом вышел, чтобы не было слишком долгих ненужных дискуссий. Все к тому моменту как раз вступили в битву и на него не обращали внимания. И всё же спросил, хочет ли он вернуться. Конечно же Ген хотел! Что ещё за вопрос! — Ладно, твоё дело, что ты там хотел сказать на последок. Ты мне лучше скажи: каким образом ты отправил нас двоих обратно? Ген посмотрел в эти красные глаза, прищурившись.

***

_____________ Продолжая пристально смотреть, он не упустил тот миг, когда рука Чуи Накахары дрогнула, но после тот залез в карман и достал сложенным пополам листочек. Целый лист из Заветной Книги. Если бы глаза Асагири могли сверкать, они бы несомненно это сделали. Он подавил огромное желание подойти и немедленно выхватить этот листочек, потому что нельзя забывать — скорее всего тот подделка, скорее всего ему ещё придётся отсюда бежать, спасая свою жалкую жизнь, чтобы после пытаться снова и снова, пока он действительно не достанет оригинал. Однако это был результат, первый за многие годы, поэтому Ген не мог не радоваться. — Я принёс её, — твёрдо и прямо, очень серьёзно и с тяжёлым тоном сказал Чуя. Это Оригинал. _____________ Словно поняв, что Ген осознал всё, Накахара спрятал лист в карман своей приталенной жилетки. Асагири растянул губы в ухмылке, после чего приглашающе махнул рукой на стол. Хлипкий, старый, с одной его стороны был мох, но ножки крепко стояли, упираясь в пол. По обе стороны были железные стулья. Он присел первым, идя на перемирие. _____________ — Я принёс, — повторил Чуя, нахмурив брови. — Но если ты считаешь, что я так просто отдам тебе лист, то ты глубоко заблуждаешься, Дазай. Ах, как предсказуемо, подумал Ген. _____________ — Пяти сотен?! — воскликнул Чуя, вставая резко со своего места. Стол сдвинулся, заставляя встать и Гена тоже. Он поднял руки вверх, опасаясь такого резкого взрыва эмоций. _____________ — Ох, никто на самом деле не зовёт меня Асагири, — протянул он, догадываясь о том, что ему сейчас скажут. — В том мире я больше известен как «Менталист». Но можешь меня звать так, как тебе угодно. Только не переходи на оскорбления, я этого не люблю. Он легко взмахнул рукой, становясь рядом, опираясь о стол. Чуя был теперь в метре от него. _____________ Чуя молчал, подбирая слова какое-то время. Ген понял, что давать этот лист он ему не собирается. Что ж. _____________ Если прислушаться, то где-то далеко можно было услышать бег многочисленных ног. «Тяни время» — услышал он сообщение через наушник. Если бы Ген был дальше, чем на метр, то не смог бы ни увидеть его, ни услышать. Хорошо, что разговор приносит Накахаре такой стресс, а через камеры нельзя точно определить расстояние. Сейчас главным является только сделать всё так, чтобы никто из более признанных им гениев не смог ничего заподозрить по камерам. _____________ — Ишигами Сенку сможет, — сказал он твёрдо, даже меняя позу на более внушающую. _____________

***

Каким образом он сделал всё это? О, на самом деле довольно легко и просто. Запомнил, куда именно Накахара Чуя положил лист, накалил его эмоции во время весьма чувственного разговора. Заставил того встать из-за стола, хотя именно он был тем, кто предложил сесть за него — предложил разговор, а не драку за такой ценный артефакт. Пока говорил, подходил ближе и ближе, что камеры бы никогда не смогли уловить. Поменяв позу сделал так, чтобы полы плаща на мгновенье скрыли его руки как от камер, так и от глаз Чуи. Тот был низкого роста, потому непроизвольно подымал вблизи голову вверх, чтобы смотреть в его тогда карие глаза, а потому не смог бы заметить шевелений рук. Ну, а умений Асагири вполне хватило, чтобы сделать так, чтобы никто не почувствовал прикосновения во время мимолётной кражи. — Что за глупый вопрос, Сенку-чан? — недовольно спросил он, притворно-раздражённо нахмурив брови. — Ты ведь прекрасно знаешь, что фокусники не раскрывают своих секретов! Иначе зрителям будет неинтересно!

***

_____________ — Сенку-чан! — закрутился на месте Ген, сделав оборот и возвращаясь обратно. — Я так и знал, что если ты поймёшь, что случилось, то отправишься следом за мной! Правда я рассчитывал к этому моменту вернуться обратно, но раз ты пришёл, то я выражу тебе свою благодарность… _____________ Ген невольно по некой привычке сложил руки так, как сложил бы их в области груди, будь на нём хаори с широкими рукавами. Жаль, что сейчас у него их не было, они бы очень ему пригодились. Он отошёл от Чуи, вставая рядом с Сенку, который тоже пришёл ближе. Никто из Агентства точно не зайдёт внутрь, сражаясь с Портовой Мафией, а Портовая Мафия занялась правительством. Звуки перестрелки и битв легко было услышать и даже увидеть, ведь широкие окна без стекла не смогли бы ничего от него скрыть. _____________ Ген не мог не ухмыляться. Он потянулся прикрыть рот рукавом, когда недоумённо моргнул, едва кожи коснулась резина. Он даже специально посмотрел на руки, понимая, что его любимой одежды в этом мире нет и не было никогда. Жаль. В ней было намного лучше. Плащ не плох, хаори просто лучше. _____________ Гену пришлось сделать шаг вперёд, чтобы тот видел сразу всех троих, иначе бы Ишигами пришлось смотреть назад, чтобы увидеть его. _____________ Ген какое-то время смотрел в потолок, делая вид, что не понял, что это обратились к нему. После чего опустил взгляд, чтобы округлить глаза и «осознать»: — Это ты мне? Чуя и Мори разом закатили глаза. _____________ — В любом случае, — вздохнул он театрально, подходя ближе к Сенку и прижимая к своей груди в широком объятии. Тот моргнул недоумённо, явно не понимая, для чего это. — Пока-пока! Он махнул рукой, прикасаясь своим подбородком к щеке. Для этого даже пришлось наклониться, потому что рост у тел имел разницу в целую голову. _____________

***

После кражи не составило труда обернуться, на миг скрываясь от их взглядов, чтобы достать ручку из внутреннего кармана. Ген взял с собой штук пятьдесят, распихав везде, где только можно было, чтобы зря не терять времени. К тому моменту люди уже вели битву, что было прекрасно слышно. Появление Мори только подтвердило, что ситуация развивается стремительными темпами. А после оставалось только написать английской азбукой морзе несколько строчек точками. Пока шёл разговор он всеми возможными способами незаметно тянул время, благодаря себя за предусмотрительность и перчатки — с ними бы он не смог драться с Чуей, мгновенно проиграв, но в том споре победил шанс на взятие листа. Прозрачные и невидимые, они не дали даже ручке соскользнуть, потому что не пропускали пот. После написания логической цепочки оставалось только создать триггер-сигнал, коим послужило прикосновение кожи к коже его и Сенку, как единственных людей из того мира. — В любом случае, я слышал что-то про какую-то книгу. У меня не было времени разбираться со всей той информацией, так что спрошу прямо: мне готовится к этим иномирянам? — Нет, Сенку-чан, — ласково закатил он глаза. — Зачем им я, если они уже знают, что я с тобой?

***

— Что произошло в этом твоём мире? — О, это уже не важно, — отмахнулся Ген. — Сенку уже на пороге открытия и всеобщего спасения. Как я уже сказал, машина построена и работает. Её осталось только чуть-чуть подправить, провести ещё несколько пробных запусков — и — готово! Я окажусь в прошлом, передам всем нужную информацию, катастрофы не случится… Но давай всё же вернёмся к тому, для чего мы здесь оказались — мне нужна хотя бы страница. Вторую можешь забрать себе, не особо в ней нуждаюсь.

***

Небольшая ложь, которую так запросто можно было упустить среди всей этой правды… Что же. Ему была нужна эта страница. Ведь на одну страницу приходит только одно желание, а Ген не мог помешать Сенку. Следовательно, все эти люди, узнав о нём правду, должны были остаться в том мире. А для этого следовало исполнить мечту Фёдора. У них нет Ишигами Сенку, а теперь и силы эсперов пропали. Так что никакой угрозы вторженцев. — Тогда последний вопрос, болтолог, — ухмыльнулся Сенку. — Что значат твои слова о том, что ты со мной не из-за колы? Ген моргнул. Он почувствовал, как невольно краснеют щеки, поэтому поспешил отвести взгляд, но при этом сохранить хладнокровие. Сенку точно не заметит того факта, что заставил его растеряться, пусть и на мгновенье. Здесь всё было немного сложнее. — Пожалуй, этот вопрос я оставлю без ответа, — протянул он обычным многообещающим тоном. — Не то чтобы ты мне на остальные ответил, — цыкнул тот. — Ладно, как хочешь. Сегодня возьми выходной, но завтра жду тебя на рабочем месте, так что будь готов. — Ну, Сенку-чан! — протянул он, хватаясь за руку учёного. Та была грубой, с такими знакомыми мозолями. — Я ведь так долго пытался вернуться обратно, можно мне хотя бы недельку?! — У тебя было целых двадцать три года, радуйся, что я тебе вообще день дал. Тот закатил глаза, но остался сидеть рядом на кровати, начиная разговор-допрос об информации при перемещении в другой мир. Асагири Ген — самый эгоистичный человек. Поэтому прекрасно знал, что иногда надо только подгадать правильный момент, чтобы получить желаемое.