I Love You (That's Not Possible)

Ранбу, хоть и считал себя романтиком, похоже, не особо умел выбирать для этой своей черты подходящее время. Таббо ожидал бы этого за ужином, возможно, вечером на закате. Нарядно одетые, с галстуками и прочими тряпками, за бокалом вина и кусочком хлеба. Или на пляже пока они бы шли по песку, с ветром в волосах и солью на языках. Спокойным днем, распланированным и без неожиданностей. — Я люблю тебя Таббо, ты ведь знаешь, да? Но вопреки ожиданиям, это сказано поздно ночью. Майкл уложен спать, а они лениво отдыхают на диване и смотрят фильм, на который Таббо особо не обращает внимания, и пускает слюни в изгиб руки. — Что? Он медленно засыпал, длинный день рубки деревьев и работы над фермами редстоуна вымотали его. Спать на диване было не лучшей идеей, но он верил что Ранбу перенесет его на кровать. Если Ранбу сможет перенести его на кровать, все таки руки-макаронины этому вряд ли поспособствуют. Таббо повернул голову чтобы посмотреть на своего мужа. Свет от фильма отражался от его белой стороны и можно было увидеть легкую улыбку на его лице, не смотря на опасения, которые тоже были видны на нем. — Я люблю тебя. Просто хочу чтобы ты знал. Таббо моргнул. — Ну, то есть, я знаю что уже показывал это через подарки и все такое, я так проявляю любовь, ну и мы женаты, очевидно, но мне просто хотелось тебе об этом сказать. Фильм заполнял тишину стоящую после его слов. Таббо думает что это боевик, хотя точно сказать не может. Зато может видеть как румянец разливается на лице Ранбу, пока тот перебирает пальцы. — Прости, ты скорее всего и так это знал… ах… как стыдно то… Таббо моргнул еще раз, а затем встряхнул волосы с глаз. Он облизнул губы и медленно открыл рот чтобы ответить. Его рот пересох, а Таббо даже и не заметил. — Я… не понимаю. И он не понимал. Таббо был любим раньше. Он знает что Томми любит его. Он знает что Майкл любит его. Но у них обоих не было выбора. Томми буквально его брат, они выросли вместе, как любая семья. И Таббо был отцом Майкла, практически всем что Майкл знал. Таббо был тем кто кормил его и давал мелки, конечно он будет любить Таббо. Но Ранбу… у Ранбу был выбор. Он встретил Таббо всего несколько месяцев назад. Встретил в одну из худших стадий его жизни, когда Таббо был в тугом костюме и еще более тугом галстуке. Когда у него росли рога и его знали как парня который изгнал своего лучшего друга и преследовал пацифиста. Ранбу не мог любить его, потому что Таббо было невозможно полюбить. На слова Таббо Ранбу в замешательстве склонил голову. — Ты… не понимаешь что такое любовь? Таббо покачал головой. — Нет, я понимаю что такое любовь. Он видел ее по всюду вокруг него в Ла'Менбурге, по всему смп. Он видел браки, дружбу и братство. Он также видел как все они сгорали и рассыпались. Но об этой части он думать не любит. — Я просто… не понимаю как ты можешь любить… меня. Таббо невозможно было полюбить. У Таббо жесткие края, барьеры и запертые секреты. Руки Таббо крепко сжимают меч и отказываются отпускать. Таббо — это пыльные пластинки, высокие стены и шутки в неподходящий момент. Таббо видел как люди пляшут вокруг него. Как они обращаются с ним как со стеклом, или как с грязью. Как они натянуто улыбались смотря на него, или отрицали его апатию. Таббо невозможно было полюбить. Он смотрел как лицо Ранбу на глазах менялось на обеспокоенное и печальное. Брови нахмурились, а рот открывался и закрывался. Он ненавидел это. Он ненавидел то, что он это сделал. — Таббо… Ранбу потянулся чтобы обхватить его щеку, но это была та, что со шрамами, и Таббо быстро отпрянул. Он наблюдал как лицо Ранбу становится все печальнее, от этого Таббо стал ненавидеть себя еще чуть больше. — Вот… Вот видишь… Ты даже не можешь прикоснуться ко мне без того чтобы я все испортил… И когда я бужу тебя из за своих кошмаров… И помнишь на прошлой неделе когда тебе пришлось… Таббо себя раскручивает, его рот не может остановиться. Как будто у него был собственный разум, он выдавал и извергал все опасения, которые Таббо накопил за месяцы, как контрольный список. — Таббо, нет, хей, послушай, — Ранбу перебил его, в этот раз положив руку на его щеку, — всё хорошо. Тебе не нравится когда я трогаю твои шрамы? Я могу привыкнуть. И меня не волнует что ты меня будишь, все что меня волнует в этот момент это как успокоить тебя, а не мой график сна. Таббо покачал головой еще раз, ему нужно было доказать свою точку зрения. Он был упрямым, что еще раз говорило о том, насколько он ужасен. Упрямые люди — раздражающие. — Помнишь как я экспериментировал над тобой. Это было ужасно, тебе было так некомфортно… Ранбу наклонился вперёд и сложил их лбы вместе. Прокручивались титры фильма. Таббо чувствовал слезы в уголках своих глаз. Это было неправильно. Он этого не заслуживал. — Ты пытался помочь мне, если я правильно помню. Если бы я дал твердое «нет», я уверен, что ты бы прекратил. — Дыхание Таббо дрожало, он опять покачал головой. Это неправильно. Это неправильно. — Я изгнал Томми за то, что он просто дурачился, и… и… я пытался казнить Техноблейда, и из-за меня взорвался Новый Ла'Менбург… Ранбу его перебил: — Не твоя вина, не твоя вина, не твоя вина, — шепчет он ему на ухо. Таббо почти начал задыхаться в попытках доказать Ранбу обратное. Но на этот раз эндермен втянул его в объятие, и раскачивал вперед-назад, считая это движение успокаивающим. Таббо не мог не заскулить, когда его поцеловали в голову. Он этого не заслуживал. Ранбу был неправ. — Мои руки слишком грубые. Он был прав. Они были мозолистые и жесткие после многих часов тренировок с мечем и луком. От старых шрамов от боев и ещё более старых шрамов от детских приключений. На них не было ни одного гладкого места, в отличие от рук Ранбу, которые вполне можно назвать изящными, хотя они и были в два раза больше, чем у Таббо. Ранбу взял его ладони. — Мне нравится текстура, их приятно держать. — Мои шрамы уродливые. Он опять был прав. Они были выцветшие и бугристые. Он подозревал что с ними обращались неправильно, учитывая что за ними ухаживали и заматывали в пещерах Погтопии, да еще и Ники с Томми, два человека с очень маленьким медицинским опытом. Таббо ненавидел смотреть на них. Ранбу чуть отстранился и убрал волосы которые падали на лицо Таббо. — Позволю себе не согласиться. Лицо Таббо вспыхнуло. — Из меня… из меня муж никакущий. Ты сказал что любишь меня, а я даже не могу сказать тебе того же в ответ… меня даже как-то назвали, вроде, «эмоционально недоступным». Томми сказал это. Это был небрежно брошенный комментарий, термин который он услышал от Паффи и сказал не с целью оскорбить. И он не был оскорбительным, потому что это был правдой. Ранбу грустно улыбнулся и обратно прислонился лбом ко лбу Таббо. — Это правда что ты не говоришь о своих эмоциях прямо. Но это проблема только для тех, кто тебя не знает. Ты не говоришь о своих чувствах, тоже правда. Но тебе и не нужно. Я не ожидал ответа когда говорил, что люблю тебя, понимаешь? Таббо поморщился, Ранбу знал что тот будет не в силах сказать то же в ответ. Таббо был ожидаемым разочарованием. — Но это ужасно… сказать кому-то такое и не получить ответа. — Я получал ответ по-другому. То как ты смотришь на меня когда твои волосы заколоты. Или как ты доверяешь мне успокаивать тебя. Или как ты оберегаешь нас с Майклом. Или то как ты делаешь маленькие заметки в моей книге памяти… — Ранбу самодовольно улыбнулся. — Или то, что ты сохранил самый первый изумруд который я дал тебе. Лицо Таббо стало свекольно-красным в считанные секунды, ведь он думал, что надежно спрятал изумруд. Ранбу посмеялся над ним. — Не думай что я не заметил! — его смех стихает. — Не волнуйся, я думаю что это мило. Таббо тоже хихикнул, не смотря на смущение, но быстро отрезвел. Он вздохнул. — Я просто… Ранбу быстро его перебил: — Могу я уточнить? Таббо не совсем понял, что тот имел в виду, но все равно нерешительно кивнул. Ранбу отстранился от Таббо и откинулся на спинку дивана, устроившись поудобнее, а затем положил голову Таббо к себе на колени, играя с его волосами так, как он знал тому нравилось. — Мне нравится когда ты начинаешь болтать о чем-то, что является твоей страстью. Потому что мне нравится то, как твои глаза загораются и ты будто говоришь быстрее чем твой мозг может подобрать слова. Мне нравится как ты поешь по утрам пока собираешься. Мне нравится твой голос. Мне нравится как сильно ты любишь Майкла. Мне нравится как ты морщишь нос пока концентрируешься. Мне нравится твой юмор. Мне нравится как ты прыгаешь вверх и вниз когда взволнован… Таббо его перебил. — Ранбу… Но Ранбу продолжал: — Мне нравится периодический писк в твоем смехе. Мне нравится как морщатся твои глаза когда ты улыбаешься. Мне нравится как ты напоминаешь мне что мне нужно сделать каждый день. Мне нравится цвет твоих глаз. Мне нравится как сильно ты любишь строить. Мне нравится когда твой хвост виляет. Мне нравится что ты учишь эндерианский. Мне нравится когда ты оставляешь маленькие рисунки на запотевшем стекле… Таббо вот-вот расплачется. Это было слишком. Он чувствовал перегрузку информацией. Он чувствовал как его сердце сейчас разорвется. Он чувствовал… — Любовь. Ранбу остановился в удивлении на внезапный голос Таббо. Он прекратил говорить и глянул вниз, с улыбкой смотря на своего мужа и вытирая его одинокую слезу. — Что ты сказал? — Я… я тоже тебя… люблю. С этими словами глаза Ранбу распахнулись. Его рука в волосах Таббо остановилась и сам он приостановился на секунду. Послышался звук шипения. Таббо тут же приподнялся и вытер слезы с щек Ранбу, пока они не нанесли какого-либо серьезного урона. Ранбу шмыгнул в попытках взять себя под контроль. — Осторожней, дурак,— ругался Таббо. — Прости-прости, я просто… я не ожидал… Таббо снова сел на диван, а слезы Ранбу утихли. Таббо глубоко вдохнул. — Да… я не собираюсь разглагольствовать или что-то в этом роде, потому что это неловко… но… да. Он не мог сказать этого снова, и он занял что Ранбу об этом знает, но он все равно смотрел на него так, как если бы Таббо был самым замечательным человеком на свете. После еще нескольких секунд гляделок, лицо Таббо начало краснеть по новой. — Почему ты смотришь на меня так? Ухмылка Ранбу становилась шире. — Да так, просто… я люблю тебя. Лицу Таббо уже было некуда ещё больше краснеть, он скрестил руки и смущенно отвел взгляд. — Да, да, я знаю. А я тебя — нет. Ранбу фыркнул. — Конечно. Таббо повернулся и уставился на Ранбу, тот выглядит уж больно самодовольным, ну чтож, опрометчиво. Таббо раздраженно фыркнул, прежде чем тут же встать и стащить Ранбу с дивана в свадебном стиле, часы рубки бревен пригождаются в такие моменты. Ранбу от удивления аж издал небольшой стрекот, который могут издать только эндермены. — Воах! — Ранбу сомкнул руки вокруг шеи Таббо чтобы не свалиться. — Что происходит? Такое чувство будто меня похищают. — В точку, — шутя ответил Таббо, — я устал, так что мы идем спать, — он начал идти по коридорам к их спальне. Ранбу закатил глаза, — знаешь, я мог бы и сам пойти… — Но так намного веселее, — ухмылка Таббо стала дразнящей. — Скажи, тебе нравится какой я сильный? Тебе нра-а-авится как я тебя несу? Ранбу посмотрел на него прямо. — Да. План Таббо дал обратный эффект, заставляя того ворчать себе под нос, когда его щеки в сотый раз за ночь вспыхнули. Смех Ранбу продолжал насмехаться над Таббо через эхо в коридорах. В ту ночь Таббо лег спать теплый. Теплый и, безусловно, любимый.