Лекарство Куньлуня

— А-а-апчхи! Звонкий звук вынудил Куньлуня лениво заворочаться и приоткрыть один глаз. Рядом кто-то шмыгал носом, похоже, готовясь чихнуть снова и разбудить спящее божество окончательно. Кто ещё это мог быть, как не Вэй? Юноша сидел, нахохлившись с несчастным видом, и сердито утирал нос черным рукавом. Поймав чужой взгляд, Вэй тут же отполз, смутившись своего странного состояния. Похоже, внутренне он паниковал, и это развеселило Куньлуня. — Да ты простыл, малыш, — протянул бог рек и гор. — Это опасно? — осторожно уточнил Вэй. Куньлунь неспешно сел и в притворном страхе округлил глаза: — Шутишь? Очень опасно, конечно! — он сокрушенно покачал головой и душераздирающе вздохнул. — Не знаю даже, доживешь ли ты до вечера. Простуда дело такое... Вэй резво отполз ещё дальше и уточнил уже из-за ближайшей скалы: — Она не повлияет на тебя? Ты будешь в порядке? — и, помолчав, добавил, будто только вспомнив о себе. — Мое состояние возможно исправить? Куньлунь едва не рассмеялся в голос. Этот малыш только что услышал, что не доживёт до вечера, но сперва встревожился о том, не заразит ли своего возлюбленного. Глядя в доверчиво распахнутые глаза Короля Призраков, все так же ютившегося возле скалы, Куньлунь решил сжалиться и перестать подшучивать. Подойдя к Вэю, он ласково растрепал ему волосы, отчего тот мгновенно залился нежным румянцем. — Не волнуйся, я быстро поставлю тебя на ноги. Обещаю, что скоро ты будешь в полном порядке! Говоря эти слова, он ещё не знал, на что себя обрекает. Судя по всему, юный организм Вэя, не привыкшего к человеческому миру, и без того подвергался огромному стрессу с момента начала их совместного путешествия. Немного покопавшись в памяти, Куньлунь сообразил, что критической точкой могла быть встреча с людьми лицом к лицу: пару дней назад они с Вэем столкнулись с жителями поселения, мимо которого шли. Куньлунь не создавал людей; он редко говорил с ними, если того не требовали обязательства бога. Но эти люди явно о нем слышали и поклонились до земли с таким уважением, что Куньлунь остановился. Этого промедления оказалось достаточно, чтобы его маленький спутник и люди оказались достаточно близко — и здоровье Короля Призраков окончательно рухнуло. Поэтому Куньлунь полагал своей виной то, что Вэй, такой сильный и крепкий в бою, вдруг оказался хрупким, как котенок. Тот самый котенок, которого выхаживать Куньлуню доверила Нюйва. Это событие он проклинал десятки лет, а теперь позитивный исход в прошлом придавал ему сил. Если уж Да Цин вырос и теперь лениво прогуливался по горам, мечтательно разглядывая птиц и порой замахиваясь лапкой... ...то не может же его сяо Вэй оказаться менее пригодным для божественной заботы! С такими мыслями Куньлунь решительно объявил привал. Лицо Вэя стало совсем серым от усталости, но он наверняка прошагал бы столько, сколько ему скажут, не заикнувшись о недомогании. Король Призраков даже попытался вызваться на охоту, однако сильный кашель легко выдал бы его любому зверю. Поэтому Куньлунь отправился один. Вернулся он, когда начало темнеть, и был поражен видом Вэя. Укутавшись в свою черную мантию, он дрожал, как листок. Костер, который он развел в отсутствие своего спутника, опалял лицо жаром, но Король призраков словно не чувствовал тепла и подбирался все ближе. Куньлунь торопливо оттащил его прочь, испугавшись, что он подпалит волосы или одежду. — Ты что, в костер решил залезть? — подколол он юношу. — Ты бы сгорел, если бы я не прибежал вовремя, услышав стук твоих зубов от холода! Вэй молчал, но у него действительно зуб на зуб не попадал. Куньлунь вздохнул, заметив это, и сбросил с плеч меховую накидку. — Держи. Она меня здорово выручала в горах, где снежные шапки только и ждут случая упасть на голову заледеневшему смельчаку. Вэй протестующе замычал, вырываясь с неожиданной силой, как напуганный дикий зверёк. Куньлуню пришлось обхватить его обеими руками, чтобы укутать. — Тебя же знобит всего! — воскликнул он непонимающе, удерживая на месте пыхтящего упрямца. Вдруг, придя к какой-то мысли, Куньлунь замер и пристально вгляделся в нежное лицо Вэя. Щеки юноши полыхали алее пламени, а взгляд бегал, словно... Словно он отчаянно хотел прижаться ближе, но панически боялся своей дерзости. Куньлуню хмыкнул и обхватил Вэя крепче, заворачивая в свою мантию и одновременно с этим обнимая. — Так ведь теплее? — шепнул он с тихим смешком. Вэй кивнул, не шевелясь и будто даже не дыша: не то растерялся, не то утих, получил желаемое. Куньлунь не удержался от того, чтобы погладить его по голове. — Хороший, — похвалил он. — Я приготовлю тебе целебный отвар. А потом снова обниму, если хочешь. Вэй ничего не ответил, но, кажется, обещание новых объятий его приободрило. Спрятавшись в меховой накидке, он блестящими черными глазами наблюдал за Куньлунем. Тот уверенно шаманил над котелком, добавляя то свежее мясо, то овощи, то пахучие травы. Судя по тому, что Вэй несколько раз зевнул, прикрывая ладонью рот, уснуть ему не позволял исключительно аппетитный запах ужина, растекшийся по округе. Маленький Король Призраков с большим интересом принюхался, когда ему протянули глубокую тарелку. Даже трясясь от озноба, Вэй изящным жестом слегка склонил голову, собираясь принять ужин со всем почтением и выразить благодарность за заботу. Но, стоило горячим пальцам Куньлуня случайно дотронуться до ледяной руки, юноша чуть не выронил тарелку из ослабевших пальцев. Не то болезнь была тому причиной, не то сильное смущение, однако лишь чудо удержало посуду в ровном положении и сохранило содержимое. — Осторожнее! — воскликнул Куньлунь, отодвинувшись с тарелкой. — Я этот бульон тебе весь вечер варил! — Прости, — поникнув, пробормотал Вэй. Но Куньлунь уже забыл о своем возмущении, серьезно призадумавшись. Он огляделся, но не нашел ни одного подобия стола, на котором можно было бы разместить тарелку. Куньлунь впервые пожалел, что является богом гор, но не умеет создавать их по щелчку пальцев. Да уж, им бы сейчас не помешал большой плоский камень, за которым можно сытно поужинать! Но чего не было, того не было. Неожиданно лицо Куньлуня просветлело. Он пересел поближе и разместился на небольшом холмике возле Вэя, расставив ноги для устойчивости. Одной рукой держа миску, другую Куньлунь вооружил ложкой, которой щедро зачерпнул бульон. С большим энтузиазмом этот невозможный бог уверенно поднес ложку золотистого ароматного супа к чужому лицу: — Открой рот, сяо Вэй. Раз ты не можешь есть сам, я тебя покормлю. Король Призраков выглядел обескураженным подобным предложением. От шока он даже приоткрыл рот, и Куньлунь тут же воспользовался этим, ловко влив туда ложку бульона. Вэй проглотил угощение, и согревающий горло суп чудесным образом лишил его желания спорить. Или, может быть, это сделала сияющая одобрением улыбка Куньлуня?.. С первой их встречи Куньлуню позволялось все. Он нарек Короля Призраков новым именем, шутил над ним, когда вздумается, а однажды сплел ему от скуки несколько тонких косичек. Вэй так и не расплел их. Король Призраков, способный зубами разорвать на куски сумрачный скот, носил своему возлюбленному самодельные ожерелья и неумело сплетал вместе цветы. А теперь он доверчиво ел с чужих рук подобно ласковому теленку, и опущенные ресницы бросали тени на его румяное лицо. Вскоре Куньлунь почувствовал, когда Вэй насытился. Бог сам отодвинул тарелку, боясь, что в ином случае юноша продолжит покорно принимать все, что ему дадут. Улыбнувшись, он похлопал Вэя по плечу: — Отдыхай, а я сварю кое-что целебное для тебя. На самом деле Куньлунь не умел готовить лекарства, поскольку никогда не болел. Однако он был глубоко убежден, что легко справится, поэтому приступил к этому занятию немедленно, действуя согласно своей интуиции. Когда он закончил, Вэй уже спал. — И даже не попробовал лекарство, пока горячее, — посетовал Куньлунь вслух. Он поставил питье возле костра и осторожно потряс Вэя за плечо. — Эй? Но болезнь оказалась сильнее даже чарующего зова любви. Король Призраков только завозился и вздохнул. Так и не проснувшись, он прижался щекой к меховой накидке, пахнущей Куньлунем. На лице спящего Вэя расцвела блаженная улыбка, будто ему снилось что-то очень приятное. Куньлунь, заметив это, покачал головой и, сжалившись над больным юношей, лег рядом. Накидку он не забрал, но накрылся ее уголком. — Раз уж я отдал тебе свою одежду, придется делиться, — сообщил он Вэю. Тот не возражал. Даже напротив: подкатился к поближе, уткнулся холодным носом ему в ямку на горячей шее и счастливо засопел во сне. Куньлунь тихо усмехнулся, бережно загребая его в свои ласковые укрывающие объятия. Как и обещал.