Радуга

Вместо того чтобы сесть в машину, она решила прогуляться в прохладную ночь. Город был далеко, но ей нужно было подумать. Что, если мать Инид была права? Если она не знает, чего хочет ее жена. Возможно, она лгала самой себе, отодвигая идею расширения их семьи на задний план. Она вспомнила разговор, когда держала маленького Лукаса на руках. Мечтательный голос Инид. Они уже находятся на той стадии жизни, когда люди начинают думать о таких вещах. Уэнздей опубликовала несколько книг и была профессиональным виолончелистом. Инид выиграла множество соревнований по фигурному катанию. У них было много денег, красивый дом, друзья... Неужели этой жизни больше не было достаточно для Инид? Разве она не была счастлива, живя только с ней? И более того, достаточно ли этого было для Уэнздей?.. Могла ли она просить о большем, имея уже так много? К тому времени, как она добралась до города, было уже очень поздно. Один из магазинов все еще был открыт, поэтому она зашла купить что-нибудь, чтобы можно было извиниться. Она выбрала букет розовых гвоздик, любимых цветов Инид. Кассирша устало посмотрела на нее, вероятно, разозлившись из-за того, что кто-то суетился вокруг магазина перед его закрытием. Поэтому Уэнздей ушла так быстро, как только могла, и направилась домой быстрее, чем она шла в город. Когда она вернулась, все уже спали. Ступеньки заскрипели, когда она ступила на них, хотя она старалась быть очень осторожной. Их комната все еще была заперта. Она осторожно постучала. "Инид, любимая, ты спишь?.." Уэнздей прижалась лицом к двери, прислушиваясь к приближающимся шагам. Но никто ей не открыл. "Нет… где ты была все это время?" Она услышала голос Инид, доносившийся с другой стороны. Ее голос звучал скорее сердито, чем печально. "Пожалуйста, могу я войти? Я все тебе объясню, только, пожалуйста, дай мне посмотреть на тебя..." Она ненавидела это. Каждый раз, когда они ссорились, чувство вины за то, что она сделала свою жену несчастной, вызывало у нее тошноту. "Я не знаю, хочу ли я с тобой разговаривать. Ты позволишь мне хоть что-нибудь сказать на этот раз?" Хотя Уэнздей не могла видеть ее, она знала, что сейчас та прислонилась к двери, в гневе скрестив руки на груди. "Да, мне жаль, мне так жаль, позволь мне это исправить. Ты знаешь, иногда я говорю много вещей, прежде чем обдумаю их до конца. Однажды ты сказала, что я похожа на сломанный принтер, который выплевывает пустые страницы, когда я злюсь. Я не могу не согласиться". Она слегка усмехнулась, чтобы разрядить обстановку, но затем серьезно добавила: "Пожалуйста, Инид, открой дверь". Это сработало. После нескольких секунд молчания и раздумий Инид открыла дверь. Ее глаза опухли и снова наполнились усталыми слезами. "Не притворяйся, что ты знаешь, как пользоваться принтером, я слишком хорошо тебя знаю, Аддамс. Должно быть, тогда я использовала другую метафору." Она улыбнулась мягко, но все еще печально. Уэнздей бросилась к ней и подхватила на руки. Инид быстро ответила на объятие и начала тихо всхлипывать. "Если бы я сказала тебе, что купила твои любимые цветы и отправилась за ними темной и холодной ночью в город, ты бы перестала плакать?" Уэнздей пригладила волосы своей жены, прижимая ее к себе все крепче и крепче. "По шкале от одного до десяти, насколько там было холодно и темно?" "Я думаю, твердая шестерка". "Хм... Вполне возможно, что за ваши страдания будет заплачено. Если ты еще купишь мою любимую..." Инид не нужно было заканчивать, Уэнздей прекрасно знала, что она хочет, и, к счастью, она тоже думала об этом. "... шоколадный батончик с цветным арахисом, но не с белым шоколадом, потому что ты презираешь такую профанацию какао. Да, он у меня есть." При этих словах Инид разорвала их объятия и протянула руку к своей добыче. Уэнздей вручила ей цветы и шоколадный батончик, затем бросила на нее еще один извиняющийся взгляд. "Ты простишь меня и мы сможем поговорить?" Инид придвинулась ближе и нежно поцеловала ее в губы. Она была соленой на вкус. Уэнздей на мгновение ответила на поцелуй и снова обняла свою жену, вздыхая с облегчением. "Я буду расценивать это как "да", не присесть ли нам?" Она взяла Инид за руку и повела ее к их кровати. Они сидели на ней, все еще держась за руки. Инид отложила свои подарки в сторону и заговорила первой. Уэнздей хотела убедиться, что на этот раз ее услышали, поэтому она оставалась совершенно тихой и неподвижной. "Я не хотела начинать эту тему с тобой вот так. Но раз уж мы здесь, давай сделаем это. Я знаю, ты, вероятно, думаешь не так, как я, но я должна с болью признать, что моя мать была отчасти права. Ты знаешь, я работаю с детьми, и я тут подумала... Это просто глупые мысли, я знаю..." Уэнздей увидела, что Инид нуждается в небольшом ободрении. "Ничто из того, что слетает с твоих губ, не глупо, любовь моя, просто скажи это". "Я просто некоторое время думала... что я хочу семью. Это не похоже на то, что меня принуждает моя мать, я просто... Я чувствую это, понимаешь? Вчера, когда я держала на руках малыша Лукаса, все, о чем я могла думать, это о том, когда придет моя очередь для этого. Это так глупо звучит в моей голове, но я представляю, как сильно я бы любила маленькую версию тебя, потому что я люблю тебя больше самой жизни. Когда я учу детей кататься на коньках, я представляю, что когда-нибудь я смогу научить своего ребенка тому же самому... Но эта мысль становится все ближе и более насущной ". Инид посмотрела на Уэнздей, на мгновение вырванная из своих грез наяву. Она внезапно выглядела испуганной. "Я не хочу, чтобы это прозвучало так, будто я тебе что-то навязываю, я понимаю, если ты думаешь иначе, это, вероятно, все равно пройдет, ты не обязана отвечать ..." "Давай сделаем это". Уэнздей ответила честно и спокойно. Они посмотрели друг другу прямо в глаза. "Что? Ты серьезно?" Инид казалась удивленной, но ее глаза загорелись, когда она заговорила. "Да, как бы серьезно это ни звучало. Я люблю тебя. Думаю, я всегда подсознательно знала, что у нас будет семья. Иногда все, о чем я могу думать заранее, - это сюжет моих книг. Но теперь, когда ты заговорила об этом... Я поняла, что я тоже этого хочу". Это было правдой. Уэнздей улыбнулась про себя этому открытию. Она была очень счастлива быть женатой на женщине, которая всегда помогала ей раскрыть свои самые сокровенные мысли. "Ладно. Я тоже тебя люблю". Инид посмотрела на нее, улыбнулась в ответ и наклонилась, чтобы быстро поцеловать ее в губы. "Ладно. Что нам теперь делать?" "Ты все еще спрашиваешь? Конечно, мы делаем ребенка, глупышка!" Инид одним движением положила Уэнздей на кровать и села к ней на колени, наклонившись, чтобы поцеловать ее в шею. "Я не хочу портить твой энтузиазм, но ты знаешь, что в нашем случае это будет невозможно ТАКИМ образом?" Последние слова прозвучали гораздо тише, чем остальные. Это было из-за теплых рук Инид, которые уже спустились под рубашку Уэнздей, коснувшись ее обнаженного живота. "Я думаю, если мы не попробуем, мы не узнаем ..." С этим аргументом было трудно поспорить. Особенно тогда, когда пальцы Инид опускались все ниже и ниже, заставляя Уэнздей дышать громче. Она также решила не быть равнодушной и прекратить ненужные дискуссии со своей женой. Она схватила ее за разгоряченные щеки и начала целовать ее гораздо более страстно, более похотливо. После всех препирательств их ночь закончилась довольно хорошо.