Радуга

По дороге в отель Инид ничего не сказала, и Уэнздей старалась не принуждать ее. В таких ситуациях самым важным было сохранять спокойствие. Когда они наконец вошли в комнату, Уэнздей помогла Инид переодеться в удобную одежду и принесла ей немного теплого чая, прежде чем сесть, чтобы обнять ее и попытаться поговорить. "Ты чувствуешь себя лучше? Могу я принести тебе что-нибудь поесть? Если у тебя возникнут какие-либо боли, мы всегда можем вызвать врача, который приедет сюда ..." Она не могла отделаться от мысли, что Инид скрывала тот факт, что плохо себя чувствует физически. Однако это было не все. "Я не голодна... и я в порядке, клянусь." Ее голос звучал очень угрюмо и устало. "Ты уверена, что ничего не хочешь съесть, милая? Прошло много времени с тех пор, как..." "Нет, нет, я не хочу... Просто останься со мной, пожалуйста..." И она просто крепче прижалась к объятиям Уэнздей. "Ладно, успокойся, успокойся, я никуда не уйду, mia piccola..." Она поцеловала Инид в макушку, затем решила спросить мягко. "Ты можешь рассказать мне, что произошло? Кто-то причинил тебе боль?" Одна мысль об этом заставила Уэнздей составить список возможных способов убить этого человека, не оставив следов. "Нет... Я просто думала, что хорошо выгляжу, и это нормально - немного прибавить в весе, но... " "Эй, эй, эй - о чем ты говоришь? Конечно, ты выглядишь красивой и здоровой. Ты прибавила в весе, потому что беременна, это абсолютно нормально и даже необходимо ". Уэнздей была возмущена тем, что кто-то внедрил какую-то ложную мысль в голову ее эмоциональной жены, поэтому она сердито продолжила. "Скажи мне, кто сказал тебе что-то плохое? Клянусь, если я увижу этого человека, я..." Однако через мгновение она остановилась и взяла под контроль свой нервный тон, когда Инид снова начала всхлипывать. Вместо того чтобы продолжить, она крепче обняла ее и извинилась за свое надменное поведение. Гнев на данный момент не был хорошим решением. Тем не менее Инид решила рассказать эту историю. "Я разговаривала со своими родителями, и это было очень мило, даже моя мать была порядочной. Кстати, они пригласили нас на ужин, пока мы еще здесь, я сказала, что мы придем". Уэнздей просто кивнула, хотя это уже утомило ее с самого начала. "Но потом пришли мои двоюродные братья и их друзья и... Они спрашивали меня о моей беременности, как все прошло, было приятно..." Она остановилась, и Уэнздей решила подбодрить ее. "Эй, помни, ты можешь рассказать мне все, все в порядке". Она снова поцеловала ее в лоб, затем Инид продолжила: "Ты знаешь, что у них уже есть дети, так что они, должно быть, знали, что говорили, они не имели в виду ничего плохого... Они просто... Они сказали мне следить за тем, что я ем, и что я не должна набирать так много веса, как это было раньше... " Она снова начала плакать. "Алисия даже показывала фотографии, на которых она беременна, и и... Она выглядела такой хорошенькой, не такой, как я..." "Что, конечно, ты хорошенькая! Они просто хотели самоутвердиться за твой счёт. Ты такая красивая, не плачь, милая, пожалуйста, не плачь..." Уэнздей была опустошена тем, что несколько полных ненависти женщин за один вечер изменили позитивное мышление ее жены. "Я больше не буду для тебя красивой, когда стану еще толще ..." Инид не могла даже взглянуть на Уэнздей, она просто уткнулась лицом в ее толстовку, крепче сжимая ее. "Они сказали, что их мужья даже не взглянули на них после родов! И я уже плохо выгляжу, так что..." "Во-первых, я не какой-нибудь тупой мужчина, который не может оценить свою женщину. Во-вторых, ты самое прекрасное существо на земле, так что с таким же успехом ты можешь растоптать меня, и я не передумаю. В-третьих, ты выглядишь великолепно, мне нравятся твои новые изгибы, я не могу перестать смотреть на тебя..." Это была полная и честная правда. Уэнздей нашла свою жену даже более привлекательной, чем она когда-то считала возможным. "Но когда ты будешь на родах, ты передумаешь ... И я не хочу делать это без тебя, я так, так боюсь ..." Уэнздей поняла, что вся ситуация была всего лишь кульминацией последних мыслей Инид. Эти женщины вызвали волну беспокойства, которая теперь превратилась в цунами. "Ш-ш-ш, ты ни за что не останешься одна... Я все время буду рядом с тобой, держа тебя за руку, хорошо?" Она нежно пригладила ей волосы, укачивая ее на руках, пока Инид плакала. "Ммм..." "Мы вместе посмотрели видео, и оно не пугает меня и не вызывает отвращения. Я просто беспокоюсь о тебе, поэтому хочу, чтобы тебе было как можно комфортнее, хорошо?" Инид едва заметно кивнула. "Ты сильная, красивая и уверенная в себе... Я никому не позволю все испортить". "Спасибо тебе..." Наконец ей удалось взглянуть на Уэнздей все еще печальными глазами. "Просто так оно и есть. Итак, что мы собираемся сделать, чтобы ты почувствовала себя лучше, а?" Она заправила волосы, падающие на лоб Инид, за ухо, затем ободряюще улыбнулась. "О, я не знаю... Я не хочу никуда уходить, я хочу обниматься с тобой здесь..." Поэтому Уэнздей легла поудобнее, чтобы они могли искоса смотреть друг другу в глаза. "Хм, ладно. Как насчет того, чтобы поговорить об именах для детей?" Лицо Инид немного просветлело, она придвинулась ближе и небрежно положила руку себе на живот. "Ммм, хорошо. У тебя уже есть что-нибудь на примете?" Уэнздей уже знала пол ребенка, но Инид все еще не знала. Поэтому ей пришлось перечислить возможности из обеих категорий. "Хммм, для девочки, я подумала, может быть, Лилит? Мы могли бы также назвать ее Лили, тебе нравятся эти цветы, так что это идея..." Инид улыбнулась, когда впервые услышала это. Ее настроение определенно улучшилось с начала этого разговора. "Это такое милое имя... Я думала, Далия для девочки, это цветок и название твоего любимого дела об убийстве. А как насчет мальчика?" Она начала медленно поглаживать свой живот, так что Уэнздей тоже присоединилась к этому занятию. "Эш?" "Фу, слишком близко к Аяксу." Инид вздрогнула. Уэнздей рассмеялась над такой реакцией. "Как это вообще близко?" "Ш-ш-ш, мы проходим мимо этого. Моего маленького мальчика не будут звать даже частично похожим на мою гетеросексуальную ошибку именем". Она рассмеялась, потому что, в конце концов, рассталась с Аяксом с миром. "Ладно. Как насчет Ориона?" "Неа, звучит как "Орео"." "Веспер?" "Пфф, неа". "Влад?" "Йоко была бы в восторге, но откажусь". У Уэнздей больше ничего не было на уме, поэтому она спросила. "Ладно, у меня закончились идеи. У тебя есть что-нибудь, что тебе нравится?" Инид взглянула на их сцепленные руки у себя на животе. На мгновение у нее был такой вид, словно она напряженно размышляла. "На самом деле, у меня есть одно... Что ты думаешь о... Данте?" Она уставилась на Уэнздей, нетерпеливо ожидая ответа, должно быть, ей действительно нравится это имя. "Как Данте Алигьери?" "Да, и в этом есть очень сильный смысл. Если тебе это не нравится, у меня есть и несколько других ..." Но Уэнздей немедленно прервала ее, улыбнувшись ответу. "Мне нравится". Теперь Инид улыбнулась всей своей душой, глядя ей в глаза. "Тебе действительно нравится?!" "Конечно, маленький поэт Данте Аддамс звучит даже лучше, чем Данте Алигьери". Было слышно, как Инид вздохнула с облегчением. Должно быть, ей действительно было небезразлично это имя. Через мгновение она посмотрела вниз на свой живот и сказала. "Эй, как тебе это нравится? Я еще не знаю, мальчик ты или девочка, но мамочка тебя уже очень любит!" Уэнздей все еще не знала, что сказать. Она прикусила губу, размышляя, что делать, и посмотрела на Инид, которая снова казалась счастливой. Через мгновение она потянулась ниже, до высоты живота своей жены, и нежно поцеловала его, затем добавила. "Эм... Эй, я тоже тебя люблю, хотя все еще не могу тебя видеть". Она почувствовала, как Инид гладит ее по волосам. Уэнздей оставалась в этой позе еще некоторое время, прикасаясь к животу своей жены, но ничего не говоря. Это все еще казалось ей странным, поэтому она просто предпочла не притворяться. Может быть, когда-нибудь придет время, когда для нее это будет естественно.