Беспокойство

      Иногда Вельт беспокоится слишком сильно, когда Дань Хэн и Март уходят на освоения вдвоëм. Они уже взрослые и самостоятельные, но поделать с собой ничего не может.       Желание пойти за ними следом утихомиривает только Химеко. Она всегда заботливо усадит в кресло и просит Пом-Пом принести две чашки ароматного кофе к шахматному столу.       — Они мне как дети, — Честно признаëтся однажды Вельт.       — Разве это плохо? — Мягко смеëтся Химеко.       Сколько они уже покоряют просторы космоса на этом экспрессе? Сколько лет прошло? Веков? Время здесь течëт по другому. Вельт видел как рассыпаются сотни звëзд, как разрушаются планеты. Он видел бесчисленное количество смертей, и вот однажды под его ответственность попадают новобранцы экспресса.       Март, едва отошедшая ото сна, только-только размороженная от слоëв льда, выглядела так потерянно. При виде этого бедного ребëнка, у Вельта сжималось сердце. Март уже тогда была далеко не маленькой и наверняка дрейфовала в космосе годами, если не веками, но разве это имело значение? Ей нужно было место в мире, и она нашла свой дом и опору здесь, на борту.       А Дань Хэн просто однажды появился и больше не сходил с поезда. Прижился. Ему нужна была помощь, и Химеко приняла его с открытой душой, как сделала бы любящая мать. Этому ребëнку нужна была защита, и Вельт всë ещë беспокоится за него. Дань Хэн не беззащитный, он может постоять за себя, но что же остаëтся делать, когда он сам не ощущает себя в безопасности?       Тогда Вельт носит ему книги со всех уголков вселенной и рассказывает ему столько историй, сколько в жизнь не перечесть, надеясь, что в холодных стенах поезда становится хоть чуточку теплее. Только после усталого вздоха, Вельту становится легче. Дань Хэн может наконец-то вздремнуть спокойно, но уйти сил не находится.       Вельт имеет право быть беспокойным родителем.       А потом на его пожилую голову сваливается Стелла, и уже виден явный паттерн.       — Сколько ещë детей мы подберëм.. — Риторически спрашивает он у Химеко.       — Мы возьмëм на борт всех, кому нужен дом. Всех, кому нужна семья, — Она берëт Вельта за руку в самом тëплом жесте.       Семья Звëздного экспресса...       У Вельта тоже есть семья далеко в другой вселенной. Но когда Март воодушевлëнно спрашивает: «Господин Янг, а вы сможете нарисовать Пом-Пом?», когда Дань Хэн задаëтся вопросом: «Какой будет ваша последняя остановка?» и когда Стелла просит: «Помогите мне найти себя», так ощущается дом. Уютный, светлый, такой контрастный на фоне безжизненного космоса.       А потом Химеко спрашивает перед посадкой на Лофу Сяньчжоу:       — Ты боишься?       — Я боюсь за них больше, чем за кого либо ещë. Никогда не понимал твоего спокойствия. Они ведь жизни не видели, они ведь совсем-..       — Дети, да? — Сигналы с Лофу продолжают заедать в динамиках, — Но это не так. Нужна ли им наша помощь? Конечно. Нужны ли им родители? Абсолютно. Просто помни, что мы Первопроходцы, мы знали, на что шли. И ты тоже, — Перед самым выходом Химеко заботливо поправляет чужой шарф.       — Я не знал, что хоть когда-то переживу едва ли смерть моего ребëнка.       Стелла, стремительно летящая к промëрзшей земле.       Стелла, проткнутая ледяным копьëм.       Стелла, чуть не погибшая от рук Коколии.       Вельт в тот момент уже собирался выпрыгивать с поезда, потому что беспечность Химеко привела к тому, чего Вельт боялся больше всего.       — Твоего ребëнка?       От этого расплывается грустная улыбка, потому что да. Его ребëнок. Привязаться к семье Звëздного экспресса было так просто, что вот уже Март тащит за рукав поскорее в порт, Пом-Пом жалобно выпрашивает сувениры с Лофу, а Химеко...       Вельт знает, как Химеко не хочет его отпускать, знает, каким неполноценным станет экспресс без него, и знает, как спохватятся его дети. Как одиноко Химеко будет пить кофе по утрам, с каким серьëзным лицом будет вглядываться в пустоты космоса.       В конце концов, она кого-то напоминает.       Вина и совесть бьются тремором в руках каждый раз, когда Вельт вспоминает о Тесле, когда даже просто мельком смотрит на Химеко и видит красную макушку. Они ни разу не похожи, но.       В груди неприятно и очень больно тянет.