У Гермионы был подготовлен целый сценарий, побуждающий Гарри посещать командные тренировки Лавинии Кларк в Холихеде, но он оказался ненужным. Гарпия организовала ежедневный портключ на тренировочную площадку своей команды, и Поттер никак не мог пропустить такую прогулку. Он придёт, чтобы обеспечить безопасность, объявил он, и Гермиона осталась довольна. Новая напарница Драко, Демельза Робинс, тоже присутствовала, «чтобы обеспечить честную тренировку», но все знали, что она просто изучает команду Кларк.
Хорошо, что на прошлой неделе прошли экзамены, подумала Гермиона, потому что вся учеба резко остановилась из-за ажиотажа, окружавшего официальный матч по квиддичу между факультетами в честь Дамблдора. Обе команды тренировались каждую ночь, и большая часть школы наблюдала за командой мадам Трюк на поле Хогвартса. Седьмой и восьмой курсы, освоившие трансгрессию, крались на поле Гарпий, а учителя просто смотрели в другую сторону. Эрни и его старосты все еще искали комментатора и спорили о названии команды.
Джордж и Рон нажили состояние на совиной почте, доставляя памятные снитчи, а также нелегальные портключи в Холихед. Крошечная сова Рона, Сычик, появилась в комнате Гермионы с письмом с извинениями и просьбой навестить ее, как только Молли выпустит Рона из дома и Магазина вредилок. Гермиона не ответила. Молли при желании могла наказать его
на всю жизнь.
В понедельник после обеда в библиотеке было пусто, и практически все студенты отсутствовали, смотря квиддич. Гермиона воспользовалась тишиной, чтобы исследовать свое следующее экспериментальное зелье: противоядие от шрамов, оставленными проклятиями. Ее буквы «ГРЯЗНОКРОВКА» все еще чесались в теплую погоду и не показывали признаков выцветания. Если бы она смогла найти способ вылечить их, возможно, это решение могло бы помочь другим ветеранам войны, таким как Лаванда и Билл Уизли, чьи раны беспокоили их гораздо больше. Вопрос Тео о проклятых украшениях натолкнул ее на мысль о том, что большинство лечебных зелий пытались снять проклятие с тела пациента. Гермионе стало интересно, может ли решение противодействия проклятию быть более эффективным. У Василя могли быть озарения, часто проклятия взаимодействовали с кровью жертвы, оставляя шрамы…
— Гермиона? Могу я к тебе присоединиться?
Девушка откинулась на спинку стула.
Тео стоял у её библиотечного столика с книгами в руках, спокоен и собран, как на гриффиндорской вечеринке. Она была рада, что он был в безопасности в замке, а не кричал навзрыд в каком-нибудь укрытии Пожирателей Смерти, но это не означало, что они снова стали приятелями.
Она продолжала смотреть на него, наслаждаясь моментом, и легкая улыбка Нотта слегка дрогнула. Затем она вздохнула. Это было бесполезно: сцена в Охотничьей Хижине была её моментом "Троллем". Вы не можете пройти через некоторые вещи вместе, при этом оставаясь друзьями.
— Да, Тео, — сказала она с легкой улыбкой. — Ты можешь присоединиться ко мне.
Нотт покачал головой.
— Всё в порядке. Я могу найти столик над…
— Садись, Тео, — приказала Гермиона, и её позабавило, что он тут же подчинился.
— Я не хочу доставлять тебе неудобства, — сказал он.
— Мне не неудобно, — сказала она и вдруг почувствовала себя так. Тео выглядел немного нервным, и трещина в его слизеринском броне успокоила её. — Приятно видеть, что
кто-то всё ещё заботится о своем образовании.
— Квиддич, — выплюнул Тео, в этих двух слогах целый мир смысла. Девушка кивнула в полном согласии.
Вечер прошел без разговоров между ними. Гермиона обнаружила, что исследовать проклятые шрамы крайне сложно, и была не в настроении для слизеринских подшучиваний. К счастью, она нашла время, чтобы проиндексировать библиотеку зелий Запретной секции, исследуя Зелье крови, и смогла разработать реальный подход к противоядию от шрамов. Но она застряла на методологии пивоварения. Бубонтюберный гной требовался после 16 оборотов по часовой стрелке, но в этот момент зелье кипело, и высокая температура сильно снижала эффективность гноя. И что она должна была делать с листьями дудника? Их свойства могут препятствовать процессу загущения. Слизнорт, конечно, не поможет. Каждую ночь он проводил на поле «Гарпий».
После двух часов ворчания себе под нос Гермиона, наконец, бросила исследования на ночь и потратила полчаса на организацию жизни Тео. Он отставал во всем, что читал, и его учебные графики были в печальном беспорядке.
— Здесь у тебя нет времени на ПОРНО, — сказала она, постукивая пальцем по пергаменту.
Вспышка той старой улыбки Тео.
— Всегда есть время для порно.
— Ты не посещал собрания, – выругалась Гермиона, и Тео закатил глаза. — Вот, позволь мне добавить ежедневный обзор…
— О нет, не позволяю, — сказал Нотт, убирая свое учебное пособие. — Поговорим после рождественских каникул.
Гермиона была потрясена самой идеей («Что? Подождать до
января?»), но Тео это не тронуло. Его глаза блестели.
— Если ты попытаешься втиснуть ПОРНО в моё расписание, Гермиона, клянусь, я потрачу отведенное время на просмотр
порно, - он протянул последнее слово, и Гермиона покраснела.
Слизеринцы. Они были невозможны.
Несмотря на успешное обучение в понедельник с Тео, Гермиона не вернулась в библиотеку на следующий вечер. Вместо этого она направилась в коридор Прорицаний, мысленно репетируя свою очень разумную просьбу. Но портрет Снейпа был пуст, Гермиона окинула взглядом пустынный коридор и вытащила палочку, сломав слабый оберег вокруг богато украшенной серебряной рамы. Шокирует, правда. Любой мог сбежать с портретом Снейпа в гнусных целях.
Гермиона прошла в подземелья Зелий, а затем в Лабораторию, пустой портрет весело парил позади неё. Она положила холст на шкаф из красного дерева рядом с пустой клеткой для голубей.
На картине была только полка с разноцветными бутылками и букет лилий, но это ничего. Она подождет.
Ей не пришлось долго ждать. Едва она перелила Зелье крови в большую тяжёлую стеклянную бутыль и вымыла котел, готовясь к Противоядию от шрамов, когда услышала знакомый шипящий голос.
— Значит, это вы передвинули мой портрет. Почему я не удивлён, — сказал бывший директор и профессор Зелий.
Гермиона проигнорировала его, просто налила дождевой воды в медный котел и разожгла под ним небольшой огонь.
— Я полагаю, что нарисованная публика лучше, чем ничего, если вы демонстрируете свои относительно адекватные навыки Зельеварения, мисс Грейнджер.
Гермиона ничего не сказала, раздавила шесть змеиных клыков и добавила их в котел. Снейп смотрел ей в глаза, пока она доставала с полки банку с рогатыми слизнями. Она выбрала четыре толстых и слегка улыбнулась, вспомнив свой разговор с Драко в том секретном кафе.
— Конечно, вы привели меня сюда не для того, чтобы посмотреть, как вы варите лекарство от фурункулов, — усмехнулся Снейп. — Зелье для первокурсников, абсолютно не… — он замолчал, когда она надела перчатки из драконьей кожи и начала кормить слизняков листьями аконита.
— Вы что-то хотели сказать, директор? — спросила она, впервые взглянув на картину.
Это действительно был удивительный портрет: художник прекрасно уловил длинную линию между глазами Снейпа, созданную хмурым взглядом и ухмылкой на всю жизнь. Её взгляд проследил за крючковатым изгибом его носа и сжатыми губами, прежде чем взглянуть на его тёмные глаза, обрамлённые черными ресницами. Снейп стоял вплотную к раме, обнажая только голову и плечи, и Гермиона чуть не вздрогнула — бывший директор мог смотреть на нее как через окно.
— Вы убьете слизняков этими ядовитыми листьями, — сказал он.
— Да, — грустно ответила она, несколько обеспокоенная даже после того, как много лет добавляла к зельям паучьи лапы и кожу бумсланга. – Должно пройти около тридцати минут, потом их можно будет тушить.
— Ты варишь Волчье зелье? … Нет, пищеварительная система слизняков снизит действие аконита… возможно, противоядие от отравления аконитом, слизь слизняков…
Снейп нахмурился, глядя, как Гермиона готовит свою слизь флоббер-червя. Это был отвратительный процесс, включающий соскребание червей маленькой кисточкой, но она никогда не доверилась бы бутылочной слизи в таком деликатном зелье.
— Зачем вам может понадобиться загуститель, когда… — начал Снейп, когда скрип деревянной двери Лаборатории привлек их внимание.
— Гермиона, это… э-э-э-э! — Лаванда взвизгнула, отшатнувшись при виде шевелящейся кучи флобберов на столе вместе с миской зеленой слизи, не говоря уже о четырёх умирающих слизняках, которые теперь приобрели смертельно-фиолетовый цвет. — Что, во имя Годрика, ты
делаешь?
— Просто варю зелье, — сказала Гермиона, капая в миску ещё немного слизи. — Хочешь помочь?
— Не-еет, — сказала Лаванда, её лицо скривилось от отвращения. — Этот
запах!
— Это слизни, — сказала Гермиона, хмуро глядя на них.
Она надеялась, что у Хагрида больше цветков клевера.
— Фуууу!
— Что ты здесь делаешь, Лаванда? — спросила Гермиона. — Я думала, ты в Холихеде.
— Ты видела Тео? — спросила Браун. — Мы занимались в библиотеке, и он сказал, что ему нужно взять книгу из своей комнаты. Это было почти два часа назад!
Гермиона пожала плечами.
— Проверь подземелья Слизерина, — эта ужасная картина Заклинателя змей заслуживала того, чтобы иметь дело с Лавандой.
— Туда я и направляюсь, но увидела свет в подземелье Зелий. И подумала, может быть, он будет здесь, — Лаванда вздохнула. — Тео так
талантлив в зельях.
Гермиона снова пожала плечами. Действительно, у Нотта был некоторый природный талант, но он редко проявлял себя. Лаванда не заметила прохладного ответа Гермионы, её глаза сияли, вероятно, вспоминая, как сексуально Тео измельчал своего плавунца в классе. Затем она холодно посмотрела на Гермиону.
— Я надеюсь, что мы сможем вести себя по-взрослому, Гермиона, — сказала она. — Ты не можешь винить Тео за то, что он ушёл.
— Лаванда…
— Драко разделяет истинные чувства Тео ко мне, — её бывшая соседка по комнате торжествующе улыбнулась.
— Лаванда, ты не должна потакать Драко, — сказала Гермиона. Браун моргнула. — Он разыгрывает… ааааа! — она в ужасе уронила червячка, вспомнив слова Драко в секретном кафе. — Он разыгрывает тебя. ЭТО ОБМАН.
— Гермиона, ты в порядке? — спросила Лаванда.
Лицо Грейнджер вспыхнуло, и она не могла не бросить взгляд на Снейпа, который молча наблюдал, приподняв одну бровь. Лаванда смотрела на Гермиону и не заметила портрет.
— Я… знаю… Драко… очень… убедителен, — осторожно сказала девушка. — Но он… он… он…— о, она собиралась
убить этого человека.
— Драко сказал, что Тео не мог оторвать от меня глаз за ужином, — голос Лаванды был таким же мечтательным, как и голос Луны. — Он сказал, что Тео пересел за наш стол на Зельеварении, чтобы быть рядом со мной.
У Гермионы отвисла челюсть.
— Лаванда, Драко РАЗЫГРЫВАЕТ тебя! Драко все время шутит! И ничему из этого верить нельзя!
Браун нахмурилась.
— Драко думает, что я мы отличная пара, — продолжила Лаванда. — И когда мы были в библиотеке, зашла Луна и увидела полчища Любовных гномов! — она покраснела. — Драко думает, что Тео нравится моя женственная…
О, Мерлин.
— Нет, нет! — воскликнула Гермиона, размахивая своей маленькой кисточкой-червем. — Ты не можешь потакать Драко! Он просто вешает тебе лапшу на уши!
Улыбка Лаванды стала шире.
— Ты просто завидуешь. Ты не можешь смириться с тем фактом, что Тео теперь влюблен в меня, а Драко — мой друг.
— Лаванда, Тео с тобой не ладит!
— Фууу. Ооочень ревнивая. Это очень непривлекательно, будь осторожна, Драко скоро устанет от твоих стервозных повадок.
— Не добавляйте эту слизь, мисс Грейнджер, — внезапно сказал Снейп. — Любые следы кожи или крови загрязнят зелье.
Гермиона кивнула и вытерла кисть; он, конечно, был прав, но она ничего не сказала, только хорошенько вычистила щетину щетки и принялась за другого флоббер-червя. Лаборатория снова замолчала, пока она варила своих уже мёртвых слизняков и добавляла их в зелье, которое тут же становилось фиолетовым. Гриффиндорка сняла котел с огня и накрыла его, чтобы избежать опасных испарений.
— Я не могу понять ваших мотивов, мисс Грейнджер, — наконец сказал Снейп. — Вы пытаетесь вылечить нарывы у оборотня?
— Нет, — Гермиона сняла перчатки из драконьей шкуры и начала измерять иглы дикобраза, нарезая их на двухдюймовые кусочки.
— Это, безусловно, исчерпывающий ответ, — настаивал Снейп. — Лучше нанести на кожу. Я предполагаю, что вы также добавите корень имбиря.
— Нет, дудник, — сказала Гермиона, поднимая банку с душистыми листьями.
— Я не могу представить… — начал Снейп, но остановился, уставившись на неё.
Гермиона посмотрела на себя и увидела, что из-за того, что подняла банку, рукав её мантии откинулся назад, и отчетливо обнажился шрам «ГРЯЗНОКРОВКА».
В Лаборатории снова воцарилась тишина, когда Гермиона добавила иглы и слизь флоббер-червя, а затем сделала серию поворотов по часовой и против часовой стрелки. Затем она снова увеличила огонь и добавила травы.
— Зелье нужно будет кипятить всю ночь, — заявил Снейп. Гермиона кивнула и закрыла крышку котла. К счастью, дудник уменьшил запах зелья.
Снейп наблюдал, как она убирала рабочее место и поднос с флоббер-червями.
— Мисс Грейнджер! — рявкнул Снейп, когда она повернулась, чтобы уйти. Она снова посмотрела на портрет. Лицо Снейпа ничего не выражало.
— Это очень опасное зелье, — мрачно сказал он. — Малейшая ошибка может сделать любой проклятый шрам еще хуже, вызывая мучительную боль.
— Что ж, у меня есть двенадцать попыток, чтобы сделать это правильно, — сказала Гермиона.
— Двенадцать? — Снейп поднял бровь.
Она показала ему свое предплечье. Двенадцать букв.
Морщина на нарисованном лице стала ещё глубже.
— Я бы не советовал проверять это на себе.
— На ком мне протестировать его? — спросила Гермиона. — Мне вернуть Лаванду?
— Я
настоятельно рекомендую вам не делать этого, — прорычал Снейп. — Если вы должны применить эту свою мерзкую смесь, сделайте это в лазарете под наблюдением целителя.
— Мадам Помфри никогда этого не допустит, — сказала Гермиона. Хмурый взгляд Снейпа теперь стал еще мрачнее.
— Я знаю о безрассудном пренебрежении гриффиндорцами к себе самим ради общего блага, — продолжил Снейп. — К счастью, вам удалось связаться, возможно, с единственным волшебником, способным помешать убить себя непроверенным зельем.
— Вы не можете остановить меня, — отрезала Гермиона, подавив невольное уважение к грамматике Снейпа. — Вы просто чёртова картина.
— Я говорил о Драко.
Гермиона уставилась на бывшего профессора.
— Вы хотите, чтобы я рассказала Драко? Он выйдет из себя!
— Именно.
— Я очень сожалею, что привела вас сюда, — Гермиона надулась.
— Считаю это вашим единственным разумным решением за ночь, — сказал Снейп.
— Меня он тоже не остановит, — буркнула Гермиона, — я буду делать, что хочу, когда хочу и где…
— Меня действительно поражает, что вы до сих пор живы, — заметил Снейп.
Гермиона фыркнула и повернулась, чтобы уйти, распахнув дверь Лаборатории.
— Мисс Грейнджер, — позвал Снейп, и что-то в его голосе заставило её обернуться. Нарисованные руки директора были сцеплены перед ним. — Однажды я знал блестящую студентку… которой тоже нравились экспериментальные зелья.
Гермиона подошла ближе к картине, любопытство победило.
— Она пыталась создать новое защитное зелье, — продолжил Снейп напряжённым голосом, — но добавила слишком много игл дикобраза, и когда она это выпила, — нарисованная фигура сглотнула, — иглы вонзились ей в горло. Это была агония, — его тёмные глаза были полны боли.
Гермиона едва могла дышать.
— Она… она умерла?
Снейп покачал головой.
— Я был там и засунул ей в горло безоар, — он посмотрел на свои руки. — Он был у меня в кармане, на всякий случай, — взгляд переместился на нарисованный букет лилий на столе позади него.
У Гермионы перехватило дыхание. Лили Эванс, позже Лили Поттер. Блестящая ученица по Зельеварению.
— Уверяю вас, директор, — сказала она, — я не пойду на ненужный риск.
Снейп кивнул, и Гермиона снова повернулась, чтобы уйти.
— Мисс Грейнджер.
—
Что? — фыркнула она, снова оборачиваясь.
— Я возражаю против зелья, — сказал он. — Перегрев был бы фатальным.
Гермиона пристально посмотрела на него, затем кивнула.
— Напротив двери моей спальни висит картина с изображением аптеки. Я должна услышать вас, если позовёте.
Снейп кивнул в ответ, всё ещё хмурясь, и Гермиона подошла ближе к раме картины.
— Спасибо, директор, — она выдержала его нарисованный взгляд, — спасибо вам за все.
Его губы скривились.
— Вы бы могли удержать своих слабоумных друзей подальше от этой Лаборатории в знак своей благодарности.
***
Снейп был прав: зелье «Проклятый шрам» дважды выкипело за ночь. Бывший директор выскочил из причудливого магазина на картине напротив двери Гермионы в час ночи, его крики разбудили половину женской спальни и напугали всех, кто узнал голос.
Грейнджер поспешила в Лабораторию в своей пингвиньей пижаме и пушистых тапочках, чтобы потушить огонь, выслушивая резкие комментарии Снейпа о глупых студентах, которые не понимают летучесть аконита при нагревании. Он даже докопался до её волос. Через два часа зелье снова закипело. В итоге Гермиона заснула на одном из столов, а потом рано встала, чтобы проверить результат.
— Оно загустело, — сказал Снейп с усмешкой.
Гермиона знала, что у неё, должно быть, испуганный вид, но она испытала слишком большое облегчение, увидев консистенцию зелья, похожую на кашу, чтобы огрызнуться в ответ.
— Я дам ему остыть до вечера, затем добавлю шипы шрейка, — сказала Гермиона, выключая огонь.
— Не размешивайте слишком быстро, — предупредил Снейп.
Девушка кивнула, зная, что слишком энергичное перемешивание может перевозбудить корешки.
— И охраняйте дверь, — добавила картина. — Эти негодяи из Пуффендуя ещё бродят по замку.
Гермиона зевала на всех уроках по средам, привлекая подозрительные взгляды Драко, который не верил, что она допоздна учится. Его подозрения усилились, когда он застал её за пределами замка после обеда с тремя Писклявыми мышами, которые несли с кухни корзины с объедками.
— Просто разложите всё это на земле, — Гермиона приказывала им, указывая палочкой.
Она держала пустой кувшин, в котором когда-то была Непорочная Земля.
— Не входите в светящийся круг.
— Что это, Гермиона? — спросил Драко, подходя к ней с метлой в руке.
— Всего лишь небольшой проект, — радостно сказала она. — Этого достаточно, — произнесла и отправила Мышей восвояси.
Лейла, казалось, собиралась задержаться, но последовала за своими друзьями после сурового взгляда Драко.
— Что за проект? — спросил Драко. — Это тот же проект, который не давал тебе спать всю прошлую ночь? Пэнси сказала, что видела тебя в подземельях, выглядишь… ах… растрепанной.
— Мне нравится быть «растрепанной», — Гермиона подошла ближе, надеясь отвлечь его.
Она ещё не могла рассказать о зелье, Малфой бы только разволновался, а завтра ему лететь на этот дурацкий матч.
Драко обнял её рукой.
— Хммм… интригующе, — прошептал он ей на ухо. Потом поднял голову и вздохнул, — Но у меня тренировка, один на один с Трюк.
Гермиона старалась не дуться. Это было к лучшему, голуби могли прилететь в любой момент. Драко настойчиво поцеловал её, затем отступил назад, проведя рукой по волосам. Он сам выглядел довольно усталым.
— Ты что-то задумала, — сказал он, глядя на разбросанную по траве еду. — Скажи мне что…
— Мистер Малфой! — крикнул голос.
Гермиона и Драко подняли глаза и увидели, как Трюк летит над ними, махая Драко.
— Вперёд, — сказала она ему. Позади профессора нависло тёмное облако, и они могли слышать слабый звук хлопанья и визга.
— Я скажу тебе позже.
Драко быстро поцеловал её и взобрался на метлу.
— Позже, — повторил он и улетел. Гермиона смотрела, как он уходит, затем нырнула за ближайший куст, едва не налетев на маленькую студентку.
— Лейла! — отрезала она. — Я сказала тебе вернуться в замок!
— Похоже, это очень непродуманный план, — сказала девушка. — Вам очень повезло, что мистеру Малфою пришлось улететь.
— Ты не можешь вмешиваться, — сказала Гермиона. — Это…
Громкий визг и хлопанье крыльев заглушили её слова, и две ведьмы тут же пригнулись.
— Молчи, — прошептала Гермиона. Лейла тихонько фыркнула.
Гермиона опустилась на колени на холодную твёрдую землю и ткнула палочкой в ветки куста. Стая голубей жадно поедала остатки еды, две птицы дрались за прогорклую головку сыра.
—
Terra vinctum sepere, sepere terra , — пробормотала она.
Светящийся круг исчез — он был там только для того, чтобы показать Мышам, куда бросать еду, а Непорочная Земля сияла слабым серебром. Гермиона осторожно произнесла заклинание, двигая палочкой маленькими, медленными кругами.
— Вы говорите, мисс Грейнджер была здесь? — Гермиона слышала напыщенный тон Эрни, и он становился всё громче.
— Да, сэр, — сказал раболепный староста Когтеврана. — Она и эти нарушители спокойствия из Пуффендуя выбрасывали мусор.
Гермиона бросила на Лейлу отчаянный взгляд, не прерывая колдовства. Лейла кивнула и выбралась из-за куста. Слизеринке хватило ума идти осторожно и ничего не говорить, пока она не окажется на некотором расстоянии от голубей, разрывающих груду заплесневелых булочек. Гермиона сконцентрировалась на последнем повторении:
«Terra vinctum!»
Крики птиц становились громче, и гриффиндорка с удовлетворением наблюдала за происходящим, прежде чем встать и отряхнуть листья и грязь со своих колготок. Лейла стояла в десяти футах и смотрела.
Эрни и когтерванец исчезли.
Маленькая девочка смотрела на неё широко раскрытыми глазами.
— Это было испытание, не так ли?
— Может быть. Что ты сказала Эрни? — Гермиона поморщилась. Эта Мышь была слишком умна.
— Что вы экспериментировали с волшебным компостом.
Неплохо. Гермиона закусила губу. Она всегда считала, что кухни Хогвартса слишком расточительны из-за остатков еды. Возможно …
Лейла всё ещё смотрела на птиц, пока Гермиона не подтолкнула её обратно ко входу в замок.
— Запомни: никому ни слова.
— Сомневаюсь, что мне кто-нибудь поверит, — маленькая слизеринка ухмыльнулась.
***
Ужин в тот вечер был довольно изнурительным, ведь в Большом зале висели два огромных баннера для квиддича. Баннеры представляли две межфакультетские команды: Кабаны и Бородавки. Гермиона застонала, когда услышала названия команд, которые выбрал староста-идиот Эрни, и теперь снова застонала при виде знамен. Пурпурное знамя Кабанов было достаточно плохо, украшенное бешеным вепрем, рычащим на толпу, с обезумевшими от ярости глазами и капающей на пол слюной. А кремовый баннер Бородавок был ещё хуже, со странными круглыми фигурами, прыгающими особенно отвратительно. Драко даже в кабинет МакГонагалл врывался, чтобы протестовать против названия, но безрезультатно. Он был «Бородавкой», и оскорбление его достоинства просто необходимо было исправить.
После ужина Гермиона украла у Драко час тишины в Выручай-комнате, отвлекая, чтобы он не спрашивал раньше времени о Писклявых Мышах. Затем Драко помчался на тренировку Бородавок, а она направилась в башню Гриффиндора, чтобы взять Карту Мародеров.
Ей нужно было поговорить с Пэнси.
Луна перегнулась через перила на лестничной площадке третьего этажа, размахивая сачком для Любовных гномов, и на мгновение Гермионе захотелось спрятаться
в стиле Драко.
Однако Луна повернулась и увидела её.
— Привет, Гермиона, — сказала она, улыбаясь. — Ты ищешь Эрни?
— Конечно, нет, — сказала Грейнджер.
— Если ты ищешь Невилла, то он и Пэнси целуются в Гриффиндорской гостиной, — сказала Лавгуд, прислонив ручку сетки к перилам, и грустно покачала головой. — Я не видела вокруг них Любовных гномов.
— Может быть, они были слишком громкими, — сказала Гермиона, никогда не отказываясь от выдумывания теорий. — Отпугнули гномов.
— О, гномы любят громкие звуки, даже крики, — с энтузиазмом сказала когтевранка. — Особенно, когда…
— Ладно, Луна, мне пора, — быстро сказала Гермиона, отступая и жалея, что не спряталась где-нибудь. — Удачи!
Она практически сбежала в Гриффиндорскую башню, где нашла Невилла на диване в процессе важных разговоров с Пэнси на коленях.
— …Это прекрасная страна, — сказал Невилл низким хриплым голосом. — Зеленая и довольно уединенная. Ночью звезды…
— Привет, Невилл, — громко сказала Грейнджер. — Паркинсон.
— Привет, Гермиона, — сказал Долгопупс.
Он слегка покраснел, но не отпустил Пэнси.
Слизеринка нахмурилась.
— Тео искал тебя сегодня вечером, Грейнджер. Надеюсь, ты не затеваешь всё это снова…
— Ну, Пэнс, — легко сказал Невилл, — Гермиона бы так не поступила, — он одарил Гермиону взглядом, ясно говорящим:
«Я давал вам рекомендацию».
— Я не встречаюсь с Тео, — сказала Гермиона, садясь напротив них. — Лаванде бы это не понравилось.
— Угу, даже хуже, — сказала Пэнси. Она откинулась на подлокотник дивана и провела рукой по плечу Невилла. — Как будто он когда-нибудь клюнет на фиолетовую шлюшку.
— Пэнс, — сказал Невилл.
Девушка фыркнула, но больше ничего не сказала.
— Мне нужно поговорить с тобой, Паркинсон, — сказала Гермиона. — О задании по Чарам, — Невилл тут же напрягся. — Если хочешь, можешь остаться, Нев, — сказала она. — Детали интригуют.
— И не подумаю, — поспешно сказал Невилл. Он поднял Пэнси со своих колен и усадил на диван с небрежностью, удивив Гермиону.
— Увидимся наверху, — сказал Невилл, проводя рукой по волосам Пэнси. Он бросил быстрый взгляд на Гермиону. — Будь осторожна.
— Я всегда осторожна.
Невилл фыркнул и практически побежал вверх по лестнице в спальню мальчиков.
— Лучше бы это того стоило, Грейнджер, — сказала Пэнси, растянувшись на диване, как это делали слизеринцы. — Как видишь, мне нужно быть в другом месте.
Гермиона глубоко вздохнула.
— Мне нужно, чтобы ты остановила Асторию в коридоре Зелий перед завтрашним матчем по квиддичу.
Темные глаза Пэнси лениво смотрели на неё.
— Как долго?
— Две минуты, может быть, три.
Пэнси провела пальцем по нижней губе.
— Я не совсем… близка… с Асторией. Это покажется подозрительным.
— Обсудите меня. Мерзкая грязнокровка, которая его украла. Неприятно потерять Драко из-за чистокровной, но…
— Я понимаю, о чём ты, — сказала Пэнси. Она медленно моргнула, глядя на Гермиону, обдумывая. — Возможно, это сработает.
— Великолепно, — Гермиона вскочила на ноги, и Пэнси тоже поднялась с лёгкой грацией. — Останови ее прямо перед классом Зелий, у гобелена Мерлина.
— Хорошо, — Пэнси взяла свою маленькую серебряную сумочку и направилась вверх по лестнице. Внезапно она остановилась и обернулась, глядя на Гермиону, которая тоже остановилась на полпути вверх по лестнице.
— Следишь за мной, Грейнджер? — спросила она, улыбка коснулась её накрашенных красной помадой губ. — Хочешь посмотреть?
— Конечно, нет, — сказала Гермиона, краснея. — Мне нужна моя книга по Зельям.
Пэнси посмотрела на нее понимающим взглядом.
— Уверена? Могла бы чему-нибудь научиться, — ее рот изогнулся снова. — Несколько слизеринских секретиков для Драко?
Пальцы Гермионы сжались на перилах лестницы.
— Мне не нужна в этом помощь.
Хитрая улыбка Панси стала шире.
— Ты не представляешь, во что вляпалась, — промурлыкала она. — На что это похоже. Ты не будешь прежней.
— И он тоже, — Гермиона выдержала её взгляд.
Паркинсон моргнула, потом кивнула.
— Я тебе верю, — сказала она так же, как и в «Дырявом котле». — В последнее время я с трудом узнаю Драко.
Слизеринка шевельнула пальцами и достала крошечный кусочек пергамента, свёрнутый в цветок.
— Спокойной ночи, Грейнджер. — Пэнси вручила ей бумажный цветок и поднялась по лестнице для мальчиков, потрясающая фигура в облегающем черном платье и серебряных туфлях на каблуках.
Гермиона посмотрела ей вслед, затем посмотрела на сложенный пергамент в руке. Прикосновение палочки, и он открылся. Каллиграфическим почерком были написаны три коротких слова:
«Не делай ему больно».
