***
— У меня есть… подарок, — с улыбкой прошептала Гермиона. — Давай же скорее, — сказал Драко ей на ухо низким и мрачным голосом. Они были в старом классе заклинаний, обедали за два дня до матча по квиддичу между факультетами. Малфой сидел на учительском столе, а девушка стояла между его коленями. За широкими окнами комнаты собрались тёмные тучи, готовясь к дневной грозе, а солнечный свет был серым и слабым. Лицо Драко было в тени. — Разве ты не хочешь найти свой подарок? — она спросила. Слизеринец развязал ее галстук и отбросил в сторону. — Где он, Грейнджер? — прошептал Малфой. — Где мой подарок? Его рука расстегнула её рубашку и скользнула между грудей, остановившись на маленьком завёрнутом предмете в её лифчике. Пальцы Драко сомкнулись на перевязанной лентой бумаге. Снаружи слабо грохотал гром. — Нашёл, — пробормотал он, выдёргивая его. Гермиона снова улыбнулась, поправляя ему волосы, когда он развернул предмет, не порвав бумагу. Серебристое сияние осветило его лицо, и он уставился на него широко раскрытыми глазами. На первый взгляд объект выглядел как крошечная напоминалка, просто стеклянный шар. Но затем внутри шара появился свет, кружащееся серебристое сияние, которое снова и снова пыталось принять форму. — Это то, о чем я думаю? — Драко посмотрел на Гермиону. Она кивнула. — Я поместила часть своего Патронуса. Это способ быть с тобой… когда меня нет рядом. Он благоговейно поднял мерцающий шар в руке. — Спасибо, — сказал он тихо. Его глаза сияли так же ярко, как и Патронус внутри. Затем он прижал маленький стеклянный шарик к груди и поцеловал её. — Ты всегда будешь со мной, — прошептал он ей в губы. — Ты мой патронус, Гермиона. Никакой дементор не сможет проникнуть в мои мысли о тебе. Он без палочки отправил шар на ближайший стол, где он сиял, как крошечная звезда в тусклом свете. Раздался еще один низкий раскат грома. Драко снова поцеловал её, и она почувствовала, как тёплые пальцы расстегнули рубашку, легко найдя переднюю застежку лифчика. — Пойдем, Гермиона, — прошептал он ей на ухо, водя грубыми ладонями по обнажённой груди. Сверкнула молния, когда он привлек её к столу. — Прогони мою тьму.***
Когда Гермиона подошла к своему обычному столу в библиотеке в четверг после обеда, она была удивлена, увидев, что там сидит Луна. Гарри и Джинни, должно быть, добавили когтерванку к бригаде часовых Грейнджер. Она лениво почесала левое предплечье под рукавом джемпера: вырезанная буква «Г» совсем не чесалась и не грелась, но другие буквы раздражали ещё больше, чем раньше. — Привет, Гермиона, — радостно сказала Луна. — Приятно видеть тебя. Обычно Гарри сажает меня с Драко, но он рано ушёл в свою комнату. — Ты проводишь время с Драко? — удивлённо спросила Гермиона. — О, да, — круглые голубые глаза Лавгуд были прикованы к точке по крайней мере в футе над головой Гермионы. — Блейз всегда пускает меня в гостиную Слизерина. — Как… — Гермиона сглотнула. — Как Драко? — Совершенно жалко, — откровенно сказала Луна с придыханием. — И довольно нервный, особенно после того, как Астория Гринграсс вчера вечером выскочила из-за стула и схватила его за руку. — Что она сделала? — у Грейнджер отвисла челюсть. — Я видела, как она прячется за стулом, но подумала, что, возможно, она ищет Петлителей, — сказала Луна. — Они прекрасно успокаивают нервы и прячутся под мебелью и немного напевают мелодии, которые могут слышать только знакомые, но все же расслабляют… Гермиона моргнула, всё ещё пытаясь представить, как Астория спряталась за мебелью и ждет возможности наброситься на Драко. — Тебе нужно много учиться, Гермиона? — спросила Луна. — Если нет, то я надеялась, что ты поможешь мне поймать Любовных гномов. Кажется, ты им нравишься. — Почему ты так уверена в этом, Луна? Когтевранка сводила с ума половину школы своей охотой на Любовных гномов. — Это частный проект Блюмбелл. Я была так взволнована, когда она предложила мне это в качестве дополнительного задания, но теперь я боюсь, что подведу её. Гермиона почти зарычала. Блюмбелл. Конечно. — Ты не поможешь мне, Гермиона? — взмолилась Луна, широко распахнув голубые глаза. — Пожалуйста? Грейнджер откинулась на спинку стула. Она была занята всеми своими заданиями, ПОРНО было запланировано на следующий месяц, и ей действительно нужно было отвлечься… — Хорошо. Но я не буду бегать по замку с сачком. Мы сделаем это по-моему. Она вытащила свежий лист пергамента и написала на нём: «Любовные гномы». Она надеялась, что Джинни не застанет её за таким занятием, она не переживет этого. — Расскажи мне о своей методике. У Луны её, конечно, не было, если только вы не назвали методикой бегать с сетью в форме сердца и пугать невинных людей. План когтевранки был прост: бродить по замку в поисках Любовных гномов, замечать некоторых среди ничего не подозревающей парочки и махать сетью в направлении существ, когда они и ученики разбегаются. Как и ожидалось, с такой тактикой не было поймано ни одного Любовного гнома. — Твой подход изначально ошибочен, — заявила Гермиона. — Ты не можешь просто бродить и надеяться, что появятся гномы. Ты говорила, что они роятся только вокруг опредёленных пар; если мы составим список пар, привлекающих этих созданий, возможно, мы сможем найти общий знаменатель. Тогда ты сможешь предсказать, где, скорее всего, они появятся. Глаза Луны были широко раскрыты. — Конечно! Логично. Я вообще об этом не думала, потому что гномов привлекают романтические чувства, а романтика нелогична. — Я не согласна, — сказала Гермиона. — Думаю, что настоящие романтические чувства очень логичны. Возможно, это поначалу непонятно, но она всегда присутствует. — Как ты и Драко, — сказала Лавгуд. — На первый взгляд, вы совершенно не похожи друг на друга, если не считать склонности к сексуальным извращениям. — Луна! — Гермиона была потрясена. — У меня нет склонности к сексуальным извращениям! В библиотеке вокруг них воцарилась тишина, и Гермиона огляделась и увидела, что студенты за соседними столами пялятся друг на друга. Затем началось бормотание, и Гермиона отчетливо услышала «оргия». Она застонала и уткнулась лбом в стол. Мерлин, пощади её. — Конечно, знаешь, это логично, как ты говоришь, — сказала Луна. — У Драко склонность к сексуальным извращениям, ты занималась с ним сексом, следовательно, ты тоже… — У нас была одна ночь, — прошипела Гермиона, поднимая голову, — и она не была отклонением! — Ну, поначалу не будет, — спокойно сказала Луна. — Он хотел бы поработать над этим. Гермиона уставилась на девушку, не обращая внимания на внезапный скачок её пульса. — Мы далеко ушли от обсуждаемой темы, — сказала она, звуча как МакГонагалл. — На самом деле довольно странно, что гномы не толпятся вокруг тебя и Драко, — сказала Луна. — Или Гарри и Джинни, или Невилла и Пэнси. Но они часто оказываются рядом с Тео, будь он с Лавандой или с тобой. Не забудь тебя и Эрни. О, и у того милого слизеринца. Знаешь, тот, кто любит задыхаться. — Сомневаюсь, что ему нравится удушье, о котором ты говоришь, — мрачно сказала Гермиона. — Ты должна была принять его предложение, — сказала Лавгуд. — Но, возможно, ты приберегла это для Драко. — Насчет этих гномов, — поспешно сказала Гермиона. — Ты видишь уровни притяжения? Скажем, некоторые пары привлекают необычайно много гномов, а другие лишь немного? Луна энергично кивнула, и они провели счастливые тридцать минут, присваивая номера разным парам. Затем они придумали различные критерии стаи любовных созданий: интенсивность, продолжительность и местоположение. Все это, конечно, было чепухой, с точки зрения Гермионы, но это действительно скоротает время, и, возможно, это удержит Луну и её сеть от террора в школе. — Давай встретимся снова в воскресенье, — сказала Грейнджер, — и посмотрим, сделали ли мы какие-то успехи. А пока только наблюдение — никакой охоты. — Ты хороший друг, Гермиона, — Луна просияла. — Надеюсь, вы с Драко скоро снова будете вместе. Дайте мне знать, если вам нужен список для воссоединения. Гермиона покраснела, вспомнив список Драко, все еще лежавший на дне её чемодана. — Мы позаботились об этом, спасибо, Луна.***
Гермиона возвращалась с пятничной встречи Хагрида с Невиллом, когда заметила какие-то странные призрачные движения слева от дверей замка. Хагрид пригласил избранных студентов на своё «Гидра-прощай-барбекю», где гости надевали сосиски на вилки с длинными ручками и держали их над клеткой гидр. Существа должны были вернуться в Грецию через неделю (официально они были собственностью Афинского Волшебного Зоопарка). «Младенцы» увеличились вдвое, а их дыхание стало менее огненным, но ещё не ядовитым. Департамент по регулированию и контролю за магическими существами отправлял чиновников для наблюдения за транспортировкой гидр и обеспечения того, чтобы монстры действительно покинули страну. Неудивительно, что на прощание к Хагриду пришли только Невилл и Гермиона, даже Гарри отказался идти, а Гермиона запретила Лейле присутствовать. Хагрид прекрасно провел время, несмотря на отсутствие гостей, объедаясь горелыми сосисками. Грейнджер и Долгопупс тайно кормили гидр своими обедами, а не мясом, приготовленным с ядовитыми испарениями монстров. — Давай, Нев, — сказала Гермиона, когда они подошли к дверям замка. — Я хочу немного насладиться ночью. Очистить голову. Эльфийское вино Хагрида было каким-то крепким. — Держись поближе к замку, — сказал Невилл и, шатаясь, пошел прочь. Грейнджер потребовалось несколько минут, чтобы осмотреть долину, окружённую горами. Ночь в Северной Шотландии наступала рано. Территория Хогвартса была в тени за пределами кольца света, отбрасываемого факелами, вывешенных по обеим сторонам дверей. Слабый красный свет мерцал из загона Гидры, и деревья вздыхали на холодном ветру с вершин. Картина выглядела достаточно спокойной, но Гермиона могла слышать слабые удары и приглушенные ругательства справа. Она завернула за угол и подошла к тому месту, где из замка выступали две каменные стены. В тени между двумя стенами тёмная фигура летела на метле по небольшому травянистому пространству. Ну, возможно, «летела» было сильно сказано. Астория летела на своем прототипе метлы «Молнии», а затем падала на высоте пяти футов. Снова и снова она пыталась сломать невидимый барьер. Волосы слизеринки, ожерелье и раскрашенная серебром метла сияли в свете луны. После особенно яростного рывка невидимый поводок заклинания резко отбросил Асторию назад, повалив её на землю. Девушка с трудом приняла сидячее положение, тяжело дыша. Она издала звук, который мог быть всхлипом. Гермиона замерла, надеясь, что её не заметят в чёрной мантии, но Гринграсс зашипела и вскочила на ноги, чуть покачиваясь. Блондинка была намного выше, но Астория оказалась в ловушке между двумя стенами, и Гермиона достала палочку. — Пришла позлорадствовать, Грейнджер? – прорычала слизеринка. Гермиона ничего не ответила, создала шар света, который осветил пространство за каменными стенами. — Нет, Гринграсс, — спокойно сказала она. — Я здесь, чтобы помочь тебе. Она думала об Астории с момента её работы над поимкой Любовных гномов с Луной накануне. Глаза блондинки расширились, и она прижала метлу к груди. — Заклинание, ты снимешь… — Мерлин, нет, — Гермиона усмехнулась. — И не утруждай себя угрожать мне, — добавила она, когда Астория начала накручиваться на поток угроз и грязных оскорблений. — Нет никакого контрзаклинания. Тебе придется подождать, пока чары спадут. — Когда? — Астория прошипела сквозь стиснутые зубы. — Когда-нибудь, — Гермиона пожала плечами. — Я уничтожу тебя за это, грязнокровка! Ты будешь сожалеть о том дне, когда… — О, отстань, Гринграсс, — сказала Грейнджер, теперь довольно удивлённая. Возможно, это было вино. — Ты заслужила это заклинание, и ты это знаешь. Любой, кто проклянет со своей метлы, заслуживает на некоторое время наказания. Я предлагаю другую помощь. — Мне не нужна помощь от отвратительной грязн… — Да-да, грязь под ногами и все такое, — Гермиона закатила глаза. — Понятно. Ты действительно хочешь, чтобы эта вражда продолжалась, Гринграсс? Когда ты поймешь, что не можешь победить? Тишина. Рука Астории сжалась на серебряной ручке метлы. — Меня по-прежнему сбивает с толку, — прошипела она, — как ты, ничтожество, думаешь… — Возможно, тебе захочется рассмотреть возможность того, что я не пустое место, — отчитала Гермиона. — Скорее, это ты, но только потому, что ты сделала себя таковой. Твой ум узок, твои цели смехотворны, а твоя склонность использовать людей только отталкивает их. — Думаешь, что знаешь меня, грязнокровка, — улыбка Астории была злой. — Ты думаешь, что знаешь слизеринцев, что можешь окрутить их и ожидать, что они повинуются. — Очевидно, нет, иначе я была бы сейчас с Драко, — сказала Гермиона. — Но, возможно, ты имеешь в виду не его, — блондинка напряглась совсем немного, но гриффиндорка уловила это движение даже в полумраке. — Да, я знаю о Тео. Это всё, что ты можешь предложить, Гринграсс? Чистая кровь и секс? Так грустно. Астория шагнула вперёд, явно решив пробиться сквозь ограждённое пространство, но Гермиона слегка подняла палочку, и слизеринка замерла. — Как я уже сказала, я предлагаю помощь, — продолжила Гермиона. — Сегодня вечером я готова к благотворительности. К тому же в эти дни у меня появилось немного свободного времени, так как Драко слишком благороден и всё такое. Итак, я готова заключить сделку. — Сделка, — холодно повторила Астория. — Ты бросишь эту вендетту против меня и перестанешь гоняться за Драко, и я… — Гермиона подошла ближе и коснулась кончиком палочки изогнутой буквы «М» на колье Астории. — Я освобожу тебя от этого ожерелья. Гринграсс в шоке отшатнулась. Она сглотнула, россыпь бриллиантов затрепетала у неё на горле. — Я… я не понимаю, о чём ты говоришь. — Нарцисса Малфой, конечно же, подарила тебе ожерелье. Это единственное объяснение. Она приказала тебе надеть его и сделать всё, что в твоих силах, чтобы возобновить помолвку с Драко. Астория покраснела и открыла рот, но вдруг её голова поникла. Длинная бледная рука коснулась бриллиантов. — Каждый раз, когда я пытаюсь снять ожерелье, — прошептала она, — оно сжимается, — еще один глоток. — Если слишком много времени проходит без разговоров с Драко, без прикосновений к нему, это… это… Слова Астории отрезвили Гермиону, и она в ужасе уставилась на соперницу. Неужели интригам этой семьи не было конца? — Однажды я сказала Драко, что его будущее может быть другим, и я до сих пор в это верю, — сказала Гермиона. — Твоё будущее тоже может быть другим, Гринграсс. Ты могла бы сбросить ожерелье, наследие и уйти. Лицо Астории внезапно помолодело, она снова стала девочкой. Затем она нахмурилась. — Ты не можешь этого сделать. Как может грязнокровка разрушить вековую древнюю магию? Гермиона вздохнула. Некоторые люди были такими упрямыми. — Я не дура, Грейнджер, — сказала Астория. — Я тоже умею читать книги, и я была у Горбина и Берка. Нет никакого способа разрушить заклинание. О, прекрасно, ещё одна ведьма появилась в магазине с зачарованными бриллиантами Малфоев. Визит Астории, возможно, пробудил в хозяине лавки воспоминания о драгоценностях Глорианы. По крайней мере, слухи об этом ожерелье, вероятно, распространялись. — Позволь мне попытаться освободить тебя, — сказала Гермиона. — Я могу быть… изобретательна, — она многозначительно посмотрела на метлу слизеринки. — Это же очевидно. Астория выглядела потрясенной. Она была вполне логичной ведьмой, когда ею не управляла расистская ненависть или проклятые бриллианты. — Что ты можешь сделать? — Что угодно, — небрежно сказала Гермиона. — Во-первых, я попрошу Драко разрешить тебе говорить и регулярно прикасаться к нему, чтобы тебя не мучило ожерелье. Потом я поговорю с Нарциссой. Прямой подход всегда был лучшим. Астория кивнула, слегка съёжившись при имени леди Малфой. — Отлично, — Гермиона с самодовольной улыбкой убрала палочку обратно в карман мантии. Она начала покидать ограждённое пространство, затем повернулась, чтобы сурово взглянуть на Гринграсс. — Ещё кое-что, — сказала Грейнджер, — если я услышу, что ты пристаешь к Лейле Дюрант, трогаешь её или хотя бы смотришь на неё — сделка расторгается. Я позабочусь о том, чтобы тебя исключили, и ты можешь попробовать женить на себе Малфоя. Астория напряженно кивнула. — Скажи это, Гринграсс. — Гермионе хотелось, чтобы на блондинке было кольцо с печаткой. — Я не буду беспокоить, трогать или смотреть на Лейлу Дюрант, — сказала Астория. — И если тебе удастся снять это ожерелье, я не буду предпринимать против тебя никаких действий. Я не буду преследовать Драко. У меня больше нет желания быть Малфой. — Хорошо. Она повернулась и пошла обратно к замку, думая о страхе и отвращении в голосе Астории, когда она говорила о Малфоях. Невилл был прав, подумала Гермиона. Это были очень глубокие воды.***
Грейнджер без труда нашла Драко в субботу утром с помощью Карты. Конечно, это могло быть исключением из её обещания держаться подальше. — Тебе нужно уйти, Гермиона, — строго сказал парень, когда она появилась в роскошном кабинете Слизнорта. Он исправлял эссе по Зельеварению за инкрустированным серебром столом профессора, выглядя вполне вписывающимся в окружение. Лампы отражались в его сияющих волосах, и он доминировал над комнатой, как будто это была его собственная. Гермиона перешла на другую сторону стола, не решаясь подойти ближе. Это был первый раз, когда они были наедине с… ну, с тех пор, как поговорили в вестибюле перед тем, как присоединиться к Гарри за завтраком. Утро после их совместной ночи, ночи, о которой она старалась не думать. Малфой вернулся к стопке сочинений, решив не обращать на нее внимания. Справа от Гермионы стояла стеклянная чаша Слизнорта с водой, единственный лепесток которой превратился в рыбу. Зеленый песок струился в нижнюю колбу латунных песочных часов неподалеку. Пламя потрескивало за искусно выполненным медным экраном камина, но в комнате всё ещё было холодно. На Драко был плотный зелёный джемпер с достаточно низким воротником, из-за которого виднелась тонкая серебряная цепочка на шее, настолько тонкая, что её едва было видно. Её глаза заметили слабый отблеск серебра, когда они скользнули вниз по длинным мышцам его горла, от острой челюсти до ключицы, его кожа светилась в свете лампы… Гермиона покачала головой. Концентрация. — Я хочу поговорить об Астории, — сказала она. Парень посмотрел вверх. — Она беспокоила тебя? Больная... — Нет, ничего подобного. Это ожерелье, Драко… — она тяжело сглотнула. — Ожерелье заставляет её говорить с тобой, прикасаться к тебе. И всякий раз, когда она терпит неудачу или пытается удалить его, оно… душит её. Он уронил перо, потрясённый. — Не могу поверить, что мои родители… — Гермиона подняла брови, и он замолчал. — Вообще-то, в этом нет ничего удивительного. — Я хочу освободить Асторию от этого ожерелья, — сказала девушка. — Я отведу её к Нарциссе и… — Нет, — Драко встал, сумев нависнуть над ней, несмотря на широкий стол между ними. — Ты не будешь связываться с моей матерью. — Ты бы приговорил Асторию к пожизненному заключению… — Она этого заслуживает, — холодно сказал Драко. — Астория плела интриги, манипулировала и пыталась заманить меня в ловушку для женитьбы. Она напала на тебя дважды. Её ненависть и её жадность привели к этому. — Я не позволю. Я найду способ… — Нет. Я категорически запрещаю, — Драко положил руки на тёмное дерево стола и наклонился ближе, глядя на неё серыми глазами. — Держись подальше от моей матери. — Ты не сможешь остановить меня, — отрезала Грейнджер. Её пальцы дернулись за палочкой, но вместо этого она сжала кулак. Драко выпрямился и провел рукой по волосам. — Послушай меня, Гермиона. Авроры переместили маму в секретное место до суда вместе с Хранителем Тайны. Ей угрожали расправой, а в Министерстве есть люди, готовые предать… Он замолчал, и Гермионе не хотелось ничего, кроме как обнять его, пока выражение тошнотворной боли не исчезнет с его лица. — Я не буду пытаться, — согласилась девушка. — Мне тоже не нравится это ожерелье, — выдохнул с облегчением. — Это больно и неправильно, и когда-нибудь я что-нибудь с этим сделаю, но не сейчас. Гермиона ничего не сказала. Они уставились друг на друга через заваленный пергаментом стол, единственным звуком было их дыхание, тиканье часов Слизнорта и потрескивание огня. Грейнджер почувствовала, как на неё накатывает необъяснимый покой от одного только присутствия Драко. Он был в порядке, по крайней мере, сейчас. Бледный, измученный и явно обеспокоенный, но ничего страшного. Она видела, как напряжение уходит с его лица и позы, когда он смотрит на неё, оставляя только… тоску. Губы Гермионы дрогнули. Драко ничего не забыл. Чувства между ними были такими же сильными, как и прежде. Она провела рукой по столу, и глаза парня проследили за движением. Он поднял глаза, и его взгляд упал на заколку Глорианы, примостившуюся на спутанных кудрях. Он отвел глаза и снова сел за письменный стол, взяв в руки перо. — Я не буду помогать ей с ожерельем, — сказал он, смотря на эссе, — но я позволю Астории время от времени контактировать со мной, последнее, что мне нужно, — это еще один скандал, связанный с Малфоями. Ведьма закатила глаза. Как благородно с его стороны. Её рука оторвалась от стола и потянулась к Драко по собственной воле, как будто она сама носила ожерелье. — Гермиона, — слизеринец не поднял глаз, но его голос был нежным, — ты не можешь оставаться здесь. — Я знаю, — выдохнула она. Грейнджер заставила себя покинуть кабинет и вслепую побежала по коридору шестого этажа. Запнулась и остановилась, тяжело дыша. Что ж, это был маленький провал. Но она не сдавалась. Должен быть другой способ снять это чёртово ожерелье.