*
через полторы недели, когда у них успевает появиться и чуть освоиться стажёр (сынмин, друг хёнджина), минхо меняет цвет волос на фиолетовый в свой законный выходной (и по совместительству его день рождения, но едва ли это важно). на самом деле, оставлять хёнджина и сынмина в одну смену, когда один всё ещё не так далеко ушёл от звания стажёра, а второй — хёнджин, идея так себе, но ли правда в них верит. и всё же решает проверить. слышать колокольчик над головой, когда на часах мысленно высвечивается «запара» — странно. обычно в запару минхо летает за стойкой туда-сюда так быстро, что не успевает дышать, а тут стоит по другую сторону и рассматривает меню. наверное, надо будет переставить сиропы, чтобы не так неровно стояли, а ещё чтобы их было виднее посетителям… — минхо-хён! — парни за стойкой рады и удивлены одновременно, это видно. на губы невольно лезет улыбка, что эти двое ещё живы, а запары толком и нет (минхо не дурак: он знал, что сегодня будет полегче, ведь чан, как работник вуза, поделился с ним секретом о выходном дне в вузе в связи с какой-то проверкой). минхо кивает им, скупо улыбаясь, а потом ведёт взглядом в сторону и замечает джисона. тот смотрит в ответ, хлопая глазами. а у минхо начинают крутиться в голове шестерёнки, потому что за столом он замечает ещё двух парней (и что-то ему подсказывает, что это чонин и феликс, которых хёнджин постоянно упоминает, рассказывая о своих друзьях). надо же, да тут целая группа поддержки для студентов-бариста образовалась. он слышит шёпот из-за стойки, что доносится от сынмина и хёнджина, что успевают болтать, делая заказы; отворачиваясь, минхо слышит шёпот ещё и от столика, где собралась та самая группа поддержки. да, у него теперь фиолетовые волосы, малышня, выкусите — он не такой уж и старый. вот покрасится чан, совсем выпадете. к слову, про чана. минхо переводит взгляд на витрину, рассматривая почти целый чизкейк, стоящий там. в теории, его сосед сегодня убьётся в своём вузе, а значит надо будет подкормить его сладким, тем более, что к ним обещался зайти и чанбин. ах, стариковские посиделки с чаем, потому что всем вам на работу и треснет голова. — хёнджин, притащи из подсобки обратно коробку от чизкейка и положи весь остаток с витрины, пожалуйста. и… сделай свой нелюбимый кофе. руку набьешь, — минхо улыбается довольно (дьявольски), смотря на вытягивающееся лицо напротив. по правде говоря, не то чтобы у хвана были проблемы с каким-либо кофе, но то, сколько раз сворачивался его цитрусовый раф, минхо никогда бы не сосчитал. а своим коллегам всегда нужно помогать в освоении мастерства, да? — это ужасно, я даже не стану делать комплимент твоему новому цвету, — хёнджин хнычет, оставляя вбивать заказ на кассе сынмину, а сам плетётся делать то, что попросил минхо. ему даже почти не жаль, что он даже в свой выходной умудряется действовать на нервы напарнику. — о, сынмин, я кое-что забыл, — минхо рассматривает витрину, ожидая, пока сынмин разберётся с их кассовым аппаратом, — добавь в заказ что-нибудь для вашей с хёнджином группы поддержки. и после работы на мои бонусы тоже себе возьмите что-нибудь. и продолжает пялиться на кусочек торта в витрине, словно сынмин не прожигает в нём дырку самым удивлённым взглядом. в ответ минхо переводит взгляд и смотрит на него несколько скептически, ожидая, когда же ким отомрёт и начнёт работать. иногда у минхо бывает хорошее настроение и желание устроить праздник, да. например, в свой день рождения. например, кучке бедных уставших студентов. он хмыкает и прикладывает карточку к аппарату, даже не взглянув на сумму. когда хёнджин отдаёт ему коробку с чизкейком и цитрусовый раф (в этот раз он его даже не испортил), минхо бегло оглядывает столик студентов и успевает сбежать из кофейни раньше, чем сынмин скажет друзьям о внезапном аттракционе щедрости.*
в какой-то момент минхо ходит на свою работу просто посмотреть на очередной разворот в любовной драме. не замечать, как сынмин смотрит на хёнджина, просто невозможно, а ещё невозможно не замечать, как хёнджин давится воздухом от одного упоминания феликса, а ещё невозможно не замечать то, как зачастил к ним один студент. а минхо невозможно стар для этого всего. он вздыхает, рассматривая на экране телефона сообщения от чана, а потом бесцеремонно выныривает из-за стойки, направляясь прямиком к столику джисона. студент, кажется, дёргается всем телом и ищет пути отступления. — не пиши ближайшие пару дней своему научруку, — лёд в стакане с айс американо смещается и шумит, когда минхо ставит его перед джисоном. наверное, начинать разговоры — это не совсем его, — это просьба лично от меня, джисон. минхо ждёт ответ от студента, но тот, кажется, пытается связать воедино те предположения, что возникли у него в голове. кажется, получается у него неважно и ли сам заполняет паузу: — к тому же, я читал твою статью, и она вполне хороша. а чан не может не кидаться к твоей работе, если видит новое письмо, — минхо чувствует себя так, словно разжёвывает ребёнку лет пяти, но поделать ничего не может, ведь ему нужно, чтобы информация точно была усвоена студентом. ему очень хочется, чтобы его друг просто по-человечески отдохнул. — а кофе это типа плата за эту просьбу? — джисон склоняет голову вбок, робко придвигая кофе к себе. минхо хочет придушить его на месте, но отчего-то он даже не злится на него. по крайней мере, не показывает этого. — пусть будет так, если тебе нравится так думать, — минхо жмёт плечами и молча возвращается за стойку, где сегодня весь день провёл один — у студентов скоро появятся проблемы, если они не сдадут материалы, так что он спокойно отпустил (буквально выпроводил) их из кофейни, уверив, что справится сам. джисон, что и правда к ним зачастил, как обычно не входит в планы. наверное, пора бы его уже отмечать как нечто привычное и постоянное, ведь он правда здесь находится практически постоянно. а минхо, наверное, не стоит вот так преподносить ему кофе (уже, получается, третий раз, если считать тот раз в день рождения минхо), но ли никак не может от этого всего удержаться. чан говорит ему, что он слишком пугающий, но минхо это абсолютно не волнует: какая вообще кому разница? он в любом случае будет проявлять свою заботу так, как удобно, даже если это будет выглядеть странно или пугающе. джисон за столиком всё ещё выглядит озадаченным и даже чуть потерянным, пока потягивает кофе через трубочку. в кофейне в последнее время слишком всё изменилось: плейлисты составляют хёнджин с сынмином, перед глазами то и дело маячат студенты уже слишком знакомые (особенно тот, у которого чан является научруком и который очень любит айс американо), в маленьком холодильнике стало больше энергетиков, а минхо почти перестал забирать еду домой, оставляя её своим напарникам. чан бы сказал, что у минхо, похоже, обнаружилась душа на фоне близкого общения с этими детишками. минхо же закатывает глаза на эти мысли и полностью игнорирует в конце смены ту купюру в баночке для чаевых, на которой написано крайне смелое «это джисон! здесь мой номер, может, вы поделитесь и своим?».*
хан джисон побаивается толпы, а ким сынмин совершенно спокоен в запары. эти два факта настигают минхо примерно единомоментно: он отдаёт заказ на столик раздачи, взяв его из рук совершенно спокойного напарника, а потом ловит потерянный взгляд джисона, что жмётся в уголок на диванчике при виде толпы в кофейне. толпа пропадает примерно минут через пятнадцать, когда заканчивается большая перемена в ближайшем вузе. минхо позволяет себе выдохнуть, впихивает в руки сынмину энергетик и бутерброд, что сам ему из дома и приволок, а сам, снова взяв уже привычный айс американо в руки, идёт к столику джисона. на этот раз он ничего не говорит, а только смеряет студента взглядом. джисон молчит в ответ, не предпринимая абсолютно никаких попыток заговорить. когда минхо возвращается за стойку, то позволяет себе только на секунду кинуть взгляд на хана, что уже улыбается ему. так, блять, солнечно улыбается, что это делает физически больно. наверное, минхо никогда не видел такой яркой реакции на «солнце выйдет из-за тучек!», написанное им маркером на стаканчике с кофе. наверное, он чуть проваливается во всё это.*
— о, знаешь, ты очень нравишься джисону, — сынмин чуть зевает, протирая рабочую поверхность. со дня рождения минхо прошло около месяца, но цвет, что он постоянно обновляет, всё такой же фиолетовый и радует глаз, — он очень хотел сказать тебе кучу комплиментов по поводу нового цвета волос, но никак не смог себя пересилить. для минхо это не новость: он очень наблюдателен, а потому постоянно видел и метания студента, и то, как он на него смотрит. однако то, что ему об этом внезапно решает рассказать напарник — вот это правда неожиданно. сынмин не из тех, кто вот так вот запросто треплется такими вещами. в целом, минхо и подпустил его поближе, допуская крайне близкое и неформальное общение, потому что сынмин совершенно отличается от своего объекта тяжёлых вздохов — хёнджина — он собран, спокоен и не устраивает лишних драм. — а тебе нравится хёнджин, пока сам он вздыхает по феликсу. мы сегодня делимся очевидными фактами? — ли приподнимает бровь, когда отвлекается от протирания уже опустевших полок холодильника, и поворачивается на сынмина уже полностью. студент улыбается в ответ чуть растерянно и жмёт плечами, кончиками пальцев поправляя чёлку. волосы у кима в середине чёлки высветлены — минхо очень нравится такое решение, которое оказалось в компании студентов очень неприятно (по мнению минхо) прокомментированным. как человек, что постоянно пересекается с сынмином на работе, минхо прекрасно знал о намерениях своего напарника на высветление части чёлки, ведь младший защебетал об этом ещё тогда, когда увидел обновлённый цвет волос у ли. к несчастью, именно за пару дней до осуществления задуманного, хёнджин обмолвился в компании о том, что осветлённые пряди выглядят интересно. и теперь, по общей логике, сынмин сделал это, руководствуясь комментариями со стороны. не то чтобы это в действительности звучало грубо, однако… минхо, слыша у кассы шутки, каждый раз хочет кого-нибудь прибить: по-моему совершенно очевидно, что это дитя не из тех, кто станет вот так плясать под чужую дудку и кому-то угождать. даже если своим близким. в общем, на студентов минхо затаил небольшую обиду. — нет, просто… он как-то совсем приуныл в последнее время, — сынмин откладывает тряпку, что стала грязной, и поворачивается спиной к рабочей зоне, опираясь об неё поясницей. он недолго молчит, кажется, борясь с какой-то мыслью в себе, а потом, чуть робея, всё же подаёт голос, — мы можем выпить по бутылочке соджу вместе? я просто… у феликса с хёнджином, кажется, снова вечер фильмов. минхо тяжело вздыхает, протягивая руку, чтобы погладить сынмина по голове. в целом, минхо в советчики и воспитатели не нанимался: ему двадцать четыре и он совсем не нянька для студентов, он — уставший от всего человек, что прыгает по кофейне туда-сюда, пытаясь не убиться. но, наверное, у него правда рядом с этими детьми появилась душа. — ты сильно расстроен этим всем? — нет, я в норме, — ким жмёт плечами, не выдавая на лице никаких отрицательных эмоций. совсем. спокоен, как и всегда, даже чуть улыбается, — это ведь нормально: любить кого-то не взаимно, особенно, если это твой друг. я не вижу в этом великой проблемы или проклятия, ведь это всего лишь часть взросления. минхо проглатывает в себе слова про то, что раз сынмин предложил выпить, то вряд ли с ним полностью всё хорошо; он молчит про то, что раз сынмин вот так выпалил про джисона, поддавшись эмоциям, то всё правда как-то немного наперекосяк; минхо закрывает и выключает всё, что должно быть закрыто и выключено, гасит свет, а потом отправляется в служебное помещение вместе с сынмином, на ходу печатая чану «я приду с одним из твоих студентов пить к нам, но вообще-то сегодня он скорее мой друг, чем твой студент». в тот вечер чан тактично сидит у себя, не смущая сынмина своим присутствием, а минхо мысленно возвращается во времени лет на пять назад, когда утирает чужие слёзы.*
кажется, студенты слишком впечатляются тем фактом, что у их преподавателей может быть личная жизнь: минхо, буквально за десять минут до конца своей смены, видит растерянные глаза детишек за столом, когда в кофейню входят чан вместе с чанбином. они неловко крякают приветствия, стараясь тут же взглядом уткнуться куда-то подальше: в цветы на подоконнике, в сиропы за спиной минхо, в телефон. минхо тихо смеётся, провожая друзей взглядом на импровизированный второй этаж по маленькой лестнице — по сути, что-то вроде маленького балкончика прямиком над основным пространством. минхо стягивает с себя фартук буквально через пять минут, когда заканчивает шаманить над напитками, чеки на которые он пробил ещё тогда, когда чан написал ему короткое «скоро будем». и, конечно же, он полностью игнорирует тот факт, что ему положено работать ещё целых десять, а потом, мило улыбнувшись одному из своих старых напарников (детишки сегодня не работают, и хорошо), просто сбегает наверх, слёту усаживаясь рядом, виртуозно расставляя на столе стаканы с кофе. — ты не сказал, что тут будут мои студенты, — чан фырчит чуть недовольно, пока барабанит пальцами по столу, и старается совсем не смотреть вниз, туда, где расположились за столиком упомянутые в разговоре личности. минхо в ответ только смеётся, специально бросая взгляд на шумную компанию внизу. — да ладно тебе, детишки всегда тут обитают, куда им ещё деваться? — минхо жмёт плечами. чан решает промолчать. чанбин цедит кофе через трубочку. в конце концов, чан умудряется расслабиться, тихо подпевая плейлисту на английском, что наверняка был составлен сегодняшним напарником минхо. чанбин говорит что-то про новый проект, чуть не разливая кофе по всему столу, а минхо то и дело ловит этот стакан, чтобы избежать катастрофы. а ещё бан постоянно кидает взгляды вниз, будто что-то проверяя — минхо тактично молчит, не желая вмешиваться в это всё, но когда шум от компании внизу стихает следом за звоном колокольчика на двери, то чан всё же говорит: — джисон весь вечер на тебя пялился. ничего не расскажешь? минхо внутренне воет. — но рассказывать и нечего. чанбин смотрит с ухмылкой, приговаривая «ну-ну». минхо знает, что друг, помимо этой ухмылки, собирался произнести что-то вроде «а ты периодически пялился в ответ», которое тактично проглотил. дурдом, блять.*
хёнджин пробалтывается на работе про то, что они с феликсом целовались после пары бутылок соджу, и минхо тяжело это слышать практически на физическом уровне. наверное, всё в этом мире слишком сильно изменилось: раньше он бы радовался за хвана, не ощущая никаких угрызений совести по этому поводу, а теперь только хочет закатать себя в асфальт и больше ничего никогда не слышать. надежда на то, что чертовски умный и наблюдательный сынмин не узнает о поцелуе мала настолько же, насколько и шансы на то, что джисон до нового года соизволит выблеять возле стойки что-то кроме привычного заказа и приветствия. так что минхо берёт в свои руки хотя бы то, что может в них взяться — и это практически в прямом смысле: он хватает джисона за запястье, когда тот стоит у стойки заказов, и… ничего не говорит. только медленно моргает. — что-то стряслось, минхо-хён? — джисон тушуется, исчерпав свой лимит смелости уже после пары секунд прямого взгляда в глаза, и усиленно рассматривает тарталетки на витрине. он хотел бы сказать что-то вроде слащавого: «да, хотел бы попробовать сходить с тобой на свидание, чтобы выяснить, есть ли у меня душа». но говорит только: — нет, джисон, — и медленно гладит чужое запястье большим пальцем, — феликсу же не нравится хёнджин, да? джисон зависает, но, подумав, резко кивает в ответ. что и требовалось доказать, ведь ли минхо всегда наблюдателен и прав, знаете ли. он отпускает его запястье почти тут же после ответа, сожалея об утраченном чувстве прикосновения, но пишет свой номер телефона — быстро и отрывисто, лишь бы не успеть передумать — на чеке джисона к заказу. это нечестно: вот так по-глупому вести себя, когда тебе двадцать четыре. но минхо знает, что жизнь вообще в целом штука нечестная. а потому, против всех законов и жанров, целует джисона уже следующим вечером после абсолютно ебанутой смены в кофейне. целует нежно и осторожно, словно он сам снова третьекурсник, а не тот, кому чан свернёт голову за такое близкое общение и, знаете, нахождение общего языка, с его подопечным. целует после ночи, проведенной в мессенджере за чтением «фиолетовый выглядит очень красиво» и «можно я завтра тоже приду?». целует, думая, что можно, наверное, позволить себе быть слегка легкомысленным и свободным, когда ты в двадцать четыре носишь под чехлом фотографии своих трёх кошек и пьешь в одной квартире с преподавателем твоего друга и напарника. целует, обещая, что не даст себе разбить джисону сердце.