Там, где начинается тень

      Этот ангел нёс имя — Левий. Данное ему матерью, оно означало «присоединённый», но Левий не понимал, к кому или чему ему суждено было присоединиться. Хранитель ковчега отныне ведом только одной целью, причём цель эта кажется в глазах родителя низкой и недостойной сына Божьего.       Проклятый своим Отцом ангел, отвергнутый и покинутый. Теперь он вынужден скитаться по Земле в поисках своего пристанища и ответов. Любовь ли привела его к той точке, в которой он сейчас находится? Или несправедливость правил, придуманных его Отцом? Ему недоступны отныне радости неба и свет Владыки, но сейчас ему это и не нужно.       Мужчина, сидевший у обрыва, раскинул свои тёмные крылья по земле. В свете заката он заметил птицу и вытянул руку, чтобы соприкоснуться с ней вновь. Самка ворона издала крик и, сев на вытянутую руку, захлопала крыльями в знак приветствия. Мужчина улыбнулся, с лёгкой грустью наблюдая за птицей, что безотрывно смотрела в его глаза, склонив голову. Он знал, что ей тоже тоскливо.       Он полюбил свою прислужницу — женщину, что понесла на себе проклятие от его чувств. Они связаны отныне навечно, узами светлого чувства, что для них стали оковами. Он смотрел в её чёрные глаза и злился оттого, что у неё забрали даже взгляд изумрудных очей; её рыжие локоны теперь чёрными перьями напоминали Леви о его же беспомощности. Отец стёр всё, что принадлежало этой женщине, оставив сплошное чёрное пятно, как напоминание: теперь её нет.       Левий погладил птицу и, кажется, она блаженно прижала свою маленькую голову к его ладони, чтобы ощутить тепло рук. Неужели она всё ещё чувствует к нему что-то нежное? Почему, став птицей, она не улетает? Ему не верится, что она прощает его, ему кажется, что она тоже должна его наказать, оставив совсем одного в этом удручённом мире, среди болезней и смерти. Но она рядом. Она всегда возвращается.       Ненависть к Отцу окрасила и его крылья. Отныне в нём нет божественного света. Злость съедает изнутри: Отец лишил его возможности вновь прикоснуться к нежной коже, погладить мягкие волосы и услышать своё имя из её уст как прежде, когда будто сладкой песней её речь ласкала слух. Он сделал её низшим существом, падальщиком. Отец ткнул в него напоминанием, что Левий решает чужие судьбы, и никто не властен противостоять ему.       Смотря на ворона, мужчина замер. Птица пристально смотрела в ответ. Он улыбнулся, проведя пальцем по тонкой шее и тихо произнёс:       — Любовь моя, я верну тебя, верну жизнь, которую у тебя отнял. Но, возможно, тебе придётся подождать.       Птица в ответ кивнула, и мужчина встал, опираясь на свой длинный меч, что воспылал огнём гнева. Взяв ворона в руку, ангел взмыл ввысь, пересекая океан. Темнеющее небо озарялось миллионом звёзд и в свете мерцания он сильнее прижимал птицу к груди, стараясь согреть её своим теплом и данным лишь недавно обещанием.       Он много раз слышал песню о исцеляющем источнике на краю Земли, хранительницей которого была его мать. Но край круглого шара — где это? Он знал ответ нутром, лишь где-то в глубине разума, но он затерялся в дальних уголках сознания. Остановившись на горе Олимп, он посмотрел на Хедель, и задал ей вопрос:       — Край света, где это может быть?       Птица не ответила, но мужчина посмеялся, зная, что она ответила, если бы могла.       — Край света там, где начинается тень, верно?       Птица издала звук, похожий на согласие, и Левий посмотрел на густые облака, что окружали гору. Он не мог вернуться к матери, чтобы спросить, он не мог узнать это и у своих братьев, ведь путь через врата рая закрыт, и остаётся только искать. Левий бы мог действовать наугад, но насколько это возможно? Он ведь не знал, сколько у него времени.       Стоя на горе с расправленными чёрными крыльями, он наблюдал, как ввысь по небосводу пробирается рассвет. Лучи медленно ласкали светом близлежащие горы. Первый луч неспешно потянулся к его ногам, и он замер, ощущая, как свет пробирается ближе и ближе. Ворон на плече снова издал звук и, спрыгнув к земле, последовал за лучом. Птица шаг за шагом приближалась, и Левий улыбнулся, восклицая:       — Ты умница! Как же я сам не догадался? Край света там, где начинается тень!       Левий схватил птицу и закружил в обнимку с ней в танце. Пару мгновений, и он вернул взор к лучу, который без остановки двигался дальше. Уловив мысль, посланную его возлюбленной, Левий последовал за лучом, наблюдая, куда он, первый луч солнца, его приведет. Спустя сутки полёта он возвратился обратно к Олимпу, а луч, за которым Левий следил, скрылся за горой, что возвышалась рядом.       Гора казалась невзрачной: она выглядела меньше остальных и не имела отличительных черт. Летая над каменными склонами, Левий искал хоть что-то, что может напоминать источник. Цепляясь за последнюю надежду, он снова и снова наворачивал круги. Ворон, что летел следом, оторвался, маленькое отверстие в серых скалах привлекло внимание птицы, и она устремилась вглубь. Левий заметил, что его спутницы больше нет рядом, и тогда обогнул скалу в поисках, но все оказалось безуспешно. Лишь крик ворона слышался где-то в глубине горы. Ангел использовал звук в качестве ориентира. Приметив маленькое отверстие засыпанного и заросшего входа, он разбивал его камень за камнем, истирая руки в кровь.       Птица влетела внутрь, скрываясь в глубинах просторной пещеры, что уходила дальше под землю. Словно беспорядочно блуждая в длинном коридоре, ворон чувствовал: что-то манило дальше, причем этому зову в неизвестность он не мог противиться. Долетев до уютной пещеры, птица замерла в полёте. Сияние голубой воды освещало пространство, звук свободно гуляющего ветра лёгким свистом создавал мелодию. В чёрных глазах ворона отразился блеск источника и надежды. Не терзая себя ожиданием, она рванула в пучину света.       Разодранные в кровь руки не остановили мужчину, и он пробил себе путь внутрь пещеры. Он рванул что есть мочи в глубину. Он чувствовал, что источник рядом, он знал эту энергию: этот запах так похож на его мать! Он сделал последний рывок и оказался у источника. Медленно спустившись на землю, его ноги окунулись в мягкий песок. Дыхание замерло, глаза засияли от слёз, а руки неосознанно потянулись вперёд.       Рыжие волосы спускались по спине, светлая кожа голубоватым оттенком отражала свет сияющей воды. Он остановился у источника, не веря своим глазам: его возлюбленная вышла из воды и остановилась напротив. По обнажённому телу прошлись заметные мурашки, зелёные глаза наблюдали за ним в ответ.       — Хедель… — тихо произнёс ангел и сделал шаг. Боясь спугнуть мираж, он не осмелился притронуться.       Нежная рука притронулась к его щеке, и он закрыл глаза. Ничего не говоря, девушка примкнула к его губам, из её глаз потекли слёзы. Оба не верили, что это правда, что теперь они могут быть вместе, что теперь счастье — их реальность. Обхватив обнажённую девушку, он взял её на руки и унёс прочь, к новой жизни и новым мечтам.

***

      Маленькая река в глубинах леса, зелёная трава, что щекочет ноги, и два счастливых существа смеются в танце, приобнимая друг друга. Они полны любви. Уже ничто не разлучит их. Их пальцы сплетены подобно их душам. Двое уже не смогут существовать порознь.       — Я люблю тебя… — безустанно повторяла девушка, прильнув к крепкой груди мужчины.       — Ты моя луна, — отвечал он и улыбался. Взгляд их соприкасались, и Левий видел: её глаза сияют, словно два изумруда, когда она смотрит на него.       В их душах существовала уверенность: вечность они непременно встретят вдвоём. Их губы соприкасались в поцелуе, тела соединялись в танце любви. Свет солнца обволакивал их теплом, а слабый ветерок был не способен остудить жар пылающих сердец. Эти двое озаряли Землю своим светом любви, и это не ушло от посторонних глаз.       Небо заволокло тучами, раскаты грома охватили всё пространство, воздух стал холодным и тяжёлым. Левий обхватил Хедель и поднялся в небо, желая унести возлюбленную подальше от гнева своего Отца. Он надеялся, что их оставят в покое, хоть и понимал в глубине души, что это невозможно. Тихая вечность для него лишь мечта, которая никогда не станет явью. Гнев Отца, от которого скрыться он больше не мог, следовал за ним.       — Прости меня, Хедель. Моя любовь — твоё проклятье, — ангел не сбавлял скорость, держа девушку на руках. Он надеялся, что постаравшись, сможет унести её далеко-далеко.       — Дорогой мой Левий, твоя любовь была для меня только счастьем, — она сильнее прижалась к его груди и заплакала, ведь знала, что он не унесёт её от вездесущего Отца.       Раскат грома теперь пришёл с ливнем, крылья намокали, лететь становилось всё тяжелее. Громкий голос заполонил округу, и Левий дрогнул, услышав глас Отца вновь:       — Сын мой, остановись…       Хедель провела рукой по щеке ангела и кивнула. Левий с грустью посмотрел в зелёные глаза и спустился вниз, остановившись у обрыва. Им открылся взор на бушующее море.       — Я разочарован твоим непокорством, Левий. Ты не стал нести наказание, что я дал тебе за непослушание, — строгий голос звучал всюду, пробирая до костей.       — Ты лишил меня возможности быть счастливым, и я взял свою жизнь в свои руки, — ангел поднял голову к небу, стараясь достучаться до Отца.       — Исполнять мою волю – вот твоё предназначение и счастье!       — Ты ошибаешься, — Левий сжал женскую руку, — любить и быть любимым — вот, в чём я нуждаюсь.       — Строптивый сын! — гром разошёлся по небу, эхом разносясь по всей Земле. — То, что я тебе дал, то сам и заберу!       Хедель упала. Леви повернулся к девушке, обхватив её. Она обмякала в его объятиях, но он мог лишь умолять не оставлять его.       — Мы встретимся вновь… Я найду тебя сквозь года… — тихо произнесла Хедель.       Он видел, как тускнеют её глаза, как кожа становится бледной и как улыбка застывает. Он прижал холодное тело возлюбленной к себе и заплакал. Небо снова стало ясным, и он возненавидел происходящее. Не отпуская любимую из рук, он поджал крылья. Посмотрев на небо, двинулся к обрыву, одним рывком сорвался вниз и исчез в пучине буйного моря.       Так не стало ангела и его прислужницы, что просто хотели любить и быть любимыми.       Но любовь, неподвластная даже Богам, протянется сквозь время. Их души будут искать друг друга, и спустя тысячи лет они снова будут вместе, пускай и на короткий человеческий срок. Их история повторится вновь и вновь, но в наказание Отец заставит сына терять дорогих людей, чтобы обрести любовь только через страдания. И пока Владыка всего сущего не поймёт свою ошибку и мотивы строптивого сына, жаждущего любви, они все будут заперты в этом цикле, основу которому послужило желание двух сердец быть вместе.