Объятия помогут излечить раны былого

      Тяжёлый ком, застрявший где-то в районе груди и не позволяющий нормально вдохнуть. Вдохнуть воздух, который будет чистым, не полным ненависти, мести и отчаяния. Когда произойдёт то, что он ждёт уже несколькими месяцами? Когда наконец он вдохнёт нормальный, свежий и выветривающий душу воздух? Чтобы это событие было самым запоминающимся, чтобы оно хоть как-то помогло рассеять серые дни, которые продолжаются уже на протяжении нескольких лет. Плавные мысли переходили к резким, и неожиданным даже для самого их обладателя. Ком, сидевший в груди, не позволяющий нормально вдохнуть, очень быстро распространялся по всему телу, не замечая, как быстро у обладателя кровавых глаз сносит крышу, как у него мысли становятся более безумны, чем раньше. От этого невыносимого тяжкого ощущения хочется зарыться своими тонкими, но сильными пальцами в длинные тёмные волосы, которые на первый взгляд только казались тугими, но на самом же деле каждый локон обдавался довольно приятным на ощупь, и сесть где нибудь в углу своей каморки продолжая так сидеть до того момента, пока окончательно не сойдёт с ума. Его душа с каждым днём, с каждым часом становится всё темнее, тяжелее. На его плечах полно грехов, от которых трудно будет хоть как-то отделаться.       От своих мучительно и одновременно липких «мыслей» его отвлекло нежное вместе с тем и грубое прикосновение к плечу, которое было перебинтовано. Под этими бинтами находилась конечно же рана со своей собственной историей. Но смотря каждый раз на это плечо, Блэйд лишь глубоко вздыхал, отмахиваясь от тугих воспоминаний в котором каждое слово содержит злобу.       Медленно, и особо осторожно тёмноволосый приоткрыл немного подрагивающие во время тревожного и глубокого «сна» веки. То что ему видится каждый раз, как только он закрывает свои глаза вмиг погружаясь в тягостную темноту нельзя назвать ни сном, ни мыслями. Может быть это его воображение так над ним издевается, а может реальность, но он привык, и даже полюбил это. Он будто вылез из какой-то бездны в которой находился месяцами. Увидев ослепительный для Блэйда свет, он инстинктивно зажмурился, прикрывая локтём свои очи. Перед глазами опять та самая надоедливая темнота — ничего больше. Кроме этой ужасающей тьмы и своего воображения он ничего не хотел видеть, чувствовать и вообще слышать. В голове пусто, как и возможно на его же лице. Никаких намёков на то, что он удивлён или впечатлён.       Разлепив свои уставшие веки, и убрав локоть, он наконец смог оглядеться. Первое что он увидел — это сидевшего возле мягкой кровати Цзин Юаня. Он так и держал свою крупную ладонь на его плече, иногда сжимая, а иногда разжимая. Но глаза его были закрыты, Цзин Юань тихо сопел подставив свободную руку себе под щёку, видимо, тот видел точно не первый сон, и точно не второй. Не став особо зацикливаться на этом человеке сжимающим его плечо, так как Блэйд знал его от и до, все его привычки, его любимые словечки, кои он может выпалить на автомате не особо задумываясь, что он любит, его внешность и так можно перечислять до бесконечности. За всё время с ним произошло очень много происшествий. Но вязкое прошлое, тяготяющее его из-за дня в день никак не хотело отступать из памяти тёмноволосого. Оно заставляет каждый день переживать одно и то же. Однако, прошлое — на то и прошлое. Оно навсегда останется в его памяти, в его сердце, которое по сей день заживает от былого. Тёплые лучи, падающие на его руки, и так медленно нагревая бледную как мел кожу, снова оживили его от рассуждений в своей, наконец, оживившейся голове. Решив осмотреть себя, Блэйд не увидел на себе привычной ему одежды. Вместо неё на нём был чисто белый халат.       Часы, что висели прямо над кроватью, казались слишком громкими. Каждый раз когда стрелка часов двигалась, в ушах раздавался звонкий, раздражающий звук. Очень хотелось разбить эти часы. Как бы то ни было, он не мог. Не мог потому что это чужое имущество, и, разбив эти часы, ему придётся за них платить.       Немного придвинувшись к плоской стене, в более удобное положение, рука Цзин Юаня немного соскользнула, оказавшись чуть ниже предплечья. Судя по равномереному дыханию его, он не проснулся. Лишь лицо теперь выражало не расслабленность, а небольшую спокойную хмурость. Оглянувшись в окно, Блэйд увидел алый рассвет с оттенками розоватого. Раннее солнце, которое стремительно поднималось вверх, начинало греть ещё сильнее. Охотник вытянул руку на место где грело светило, сразу почувствовав теплоту согревающая не всю руку, а лишь часть. Но и этого было предостаточно. Последующий день обещал быть жарким.       Сразу же, после этого он ощутил на себе взгляд, вследвие этого мгновенно же начало что-то шуршать. Взгляд в затылок Блэйда не был напряжённым, он не заставлял чувствовать себя неприятно, он не вынуждал посмотреть на того, кто уставился на него мнительным взглядом. В голове мысли начали просыпаться, и вставать, заставляя себя начать думать. Видимо, человек, что сидел возле постели только начал пробуждаться от, скорее всего, недлительного сна. Кровать рядом с ним еле слышно заскрипела и чуть прогнулась в весе двух мужчин. Грубое прикосновение рук, и вмиг его лицо уже было направлено на того, у кого дома сейчас находился Блэйд. Тишина оказывала сильное давление на уши. И её нарушали только ходящие часы. — Часы у тебя слишком громкие и назойливые. Хочется разбить их. — Чуть криво усмехнувшись прикрывая глаза, резко убрав чужие руки со своего же лица проговорил Блэйд. — Мы нашли тебя в сидящем положении в Облачной переправе, ты почти не дышал. — Руки, которые тёмноволосый остро убрал снова потянулись к Охотнику. Последний же в свою очередь молчал, на его лице всё ещё та кривая ухмылка. Руки были как всегда сложены на груди, которая в свой черёд ритмично опускалась и вздымалась. А лицо было повёрнуто в то самое окошко, из которого поток тёплого света нагревал кожу, заставляя её покрыться мурашками. — Я только очнулся, а ты сразу тут со своими вопросами, Цзин Юань. — Саркастично, воздерживаясь от желания закатить глаза, краем смотря на остановившиеся руки чуть быстро промямлил обладатель кроваво-красных глаз. — Иногда я поражаюсь тому, на сколько ты пессимистичный. — С тяжёлым выдохом сказал Цзин Юань.       Руки генерала Облачных рыцарей внезапно обхватили бледное, холодное тело прижимая к себе. Оно было настолько остывшее, казалось что сама плоть неживая, мёртвая, лишь душа была, и оставалась живой. Прилипнувший генерал зарылся носом в длинные волосы. Запах от них был приятным, запах хвои, леса. Цзин Юань чуть ли снова не заснул когда прикрыл глаза на несколько жалких секунд. Погружаясь в эти всегда на удивление чистые волосы, он чувствовал будто бы попадает в лес, всюду деревья, некоторые только начинают расти, молодые, некоторые же уже старые, везде ягоды которые можно собрать в корзинку, даже чувствовался лёгкий ледяной холодок забиравшийся под нагретую кожу заставляя покрыться её мурашками, но солнца он в своём воображении не видел из-за отсутствия тепла.       На это действие Блэйд лишь хмыкнул. Они с друг другом очень редко обнимаются. Хотя слово «редко» сюда негодится, они вообще хоть когда-то испытывали тепло друг друга? Хоть и тело тёмноволосого было морозным, но внутри него разливалось нехарактерное ему тепло. Снаружи он всегда грозный, плюётся ядовитыми словами в сторону других, кроме своих приятелей, безжалостный преступник. Но внутри он был более спокойным, возможно даже отзывчивым, но восседающий тёмный ком постепенно разливался по всему телу, заставляя быть более безумным. Но самое странное — во время того, когда рядом находился человек, с которым он сейчас лежит рядом, который сейчас полностью расслаблен, полностью уязвим, Блэйд чувствовал как этот самый тёмный, мешающий жить ком начинает рассеиваться, он начинает исчезать. Все мысли выветриваются так же, когда надо проветрить комнату, настолько же незаметно. Но сейчас будто это всё мигом исчезло когда Цзин Юань затянул Охотника за Стеллароном в свои почти грубые, резкие объятия.       Блэйд просто поддался навстречу закрывая свои веки, позволяя себе расслабиться. Продолжая лежать он устроился более удобнее на генерале. Выражение лица у тёмноволосого никак не поменялось всё такое же спокойное и невесёлое. Он любит когда Цзин Юань ведет с ним грубо, ему нравится это. Но иногда он теперь и будет разрешать себе и беловолосому лежать вот так, в обнимку согревая друг другу внутренние миры и выветривая мигом все проблемы.