Sebastian doesn't know

Отношения Джорджины и Себастьяна начались в середине пятого курса. Будучи взбалмошным и импульсивным в жизни, в отношениях он был милым, нежным и романтичным. Сердце слизеринки трепетало, когда он проводил пальцами по её коже, словно она сделана из фарфора и одно неправильное движение оставит сколы и шрамы. Искренне радовалась, когда за завтраком перед ней приземлялась посылка с небольшим подарком и записками, слаще любого товара из «Сладкого королевства». По-настоящему любила его на каждом свидании, которое он ей устраивал. Пока на последней четверти шестого курса не начала чувствовать привкус фальши на своих губах на каждое «люблю тебя». Связь с Оминисом возникла случайно на седьмом курсе. Слизеринка не заметила, как начала слишком часто следить за лучшим другом своего бойфренда. За его тонкими, изящными пальцами, которые переворачивали страницы учебников. Вслушивалась в мелодичный голос, от которого каждая клеточка в теле отзывалась непривычным возбуждением. Не так, как с Себастьяном. Сначала эти мысли отзывались стыдом, когда она, в комнате среди своих спящих однокурсниц, чувствовала свои пальцы и представляла, каким может быть Оминис в другой, интимной обстановке, вне глаз Сэллоу. Так начались их ненавязчивые прикосновения, сопровождающиеся наигранной неловкостью и «извини, я случайно». Случайные касания ладони, случайное прикосновение по груди, случайные движения до его ноги под столом в «Большом зале», случайная встреча в крипте, случайный громкий стон Джорджины на не случайные прикосновения Мракса, всё это заканчивается тем, что член слизеринца случайно оказывается в ней, открывая для них новое начало тайных встреч. — Ты ведь помнишь, что он твой лучший друг? — Скорее насмешливо произносит девушка, в следующую секунду тяжело выдыхая, прижимая Оминиса ещё ближе. — Друг у которого слишком много долгов, которые он выплатит тобой, — ответил Мракс, кусая нижнюю губу слизеринки. Он отличался от Сэллоу. В его движениях не было робости, не было нежности, только желание обладать. Он оставлял шрамы и укусы, иногда на тех местах, которые усиленно приходилось прятать от Себастьяна. В моменты их уединения, он показывал всю свою змеиную сущность, которую так сложно было разглядеть в спокойном, неторопливом Мраксе. — Джорджина, — сел напротив неё в гостиной Слизерина Себастьян. — Да, любимый, — улыбнулась девушка, чувствуя себя сорокалетней домохозяйкой, для которой все нежные слова утратили своё первоначальное значение, становясь привычными и обыденными. — Ты правда была вчера в библиотеке? — Было видно, как парень старается сдерживаться, но еле заметная дрожь в голосе выдавала его. — Конечно, — она и правда была в библиотеке. В подвале. С Оминисом. Чьи руки сильно сдавливали её шею, пока она старалась сдерживать стоны, чувствуя сзади его дыхание. Страх быть застуканными не столько пугал, сколько возбуждал в тот момент обоих. — Просто твой волос был на рубашке Оминиса. А он только вчера надел новую. — Великолепная наблюдательность. И что дальше? — Лицо Джорджины наполнилось злостью. Кто бы мог подумать, что Себастьян, который уже третий месяц не замечает, что происходит у него под носом, заметит, что Мракс надел новую рубашку и особенно её волос. Но для Сэллоу её злость будет заключаться не в этом. — Только не говори, что ты меня в чем-то подозреваешь? — Девушка резко встала со стула, её голос был слышен по другую сторону гостиной. Пара слизеринцев заинтересованно обернулась на их ссору. — Нет, нет, что ты, — ожидаемо для неё стушевался Себастьян, — я просто хотел узнать, были ли вы вчера вместе, вот и всё. — Не ври мне. Не могу поверить, что ты подозреваешь меня… И в чем? Со своим лучшим другом? — Слизеринка резко развернулась, отправившись в свою спальню. Она не чувствовала стыда или угрызения совести. Себастьян сам был виноват, что не мог дать то, что ей требовалось. Но Джорджина не собиралась прерывать с ним отношения. С Оминисом не было любви, ни от одной из сторон. Были страсть, желание обладать, наслаждение от разрушения, которое они приносят друг другу, но это было далеко от любви. Себастьян в отличие от него будет хорошей партией в будущем. Умный слизеринец, имеющий чистокровную, пусть и не богатую, семью. Она любила его и всегда возвращалась к нему. Просто нашла на стороне небольшое разнообразие, которое скорее поможет сохранить их отношения. Если Себастьян не совсем дурак и не разрушит их сам. Следующий день они провели в молчании. Девушка намеренно игнорировала Сэллоу. Спустя два дня Джорджина за завтраком получила свои любимые медовые ириски с небольшой запиской от Себастьяна, что им нужно поговорить. — Прости, — лишь произнес Сэллоу, стыдливо смотря в пол, — я не знаю, что на меня нашло в тот момент, просто мы стали так мало времени проводить вместе. — Ну Себастьян, — голос девушки в этот раз был мягким, — ты же знаешь, что скоро будут экзамены, от которых зависит наше будущее. Мы не можем как раньше проводить много времени вместе. Мне самой тяжко от этого. Но меня очень обидели твои подозрения. Мы с Оминисом любим тебя и никогда так с тобой не поступим, для меня он даже не друг, а простой однокурсник. — Прости меня за это, — Себастьян обнял слизеринку, уткнувшись ей в плечо. Тем же вечером девушка пересказывала этот разговор Мраксу, сидя на его бедрах. Тёрлась ими, чувствуя сквозь брюки его желание поскорее завершить разговоры и перейти к действиям. Иногда их встречи были в непозволительно опасной близости от Себастьяна. Например, на его дне рождении, когда Имельда Рейес снабдила всех семикурсников огненным виски, а Джорджина помогла всем с дезиллюминационными чарами и провела в выручай-комнату. В этот раз она отличалась. Не было места для растений и зелий или пространства для животных, комната полностью подстроилась под цели старшекурсников. Она напоминала их гостиную: со столами, диванами, даже отдельными комнатами для тех, чьи гормоны под действием алкоголя дадут о себе знать. И лишь Джорджина, по чьему представлению и чьей нужде это пространство создавалось, знала о ещё одной комнате. Она сказала парочке однокурсников, что им с Мраксом нужно немного времени для подготовки подарка Себастьяну и попросила отвлечь именинника, чтобы их отсутствие не было заметно. Нужная дверь была в цвет стены. Тесная комната, с единственными висящими предметами в ней — ошейником и плёткой. — Какие интересные желания, — ухмыльнулся Оминис, проводя пальцами по предметам, которые слизеринка дала ему в руку. — Просто заткнись, у нас не так много времени, — выдохнула девушка ему в губы, помогая завязывать ошейник. Их вторая встреча вне крипты была более опасной. Кровати Оминиса и Себастьяна в спальне находились рядом. Дезиллюминационное заклятие позволяло становиться в цвет объектов, но не позволяло избавиться от звуков шагов и дыхания. Аккуратно пробравшись в кровать спящего Оминиса, которая была скрыта за шторой, девушка положила палец ему на губы, призывая к тишине. — Силенцио, — слизеринка обвела палочкой пространство, звук из которого не должен был выходить, после сняв с себя заклятие невидимости, — я просто не хотела ждать завтра, — более уверенно прошептала она, приподнимая его ночную рубашку и оставляя поцелуй. — Оминис, — раздался голос Себастьяна рядом, сердце девушки сделало кувырок, в страхе, что она неправильно наложила заклинание и её было слышно. — Что? — Спросил Мракс, разделяя волнение слизеринки. Он не отодвинул штору, проверяя правильность наложенных чар. — Чёрт, все-таки спит. — Я не сплю, ты меня не слышал? — спросил Мракс, уже отодвигая штору, потягиваясь наверх, отчего его орган оказался перед лицом девушки. Она улыбнулась своей затее, аккуратно стягивая его пижамные штаны. — Нет, странно. Не могу заснуть. Ты кажется тоже. Может хочешь прогуляться? — Спросил он в момент, когда Джорджина провела языком сверху вниз. — Прости, но я думаю не лучшая идея. Тебя что-то беспокоит? — Её губы оказались на головке. — Джорджина. Мне кажется что-то в наших отношениях сейчас… Не так? — Себастьян, мы ведь говорили об этом. Мы на последнем курсе, тебе стоит тоже больше заботиться об учебе, а не о своих выдуманных проблемах, — его рука опустилась на волосы слизеринки, больно сжимая, заставляя её лицо опуститься ниже. Девушка издала стон удовольствия, который не ушел дальше этой кровати. Себастьян никогда не позволял ей делать подобного, а Мракс напротив — заставлял приносить себе максимальное удовольствие. — Наверно ты прав… Ладно, спокойной ночи, извини что отвлек. — Не извиняйся, наверно меня в будущем ждут такие же проблемы, — за усмешкой он постарался скрыть вздох наслаждения, которым не давал волю весь их короткий разговор. Плотно задернул штору, — за такую неосторожность тебя следует наказать, — девушка одобрительно усмехнулась. Их забавляло, что Себастьян ничего не знает. Но Себастьян знал. После смерти сестры, он не хотел потерять ещё своего друга и первую любовь. Поэтому был согласен терпеть, лишь бы последние родные люди его не бросили.