Рациональный анализ

Вновь усиленные тренировки, которые потихоньку начинают приносить плоды, при определëнном освещении можно увидеть очертания кубиков, всë ближе к цели, он своего добъëтся, как и планировал. Всегда добиваться того, что хочешь? Ван Ибо искренне думал, что это возможно. Тяжело, но выполнимо. Сяо Чжань же разрушил это убеждение вдребезги. Парень снова стоит возле полюбившейся груши в боевой стойке, на этот раз он не забывает надеть перчатки, правда, удары уже не приносят такого облегчения, зато злости хватит на более продолжительное время, увеличится длительность тренировки — улучшится результат. Груша вновь подвергается граду яростных ударов, на ней вымещают весь гнев и всю боль, накопившиеся за время "романтических отношений", и почему этот договор в принтере не зажевало. Иероглифы, пункты и сухие размышления Сяо Чжаня о всëм предусмотренном. Продумать абсолютно всë невозможно, встречаться по договору — дикость, поскольку такие отношения лишены эмоций, а это одно из главных отличий человека от животного. Бывают же настолько чëрствые люди. Разве можно влюбить в себя бесчувственное существо? Он не бесчувственный, он же чувствует боль, тоску, грусть, усталость, почему ведëт себя столь грубо по отношению к Ван Ибо? Сяо Чжань его не любит, начальнику плевать на чувства подчинëнного, лишь бы свою выгоду не упустить. Неужели парень ему даже не нравится, воспринимается попросту как сексуальный объект или... Скорее всего удобный спутник по жизни. Их отношения можно назвать серьëзными, но никак не страстным или романтическими. Что Сяо Чжаню вообще нужно? По какой причине он полез к Ибо, если его требования — минималка отношений. Этот господин Сяо наверняка думает об идеальной семье, идеальную жизнь устроил, это единственное, что осталось. Вот только Ван Ибо совсем не семейный, тут мужчина знатно просчитался, к тому же строить какие-то отношения с человеком своего пола совсем не в стиле традиционной правильной семьи. Почему всë так сложно? Почему не может быть просто? У Сяо Чжаня были те же вопросы, более того он нашëл оптимальное решение, вот только привело оно лишь к появлению ещë большего количества тех самых вопросов. Это замкнутый круг из недопонимания и бесконечных загадок, ответы на которые зачастую просто не укладываются в голове. У Ван Ибо есть вопросы по отношению к Сяо Чжаню, так какого рожна он задаëт их себе и самостоятельно пытается отыскать ответы? Он прячет свои чувства за панцирем и поступает как его начальник. Им нужно поговорить как можно скорее. Нет, срочно! Долгий и содержательный разговор, расставить все точно над "и" и разобраться с недопониманием. Что, кстати говоря, является частью договора. Именно в это время звонит Сяо Чжань. —Гэ... — восклицает Ибо, отвечая на звонок, вот только его мгновенно прерывает кашель начальника, явно подставной. — Господин Сяо? — исправляется парень. —Да, Ван Ибо, я сейчас нахожусь с директором Ван. Он интересуется Цзи Ли. Это же твой друг. —Да, — уверенно отвечает, не до конца понимая к чему это всë. Вернее к радостному исходу событий или же плачевному. —Т... Вы можете сейчас приехать и обсудить с нами несколько вопросов? Парень соглашается, ему сообщением скидывают адрес. Извращëнный садист... — произносит он. А затем переименовывает контакт на "Чжань-гэ😘". Не нравится. "Чжань-гэ❤". Бе. "Чжань-гэ💚" —Зелëненький! — радуется парень, теперь контакт его... Его кого? В общем радует глаз. От неопределëнности становится немного грустно. —Больше зелëного, — решает Ибо и вновь редактирует. "Чжань-гэ💚💚💚" — оставляет окончательный вариант и со спокойной совестью идëт собираться. Ван Ичжоу нервничает, что заметно, даже слишком заметно, это бросается в глаза. Насколько же важна для него эта встреча, если ОН, директор компании, сейчас сидит и обливается потом, перебегая взглядом с господина Сяо на юриста Ван и обратно. —Всë в порядке? — Ибо, как самый коммуникабельный из этой троицы, просит стакан воды для директора. Приносят сразу, его осушивают мгновенно. —Мне тяжело об этом говорить, и, если честно, трудно признаться. Мне нужна Ваша помощь, юрист Ван. Молодые люди переглядываются, одновременно сделав выводы. Сяо Чжань сдерживается, а вот на лице Ван Ибо уже расцветает язвительная ухмылка. —Ван Ичжоу, Вы хотите попросить меня помочь в сближении с моим другом Цзи Ли? Он кивает и стыдливо опускает взгляд. Вспоминает, что это не в его характере, он должен смело смотреть страхам в глаза, поэтому поднимает взгляд на свой самый большой страх в этот момент. Сам "страх" сейчас пародирует смайлик с рожками и дьявольской ухмылкой, довольный до невозможного. —Ой, ну не знаю. Я всë-таки люблю своего друга, он мне так дорог, один из лучших моих друзей, — начинает представление Ибо. — Как я могу отдать его в лапы гомосексуальных отношений? А Сяо Чжань думает, что сподвигло Ибо поступить в юридический. Вы только посмотрите какой актëрский талант! —Я могу гарантировать хорошую заботу о вашем друге. Я могу обеспечить его всем, что он только пожелает. Со мной его ждëт беззаботная жизнь. —Как я могу быть уверен в Ваших намерениях? У вас точно всë серьëзно? А вдруг Вы хотите лишь провести с ним ночь и бросить, получив удовольствие! — на лице парня отражается такой испуг, самый настоящий страх в перемешку с удивлением, а глаза блестят от излишней жидкости, Ибо готов пустить слезу, якобы от переживания за судьбу своего драгоценнейшего друга. Вот только Сяо Чжань успел заметить, куда именно устремлëн взгляд Ибо. В панорамном окне было хорошо видно, как какой-то подвыпивший пацан только что пнул мотоцикл, который мешал его размашистой походке. —Вы можете быть абсолютно спокойны! — Ван Ичжоу берëт Ибо за руку, этот жест словно доказывает неподдельную искренность слов директора. — Я ни за что его не обижу. Он слишком мил для этого, такого мальчика хочется лишь защищать и оберегать, со мной он будет как за каменной стеной! — произносит он свою воодушевлëнную речь со всеми чувствами, на которые только способен. Ван Ибо с Сяо Чжанем цепляются за одно единственное слово. Милый. Они переглядываются, и пытаются не засмеяться, понимая, что Цзи Ли разыгрывал перед директором не меньшее представление. Не повезло же Ван Ичжоу, с такой компанией связался... Весëлой и артистичной. —Да-амс, — в игру входит Сяо Чжань, — учитывая Ваш жëсткий нрав, императивность касательно всех правил и поручений, я не могу не беспокоиться за друга своего подчинëнного. Головная боль моих сотрудников — это моя головная боль. Мы все как семья. —Господин Сяяо! — тянет Ибо всë с теми же слезами, вынимает свои руки из хватки директора и хватает кисти Чжаня. Прижимает их к самому сердцу, устанавливает зрительный контакт и радуется тому, насколько его избранник вписывается в его слегка неординарную компанию. —Я готов на всë, чтобы доказать свои самые нежные намерения. — решительно заверяет Ичжоу. —Знаете, директор Ван. Нам нужно немного подумать. Мы напишем Вам, как появится возможность встретиться с Цзи Ли в неформальной обстановке. Пойдëмте, господин Сяо. Проводите меня, пожалуйста. Мне сейчас позарез нужна поддержка. Мой птенчик отправляется во взрослый мир семейной жизни. —Держитесь, Ван Ибо, Вы справитесь. Они прощаются с Ван Ичжоу согласно выбранным ролям и удаляются. Директор же наполняется решимостью во что бы то ни стало добиться хрупкого цветка, охраняемого всеми друзьями из-за излишней нежности. Цзи Ли достоин самого трепетного обращения и Ичжоу уверен, что сможет позаботиться о преподавателе и не разочарует своих подчинëнных, которые доверяют в его руки одну из главных ценностей их жизней. В машине молодые люди наконец-то позволяют смеху вырваться наружу. —Держитесь, Ван Ибо, — передразнивает Ибо, — Вы справитесь. Ты это говорил к слезам или к смеху?! —Ответ очевиден. Игра гениальная! —Ты отлично вписался. Кто бы мог подумать. Господин Сяо и такое представление. —Ты на меня дурно влияешь. —Я раскрашиваю твою жизнь яркими красками. Сяо Чжань притормаживает на светофоре и смотрит на счастливое лицо Ван Ибо. —Ты прав, — мечтательно шепчет он, без доли иронии. — Поужинаем? — предлагает громче. —Хорошо, а давай разнообразим наше питание? —У тебя есть предложение? —Ага. Поесть нормальной пищи. Сяо Чжань усмехается. —Боже, да ты извращенец. И вызывается приготовить ужин самостоятельно. Парень бросает на него взгляд, просто кричащий одной единственной фразой "Думаешь, у тебя есть выбор?". Ещë утром Ван Ибо колотил грушу, представляя на ней лицо начальника, сейчас же он сидит в машине господина Сяо и планирует очередной приëм пищи, смеëтся и болтает, будто не было того разговора, как и его последствий. У Сяо Чжаня не было. Страдал только подчинëнный. Начальник готовит для Ибо, согласился поучавствовать в афере, закатил представление перед начальством, потакает всем капризам парня, разрешает все шалости и после этого Ван Ибо действительно думает, что Чжань его не любит? Быть может, господин Сяо сам об этом ещë не знает? Живëт в своëм безопасном мирке без пугающих эмоций, в тишине и спокойствии, не желая замечать порывы сердечка. Чëрствый сухарик. Но от парня так легко не отделаться. Может переименовать его на "Чëрствый сухарик💚💚💚"? Идея кажется хорошей, вскоре она обязательно воплотится в жизнь. Ибо заверяет, что готовить не умеет, ему говорят, что отлынивать некрасиво и такие отмазки не прокатят, поэтому поручают нарезку овощей, он порезал мясо. Сяо Чжань, оказывается, умеет материться, пришлось обрабатывать рану и запрещать парню подходить к ножу и вообще рекомендуют держаться подальше от кухни. Ибо не против, ему как раз звонит мама и он уходит в ту гостиную нереальных размеров на полюбившийся диван (который оказался жëстче кровати), между ними происходит самый обычный разговор мамы с сыном, наполненный теплотой, нежностью, заботой, тем самым чрезмерным родительским беспокойством, комментариями отца на заднем фоне по типу "Успокойся, он уже взрослый мальчик, может о себе позаботиться", и смехом самого взрослого мальчика. Госпожа Ван замечает незнакомую обстановку на фоне, Ибо рассказывает про "дружбу" с начальником, который готовит ужин, потому что он хозяин дома, про ранение конечно же умалчивает. —Начальник! Вот это да! Дай мне с ним поздороваться. Очень хочу увидеть, на кого ты работаешь. Ван Ибо с улыбкой тащит телефон в кухню. —Сяо Чжань, с тобой тут хотят поздороваться, — радостно сообщает он. —Здравствуйте, — доносится женский голос из телефона. —А? Мужчина от неожиданности роняет нож на пол. —Ты не ранен? — кричат сразу трое. Ван Ибо поднимает нож, смотря, не порезал ли тот ноги Сяо Чжаня. —О, простите за мою неловкость, такого раньше не было и я постараюсь, чтобы не повторилось. —Главное, что Вы в порядке, — ласково заверяет госпожа Ван, а мужчина не находится с ответом, поэтому просто мило улыбается в камеру. —А он красавчик! К тому же такой молодой, я думала, что Вы гораздо старше! — вдруг выдаëт госпожа Ван, поднимая всем настроение этим заявлением. —Это ты ещë тело не видела. Он ещë и качок, — добавляет Ван Ибо. — А как готовит! Пальчики оближешь. —Так, а ты почему ему не помогаешь? — упрëк звучит совсем не страшно, а тело подчинëнного не напрягается, он так же расслабленно улыбается и отвечает, что не хочет портить ужин. Сяо Чжань краснеет, слушая столько комплиментов в свою сторону, его спасает господин Ван, который просит перестать смущать бедного мальчика. —У тебя такие милые родители, — говорит Чжань за ужином. — Даже не назвали безруким, когда нож уронил. —С чего им тебя так называть? С каждым может случиться. —Вот я и говорю. Очень милые. Ван Ибо с готовностью пробует еду, приготовленную Сяо Чжанем. Он ожидал, что это вкусно, но даже не подозревал, что настолько. —Вау, гэгэ, давай поженимся. —Ты готов со мной сойтись только из-за кулинарных способностей? —Этот плюс меня добил. Нереально вкусно! Гэ, когда ты научился так готовить? А, да, точно, как я мог забыть. Это же ты. В этом нет ничего удивительного. Улыбка тут же сходит с лица Чжаня, он сжимает губы, как-то странно глядя в свою тарелку. —Ибо, не говори так больше, пожалуйста. Кажется, им всë-таки нужно поговорить. —Чжань-гэ, — начинает он серьëзно, но мягко, — что с этими словами не так? Он чувствует, что нащупал что-то важное, то, что ему необходимо знать как самому близкому человеку. —Прости, просто... Извини. Я не должен был. —Гэ, — Ибо берëт его руку двумя своими, — скажи, пожалуйста, что тебя расстроило. Ты же сам прописал это в договоре. —Это... Мне нужно изменить отношения к этой фразе. Прости. Ты не сделал ниче... —Гэ, мать твою. Хватит сопли распускать. Говори нормально. Находясь в растерянности от такой перемены, гэ говорит. —Просто фраза "это же ты" словно обесценивает все старания. Будто бы мне это достаëтся легче, чем другим и я не прикладываю никаких усилий, это же я, для меня всë так просто. Парень молчит со слегка приоткрытым ртом, а в голове калейдоскопом прокручиваются воспоминания, каждый раз, когда он говорил "Это же господин Сяо". Ему трудно встать с утра, но это же господин Сяо, тот и на пробежку сходит. Ибо ненавидит жизнь, но это же жизнерадостный господин Сяо, который всегда с улыбкой и на позитиве. Он спокойно относится к ошибкам, но это же господин Сяо, тот всегда всë делает идеально. Он допускает наличие чувств, но это же господин Сяо — совершенный юрист, без малейшего изъяна, робот Сяо. А ещë это Неукротимый Крольчонок, который всë это время писал о том, как ненавидит каждую секунду прожитой им жизни, этот мир, этих людей и всë существующее. В то время, пока все вокруг ненавидели этого счастливого господина Сяо, не знающего несчастий. Сяо Чжань же ведь тоже не добился всего по щелчку пальца. Наличие в его доме успокоительных в одно мгновение перестаëт быть чем-то удивительным. Он ведь тоже человек. И отличие не в каких-то нечеловеческих навыках, а в способности поднять свою задницу с дивана и сделать хоть что-то. Теперь даже страшно представить сколько он работает, чтобы держать такую планку, а в благодарность за все свои труды получает фразу "это же ты", пусть другого за такое будут расхваливать, но это же он, будто не приложил и половины тех усилий, что требуется всем остальным людям. —Все достижения обесцениваются одной только фразой, рассказываю что-то, а в ответ лишь презрительно фыркают, мол, это же ты, иначе и быть не могло. Зато каждую ошибку подмечают, даже самую малейшую, потому что как это идеальный Сяо Чжань мог допустить оплошность, критикуют в сотни раз сильнее, чем других, кто ошибается чаще. А потом начинают требовать ещë больших результатов со словами "Ну тебе же не сложно"! Интересно, каким именно образом они пришли к этому выводу. Сяо Чжань смотрит в тарелку, прямо в еду капают слëзы. Сколько же он держал это в себе... —Гэ... — только и может выдать Ибо, он крепко обнимает Сяо Чжаня, — прости. —Нет! — тут же приходит в себя мужчина, думая о последствиях своего проявления чувств для подчинëнного, — это я должен извиняться. Прости, я не должен был вываливать это всë на тебя. Не хватает сил даже на тяжëлый выдох, нет иронии или сарказма, неуместные шуточки не крутятся на кончике языка. Нынешний момент слишком серьёзен и важен не только для Сяо Чжаня, но и для будущего их отношений. —Чжань-гэ, — Ибо чуть отстраняется, вытирая пальцами слëзы с щëк начальника. — Разве не это является одной из причин заключения нашего договора? Никто из нас больше не должен нести груз в одиночку, в том числе и груз прошлого. Расскажи мне. Чжань соглашается. Он не тот человек, что станет ломаться и оправдываться, мол, не хочу беспокоить тебя. Ван Ибо полностью прав, он должен поделиться этим с парнем, чтобы облегчить свою жизнь. К тому же, вряд ли подчинëнный примет это слишком близко к сердцу, однако отношения между ними с большой вероятностью улучшатся. Они лучше станут понимать друг друга после познания жизненного опыта и сблизятся. Правда, не лучшая тема для разговора во время трапезы, поэтому они заканчивают с ужином и перемещаются на любимый диван Ибо в гостиной, усаживаются поудобнее и Сяо Чжань рассказывает всë. Он — сын маминой подруги. Человек, у которого не было примера для подражания среди сверстников, он сам всегда являлся этим исключительным человеком, которого никто не может превзойти в любой отрасли. Не было того одноклассника, у которого оценки лучше, но была соседка, которой жизненно необходимы его 100 баллов на всех экзаменах. Вот только его достижений всегда было мало родителям. Да, они гордились сыном, но только рядом с соседями или подругами, когда рассказывали о новых успехах их гениального сыночка, а дома ждал разнос, потому что он мог лучше. Каждый раз, когда Чжань превосходил сам себя, ему говорили, что это ничего не значит, он слишком мало старался, да и достижение, признаться, так себе. Должен был работать усерднее. Должен был сделать лучше. В нынешнем состоянии Чжань только позорит свою семью, а если не добьëтся большего, то окончательно разрушит их репутацию. В итоге семья Сяо воспитала робота с одним единственным стремлением — развиваться. Это словно программа, заложенная в подкорку мозга, как только Чжань достигает чего-либо — это сразу уходит в разряд не важных, малозначительных, пусть и казалось ранее весомым. Если этого добился он — то дело и яйца выеденного не стоит. Каждый результат его работы подвергался жестокой критике уже не только со стороны семьи, но и с его собственной, он был (и до сих пор остаëтся) одержим желанием стать лучше, сделать на высшем уровне, добиться совершенства, вот только идеала не существует и достигнуть его невозможно, тем более с установкой "всë, что я делаю — хрень". По достижении совершеннолетия Сяо Чжань уже съехал от родителей, полностью обеспечивал себя, в том числе и аренду отдельной квартиры, да ещë и самостоятельно оплачивал учëбу. Сколько он работал? Не спрашивайте. В целом, он никогда не умел отдыхать, всегда работал, потому что любая минута, потраченная впустую (на сериал или развлечение с друзьями) — упущенное время и возможности. Это первый заскок, второй куда сложнее. Постоянно стремиться вперëд, работать двадцать четыре часа в сутки и обесценивать все результаты, буквально уничтожать себя и своë здоровье, не добиваясь ничего. Пошли истерики, слëзы, успокоительные, вскоре и снотворные, мужчина просто не мог уснуть из-за нервного напряжения, все его мысли были лишь об одном — развитие, с ними он засыпал, придумывая план завтрашнего дня так, чтобы в нëм не осталось и минуты на отдых, утром же просыпался в подавленном состоянии (изредка со слезами), под давлением той мысли, что сейчас придëтся жить и реализовывать всë задуманное. Счастье? Нет, главное честь семьи. А семья всегда найдëт изъян. И вот после всего этого Сяо Чжань встречает человека, который говорит ему: "Это же ты, для тебя сделать дело пару пустяков, а вот мне действительно сложно." И что такие люди вообще знают о сложностях? Это становится навязчивой мыслью, без неë невозможно жить. Нужно постоянно совершенствоваться, необходимо становиться лучше, иначе ты никто. Ты раньше был никем, сейчас никто, в будущем должен стать хоть кем-то, вот только будущее для тебя перерастает в настоящее, затем медленно перетекает в прошлое, а установка не меняется со временем, не исчезает с годами, ты пожизненный пленник этой бесконечной гонки без цели и конца. Никакой радости в жизни нет, в полной мере ощущается бессмысленность собственного существования и единственный глоток свежего воздуха — публикация записей в вейбо. Грустные песни и депрессивные новеллы — неотъемлемая часть жизни, благодаря которой в теле ещë теплятся силы, не позволяющие сдохнуть, потому что тебе не одному больно, пусть твои крики не слышат другие, но есть персонажи, которые понимают и разделяют твои чувства, ведь родители любые эмоции пресекали, им не нужен проблемный ребëнок, с котором надо возиться. На слезу пробивает даже Ван Ибо. Будь это история какого-то левого человека, с которым парень просто знаком, или которого не знает вовсе, он бы не проявил таких эмоций, но Чжань-гэ тот человек, которого... Да к чëрту все отмазки! Которого Ибо успел полюбить. Подчинëнный и представить не мог насколько тяжело приходится его начальнику, этому несгибаемому господину Сяо каждый день бороться с собой и со всем миром, ещë и улыбаться в лицо тем депрессивным озлобленным выскочкам, которые так не могут, у них не хватит сил и нервов и на половину тех достижений. Сяо Чжань в разы сильнее самого Ибо. Во всех смыслах этого слова. И именно сейчас парень это смиренно признаëт, не пытаясь искать оправданий собственной слабости и причин невероятного везения начальника. —Ты самый лучший, — говорит Ван Ибо, смотря на Чжаня с блеском в глазах, то ли оставшимся от слëз, то ли появившимся от восхищения. —Брось, есть миллионы людей лучше. —В жизни не брошу. И для меня самый лучший именно ты! — Ибо крепко обнимает его. —Даже если перестану бегать по утрам и лишусь кубиков. —У тебя будет милый гладкий животик, а у меня минус один комплекс. И ты всë равно останешься самым лучшим. Чжань смеëтся и обнимает в ответ, вот только по его щеке почему-то скользит слеза. Все его разговоры с родителями больше походят на отчëты, отношения исключительно деловые, нет места теплу и любви. Его воспитывали, искореняя все чувства, а ещë жаловались, что он слишком холодный и совсем не любит членов семьи. Чжань пожимал плечами, понимая, что действительно не испытывает к ним тëплых чувств, да и к кому-либо в принципе, поэтому смиренно принял это за истину. Сейчас же, обнимая Ибо, мужчина чувствует не только высокую температуру тела парня, но и тепло, зарождающееся в сердце. Впервые в жизни у него был настолько искренний разговор с кем-то.