***
Будто поток холодного воздуха командир Среброгривых Стражей влетел в мастерскую сестру. — Сервал, у меня дело! Болтовня, стоявшая в глубине мастерской, прервалась. — Сервал! — уже громче позвал парень. Было видно, что он безумно нервничал. — Иду-иду, — протянула женщина. Приблизившись к прилавку, она в обычной манере улыбнулась, — Чем обязана, малыш Геппи? На удивление, Ландау младший проигнорировал колкость, а вместо этого протянул сестре две жестяные коробки. — У тебя же есть номер Рыси? — Ну, да. — Позвони, скажи, что я на учениях, поэтому пусть ко мне не заходит. Владелица мастерской удивленно потерла затылок. — А ты не заболел, братец? Гепард пожал плечами. — Наверное, так. Он развернулся и направился к выходу. — А коробки?! — крикнула вслед женщина. — В одной подарок для сестренки, во второй — работа для тебя. — А что в какой? — только и успела выпалить Сервал, однако чем-то безумно вдохновленный братишка уже убежал. В смятении женщина вернулась в свое кресло. — Кто это был? — спросила девушка, сидящая неподалеку, прихлебывая чая. — Братишка. Просил тебе передать, что его нет дома. — Вот врунишка, — надула щечки Рысь, — а еще мне в детстве морали читал, что врать — плохо. — Он их до сих пор читает, но уже всему городу. — Ужас! — рассмеялась девчушка и, заинтересованно взглянув, уточнила — А в коробках что? — Понятия не имею, — призналась Сервал, — но одна — мне, другая —тебе. — А какая кому? Старшая сестра пожала плечами. Рысь ловко выхватила одну из них. — Откроем на раз... — Два… — Три! Сестры Ландау принялись оттягивать крышки. К счастью, поддались они одновременно. — Эй, — недовольно проворчала младшая, — у меня какие-то ботинки. — А у меня вот что! — воскликнула Сервал, поднимая над головой сладость. — Печеньки! — по-детски воскликнула Рысь, — мне братик подарил. Женщина с насмешкой покачала головой. — Неа, это мне! А ты жуй ботинки! Девчонка нахмурилась, а после, сложив руку подобно гусиной голове, начала атаку. — Делись давай! — Хорошо, хорошо, — согласилась старшая сестра, — только прекрати щипаться. Неожиданно ее взгляд упал на вторую коробку. — Дай-ка посмотреть, — сказала Сервал, протягивая сестренке печенье. Девушка передала коробку. Хозяйка мастерской внимательно осмотрела поврежденную обувь и, заметив на отломанном каблуке собственное клеймо, улыбнулась. — Может эти учения наших стражей чему и научат, — загадочно прошептала она.Часть 1
14 мая 2023 г. в 19:54
Было обычное теплое утро: нужно сказать, после того как гости молодой верховной правительницы покинули город, в Белобоге и правда стало больше солнечных дней, однако о существенных переменах говорить было рано. Перемены происходили только с людьми, которые вдохновленные грядущим светлым будущим все чаще были в хорошем настроении. В приподнятом настроении была и симпатичная рыжая женщина в поправленным вправо берете, которая стояла у небольшого грифельного стенда и, наслаждаясь доносящимися гитарными рифами, рисовала большой золотой цветок для новой уличной рекламы. Она даже насвистывала что-то, пока ей не показалось, что за ее спиной кто-то стоит.
— А? — удивленно обернулась цветочница и, узнав проходившую мимо девушку, улыбнулась — Доброго дня, Пелагея Сергеевна.
— Доброго, — улыбнулась знакомая в ответ, однако, стоило собеседнице вернуться к стенду, девчонка тут же скорчила ей вслед неприятную рожу.
Нужно сказать, что от этой немного детской выходки на душе Пелагеи заскребли кошки. Так не следовало делать. В конце концов, она должна быть серьезнее и сдержаннее, чтобы перестали считать ребенком, да и вообще офицеру разведки Среброгривых Стражей корчить рожи не по статусу.
Но, несмотря на все ее принципы и нормы, девушка понимала, что обида берет над ней верх. Конечно, Васка хоть и была флористом со стажем и знатоком цветочного языка именно с ней, Пелой, ей и ее советами пришлось облажаться. И дело же не в самой Пелагеи, нет она, как клиентка, дала очень четкое и понятное тз: красивое комнатное растение, с графиком полива раз в 3-4 дня, вид которого содержит в себе настолько прямой намек, что его мог понять даже дурак.
На подобный запрос, собирающейся на праздник девушке был выдан цветок с гордым названием филодендрон, листья которого даже при быстром взгляде на них напоминали сердца. Однако дурак на то и был дураком, чтобы не смотреть на листья, а потому окрестив подарок просто Филей лишь с привычной для себя официозной улыбкой поблагодарил свою коллегу, вручившую ему растение на успешное проведение учений.
С того момента прошло уже несколько месяцев у все это время Пела с воодушевлением приходила к своему знакомому домой, возвращаясь от него лишь с разочарованием. Дело было даже в не цветах, которые девушка помогала поливать, а в самом капитане Среброгривых Стражей, который нравился ей еще с момента знакомства. И если раньше, когда они были примерно одного ранга, Пелагея думала о том, чтобы признаться ему в чувствах, то теперь, когда он занял место командира, мечты девушки стали совершенно несбыточными.
К сожалению, несбыточность не означала, что подобные мысли прекратятся. Чертов парень снился Пеле каждую ночь, заставляя девушку каждый раз наливаться краской, стоило ее подругам заговорить о сновидениях. А учитывая, что одна из ее приятельниц была сестрой того самого парня, все вокруг становилось еще более неловким и неуместным.
Кстати, именно к этой сестре и направлялась Пела, рассчитывая получить хоть какой-то совет.
— Сервал, — тихо позвала девушка, переступив порог мастерской, — ты здесь?
Ответа не последовало. Пелагея привстала на цыпочки и легко задела, висящее над дверью украшение. «Музыка ветра» задребезжала и будто эхом раздалось ей в ответ тихое пение, доносящееся из угла.
— Сервал, я тебя слышу, — усмехнулась вошедшая.
Женщина действительно укрылась в глубине комнаты. Она забросила свои изящные длинные ноги на стол и откинувшись на спинку кресла и что-то читала. Пела сразу же узнала обложку и нахмурилась.
— Эй, а тебе не говорили, что брать чужое невежливо?!
— А? — ехидно подняла взгляд женщина, — Подожди, я перехожу к самому интересному.
— Какое интересное?! — вспыхнула девчонка, — Это мои личные вещи, отдай!
Сервал рассмеялась, ей нравилось, что именно она может доводить обычно сдержанную и правильную девушку до ребячеств и перепалок, а потому начала нарочито громко зачитывать записи из оставленного черновика.
«Артем легко подхватил Анну, обхватив ноги девушками под коленками…. — Пела залилась краской и попыталась выхватить у подруги рукопись, однако та быстро вскочила на стол и, выставив перед собой записную книжку будто старинные глашатае, продолжила — … Аня, конечно, не ожидала этого и, вероятно, от этого взвизгнула. Но ее руки уже обвили мощные плечи мужчины…» своими ногтями она стала разрывать его одежду, вероятно, обнажая его могучую спину.
— Там такого не было!!! — верещала Пелагея, обхватив ногу подруги, — Не порть мои работы своей порнухой!
Сервал усмехнулась.
— Я только кое-что добавила, — миролюбиво протянула она, возвращая рукопись.
Девушка быстро вырвала записную книжку из чужих рук и лихорадочно пробежалась по содержанию. К счастью, кроме пририсованного на первой странице котика ничего не изменилось.
— Что? — пожав плечами, спросила приятельница, — Неужели думаешь, что я буду портить твои работы?
— Не нужно в них вообще лезть, — личико Пелы было слегка нахмуренным, а губы поджаты.
Ландау не смогла сдержать улыбку.
— Ты сама мне доверила корреспонденцию вашего сообщества, а как я могу состоять в фандоме и не охотиться за продой?
— Я просила просто повесить дополнительный почтовый ящик.
— Ой, ну и пожалуйста, — демонстративно надула губы Сервал, — тогда не покажу, на что ты меня вдохновляешь.
Девушка удивленно взглянула на подругу.
— Только не говори, что…
Женщина кивнула. Неподалеку на том же столе действительно лежала тетрадь Сервал, которую она использовала для записи музыки.
— Великий Клипот, — нарочито громко произнесла Пелагея, — Наш Великий Гений Сервал Ландау решила нас порадовать новой музыкой. Могу поставить тысячу щитов, завтра будет дождь с грозой.
— Не просто музыкой, — нахально вторила гитаристка, — Я планирую написать целый альбом.
Подруги посмотрели друг на друга и рассмеялись. Пела схватила со стола отвертку и, повернув ее тыльной стороной в сторону Сервал, уточнила.
— И как же будет называться ваша первая песня?
— Ее черновое название «Эй ты, подними барабанщицу за бедра да поживей!»
Веселое настроение девушки переменилось.
— Иди ты.
Пелагея сунула черновик в сумку и обижено направилась к двери.
— Подожди, — Сервал быстро схватила девочку за руку, — признаюсь, я перегнула.
— Тебе это показалось забавным?
— Ну, — начала оправдываться Ландау, — я правда прочитала те отзывы, которые ты просила отсортировать. Там было что-то про такие сценки и что это твой фирменный стиль.
— Ты поэтому в мою рукопись полезла?
— Ну, да. Я же не знала, что для тебя это больная тема.
— Ладно, но не шути так больше.
Пела миролюбиво улыбнулась. Все же на Сервал она не могла обижаться долго. Наверное, поэтому та и отрабатывала на девушке свои провокационные шутки.
— Так, все же, — хитро улыбнулась женщина, — в чем секрет твоего этого стиля?
— Да ни в чем, — нервно бросила Пелагея, — ищут смысл там, где его нет.
Сервал подперла левой рукой свою голову, а второй рукой легко коснулась щеки девушки.
— Если бы «ни в чем», то ты бы не краснела. Рассказывай.
Пела устало вздохнула.
— От тебя ничего скроешь.
— Конечно, — гордо положила руку себе на грудь собеседница, — Сервал Ландау не только Великий Механик и Музыкальный Гений, но и Великая Старшая Сестра.
Девчонка рассмеялась
— Ты помнишь последний концерт? — начала она как бы издалека.
— Это который по отъезду звездного экипажа?
— Да.
— Ну, да. Весело тогда было. Особенно, когда Март вломилась на сцену и… — Сервал осеклась, — так что было на концерте?
— А ты в зал смотришь, когда выступаешь?
— Не всегда. К чему ты ведешь?
— А видела, когда парни девушек на плечи садят или поднимают, чтобы им видно было.
Сервал улыбнулась.
— Тоже хочешь?
— Я тяжелая слишком, — вздохнула Пелагея.
— Неправда.
Девушка улыбнулась.
— Спасибо.
— Да не за что.
Пела взглянула на часы и наконец спросила то, что ей было нужно.
— Что там с моими туфлями.
— Не передумала? — заботливо уточнила подруга.
— Нет.
— Они в коробке у входа.
В указанном Сервал месте действительно стояли туфли с аккуратной мягкой застежкой, основным достоинством которых была высокая платформа у носа и отделенный от нее каблук.
— Ты точно с них не грохнешься?
— Нет, — пробормотала девушка, которая уже скинула старую обувь.
Она стояла на одной ноге будто цапля и, слегка расправляя чулок, надевала на поднятую ногу туфлю.
— Лучше возьми стул, — посоветовала Ландау и удалилась на прежнее место, вновь что-то напевая.
Пела пропустила слова мимо ушей и продолжила балансировать, переобувая вторую ногу. Ей не хотелось брать стул. Не хотелось в очередной раз выставлять себя слабой и беспомощной. Именно поэтому она уже в третий раз просила хозяйку мастерской что-то сделать с туфлями, которые хоть изначально и были удобными лодочками, сейчас находились недалеко от театральной обуви, в которой отыгрывали великанов.
Девушка не была великаном. Даже в этих туфлях ее рост был недостаточен. Так, вступившая в число стражей Зеле была выше на целую голову, а потому много солдат, в том числе из разведотряда говорили только о новенькой. А Пела? Пела могла затеряться в толпе детишек, у которых проводила экскурсию. А один раз ее даже отчитала учительница за прогулы, потому как приняла гулявшую в гражданском девушку за семиклассницу.
А теперь ей требовалось пойти к высокому, сильному и очень красивому коллеге, который к тому же брат ее лучшей подруги, чтобы помочь ухаживать за цветами. И снова все повторится. Официальная улыбка, за которой одно равнодушие. Штатный вопрос о новостях. Извинение «за то, что тебе приходится помогать». «Отстоянная» вода, которую парень налил в пульверизатор сразу после того, как в дверь позвонили. Цветы, что на подоконнике поливает она, а подвесные кашпо заливает водой он. Филя остается последним. Это нелепое признание стоит на платяном шкафу, до которого Пела не дотягивается. Хозяин дома, конечно, сделает попытку, но вода из металлической кружки, которая используется парнем как для полива, так и для питья, польется ему на руку.
Когда это впервые случилось, девушка, конечно, предложила ему инструмент, но выяснилось, что в их семье распрыскиватели в принципе не использовали, а потому он не умеет им пользоваться.
Тогда сердце Пелагеи колотилось с невероятной силой. В голове она уже видела картину, как сильные руки касаются ее талии. Как он, не раздумывая, предлагает стратегию: поднять девушку на уровень шкафа, чтобы та распылила достаточно воды на тенелюбивое привередливое растение. Как ее ноги отрываются от пола, отчего медленный вдох вырывается из груди. Как бедра оказываются на уровне его живота, а спину обдает горячим дыханием. Она держит инструмент подобно оружию. Вдох — тонкий носик направлен под стебли растения, выдох — вода резкими толчками орошает почву. Он все понимает: стоит девушке перекрыть подачу, он медленно опускает ее на землю, как бы невзначай поднимая руку чуть выше.
Молодой человек принес из чулана стремянку. Мечты остались мечтами. Каждый раз парень тактично отворачивался, когда его коллега взбиралась наверх, что заставляло ее злиться на себя все сильнее.
Прокручивая в голове воспоминания, Пелагея шла по дороге. Нужно сказать, что она радовалась: искомый адрес располагался не слишком далеко от центра, а потому с дорогой проблем не возникло. А ведь в последний раз туфли пришлось отнести в мастерскую после прогулки по Камнеграду, куда ее отряд был направлен в дипломатических целях. Однако даже сейчас на пути возникли проблемы: регулировщик указал на переход, а потому нужно было быстро перебраться через трамвайные пути. Каблук зацепился, а потому, переставив ногу, девушка изящно перенесла вес на вторую и подобно артисткам театра прыгнула, освобождая обувь.
«Ну и нелепица, — осудила себя офицер, — надеюсь никто не видел или не узнал меня»
Другим испытанием стала лестница, по бетонным ступеням которой предстояло взобраться. Тут уж девушка решила применить «военную хитрость». Она быстро огляделась и, не заметив никого поблизости, сняла обувь. Холод ступеней обжигал пальцы сквозь тонкую ткань, а потому Пела, удерживая обувь за крепления, быстро поднималась на нужный этаж, перескакивая порой по нескольку ступеней за раз.
Все прошло без происшествий. Перед лицом располагалась заветная дверь. Пелагея Сергеевна уже располагала нужной стратегией. Ландау младший наверняка забыл о ее визите, а потому, когда она позвонит в дверь, побежит наливать воду. Значит, если опереться локтем на кнопку, то у нее будет около полутора минут, за которые в таком положении она сможет натянуть одну из туфель. Девушка прислонилась к стене и быстро всунула правую ногу, однако не успела она нагнуться, дабы застегнуть крепление, ручка двери повернулась.
Пела вздрогнула, обувь из ее рук с грохотом шлепнулась на пол. Дверь открылась. Перед ней стояло двое курсантов с раскрасневшимися лицами.
— Мы через час вернемся — отчитался один из них куда-то в глубь квартиры.
— Да-да, идите уже, — устало донеслось в ответ.
Девушка сглотнула. Ее сознание упало куда-то вниз тела. Более того, казалось, оно опустилось на уровень упавшей туфли, однако покатилось вниз до самого входа в подъезд. Пугающие мысли, ответившие бы сразу на многие недопонимания, наполнили голову.
— Здравия желаем, Пелагея Сергеевна, — отчеканили парни. Это было стандартным приветствием в кругу Среброгривых Стражей, однако сейчас отдать честь по форме молодым людям мешал большой черный сверток, который они вытаскивали из квартиры командующего.
Продолжая стоять на одной ноге, девушка отдала честь. Проводив парней взглядом она, наконец, наклонилась поднять обувь. Стоило же поднять голову она увидела перед собой лицо хозяина квартиры.
— Добрый день, — выдавила девчонка, наливаясь краской.
— Добрый.
Пеле на секунду показалось, что она ошиблась квартирой. Обычно Гепард Ландау, несмотря на неформальную обстановку, встречал гостей фирменной офицерской выправкой, да и одет был весьма официально, словно еще при рождении его облачили в миниатюрную форму. Сейчас же на парне была обычная черная футболка, открывавшая красивые, не слишком накачанные руки, и мешковатые рабочие брюки из плотной ткани, которые обычно носили в Подземье. Торчащие белоснежные волосы прилипли к лицу. Лицо было красным будто после усердной тренировки.
Они стояли на пороге, глядя друг на друга, не решаясь сказать ни слова.
— А это?
— Крепление сорвалось.
Пела соврала. Ей казалось, что все на свете ее выдает. Что он прямо сейчас отчитает ее за вранье и закроет дверь. Гепард же напротив внимательно посмотрел на девушку и рассмеялся.
— Вот ведь дурак, — прикрывая ладонью улыбку пробормотал парень и, обратившись к коллеге, добавил — вы проходите, Пелагея.
Она переставила туфлю за порог и быстро сунула в нее левую ногу, после чего прошла внутрь и потянула на себя дверь.
Ее взору предстало нечто особенное. Хозяин квартиры что-то искал на нижней полке стоящей у входа этажерки, а потому впервые девушке довелось видеть такой изящный изгиб спины, подобный которому не приходилось видеть ей ни на одной из многочисленных тренировок во время учебы в кадетском корпусе, ни на учениях во время работы. Что же касалось более пикантной части, туда Пела бросила лишь один стыдливый взгляд, которого оказалось достаточно, чтобы восполнить ее чувство прекрасного до уровня добротного романа. А если оценку необходимо было бы произвести в визуальном плане, то подобный ракурс капитана стражей мог послужить референсом для сотни, нет, тысячи работ.
— Вы простите меня, — прервал мысли девушки Гепард, — я как-то ранее не догадался их вам выдать.
Парень выпрямился, сжимая в руках пару новых комнатных тапок.
— Это гостевые, — пояснил он, протягивая их коллеге, — наденьте, пожалуйста.
— Спасибо, — прошептала Пела, опускаясь до неприятного уровня собственных ног.
Молодой человек жестом пригласил ее в комнату, когда сам аккуратно поставил обувь гостьи на стойку.
— Пелагея Сергеевна, — начал было парень, когда его оборвали.
— Гепард, пожалуйста, — попросила собеседница, — я же просила. Просто Пела.
— Хорошо, Пелагея Сергеевна, — отчеканил командир, но тут же осекся и покраснел. Волнение одолевало его, — Пела, ведёте ли… тут
— Все хорошо? — уточнила девушка, замечая, как обстановка в комнате накаляется.
— Да, то есть нет. То есть я пытаюсь собраться с мыслями.
Дрожь пробежала по телу Пелагеи.
— Видите, я впервые в такой ситуации. У меня к вам просьба. Ну то есть предложение. То есть…
Кровь пульсировала в висках девушки. Неужели это сон? Что вообще происходило между ними.
— Да, я вас слушаю, — пытаясь контролировать собственное дыхание произнесла она.
— Дело в том, что вы… и я… Да, именно … именно я, — сбивчиво продолжил командир, однако, будто спохватившись, глубоко вздохнул, выправился, сложил по-солдатски руки и отчеканил, — Я забыл налить воду в пульверизатор. Простите.
Девушка медленно выпустила изо рта струйку воздуха.
— Вы сердитесь?
— Нет, — поняв свою оплошность, поспешила успокоить коллегу офицер, — вы просто меня напугали.
Между молодыми людьми снова повисла пауза.
— Пойдемте на кухню, — предложил Ландау, — воду все же нужно набрать.
Пока Гепард начал разбираться с краном, Пела присела за стол и, оперившись на локоть, стала искоса заглядываться на коллегу.
— Вы сколько обычно ждете, чтобы вода настоялась — ехидно спросила она.
По спине парня пробежала заметная дрожь.
— Что? — намерено переспросил он, — мне из-за воды плохо слышно.
— Когда воду нальете, обычно сколько ждете.
— Час, — нервничая ответил Гепард, лихорадочно перебирая в голове тайминги, о которых обычно говорили ему сестры.
— Час?
— Иногда на всю ночь надо оставить, — уверенно отчеканил командир, закручивая кран и отставляя инструмент на стол.
Пела едва могла сдержать усмешку.
— Так много?
Пойманный на лжи молодой человек слегка сжал плечи и обхватил правой ладонью запястье.
— А надо меньше?
— Ну, на ночь я с вами точно не останусь.
— Отчего?
— Что?
— Что?
Пела вновь покраснела. Она никак не ожидала подобного от этого нарочито правильного парня.
— В-вы это серьезно сейчас?
Гепарда будто ударило легким разрядом тока. Только сейчас до него дошло, как звучал его вопрос. На лбу проступили пунцовые пятна.
— Простите, — пробормотал он, закрывая лицо руками, — я хотел спросить, отчего нельзя.
— Отчего мне на ночь нельзя? — в ступоре уточнила девушка, вгоняя собеседника в краску еще сильнее.
— Отчего воду нельзя.
Ландау быстро открутил кран и сунул голову под струю холодной воды, дабы охладить жжение в районе ушей, которое, подобно болячке пробиралось по всему телу.
— Простите пожалуйста, — выдавил он, когда с процедурой было покончено, — сегодня я сам не свой.
Пелагея сглотнула. Мокрые волосы Гепарда сияли от попадающих на них солнечных лучей, пробивающихся сквозь открытое окно. Лицо все еще выдавало краску, однако местами казалось по аристократичному белым. Его голубые глаза были слегка замутнены. Казалось, что от подобных процедур парень вполне мог выпустить пару защитных слезинок. Намоченная в области горла футболка прилипала к телу, раскрывая перед девушкой расположение крепких мышц.
— Ничего страшного, — сдавленно пискнула девушка, я тоже не важно себя чувствую.
— Хорошо, — на автомате ответил собеседник, — ну, то есть плохо. То есть ничего страшного.
— Вам бы голову просушить, — только и смогла отметить Пела, понимая, что они оба взорвутся, если не получат хотя бы по минуте уединения, — А то простудиться можно.
— Да, я сейчас.
Дверь кухни захлопнулась. Девушка быстро начала приводит себя в порядок. Глубокий вдох, выдох через рот. Снова. Шепотом первая строка государственного гимна, единственного не собственного стиха, который она помнила наизусть. За тонкой стеной подобно эху ее словам вторил мужской голос. Им обоим было не по себе.
Хозяин квартиры вернулся со свернутым в трубку полотенцем на плечах.
— Я слышала, что сейчас магнитные бури.
— Да, наверное, поэтому.
Гепард на секунду задумался, а после быстро залез в ящик и, выудив оттуда жестяную коробочку, гордо выставил находку на стол.
— Вот.
— Что это?
— На курсах первой помощи говорили, что нужно дать что-то сладкое в таких ситуациях.
Пелагея улыбнулась. В коробке лежали шоколадные печенья из центральной кондитерской.
— Спасибо.
— Только не налегайте сильно, — попросил парень
Печенье, которое девушка держала двумя пальцами, выскользнуло. Пелу очень уязвило подобное замечание. Наверняка, она уже знала, что, когда переступит порог злополучной квартиры, расплачется.
— Я, пожалуй, не голодна, — членораздельно отметила девушка, стараясь скрыть свои эмоции.
Гепард внимательно посмотрел на коллегу. Где-то в глубине памяти возник разговор с сестрой, в ходе которого она объясняла ему «некоторые основы общения с девочками». Только сейчас он понял, что сморозил.
— Великий Клипот, — выпалил он, хлопнув себя по лбу, — простите. Я не так выразился.
— Ничего страшного, — ответила Пелагея, закусывая уже дрожавшую губу.
— Я просто купил его для сестры в центральной кондитерской. А зарплату задерживают… ну вы в курсе… И вторую коробку я просто не могу позволить.
Гепард вновь раскраснелся. Девушка не знала, что ответить ему, а потому, закрыв лицо ладонями, продолжала молчать. Неожиданно он схватил ее за руку. Теплые и сильные пальцы молодого человека сжимали тонкое запястье, надавливая на нежную кожу, однако, располагаясь прямо на вене, не могли тактильно ощутить и намека на пульс. Будто сердце молодой девушки остановилось на это удивительное мгновение.
— Пожалуйста, Пела, — попросил парень, вкладывая в ее руку упавшую на стол сладость, — попробуйте хотя бы одно! И… простите меня.
Неожиданно для себя девушка поднесла руку к собственному запястью, которое ее коллега продолжал сжимать. Без тени сомнения она коснулась его руки и мягко разжала его захват.
— Все хорошо, — заботливо сказала она, — я с удовольствием съем одно.
Ландау улыбнулся. Он вытащил из коробки печенье и сам надкусил небольшой кусочек. Вкус был такой же, как и в далеком детстве, когда матушка прятала от младших десерт в верхнем ящике шкафа. Он посмотрел на сидевшую рядом коллегу. Та, прикрыв глаза от удовольствия, медленно откусывала от сладости маленькие кусочки. Это было так не похоже на привычное для него поедание печенья: Сервал обычно обмакивала его в чай, а после, поддерживая чайной ложкой размокшую основу, отправляла ее в рот, а когда трапеза заканчивалась сестра смаковала чай с расправленной в ней шоколадной глазурью. Матушка учила Гепарда слегка надкусывать печенье, а после, проглотив кусочек, приниматься за другой, тем самым ограждая себя от обвинений в чавканье и неаккуратности, так как десерт придерживался двумя пальцами, которые по окончании вытирались салфеткой от подтаявшего шоколада. Так же ела и младшая сестренка Ландау, Рысь. За столом. Когда же девочке удавалось стащить сладости из ящика, она быстро отправляла печенье в рот целиком и рассасывала его, улыбаясь и смотря на своего «подельника» большими голубыми глазами.
Офицер разведки была другой. Она выделялась своими мыслями и поступками. Зачастую парень не мог понять ее, однако чем-то девушка цепляла его. Ему нравилось, когда она корректирует его во время рисования. Гепард даже чувствовал, что делает успехи. Но в то же время он не хотел обременять ее, понимая, что отнимет драгоценное время, которое Пелагея Сергеевна могла потратить на увлечения. Его поражала ее разносторонняя личность: она умела вязать и вышивать, рисовала красивые ориентировки, играла на барабанах и помогала сестре в мастерской, ухаживала за цветами и успевала заниматься общественной деятельностью. Более того, ее отчеты были в идеальном состоянии и часто она помогала коллегам.
Гепард не понимал, почему такая девушка как она тратит свое время на помощь ему со цветами, а потому старался как можно быстрее закончить их встречи, чтобы не тратить ее время. Так же он старался поддерживать обычную обстановку их общения, чтобы девушке было комфортно в чужой квартире. Он тщательно следовал всем инструкциям, за исключением, наверное, воды, а потому поставил Филю (полное название парень забыл) на шкаф. Нужно сказать, он спрашивал матушку об уходе и, узнав, что цветок тенелюбив и пускает плети, подобрал ему оптимальное место обитания.
Что-то не давало ему покоя. Когда он спросил Сервал, та дала ему толстый сборник, который недавно издали молодые авторы, и предложила ему прочесть написанное Пелагеей произведение, добавив, что в нем он найдет ответы на свои вопросы. Ландау младший честно просмотрел оглавление, однако фамилию офицера не обнаружил. Более того, ни одной знакомой фамилии не было, будто книга была привезена откуда-то издалека. Бездумно прочитать все произведения парень не смог. Еще первые десять страниц дались ему тяжело. Слог не был излишне замудренным, напротив он был похож на служебные сухие отчеты, однако содержание было невероятно смущающим. Настолько, что Гепард несколько раз закрывал сборник, откладывал в сторону, проходился по комнате, а после снова возвращался к «пылким и сладостным грезам» героя. С горем пополам он дочитал одно произведение, но запутался в условных сокращениях другого, поскольку, даже перечитав Настольный энциклопедический справочник Среброгривых Стражей, не нашел значение слова «т/и».
— Вы так внимательно смотрите, — отметила Пела, возвращая молодого человека в реальность, — что-то не так?
— Нет, — спохватился Гепард и, оглядевшись, неожиданно выпалил, — а научите меня использовать распылителем.
Девушка была немного ошарашена, однако понимала, что в этой просьбе нет ничего такого.
— Хорошо, — согласилась она, поднимаясь из-за стола.
Точечно разбрызгивать воду у командира стражей получалось лучше, чем сочинять стихи и рисовать людей. Парень без проблем справлялся с инструментом.
— Видимо, теперь вы с цветами справитесь, — улыбнулась Пелагея, отводя руки за спину, где до боли впивалась ногтями в ладони.
— Наверное, — радостно отозвался коллега, — правда я все еще могу забывать про дни полива.
— Давайте я буду напоминать сообщением.
— Хорошо.
Гепард легко барабанил пальцами по корпусу пульверизатора.
— Пела
— Да?
— У меня просьба.
— Какая?
— Можно сегодня вы займетесь кашпо, а я окном?
— Да, конечно, Гепард.
Девушка вздохнула.
— Я пойду тогда.
— Куда?
— За кружкой.
— Да, она в ванной.
Пела открыла дверь. Она впервые оказалась в этой комнате. Про себя она отметила какой-то лоск, стоявший в помещении несмотря на скудное убранство ванной. В воздухе витал различимый запах моющего.
«Готовился к приезду сестры, делал уборку, — поняла Пелагея, — потому так и выглядел»
Железная кружка оказалась еще и стаканчиком для одиноко стоящей зубной щетки.
Девушка на автомате выливала в горшки воду. Каждый раз, когда нужно было набрать воды, она подчерпывала ее из ведра, а после, привстав на носки, выливала ее в кашпо. Ей было все равно, как она выглядит и как сильно торчит ее юбка. По факту, ее отвергли. Она была не нужна командиру, так как налегала на сладкое, да и просто достала его настолько, что он решил сам научиться пользоваться нужным инструментом.
— Все хорошо? — неожиданно спросил парень.
— Да, а почему вы спросили?
— Вы воду второй раз зачерпнули и снова в ведро вылили.
Замечание отвлекло Пелу.
— Просто закончила и не знала, как занять себя.
— Я тоже закончил.
Из цветов оставался только филодендрон, стоявший на шкафу.
— Можно, я его полью, — попросила Пелагея.
— Да, — улыбнувшись, согласился Ландау, однако опомнившись через секунду добавил, — то есть, нет.
— Нет?
— Нет.
— Понятно, — сдавленно бросила девушка, — вы сами хотите.
— Нет.
— Нет?
— Не прям хочу, — потупил взгляд Гепард.
Ситуация начинала злить девушку.
— А, вы не хотите, чтобы я полила его.
— Нет, — вспыхнул парень, — ничего подобного.
— Да, неужели, — теряла терпение Пела, — тогда, вероятно, планируете выкинуть его?
— Нет! — вступился за Филю молодой человек будто за машинки, которые в глубоком детстве его матушка, шутя, планировала отдать младшему, будучи в положении, — Мне он очень дорог! С чего выбрасывать его?!
— Так дайте, я полью!
— Нет, — стоял на своем хозяин квартиры, — я не могу.
— Что?! — довести девушку до злости было сложно, однако этому наглому идиоту это удавалась, — Какого, прошу прощения, лешего, я не могу полить это долбанное растение?!
— Да потому что у меня стремянки нет! — не сдержавшись, закричал в ответ Гепард, но, сразу сменив тон, добавил, — Забрали ее. Два солдата из моего подразделения.
Сердце Пелагеи колотилось. Рациональное объяснение, казалось бы, должно было ее успокоить, однако ситуация с идиотской стремянкой только усугубляла. А когда она вспомнила лица тех парней, которые, скорее всего, намучились, вытягивая лестницу из чулана, забитого из-за уборки, эмоции окончательно переполнили голову.
— То есть ты утроил этот цирк из-за этой тупой стремянки?! — тяжело дыша, переспросила Пела. — Молчи, пожалуйста!
Ландау кивнул. Ему было не по себе.
— Нравится тебе издеваться надо мной?! — распалялась девушка, — Да, я не вышла ростом. Но не значит, что можно надо мной смеяться!
— Никто над тобой смеялся!
— Да? А кто этот дурацкий фикус туда поставил. Еще и лестницу каждый раз приносил. Подсадить нельзя же! А сейчас навеселился, да?! Научился сам поливать. Выгоняешь, ну и пожалуйста. Флаг в руки! Решай проблемы сам!
Пелагея Сергеевна развернулась и вышла в коридор. Гепард ошарашено стоял в посреди комнаты с распылителем в руках.
Она никогда не говорила с ним так. Никогда на него не срывались подобным образом. Ему бы следовало разозлиться, однако сердце лишь бешено шумело. Разговор на повышенных тонах отрезвлял разум. Так было лишь раз до этого…
— Ты мне поможешь? — капризно спросила девочка.
Гепард покачал головой.
— Матушка сказала, что нельзя брать печенье без спроса.
Губы девчонки задрожали:
— А она мне разрешила, — ловко парировала она, — я всю-всю неделю хорошо училась и поэтому мне печенье можно.
— Так давай к ней пойдем. Если она обещала, то отдаст, а если нет, то меня похвалят.
Маленький Геппи был горд собой. Разоблачить преступника было его мечтой с момента попадания в военную школу. А вранье вполне могло считаться преступлением. Тем более вранье тем, кто тебе дорог. Мальчик был уверен, что, когда он вырастет, никогда не будет врать.
Однако его сестренка так не считала. Она внимательно посмотрела на брата, а после отвернулась и заплакала.
— Ты злой! Злюка! Злюка! — завыла Рысь, — Ты плохой брат! Ужасный! Хороший брат меня бы подсадил. А ты ябеда-корябеда!
Гепард улыбнулся. Тогда он пошел на поводу у сестры, но в результате опрокинул ее вместе с заветной коробкой на пол, поскольку в руках силы еще не было.
— Пела, подожди — спохватился парень и, выкинув лейку, устремился в коридор.
Девушки не было.
— Вот идиот, — пробормотал парень и начал быстро натягивать ботинки.
Почему он вообще вел себя так? Неужели до этого момента до него не доходило? Все, что он делал из благих намерений, она понимала, как насмешку. Нужно было объяснить. Сказать. Признаться.
Девушка была на втором этаже. Туфли давили. Ей нужно было пару минут, чтобы отдышаться. До ушей донесся голос. Надрывая связки, парень в очередной раз кричал ее имя. Хватаясь за перила, Пела продолжила свой путь. Однако разрыв сокращался.
— Хватит идти за мной! — воскликнула Пелагея, как вдруг почувствовала: почва уходила из-под ног.
Каблуки в который раз подвели. Девушка грустно отметила, что снова лишается всего из-за глупой гордости…
Теплые и сильные пальцы молодого человека вновь сжали руку, однако на этот раз ее коллега схватился обеими руками и со всей силы тянул на себя. Пела поддалась. В ту же секунду она ощутила горячее огромное тело парня. Рука, вытянувшая Пелу из пропасти лестничной клетки, опустилась на ее плечи.
— Я испугался, — шепотом произнес Гепард.
— Я тоже.
Офицер разведки Среброгривых Стражей обхватила тонкими пальцами тело человека, в которого уже так долго была влюблена, и прижавшись, заплакала.
Молодой человек заботливо погладил девушку по голове.
— Пойдем домой?
— Нога болит.
— Тогда понесу тебя.
Пелагея подумала, что все это происходит не с ней. Однако решила поверить, надеясь, что в этот, наверняка последний раз все изменится.
Придерживая за талию, парень развернул Пелу вместе с собой на 180 градусов. Теперь, когда она стояла выше него на ступеньку, без проблем закинула руки на плечи своего коллеги.
— Готова?
Девушка кивнула. Гепард нежно коснулся бедер, а после, перекрестив на них руки, приподнял ее. С губ сорвался непроизвольный стон, отчего молодые люди оба налились краской.
— Не тяжело?
Ландау улыбнулся.
— Если будет нужно, буду каждый день так тебя заносить.
Пела прижала голову к плечу парня и нежно стукнула его ладонью по спине.
— Сама дойду.
— Босиком?
— Как ты узнал?
— Не только у разведки есть уши, офицер.
Они переговаривались и смеялись, поднимаясь по лестнице. Когда же молодой человек переступил через порог, сидевшая на его руках коснулась своей рукой подбородка парня, притянула к себе и медленно поцеловала.
— Глупенький, — Пела провела ладонью по мягкой шевелюре, — ты правда до этого дня не понимал?
— Наверное, — смущенно ответил Гепард, опуская девушку на край дивана, — надеюсь, ты меня научишь понимать.
— О, — протянула девчонка, — это сложно. Без методички не разберешься.
Собеседник усмехнулся. Он прошелся по комнате, открыл настольный справочник и, вытянув из него странную книжку, надменно протянул ее Пелагее.
— Подойдет?
Пела покраснела.
— Это откуда у тебя?
— Сервал дала.
— И как тебе.
Гепард издал нервный смешок.
— Я не осилил. И твоей фамилии не нашел.
— Хвала псевдонимам, — улыбнулась девушка и загадочно добавила, — седьмая работа.
Молодой человек быстро отлистал содержание и демонстративно, подобно старшей сестре, прочел:
— «Иногда Анне казалось, что практически во всем безупречный Артем совсем не блистал умом» — он задумчиво посмотрел на спутницу и добавил, — вообще-то обидно.
— Да, неужели?
— Да.
Капитан обиженно надул губы. Вероятно, иной его подчиненный прибывал бы от подобного вида в ступоре, однако Пелагея лишь рассмеялась.
— Тогда загадка: когда последний раз Филю подстригал?
— На прошлой неделе, когда ты просила.
— То есть листья срезал?
— Да, — произнес владелец этой цветущей квартиры, не понимая к чему клонит девушка.
— А они внешне тебе никакую фигуру не напомнили?
Парень задумался. Конечно он помнил какие у цветка листья. Они большие, красивые, с яркими прожилками, а по форме они слегка напоминали…
— Какой же идиот, — вновь прошептал Гепард, опрокидываясь на кровать и пряча горящее лицо за подушками.