я не сплю, чтобы ты мне не снился

— а теперь я не сплю, чтобы ты мне не снился, — усмехнулся парень, посмотрев в телефон, на главном экране которого была их совместная фотография. гаджет полетел на кровать с достаточной силой, чтобы только чудо могло удержать его на кровати и не позволить соскользнуть на пол.       в голове возникло то самое двоякое чувство, когда что-то случилось и кажется, что всё, конец света, а по телу разлилась усталость, которая будто вдавливала парня в пол, словно сила притяжения стала в несколько сотен раз больше.       эти отношения закрутились вполне ожидаемо: познакомились за клубом, когда дима подошёл и, сделав комплимент, попросил сигарету. оказалось, что, несмотря на агрессивный внешний вид, на деле они оба приятные и понимающие люди. сначала шуточное общение, мол, «ха, я ведь просто собирался подцепить какую-нибудь девушку, чтобы провести с ней выходные, а теперь трачу тут своё время», потом встречи стали чаще.       оказалось, что олегу очень нравится смотреть на диму, когда тот пытается подобрать какую-нибудь мелодию на гитаре, а у димы глаза загораются и улыбка на лице появляется, когда олег после работы к нему домой заваливается и жалуется на непутёвых коллег, показывая все возможности своей мимики.       на самом деле, наверное, это нельзя было и отношениями-то назвать, скорее зависимость. дима всё время повторял, что он лишь сопровождающий для других людей. олег не уделял этим словам должного внимания, называя это глупыми последствиями низкой самооценки матвеева, пока не понял, что стал зависим от этой хитрой улыбки и блеска в тёмных глазах.       дима-то был вовсе не подарком. он позволял себе резкие высказывания, иногда нешуточно замахивался на парня, но потом всегда извинялся. трепетно, нежно, у него самого голос дрожал, когда говорил, что только с олегом хорошо себя чувствует, и чуть ли не на колени опускался, чтобы правдоподобнее было. а олег не замечал, или не хотел замечать этого, просто списывал на черту характера и принимал «таким, какой есть». в итоге ведь получалось, что всех всё устраивало, а это ли не гармония?       как-то раз весной они поругались, причём никто даже не вспомнит, из-за чего всё началось, и олег, который обычно спокойнее реагировал на скандалы, крикнул, что ему плевать, уйдёт или останется дима, пусть делает что хочет. матвеев тогда резко изменился в лице, улыбнувшись как-то подозрительно довольно, и кивнул. через несколько секунд раздался хлопок входной двери и олег остался один. сколько бы он ни пытался убедить себя, что всё с димой будет хорошо, он не глупый и не маленький мальчик, эмоции взяли своё. тогда олег действительно сам прибежал к диме. нашёл его, обнимал, извинялся, признался, что уже не может спокойно находиться один. матвеев тогда крепко обнял и шептал приятности на ухо, успокаивая.       домой они возвращались на троллейбусе, держась за руки. солнце и красно-оранжевый закат резко пропали, на небе появились тёмные тучи, которые вскоре разразились дождём. пара наушников на двоих, в которых играло что-то вроде cigarettes after sex или раннего творчества ланы дель рей. вокруг было холодно и противно, но внутри у каждого было так тепло, что казалось, кто-нибудь сейчас разорвётся на части, выпустив эти лучи настрадавшейся любви, ослепляя остальных пассажиров потрёпанного временем вагона.       всё было более-менее стабильно, пока дима не сообщил, что уезжает в китай на три года.       матвеев всегда был немногословен в переписке, мог игнорировать сообщения от олега по несколько часов, отписываясь потом, мол, «сори, был с другом», отвечать односложно или просто кидать стикер на какие-нибудь эмоциональные сообщения, поэтому олег испугался. он не мог понять, что будет с их отношениями, что будет, если дима встретит там кого-то, есть ли смысл сохранять эти отношения? пусть парень и обещал, что будет звонить каждый вечер, рассказывать как прошёл день, может, даже приезжать пару раз в сезон, олег понимал, что этого не будет. было уже, проходили.       их прощание было странным. не задумываясь о том, что это, кажется, последние три или, если повезёт, четыре часа, которые они проведут вместе, парни смеялись, устроили поход до ближайшего ларька, украв друг у друга сигареты и обменявшись традиционным «ну и мерзкие же они у тебя», и просто пытались максимально оттянуть время расставания. когда оно всё же пришло, слов было немного. оба сдерживали слёзы, хотя знали, что они всё равно льются, только внутри, будто под кожей, словно черви, пожирающие изнутри и доставляющие такую боль, что на самом деле кричать хочется.       шепс не мог отпустить диму, как бы ни пытался. да, иногда приходили ответы и фотографии улыбающегося темноглазого на фоне ночного мегаполиса, но все знали, что это словно свечка, воск которой уже почти полностью растаял, а фитилёк ещё чудом держится. матвеев действительно преследовал олега во сне, улыбаясь своей чарующей улыбкой.

***

      как бы олег ни пытался заглушить эту пропасть внутри, каждый раз он смотрел на других, но мысленно пытался найти в толпе диму, ненавидел и cigarettes after sex, и раннее творчество ланы дель рей, и троллейбусы.       темноглазый с самого начала знал, что когда-нибудь он уйдёт, наверное, олег тоже, просто мама с детства учила его верить в лучшее.