Ананий и Акакий. Дуэт, что надо

    Ну вот, в свой первый же учебный день опоздать на пару. Ладно бы если на первую — так нет же, на третью! Пять минут поспал, ага. Зато что сейчас будет. Ох, как я жду этого пьянящего момента.     — Привет всем. Я Ананий Ловцов!     Вот видите! Сейчас все и начнется. Преподаватель начнет нервно дергать глазом, сто раз прося назвать реальное имя, ребята просто надорвут животы от смеха. Так было всегда и везде. Матушка-природа просто решила отыграться на мне: дала ангельскую внешность со всеми из этого вытекающими последствиями в виде белокурых кудряшек и больших голубых глаз, и очень оригинальных родителей, которые решили, что достаточно с мира всяких там Вась и Петь, миру нужен Ананий! Так ладно бы, если бы мир заключался в одном небольшом городке, так нет же. Ананий нужен именно всему миру. Наверно, поэтому мне приходилось менять школы почти каждую четверть. И конечно, в скором времени я активно начал этим всем пользоваться. Фразы типа: «Это все, потому что я Ананий?» - стали незаменимыми в моей жизни. Именно благодаря этому, я очень редко выходил к доске, получал плохие отметки и, вообще, меня старались лишний раз не трогать. А к тому времени, пока все привыкнут, я уже уматывал куда-нибудь на другой конец страны.     Но вернемся к нашим Ананиям баранам.     Преподаватель оторвал взгляд от книги и перевёл его на меня, безынтересно оглядел и что-то записал в тетрадь, лежащую перед ним. Далее последовал немного осуждающий взгляд и скупо брошенное: «Проходите, Ловцов, присаживайтесь и старайтесь больше не опаздывать». Студенты тоже отреагировали более чем адекватно. И все?! И это вся реакция на такое громкое заявление?! Создавалось ощущение, что я попал в параллельную реальность, не иначе.     Хотя постойте! Один единственный человек рассмеялся и, радостно улыбаясь, аки дебиумалишенный, указывал на свободное рядом с ним место. Прямо камень с души упал, а то я грешным делом подумал, что все еще сплю.     — Ананий, — вновь представился я, как только уселся на стул.     — Акакий, — подмигивая, поздоровался парень.     — Неоригинально, — вздохнул я и повернулся к доске. А я надеялся, что студенты должны придумать что-нибудь новое и более смешное, чем это «Акакий». Вот так и рушатся мечты.     После этого «Акакий» еще несколько раз пытался со мной заговорить, но я игнорировал. Вы знаете, сколько таких «Акакиев» было в моей жизни? Да каждый второй. Петросян, в общем, отдыхает.     В конце концов «Акакий» пробурчал что-то вроде: «Не веришь, значит» — и, тихо матерясь, закопошился в сумке. А я что, а я ничего! Не я засматривался краем глаза на его затылок с короткими черными волосами, широкую спину, да и на охренительную фигуру в целом. Совсем не я! Но, как вы могли догадаться, я гей. Самый настоящий голубой, гейский гей, называйте, как хотите. И теперь приплюсуйте к этому открытию мое имя и получите такую ядерную смесь, что самые первые геи люди в могилах перевернутся. Ведь почти каждая попытка познакомиться с кем-то заканчивалась пяти минутами дикого ржача, а после «настроения» уже и не было. А другими именами я не назывался из принципа. Раз так назвали — значит живи и мучайся, а от судьбы не бегай.     Через пару минут, чуть ли не с победным кличем, парень извлек из сумки паспорт и начал трясти им передо мной. Буквы прыгали из стороны сторону как горные бараны, пришлось вырвать важный документ из рук сокурсника, чтобы прочитать в графе ФИО «Акакий Акакиевич Акакиев». И… прыснуть со смеху. Мне-то еще, по ходу, хоть как-то повезло, а тут… Просто слов нет. Нет, теперь понятно, почему на меня не обратили никакого внимания, ведь тут такой кадр сидит!     А Акакий, кажется, обиделся.     — Эй, может, сходим после учебы куда-нибудь? Я угощаю, — примирительно улыбнулся я, уже после того, как отдышался и вытер набежавшие слезы. Брюнет кивнул, протянул открытую ладонь и вновь представился.     А преподавателю было наплевать, что творится на задних партах. Кажется, я начинаю все больше любить студенческую жизнь.                     ***     Сказать, что мои студенческие будни текли тихо — это солгать полностью. Благодаря Акакию у меня не оставалось ни одной свободной минуты: то в КВНе сыграть сценку надо, то в студ.газету написать, то преподавателям на корпоратив нужны ведущие, то еще что-то. Так что к концу первого семестра мы были известны как дуэт «Ананий и Акакий». То, что надо! Замечательно!     А еще я попал. Очень крупно попал. Нереально попал в самую задницу. Я влюбился. И даже у ёжика хватит мозгов понять, что этим человеком стал Акакий Акакиевич Акакиев. И плевать на имя, но я уже столько раз пытался намекнуть этому коню педаль недалекому, что он мне небезразличен, но Акакий упорно не замечал или не хотел этого замечать. Вот и приходилось, закусив губу, дрочить молиться в туалете, представляя светлый образ Акакия.     И вот теперь мы сидим друг напротив друга и пытаемся придумать очередную глупую сценку, а я, значит, вздыхаю, стараясь не сильно пялиться на парня. Что же, пора приступать к более активным действиям, иначе не будь я Ананием!     — Что-то жарковато у тебя тут, — вздохнул я, снимая футболку, а заодно и никому не нужные джинсы. Ну, и трусы туда же забросил. В общем, остался я, в чем мать родила. А страшно же. Вдруг он меня неправильно поймет и ударит? Ну тогда и пошел он. Ну, пострадаю я остаток жизни от безответной любви, найду себе жену с чудесным именем Агафья, народится у нас куча деток, которых я назову Акакием, Никифором, Агриппиной и еще именами в таком же духе, а после умру несчастным. Не, а с кем не бывает, а?     — Ты чего, Ананий? — округлил глаза Акакий, заметивший мою наготу только через пять минут. И то, не заметил бы, не покрутись я филейной частью почти перед его носом. — Может ты заболел, раз так жарко?     — Ах ты королобый лободырный межеумок! Люблю я тебя, распиздяй хренов, вот что! Издеваешься надо мной, да? Это все, потому что я Ананий? Совсем со своим институтом ничего не замечаешь!     Парень поднялся из-за стола и медленно подошел ко мне. Я ожидал всего: удара в живот, удара в челюсть, удара в глаз и даже волшебного пенделя, от которого даже ёжики-птицы-гордые летать начинают. Но меня просто заткнули поцелуем. А действенно, а! Совсем болтать перехотелось.     — А я уж думал, что не созреешь до конкретного признания, — усмехнулся Акакий, притягивая меня еще ближе к себе, и ставя нехилый такой засос у меня на плече. — Ты мой, Ананий, только мой.     Кажется, это первый раз в моей жизни, когда я по-настоящему счастлив…