Не суди так строго, снег.

Моя поездка к бабушке многое поменяла. Особенно мои взгляды на жизнь. Из уст старушки я поняла, почему наши семьи не могут быть вместе. Когда-то, очень давно, мой прапрадедушка и его друг – прапрадед Ника, изнасиловали и убили молодую женщину. Причина их поступка никому не известна. Из-за этого колдунья, которая жила в деревне, прокляла будущие поколения. Она изрекла: — Плод ваших семей будет обречен на вечные муки. Он никогда не будет счастлив. А все следующие ваши поколения будут влюбляться в друг друга всегда и навеки. И как сказала бабушка, что взрослым просто не давали строить отношения. Но не знаю почему, я бы не сказала, что Николас несчастен. Я не верю в это, так сказать, проклятье, но я верю в то, что Николас мой брат, и это намного страшнее всяких проклятий для меня. *** Утро выдалось благополучным. Еще вчера, когда я шла домой, я зашла в аптеку и купила тест на беременность. Сделав его, я принялась ждать результата. Мне было не по себе: во рту пересохло, руки тряслись, ноги подкашивались. Наконец, я взглянула на полоску. То, что я увидела, повергло меня в шок, но этого и стоило ожидать. Я беременна! Но радоваться тут нечему. Положив тест в кулечек, а потом в свою сумку, я направилась на кухню, так как мама уже давно звала меня завтракать, но есть мне совсем не хотелось. Ужасная тошнота убивала. Спустившись, я направила свой взор на отца, который что-то ел, сидя за столом. На меня он даже внимания не обратил. Сев напротив него, я начала кушать оладьи, макая их в сгущёнку. — Я согласна, — нарушив такое привычное молчание, начала я. — В смысле? На что? – спросила мама с набитым ртом. — Я согласна уехать. *** Этот прием… Зачем я пришла? Мне это надо. Я уезжаю навсегда и больше никогда его не увижу. Он меня и так не видел целый месяц, благо, что живота еще нет. Все это время я была у бабушки, и он там не появлялся. Пропущенных звонков было около тысячи, а сообщения я даже не открывала. «Мне нужно, нужно запомнить, запомнить все: каждую секундочку, каждый взгляд, каждый жест, каждый вздох!» Запомнить его таким, какой он есть на самом деле. Таким, каким он был со мной. И сохранить этот последний момент. Внутри все разрывается на части от одной мысли, что это в последний раз. Вот так близко, что можно дотронуться до его руки и почувствовать тепло, что обжигает сердце и разливается жаром, согревая душу. Это невыносимо. Но я лишь стою у холодной мраморной колоны, прижавшись всем телом, и жадно ловлю его улыбку. Которую, когда-то, он дарил мне. Невооруженным взглядом можно заметить, что голубые глаза Ника опухли, наверное, из-за недосыпания. И все это по моей вине. Зал заполнен людьми. Они, словно пчелы, роятся вокруг него с шаблонными фразами, милейшими лицами. А меня словно нет. Я тень. Пустое место. Еще немного и я уйду. Еще чуть-чуть. Я вижу, как к нему подходит невысокая девушка, я знаю ее. «Эрика», — звучит у меня в голове. Во мне закипает ревность, когда она берет его под руку, обвивая его тонкое запястье, переплетая пальцы со своими. На миг он удивленно смотрит на нее, вскинув уголки черных бровей, но встретившись с ней взглядом, расплывается в милой улыбке, обнажая влажные белые зубы. Они словно созданы друг для друга: идеальные, красивые, богатые, знаменитые. Так и должно быть, да. Но я никак не могу успокоить злость, пронзающую каждую клеточку моего тела. Не это я хотела запомнить, не это видеть. Картинка начинает размываться. Целлофановая пелена слез застилает глаза, грозясь, превратиться в речные потоки. Она что-то шепчет ему на ухо, слегка касаясь губами его соломенных волос, а он смотрит на меня. На меня?! Глаза, его глаза, цвета неба, я в них тону. Он видит меня. Я не должна быть здесь! Стекаю в бок по мраморной глади, не отводя взгляда от его непонимающего лица. «Прости», — шепчу губами. Еще миг и я уже бегу на онемевших ногах отсюда прочь. Я знаю, он не пойдет за мной. Так никогда не будет. Прощай. Сердце готово остановиться от боли. Меня будто разорвали на миллионы кусков, не собрать. Я выбегаю за стеклянные двери в ночь под проливной дождь и бреду, не разбирая дороги. Мне хочется кричать о той бури, что губит меня изнутри, терзающей мою душу. Я вскидываю голову вверх, навстречу дождю, трясущимися худыми руками вытираю лицо, стирая последнее, что осталось от косметики. Все пройдет. Нужно только подождать. Я смогу, да. Громкий гудок оглушает. Обернувшись, вижу яркий свет фар. «Отец…» — звучит у меня в голове. Все, время настало, пора уходить. Сажусь в машину и сразу кидаю свой взгляд на заднее сидение. Сумки. Все готово, теперь я уже точно не вернусь. Отец что-то говорит мне, а я не могу его слышать. В моей голове звучит дождь, который пришел на смену моему снегу. Мой снег – это звучит так глупо, но он и правда мой. Теперь я должна его забыть, стереть как ненужную память на флэш-карте. Я к нему так привыкла; он всегда был рядом, только со мной. И только мой. Дождь никогда не заменит мне его, да он будет стараться, но это не то. Мои воспоминания, которые связанны со снегом, они связанны и с Ником. Снег – он имеет свойство таять, так же, как и наши отношения с Ником – растаяли и превратились в воду. Стали дождем. Слезы стекают по щеке, мурашки бегут по коже, потому что на улице холодно. На горизонте уже виднеется аэропорт, а мой живот ужасно ноет. Рука рефлекторно гладит его, а глаза смотрят в окно в ожидании конца. И скоро он наступит, такой нежданный. Конец. В самолет меня посадил отец и тихо прошептал: «Прости». Но я ему даже не стала отвечать. Я вообще ни с кем не разговариваю, не хочу понапрасну тратить силы на слова. Долетела я быстро. Тетя показалась мне милым человеком. У нее огромнейший дом; даже не дом, а особняк, больше чем у Ника в два раза. Она мне помогла расположиться. Моя комната была идеальна. Мечта любой девушки. Сначала я с ней не общалась, но вскоре поняла, что ей можно доверять. И меня будто прорвало. Я рассказала ей все. Все, о чем я думала. А она слушала, как никто и никогда. Насчет ребенка мы решили, что родителям ничего не скажем. Я вообще с ними не общаюсь, да и им незачем знать. Я уже была на третьем месяце беременности, ходила на прием к врачу. Врач сказал, что по УЗИ видно, что будет девочка. И это радовало, я всегда мечтала о девочке. Но я все никак не могу забыть Николаса. Каждую ночь я вижу сны с участием Ника. И это убивает, поедает изнутри. Но я решила, что не вернусь до тех пор, пока я его не забуду. Даже не так, пока он меня не забудет. Письмо Нику: «Знаешь, ненавижу прощаться. Но мне надо это сделать. Ты и сам это прекрасно знаешь. Я должна и я это сделаю. Я никогда не говорила тебе, что люблю… но мне всегда казалось, что ты это знал и без меня. Ведь я книга, которую можно прочитать по обложке. Ты сказал, что я тебе дорога… Я, правда, верю, но и ты поверь, ты мне тоже дорог. Дорог, как никто другой, но этот бессмысленный роман надо заканчивать, он не доведет до добра. Такие отношения как у нас, их просто не бывает. Люди в нашем положении не влюбляются. Они ненавидят. Мы с тобой как Себастьян и Кэтрин, которые любят друг друга, но и в то же время ненавидят. Я причинила тебе много боли, и ты причинил достаточно боли мне. И на этом пора остановиться; мы слишком далеко зашли, слишком много перепробовали запрещенного. Я не жалею ни о чем, правда. Поверь мне, я ценила каждую секунду, когда была рядом с тобой, а сейчас я просто не могу. Мне надоело скрываться, надоело то, что я не могу познакомить тебя с родителями… ведь все должно быть не так, правда? Мы могли бы стать полноценной парой, но видимо свыше все решили за нас. Я запомнила каждую секунду, каждый взгляд и каждый вдох. Я запомнила тебя таким, каким я тебя знаю. Таким, каким ты был только со мной. И я сохраню все это внутри себя. Я никому не буду рассказывать, я никому не доверю эту историю. Я буду хранить её в себе, буду беречь её, как дорогостоящий камень. И если ты читаешь мое письмо, я очень и очень далеко от тебя. Да, я уехала. Сбежала, словно самый последний трус, для меня нет оправданий. Знаю, моя просьба будет эгоистична, но не ищи меня никогда, слышишь. Даже не пытайся, ты все равно не найдешь. Я очень сильно тебя люблю. Но я сделала это, я поставила точку. И ты тоже поставь… ты сможешь, я знаю. Может, когда-нибудь мы и встретимся, но это будет не сейчас. Я сама вернусь, обещаю, но сделаю это тогда, когда мы остынем. Тогда, когда и у тебя и у меня будет семья; тогда, когда мы будем счастливы, но уже не вместе. Мы ведь были счастливы, я знаю. Ты был счастлив, да и я тоже. У меня слезы катятся, Ник. Я запуталась, черт подери. Я уже не та, и не надо меня винить. Я вечно бы писала тебе это письмо, но я считаю, что этого хватит». Вечно твоя, Джексон. КОНЕЦ. " Все, это последняя глава. Моя первая работа закончена, ноя не могу сказать, что - рада. Если правда, то я не ожидала, что мою работу будет кто-то читать. Очень благодарна всем тем, кто читал и оставлял отзывы. Вторая часть будет, ведь как видно, без нее тут не обойтись. Когда выйдет первая глава сообщу. Всем большое спасибо**"