стоянка

      Дверь машины захлопывается с очень громким звуком, кажется вот вот и спадёт с петель. В этом действии столько злости, а если судить по тому с каким рычанием Обито достаёт сигарету из пачки какого-то отвратительного курева — он в ярости. Поэтому Какаши ничего не говорит, лишь молча пристёгивается и после открывает одной рукой бардачок. Там точно должны быть бинты и возможно перекись, чтобы хотя бы костяшки у Учиха обработать и перебинтовать, а то выглядят они так будто он был остановлен от попытки убийства. Хотя почему будто? Так и есть.       О, а вот и пачка свежих бинтов...       — Нахрен остановил? — голос Обито звучит грозно, очень хрипло — я бы этому ублюдку мозги вправил       Вздох. Хатакэ кладёт найденные медикаменты себе на колени и переводит взгляд серых глаз на Учиха. Он зол, зубами практически раздирает фильтр сигареты, у него взъерошены волосы, вот торчат как иголки в разные стороны, и ещё красуется ссадина на щеке. К слову, в отличие от Обито, тот кому пришлось встретиться с его кулаками кажется чуть с выбитыми зубами не ушёл. Точнее, остался лежать на полу пока Какаши оттаскивал разъяренного Учиха.       — Потому что не хочу чтобы ты сел за убийство, я думаю это бы ещё больше расстроило Рин — спокойно отвечает Хатакэ.       Кажется такой ответ не особо устроил Обито, но как-то фыркнув и молча заведя машину, он отвернулся, выдыхая дым в опущенное окно. Отрицать не может, если бы не Какаши то возможно и так неудачная свадьба их подруги превратилась бы в место преступления.       Тут машина тронулась и они поехали.       Ресторан с яркой вывеской уже позади, напряжение в салоне всё нарастает и нарастает, а отвратный смрад от сигарет так и наравит защекотать нос и заставить Хатакэ чихать. Учиха редко курит, только когда зубы скрипят, а в глазах сверкают молнии, ну или когда на душе становится как на дождливой улице: противно и сыро.       Какаши смотрит на пачку бинтов, крутит у себя в руках и хмурится, пытаясь понять как она открывается. Обычно, эти упаковки очень легко было разорвать, но кажется производители именно этих бинтов считают что уж лучше твои пальцы станут красными и покроются мозолями, зато смотрите какая упаковка красивая! Ну либо это он делает что-то не то. Хатакэ дёргается когда Обито резко забирает пачку из его рук и отрывает край от полипропиленовой пленки зубами.       Он никогда не любил возню.       Какаши ловит уже открытую упаковку и достаёт оттуда бинты. Пальцы следом тянутся за перекисью и коробкой пластырей, а взгляд уже отметил что бутылка свежей воды присутствует в этой машине.       — Остановись       Но Учиха не слышит, будто существует только дорога и его явно не позитивные мысли. Если честно, даже у Хатакэ они наполнены не самым приятным содержанием... Но им вполне хватает Обито, что не церемониться показывать на примере о чём он подумал, что закончилось в этот раз тем что он с силой размазывал морду ублюдка об стеклянный стол.       — Обито, остановись       Игнорирует, молчит, не слышит и не хочет слышать. Он дальше летит по ночной полосе, пропуская заправку на которую можно было бы заехать и может купить кофе. Ох, Какаши бы очень хотел почувствовать этот горьковатый вкус и выдохнуть. Такие места всегда почему-то успокаивали.       — Обито Учиха, остановись       Останавливается, заезжая на какую-то пустую стоянку неподалёку. На ней только притихший джип, да грузовик, который явно понаехал на множество луж. Обито поворачивается к Хатакэ, хмуро сводя брови к переносице. Много кто наверное бы уже задрожал под этим взглядом карих глаз, уполз подальше и со страхом вспоминал как Учиха сверлил в нём дыру, но Какаши привык, он просто отстёгивает ремень и подхватывает бутылку с водой. Цоканье, недовольно отведенный взгляд и нахмуренное лицо.       Хатакэ откручивает крышку, тянется вперёд и аккуратно кладёт ладонь на нетронутую щёку Обито, чтобы в следующую секунду промыть ссадину на другой. Вода течёт по лицу, растекается и стекает по подбородку прямо на брюки. Учиха не смотрит в ответ, он делает упорный вид что его действительно интересует как мигают огни на дороге с которой они только только съехали.       Вот бутылка уже в стороне, и следом Какаши капает перекисью на ссадину. Неприятно — это он видит по слегка дёрнувшимся бровям Обито, но вообще, он сам знает это явно не затмит восстановление после тех ранений, что сейчас кажутся лишь забытыми шрамами. Такими... Честно уже привычными, но раньше Хатакэ не мог на них смотреть, винил себя в какой-то мере.       Он хлопает глазами, вылезая из не самых приятных раздумий и наконец наклеивает пластырь на место ссадины.       Они всё ещё молчат, не обмениваются словами, Учиха даже не собирается съязвить когда Какаши берёт его руку и начинает обрабатывать костяшки. Подхватывая открытую пачку бинтов с коленей, Хатакэ разворачивает белый свёрток и откидывает упаковку куда-то назад. Бинтовать эти руки он привык, раньше это делала Рин, потому что Какаши не собирался возиться с их вечно встревающим в неприятности другом, но теперь просто больше некому. Нохара вся в заботах: работе, новых отношениях, походу всё-таки провальных, других проблемах, а под рукой только Хатакэ, который совсем не воротит нос, даже наоборот, сам берёт и бинтует, без просьб, просто садиться и делает.       Вдруг, шершавые пальцы обхватывают запястье Какаши, останавливая того от монотонного занятия.       — Что? — голова сама склоняется набок.       — Она бросит этого ублюдка? — Обито поднимает взгляд на Хатакэ, озвучивая вопрос так, будто маленький сын Кушины и Минато спрашивает вернётся ли дядя Джирайя снова поиграть с ним.       — После второй измены точно       Какаши пытается выдернуть руку из захвата, но кажется Учиха не собирается его отпускать.       — Ты уверен?! — голос становится громче, он как пламя кажется вот вот разгорится. — Она в тот раз его простила, может и сейчас простит?!       — Обито, только не говори что думаешь что Рин будет такое терпеть — Хатакэ пытается дернуть кистью — точно не после того что он вытворил на их свадьбе       — А если он оправдается?! Такая сволочь явно знает как нассать в уши!       Какаши хмурится и отводит руку в сторону, утягивая Учиха на себя так что меж их носами осталось пара сантиметров.       — Обито Учиха — Хатакэ это надоело — успокойся, Рин взрослая и самодостаточная девушка, а ты не её отец чтобы мешать ей разбираться в собственной личной жизни       Серые глаза сощурены, а брови угрожающе тянуться к переносице. Он никогда не повышает голос, никогда не рычит, он просто отрезает своим ровным голосом попытки человека напротив подливать масло в собственный огонь.       К слову губы Обито на вкус как сигарета, что он уронил за минуту до того как навалился всем телом на Какаши. Бинт размотался и упал прямо в ноги, но это не важно когда ткань рубашки на плечах сжимается, мнётся и чувствуется под жилистыми пальцамм, а ещё это не важно когда твою губу прикусывают, сразу же проходясь языком. Хатакэ шумно выдыхает, наконец прикрывая глаза и перемещая ладони с плеч на затылок Учиха. Волосы колючие, такие соломенные, но в какой-то момент Какаши хочется больше чувствовать эти пряди, так сжимать пучки волос и оттягивать когда Обито снова пытается оставить укус прямо на губе. Учиха мажет, так жарко выдыхая в чужой рот и случайно стукаясь зубами с Хатакэ. Всё странно, всё сумбурно, но так жарко, так неимоверно хорошо. Так и должно быть. Какаши почему-то совсем забывает что они на стоянке, где в какой-то момент может появиться совершенно не ясно кто. Возможно с Обито действительно порой забываешь о любых нормах приличия. Прекращаешь думать, даёшь волю действиям, даёшь себе зашуметь в поцелуй, заставляя Учиха дрогнуть от этого непонятного смазанного стона и сильнее прижаться к губам, забирая воздух. Мычание, лёгкий пинок в грудь и в последствии Хатакэ уже нервно глотает воздух и ртом, и носом.       — С тобой задохнуться можно...       И он готов ещё раз ощутить это, притягивая слегка обескураженного Обито за шиворот. Сильнее, теснее, жарче. Учиха обхватывает руками Какаши за поясницу и сам тянется к нему, вот так сминая такие раскрасневшиеся губы. Приятно. Хатакэ просит, даёт больше, давая негласное разрешение съехать Обито на подбородок, щёки, а потом куда-то под челюсть и вот уже Какаши вытягивает шею, разрешая Учиха кусать её, целовать и проходится языком. Он не ласков, но и Хатакэ не тот с кем нужно нежно и любезно обходится, он готов сам кусаться, сам пихать под ребра, сам вот так тянуть пряди темных волос.       Обито это нравится.       Какаши это понимает, ойкая когда чувствует пальцы у себя под коленкой. Он хочет сказать что им хотя бы домой приехать нужно, но получается лишь не связано бормотать что-то на ухо Учиха. Он дышит, пытается укусить за ухо, но Обито успевает первым оставить след где-то на кадыке. Шумный вдох, причмокивание и запах сигарет. Хатакэ не любит этот запах, он не любит когда Обито курит, но не препятствует, а Учиха делает это реже, чем раньше. Раньше он заваливался в их старую общую квартиру, их двоих и Рин. Заваливался и бухтел про какого-то непонятного типа с парковки, не вытаскивая сигарету изо рта.       Он перестал так делать после того как Какаши заболел бронхитом.       Конечно, болезнь прошла сама, но Обито ещё долго не мог даже смотреть на курево в магазине. Хатакэ видел, знал что тот пытается извиниться, перестав так часто зажигать сигарету, начав смотреть так... Необычно. Для Какаши это было необычно, в тот момент он что-то переосмыслил.       Переосмыслил и теперь плавиться под такими родными руками, тычется носом в колючий висок и глухо давит стон. Он сдался, не может он противостоять этим движениям, этому голосу, так по своему ласково шепчущем его имя и то как ему подходит аромат того геля для душа который ему подарили на день рождения.       Обычно людям неловко когда у них встаёт прямо в машине, но только не этим двоим. Хатакэ спускается руками от плеч Обито, до ширинки, что расстёгивает в одно мгновение. Ну не совсем в одно... Он успел выругаться на заевший замок и в голове промелькнула мысль о том что пора бы эти брюки к чертям выбросить, а то Учиха носит их чуть ли не с выпускного.       Снова губы, снова эти ощущения, только теперь и крепкая хватка на ноге в области бедра будоражит, сводит с ума. Какаши уверен что потом у него будет болеть абсолютно всё, но он не думает об этом, помогая Обито стягивать с самого себя штаны.       — Стой... — шепчет, практически не отлипая от губ напротив, ловит чужое дыхание.       Учиха затормозил, с неким непониманием всматриваясь в серые глаза. Какаши слегка краснеет, хотя давно надо было бы привыкнуть к таким неожиданностям. Выдохнув шумно, Хатакэ продолжает:       — Ну... Обито, презервативы и...       Не договаривает ибо тот всё понимает. Он поднимается и кажется дыхание остановилось от того как при свете блеклых фонарей и вспышек от фар машин выглядел Учиха: такой привычный, но такой в тоже время... Невероятно красивый. Нет он конечно всегда ему нравился, у него такое лицо, губы, глаза, походка... Но сейчас это что-то из разряда: искусство которое хотелось бы повесить в рамочку и смотреть вечность. Но вообще это лишь лёгкое наваждение, которое сходит как только Обито находит всё необходимое под «у Мадары в машине найдётся всё» и снова льнёт к нему. Языки сплетаются, зубы стукаются, а губы уже кажутся совсем перестанут существовать после таких то действий. Какаши прижимает Учиха к себе ближе, цепляясь за плечи.       Хатакэ начинает скулить, запрокидывая голову и чуть не встречаясь макушкой с твердостью двери, когда чувствует как Обито лезет меж ног пальцами, такими прохладными, такими влажными. Как он упустил момент с тем как Учиха открывает бутылёк смазки, он не знает, хотя догадывается. Только сейчас кажется мысль уже ушла из - за ощущений. Дерзких ощущений. Какаши тянется ладонью ко рту и заглушает стон, слегка дёргая бедрами.       Жарко, очень, даже учитывая приоткрытое окно со стороны водительского сиденья, даже этот лёгкий ветерок не помогает. Ладно, ему это не нужно. Ему нужны лишь поцелуи, которые он получает, притягивая Обито за щёки, в которые он стонет от новых ощущений, от того как Учиха кусает нижнюю губу, от того как тот пыхтит и рычит неразборчивую чушь. Хатакэ слов просто не находит, после каждого толчка чужого пальца все попытки обрываются и становятся похожими на стоны. Обито вздрагивает, сильнее вжимаясь лбом в тот что напротив. Ему нравится, очень очень, поэтому Какаши не планирует останавливаться, он лишь сильнее тянет это звук. Он выходит ещё громче после двух пальцев, и его сразу же ловит Учиха. Не хочет делиться им даже с тишиной стоянки. Целует так неаккуратно, так резко, но это нормально. Обито умеет только так, в особенности когда вспыхивает гневным пламенем. А раззадоривать Хатакэ после третьего пальца привык, привык вот так жаться к чужой груди, стонать прямо в губы. Улыбается он незаметно, но Учиха знает что у того уголки губ тянутся всё вверх и вверх от того как Обито реагирует. Он не против так реагировать. Какаши знает.       Новые ощущения встречаются шумом вздохов, шуршания упаковки, стонов и столкновения кожи об кожу. Вообще Учиха нежный. Он входит не грубо, кусается не сильно и просто пытается окончательно утихомирить свой гневный пыл, чьи самые яркие волны сошли на нет после прелюдий. Хатакэ просто даёт утыкаться себе в шею этим носом, держать себя под коленом, слышать свои хрипы и стоны. Темп задаётся быстрый в какой-то момент, но это не больно, Какаши вообще не уверен может ли Обито сделать больно ему. Кому-то размазать нос он может, да даже в полицию загреметь из - за шальных кулаков может, но сделать близкому человеку больно, заставить его в плаче умолять прекратить — никогда. Он бы себя не простил сам.       Хатакэ его слишком хорошо знает.       Он также знает что даже громко трезвонящий телефон где-то на фоне не стоит внимания Учиха, не стоит того чтобы Обито перестал бормотать и выдыхать прямо под подбородок Какаши, не стоит того чтобы прекращать двигаться. Хатакэ сам впринципе не даст ему прекратить, уместив пальцы в колких волосах. Здесь только они. Только они на этой тихой стоянке посреди дороги. Да, машины проезжают, да возможно кто-то и обратил внимание на шум из опущенного окна автомобиля Учиха Мадары, которую они взяли пока свой Обито отправил на ремонт, но всё это сути не играет когда между вами разноситься это лёгкое причмокивание, совсем неслышимое хлюпанье и невесомые стоны.       Они оба красные, потные и запыхавшиеся, смотрят в упор, глаза в глаза, и это не странно.       Учиха кряхтит и мажет губами от шею до уха Хатакэ, в какой-то момент возвращаясь к губам. Какаши знает что это значит. Знает что значит резкая хватка на собственном члене и бедре. Он пыхтит, притягивает так горячо любимый Обито звук, мертвой хваткой цепляясь за крепкие плечи. Возможно бы он объяснил это тем что не хотел ударится головой об дверь, когда такие приятные ощущения заставляю аж выгнутся, но сейчас он может мыслить только так: «ближе к нему».       Рывок. Учиха выдыхает. Хатакэ шепотом что сменяется более протяжным звуком зовёт Обито. Снова движение. Какаши вздрагивает и сильнее сжимает чужие плечи до синяков. Хатакэ кончает первым прямо себе на белую рубашку и с этим непонятным вскриком, утыкаясь носом в щёку человека напротив. Дыхание рваное. Вдох. Выдох. Какаши набирает больше воздуха через нос.       Они сидят так не долго.       Хатакэ оставляет невесомый поцелуй куда-то в край уголка губ Обито и тот продолжает движения. Точнее, скорее просто пытается догнать всегда первого Какаши.       Догнал.       Теперь даже звуки хлюпанья и стонов закончились большой точкой в виде громкого полувскрика Хатакэ и рокот Учиха, с которым он крепко обернул Какаши в объятиях.       Лежать вот так прекрасно: есть только вы, да своеобразная тишина пустынной дороги.       Обито выходит не сразу, ибо Хатакэ знает как ему нравится лежать и не рушить атмосферу этого странного уединения и покоя, но ворчания Какаши не дают тому заснуть прямо сейчас. Под «раздавишь же» Учиха поднимается и какое-то время возится с полным презервативом. Зачем Мадаре понадобилась, как в последствии Хатакэ узнал, огромная пачка контрацепции и банка со смазкой он не знает, но кто сейчас будет думать что на уме у родственника твоего парня? Точно не Какаши, хотя через минут семь, когда машина снова тронулась и уже не остановиться даже под предлогом перевязки костяшек, Хатакэ вдруг говорит:       — Чувствую, Мадара с нас шкуру сдерёт       Обито просто начинает громко смеяться.