Королевский приказ

Йоичи сидит на троне, оглядывая всех с высоты глазами невероятно глубокого синего оттенка. Сегодня королевская семья отмечает юбилей — уже тридцать лет король мудро удерживает власть в своих руках. Королевство процветает, народ живет без войн и голода. В честь праздника был организован пир с огромным, поистине королевским размахом: оркестр аккуратно заполнял залу музыкой, ноты лились из-под талантливых рук прекраснейшей легкой мелодией, чудесные звуки окутывали всю приглашенную знать и иностранных гостей; столы, покрытые лазурными скатертями, ломились заморскими и отечественными яствами, бордовые вина сверкали из бокалов, реками лились из сверкающих бутылок, сладким цитрусом пропах стол со всеми возможными фруктами; дамы в ярких тяжелых нарядах обмахивались заграничными веерами, иногда прикрывая свои накрашенные лица, или драгоценностями в серьгах, браслетах, кольцах и ожерельях блистали своим статусом и состоянием в желтоватом свете свечей. — Йоичи, — звучит твердый, уверенный голос отца, сидящего рядом с его матерью. Он едва пьет красное вино, налитое в его золотой бокал, украшенный синими и голубыми камнями. — Да, отец? — Исаги покорно и уважительно склоняет голову, повернувшись к королю. — Что-то не видно нашего колдуна. Вы с ним близко общаетесь, — тут у Исаги дергается глаз, но в остальном он невозмутим, — поэтому найди его. Передай ему вот что: я хочу, чтобы небо сегодняшней ночью расцвело теми громкими сияющими красками. На усладу мне и потехе народу. — Конечно, отец. Йоичи поднимается со своего трона, кланяется отцу с матерью и, спустившись в залу, смешивается с людьми. Те цепляют его заинтересованными взглядами, подходят с короткими вопросами, хотят украсть себе кусочек внимания или познакомить принца со своими дочерьми безоговорочно красавицами, но, к сожалению, пустышками, перечитавшими романтических новелл. Парень не против был исполнить просьбу отца, он с удовольствием вырвался из душной залы, где смешались музыка и болтовня, цветочные ароматы и пот, ум и неуклюжий флирт, искренность и двуличие. Иногда исаги действительно нравилось посещать различные приемы или принимать иностранных послов, потому что с ними было интересно обсудить политику, экономику, проанализировать дальнейшие пути развития отношений между королевствами. С девушками же ему болтать было не о чем. Только вот близкое общение с колдуном — если быть точнее Михаэлем Кайзером — таковым не являлось. Исаги иногда казалось, что в глубине его магической души он хочет уничтожить всю королевскую семью и государство в принципе. Принц не доверил бы ему не то, что свою жизнь, а даже завязать шнурок на дорогой обуви, потому что лукавый колдун обязательно свяжет концы с разных ног меж собой и, конечно, будет смеяться над своей проказой так, будто совершил что-то гениальное. И все же, Кайзер был компаньоном Исаги, его так называемым другом, с которым он провел большую часть детства. Однако крепкой доброй дружбы между ними не получилось. Все их отношения — это конфликты, приправленными соревнованиями по пустякам и нет, сейчас еще и взаимно странные взгляды, которыми они скользят по телам друг друга, или словесные стычки, которые каким-то неведомым для них же способом переходят в неприкрытый флирт. О да, они были близки, возможно, даже слишком, но в то же время между ними была огромная пропасть. Исаги же покорно петляет по каменным пустым коридорам, слушает, как эхо от шагов отражается о стены, как ночная тишина проникает сквозь небольшие окна, смотрит на свою тень, то увеличивающуюся, то уменьшающуюся в зависимости от освещенности участка, мимо которого он проходил. С картин на него глядят предыдущие правители и величайшие умы королевства, ныне живущие и до этого жившие. Он останавливается перед картиной его дедушки. На него уставилась копия отца, только она чуть старше и глаза смотрят прямо и до замирания сердца серьезнее, и почему-то Исаги кажется, что в этих темных глазах кроется вселенская мудрость, что они знают огромные секрет Йоичи, который он еще не обнаружил в себе сам, что в них плескается осуждение и неприятие. И принц хмурится, странное ощущение поселяется внутри: оно взволнованно переворачивает все с ног на голову, разливается вместе с кровью легкой тревожностью, частыми едва различимыми вспышками посылает какую-то мысль в мозг. У Исаги не получается ее ухватить, но он точно понимает, что что-то обязательно произойдет, едва он перейдет порог башни колдуна. И вот он доходит до лестницы, чьи бесконечные ступеньки ведут прямо к небу, среди которого расположилась магическая мастерская и обитель. Свет заканчивается после десяти пройденных ступенек, небольшие сапфиры в золотой короне последний раз бликуют в желтом свете от свечей и погружаются в прохладную тьму. У исаги от перепада температуры проходятся мурашки по спине: он не ожидал, что в башне будет так свежо. Он вглядывается в темноту под ногами и разливает ступеньки, неспеша бредет по ним, придерживаясь крепкой стены без единой щели. Пульс учащается, Йоичи не может понять, от того ли, что он поднимается вверх или от странного волнения, почему-то смешанного с предвкушением будущей встречи. Йоичи останавливается перед деревянной дверью с темной железной ручкой. Он восстанавливает дыхание, поправляет корону, одежду, поднимает воротник, расправляет складки, смахивает невидимую пыль. На самом деле он и не знает, чем вызвано это желание войти к колдуну в лучшем виде. Это королевская гордость или?.. Со скрипом дверь открывается, и Исаги входят в просторное помещение, впитавшее тишину этой праздничной ночи и тонкий запах всех засушенных цветов из огромного гербария. Холодный лунный свет заливает все помещение, позволяя разглядеть весь интерьер и расставленную мебель. У приоткрытого окна стоит стол; на нем, сияя редкими серебряными каплями, в хрустальной вазе стоят синие розы. Их лепестки, кажется, впитали в себя глубину океана и красоту ночного неба. Пустые и редкие наполненные без сомнения волшебной жидкостью склянки были оставлены в неком беспорядке прямо на исписанных каллиграфичным почерком листах. Принц не был здесь два дня, а по ощущениям — целый год. В комнате колдуна всегда появлялось что-то новое. — Так-так, кто нарушил мой покой? Голос раздался из-за спины, но Исаги знает, что позади него только дверь. Сейчас же Кайзер, опять используя свои волшебные приемчики, пытается обмануть его, чтобы потом несомненно как-либо пошутить. И принц, зная это, не поддается и просто проходит вглубь комнаты, не отводя взгляда от роз. — Не притворяйся, что не знаешь. У меня к тебе приказ от отца. — Да что вы говорите, Принц? — Голос насмехается прямо над ухом, но комната все еще пуста. — Чего же хочет Его Величество? И снова сквозит неприкрытым сарказмом. Исаги на секунду задумывается, а не написан ли план переворота этим мелким красивым почерком? Он вчитывается, и кроме названия растений ничего противокоронного не замечает. Однако то, что притягивает его внимание, словно магнитом, становятся шипастые розы. Йоичи стоит прямо перед ними и задерживает дыхание, тянет руку и пальцами едва касается нежных лепестков. В лунном свете они прекрасны как никогда, и несколько серебряных искр поднимается от места соприкосновения. Без сомнений, магия Кайзера. — Он хочет, чтобы ты наколдовал — как ты это называл? — салют в эту праздничную ночь. Пальцы скрупулезно зажимают меж пальцев аккуратный стебель, усыпанный шипами, и подносят цветущий в это позднее время бутон к лицу. Тонкий аромат щекочет нос, проникает в легкие. Этот воздух будто околдовывает: теплая приятная волна проходится по всему телу. — И что мне за это будет? Наконец, принц чувствует, как позади него появляется дыхание в макушку, как ощущение стоящего тела окутывает его спину. Он слышит вопрошающий голос, и потоки воздуха трогают пряди вокруг уха. Йоичи разворачивается и неожиданно встречается взглядом с Михаэлем, стоящим в нескольких сантиметрах от него. Он удивляется, потому что лицо колдуна слишком близко от его, возможно, он даже слегка краснеет под этим прямым ждущим взглядом, однако принц быстро собирается и поднимает прямо под вздернутый нос цветок. — Вот, это тебе. — Вы как обычно, Ваше Высочество, — Михаэль берет розу и откидывает ее в сторону вазы, она покорно плывет по воздуху и занимает свое место в букете. — Это, конечно, прекрасно, но не то, что мне нужно. — Ха? Тебе не нравится подарок лично от принца? Исаги хочет увеличить расстояние между ним и Кайзером, но, как заколдованный, стоит на месте, едва шевелясь и замечая, что с каждой секундой сделать вдох становится сложнее. Правда, это не пугает, а почему-то пьянит. — Не нравится. Я хочу кое-что другое. — Что же?.. — Тебя, Йоичи. Я хочу тебя. Они оба замирают. Михаэль внимательно следит за реакцией: зрачки напротив заметно расширяются, несмотря на ночное время на щеках отчетливо виден румянец, пухлые губы приоткрываются, юркий язычок проходится по ним, из-за этого колдун неотрывно смотрит на блестящие губы с непреодолимым желанием коснуться их своими. Йоичи же в это время осознает и понимает все, что происходило между ними последние годы. Будто бы все двери внезапно открылись перед ним, и за каждой его ждет что-то невероятно приятное. Потребность в соперничестве и колкостях создали в нем огромную привязанность, скрытую за маской недодружбы. И сейчас, когда Кайзер сказал эти пять слов, она разбилась, как стекло в витраже. И пока мир перестраивается в его сознании, принц не замечает, как колдун сокращает расстояние полностью, уверенно зажимает талию в руках, притягивает королевское тело к себе и целует мягко, как в одном из популярных в это время романов. Исаги с удивлением обнаруживает, как зрачки, словно черные бутоны, расцветают в искрящихся чувствами льдинистых глазах. Губы Кайзера немного холодны, но с терпким вкусом вина и сладостью заморских фруктов. Михаэль отстраняется, чуть сощурив глаза: его принц замер, будто древняя статуя, не моргая уставившись на колдуна своими взволнованными океанами. Однако в следующую секунду тонкие аристократичные ладони приятно ложатся на щеки и притягивают лицо обратно, чтобы снова ощутить этот завораживающий вкус чужих губ. Страстные резкие поцелуи выбивают из Исаги воздух, он отстраняется и рвано дышит, пока Кайзер расстегивает его одеяние и припадает губами к ключицам, оставляя на коже фиолетово-красные отметины. — Мой, мой, мой, мой… Йоичи стонет от наслаждения, закидывает голову, чтобы горячий язык заскользил по выпирающей вене и превратился в долгий поцелуй у уха. Удовольствие огромным бутоном расцветает внутри и опадает внизу живота, огненными искрами расходится по организму, подкашивает ноги так, что Исаги хватается руками за темную мантию колдуна, как за последнюю нить надежды. Надежды остаться живым после безумия, которое охватывает его с каждой секундой быстрее и быстрее. Что-то в голове звенит о том, что по сути своей это грех, который он не искупит никогда в своей жизни; что-то говорит, что в стенах этого королевства это подвергается осуждению и гонению; что-то предупреждает, что из-за этого он может лишиться своего статуса и даже имени. Однако Исаги становится абсолютно плевать на весь мир, когда их губы снова сливаются, обжигая прикосновениями, и когда обычно говорящий гадости язык по-хозяйски проходится по губам, проникает в рот, скользит по зубам и сплетается с его собственным. От новых ощущений йоичи задыхается, но ни на секунду не хочет отрываться от Михаэля. Он всем своим телом приникает к колдуну, руками поднимается к плечам, опускается к животу горячими ладонями, засовывает руку под рубашку и чувствует, как кожа под пальцами покрывается мелкими мурашками. Принц дрожит сам, внизу все горит, стянуто тканью, одежда кажется такой лишней в данный момент, поэтому, не чувствуя никаких угрызений совести, он быстро рвет завязи и скидывает мантию куда-то в сторону. — Йоичи, скажи мне, — Михаэль заглядывает заглядывает в глаза, которые как и его полны страсти и возбуждения, и пальцами убирает темные волосы с лица, едва задевая корону, — ты готов стать моим? — Готов. Прекрати тратить время. — Слушаюсь, Ваше Высочество. Такой нетерпеливый. Волшебные пальцы цепляют сияющую холодным золотом корону и срывают ее с головы. Она медленно летит на пол, будто время замедлило свой ход. И под звон драгоценного металла о каменный пол Йоичи и Михаэль продолжают свою игру уже на постели колдуна. И исаги кажется, что к этому моменту и шла вся его жизнь. Это королевство строилось, чтобы сегодняшней ночью приютить двух влюбленных под крышей магической башни. Его отец воссел на трон тридцать лет назад, чтобы сегодня собрать все любопытные и лишние глаза в одном месте и отвлечь внимание от принца и колдуна. И король, управляемый проказами самой Судьбы, послал его сюда с глупой просьбой, чтобы все, наконец, встало на свои места. Чтобы прямо сейчас он задыхался от жгучих возбуждающих прикосновений, чтобы стонал красивое имя во весь голос, зная, что не будет услышан, чтобы ощущал, как Михаэль проникает в него медленно и сладко, пока на ночном небе рассыпаются краски под восторженные возгласы толпы.