Раздел Польши

Как-то раз собрались по делам Союз, Рейх и Польша. Пообсуждали мировые дела и решили ещё посидеть и попить чаек. Совет поставил чайник и они стали ждать, когда он вскипит. – Слышали, что США хочет создать новый самолёт? – спросил Рейх, чтобы разрядить обстановку. – Да, я уже знаю. Испытания начнутся через пару лет, – ответил Союз. – А ты, Полен? – проговорил немец. – Д-да, я слышала, – сказала полячка. Русский налил чай в кружки и дал их своим собеседникам. – Понятно, – сказал СССР. Ещё немного поговорив, Рейх ушёл в соседнюю комнату и позвал Союза. Коммунист зашёл к нему. – Слушай, Совок, мне стало интересно твоё отношение к Польше, – спросил нацист. – В целом нормальное, а что? – Считаешь ли ты её симпатичной? – Допустим, и что? – Есть одно предложение, но перед этим ещё один вопрос: тебе её жалко? – В каком смысле? – Ладно. Я просто хочу её. – Я может тоже много чего хочу, но она ведь ещё ребенок. – Подумаешь, через каких-то пару лет уже нет. – Та-ак, и к чему ты ведёшь? – Я не думаю, что ты не в силах догадаться. – Ты адыкватный? Ты понимаешь, что это будет против её воли и от этого будут большие проблемы? Я уже и не говорю о том, что у нас есть жёны и тем более дети. – Когда выпадает такой шанс, мне всё равно, кто у меня там есть. Не ломайся. – Конечно с одной стороны ты прав... – Я настаиваю. – Ладно, идём... Мужчины вышли из комнаты и схватили Польшу под руки. – Что вы делаете? – дрожащим голосом спросила она. – У тебя есть подвал? – проигнорировав Полен, спросил Рейх. – Есть, – ответил Совет и они притащили Польску в подвал. – Вы чего? Что вы хотите? – спрашивала Польша, пытаясь вырваться из сильных рук Союза и Рейха. На её вопросы они не стали отвечать и просто швырнули девушку на лестницу, ведущую в подвал. Полен упала и сильно ударилась. – Ай! Зачем вы это делаете? – заплакав, проговорила Польша. СССР и Рейх зашли вслед за ней, Польска старалась отползти от них, но было уже поздно. Её схватили и стали раздевать. – Не надо, отпустите меня! – Полен всячески пыталась вырваться, но не могла из-за того, что была слишком слаба. – Не сопротивляйся, куколка, — сказал Союз. – А то хуже будет, – добавил Рейх. – Пожалуйста, я не хочу, отстаньте от меня! – девушка заливалась слезами, а мужчины смехом. Окончательно раздев Польшу, Рейх и Совет начали снимать с себя одежду. В это время испуганная полячка забилась в угол и старалась закрыть руками свои голые и безащитные части тела. Раздевшись, мужчины постелили на пол свои шинель и ваффенрок. А потом и бросили Польску на постеленную ими одежду. – Прошу, вас, отпустите меня! – умоляла Польша. – Ишь, чего захотела. – Лучше молчи, пока мы добрые. – Прекратите, пожалуйста! – продолжала просить девушка. – Похуй? – Похуй! – Пожалуйста! Не нужно трогайть меня! Союз и Рейх легли по бокам Польши и как хищники вцепились в свою жертву. Они стали кусать и оставлять засосы на шее Полен и трогать её беззащитное тельце. – Нет! Я не хочу! Пожалуйста, пожалуйста... Рейх приказал Польше открыть рот. Она выполнила его веление, он тут же схватил её за нижнюю челюсь, харкнул туда и гадко посмеялся, – Посмотри, какая она тупая. Ну-ка, поверни голову к нему и открой рот. Польска снова послушалась. Союз взял её за шею и тоже харкнул. – Ты только посмотри, насколько она тупа. Выполняет всё, что скажешь, как собака. Ну значит и ебать её надо как псину, – засмеявшись от своей гениальности, проговорил нацист. Польша лишь жалобно промычала. – Дура одним словом, – закончил Рейх и взяв Польшу, поставил её раком над Советом. Коммунист взял Полен за талию, а нацист за бедра. – Не надо, пожалуйста! – Тихо! Будешь орать – разрежем тебя от макушки до пизды. Ферштейн? – Успокойся, Рейх. Давай насчёт три. Раз... – Два... Три... – досчитав, мужчины почти одновременно вошли в девственно-узкие дырочки бедной девушки. – Помогите! Хватит! – вырываясь, продолжала говорить Польша, не смотря на свою беспомощность. А Рейх и Союз стали трахать её. Польска закричала и сильно запаниковала. Девичьи слезы капали на грудь СССРа. – Это нормально, если из неё кровь херачит? – Видимо, да. – П-пожалуйста... – Да заткнись, дура! – произнёс Рейх и намотал красно-белые волосы Полен на кулак. – Ай! Мне больно! – ей не оставалось ничего делать, кроме как терпеть. Всё же от боли, глаза расширяются. Всё больше, всё чернее её зрачки. Она кричит и бьётся в конвульстях, попутно, моля о пощаде. Союз прижимает голову Польши к себе, чтобы та, не дёргалась. Девушка хмыкает, пытается вырваться, но вдруг понимает, что от нее отстали. Мужики вытащили из под Польски свою одежду, быстро нацепили на себя форму и отошли в сторону, чтобы Польша их не слышала. – Слушай. – М? – Ну как? – Никак. – Понятно всё с тобой... Кстати, появилось ещё одно предложение. – Что на этот раз? – Сейчас поиздеваемся по полной. – Я уже и представить себе не могу, что ты сейчас скажешь. Порой твою голову посещают безумные мысли, даже очень. – Хватит занудствовать, тащи сюда ящик с инструментами. – Хм, не нравится мне всё это, – произнёс Союз, но всё-таки сходил за ящиком, который попросил Рейх. Пока они копались в вещах, Полен пристально наблюдала за происходящим, боясь подумать, что с ней ещё сделают. – Как раз два шила, – Рейх дал одно Союзу и сказал – Выбирай: правый или левый? – Что именно? – Глаз, – злобно улыбнувшись, ответил нацист. – Собираешься выколоть глаза? – Всё верно. – Тогда... левый, – сказал коммунист и оба направились к девушке. Они схватили её за плечи и заставили подняться. Польска с трудом встала, еле удерживая равновесие. Вглянув на мужчин, державших в руках по шилу, она ужаснулась и зарыдала, потому что уже представила свою гибель. – Какие красивые глазки, ну прям загледенье, – язвительно подметил Рейх. – А какие зелёные, словно два изумруда, – добавил Союз. – Кажется, они скоро станут кроваво-красными, – насмешливо сказал Рейх и тот час воткнул шило в глаз бедной девочки. Она залилась неимоверно дикими криками. Нацист провернул инструмент почти на триста шестьдесят градусов и вытащил окровавленный глаз из орбиты. – Боже правый! – увидев оставшимся глазом, Польша закричала и от обессилия упала в обморок. Спустя пару минут под её головой образовалась лужица крови. – Теперь твоя очередь. – Прямо сейчас? – Нет, через сто лет! Она как раз отрубилась. – Хорошо. Союз приподнял голову Полен, открыл второй глаз и проткнул его шилом. – Крути, – приказал Рейх. Русский, по велению немца, выкрутил оставшийся глаз. Струи крови полились уже и из другого. – Осталось подождать, когда она очнется, – сказал Рейх. – Если ещё очнется, – проговорил СССР и они пошли в зал, параллельно о чем-то разговаривая. – Стемнело. Сколько времени вобще? – Совет посмотрел на часы, – пол первого. Рейх ничего не сказал, а лишь с недовольством взглянул на стену. – И чем предлагаешь заняться? – спросил Рейх. – Не желаешь сыграть в карты? – предложил Союз. – Только если на деньги, – потребовал Рейх. – Азартничаешь нынче, – усмехнулся русский и принес колоду карт со своим кошельком, – На сколько играем? – Могу дать одну рейхмарку, – произнес немец и достав из кармана купюру, положил её на стол. – Хорошо, дам в рублях, – сказал русский и положил семь с половиной рублей, поверх рейхмарки. – Раздавай, – повелел Рейх. СССР раздал карты и они стали играть в дурака. Рейху попалась откровенно неудачная комбинация, но он не стал подавать виду, хоть и хотел выругаться  по полной. Потом на стол полетели карты. Кто-то брал, кто-то крылся, кто-то выбрасывал. Но в конце концов выйграл Совет и забрал поставленные деньги. – Ах ты! Да ты вобще не честно играл! – начал предъявлять Рейх. – Всё честно было, ты чё? – Нет! Ты жульничал! – Если ты проигрываешь, это не значит, что все остальные жульничают! – Мы уже поняли это, мистер недотраханный! – Чего?! А ты нацист грёбанный! – Ёбанный коммунист! – Я сейчас вобще в милицию позвоню! И скажу, что ты – инициатор этого всего! – А ты соучастник, долбаёб! – Если бы ты не предложил, всё бы было нормально! – А если бы ты не пригласил нас на переговоры – этого всего бы и не было! – А вот не надо было приходить значит! – Да я тебя вобще терпеть не могу! Ненавижу! – Правда что-ли? Взаимно! – А знаешь что?! – Так всё! Закрыли тему. Сученыш, – окончательно сказал СССР и прижал Рейха к спинке дивана. Вдруг, русский учуял, такой тонкий, изысканный, вишневый аромат от формы фрица. Тот в свою очередь, необдуманно и в то же время нежно провел своей рукой по чужому бледно-зелёному свитеру, который уже давным-давно пропах дешёвым советским табаком. Вдруг, Союз наклонился ещё ближе и потрогал железный крест на шее Рейха. – Нравится? Если бы ты знал сколько он стоит, то у тебя челюсть бы отвалилась, – похваставшись как ребенок, Рейх убрал руку Союза от себя. – Может хватит кидать свои понты? Надоел уже, етить твою мать, – И случайно встретившись взглядами, Рейх стукнул Совета по груди и отвернул голову в сторону, как бы намекая, что бы он прекратил. – Стоит проведать Полен, – с отвращением к своему «товарищу», сказал Рейх, – даже не мечтай, ёбанный коммунист, – еле слышно проговорил немец, вставая с дивана. – Грёбанный нацист, – услышав это, ответил русский. Они спустились в подвал, где находилась Польша. Девушка вела себя как слепой котёнок, она ползала по полу, пытаясь нащупать какие-либо предметы. Но расслышав шаги мужчин, быстро начала отползать к назад. – Тук-тук! Ой, а кто это тут у нас? – насмешливо спросил Рейх и они подошли к Польше, – Ну и какого без способности видеть? – усмехнулся нацист. Полячка не смогла ничего ответить. – Я так понимаю, тебе и язык не нужен, – продолжал высмеивания Рейх. Польша тут же закрыла рот руками. – Да стебусь я, – мучжина хлопнул по плечу девушки. – А может и нет. Одному богу известно, когда он скажешь правду, а когда ложь, – проговорил Союз. – Именно, – согласился Рейх, – Ну так, чем займёмся? Мне уже становится скучно. – Есть кое-какая задумка, – сказал СССР, подхватил Полен на руки и усадил на стул, – Добро пожаловать в парикмахерскую. – Мне нравится ход твоих мыслей, – подойдя к ним, произнёс Рейх, – И мне всегда не нравились её длинные волосы, – добавил он. – Намёк понят, – Союз мигом достал из ящика с инструментами ножницы. Пару щелчков ножниц и каре по шею готово. Конечно не прям как в салоне, но всё же. – Мои волосы... Что вы сделали с ними? – жалобно спросила Польска, ухватившись за свои пряди. – Небольшая корректировочка, – ответил СССР. – Волосы не зубы, отрастут, – добавил Рейх и встав напротив Польши, поставил свой каблук на стул, между её ногами, – Не о том сейчас заботится надо, – И тот час толкнул стул с сидящей на нём девушкой. Ясное дело, она упала, а он показал клыки в наглой усмешке. Совет прищурился, когда тот взял в руку какой-то длинный и ржавый нож. Потом, Рейх перевернул Полен на живот и сел на неё сверху. – Ты смотри не сдохни подо мною раньше времени, – сказал ариец, схватил крыло Польши и вонзил нож в него. Девушка оцепенела от страха, почувствовав ужасную боль сзади. Она пыталась столкнуть мужчину с себя, но давясь рыданиями не смогла. – Не думал, что так быстро можно избавиться от ненужных «запчастей», – отрезав целое крыло от Польски, проговорил Рейх, – Как говорится – «нахуй лишнее» девиз перфекциониста, – выбросив крыло полячки в строну, договорил немец. Кровь Полен посочилась уже из новых ран. – А ты чего там расселся? Ну-ка иди сюда, – позвал Рейх Союза. СССР подошёл к ним и Рейх вручил ему нож, с которого текли капли крови. А сам скрутил Польше руки, сжимая их так сильно, что есть мочи. В это время, Союз проткнул основание второго крыла ножом и отрезал его от тела девочки. Пронзительные крики, полные ужаса, раздавались по сырому подвалу. Бедная Полен была на грани жизни и смерти. Они не отпуская, мучали её. Обзывали и били ни в чём неповинную девушку. «За что?» – иногда промелькали мысли полячки. Ни за что. Просто так. Когда же мужчины отпустили её, она была уже не в силах подняться. Чтобы окончательно покончить с её жизнью, они принесли в подвал бензопилу. Зачем умирать в побоях, если можно умереть более, чем необычно. Немец воткнул вилку в розетку, а русский расчертил полячку маркером на пополам. – Ты знала свою учесть, но не знала кто это совершит, – произнёс Рейх и они сели по бокам от Польши. После чего, взяли в руки пилу. Девушка была не в состоянии что-либо ответить, так как была слишком измотана. В это время нацист нажал на кнопку включения бензопилы и она заревела на весь подвал. Польска вздрогнула от неожиданно-громкого звука и пила начала приближаеться к голове девушки. Пару секунд и бензопила пронзила лоб Польши. Резкая боль прошла по всему телу. Не успела она сказать и слова, как её голова была раздроблена на две половины. Пила с каждым разом опускалась вниз. Мгновение за мгновением инструмент рассекал внутренние органы. Кожа расходилась от острых лезвий бензопилы. В конечном итоге перед мужчинами лежало, вдоль разрезанное, тело девочки и где-то в стороне валялись крылья, волосы и шила с насаженными на них глазами. – Боже! Снова это чувство... М-м-м... Чувство, когда лишил кого-то жизни, – Рейх положил руки на плечи Союза, – Я снова чувствую это. Ах, в последний раз, это было, тогда, когда я убил своего старшего брата. А ты... ты когда-нибудь убивал? – расплываясь в ненормальной улыбке, спрашивал Рейх. – Было дело. Однажды я убил своего отца, но вскоре очень пожелел об этом. – Хах, можно сказать, у нас появился ещë один общий секрет, – произнëс нацист и оба посмотрели на распиленный труп. – Ох, что же мы натворили... Маленькая девочка вот-вот взошла на польский престол, а мы как нелюди, взяли и расправились с ней, – с осознанием говорил коммунист. – Что сделано, то сделано. – Может быть ты и прав... – Не «может быть», а я всегда прав! – Ещë чего? – Бу-э, ты чувствуешь? Пахнет потрохами, – заметил Рейх. – Нельзя это просто так оставлять, надо что-то делать. – Ну как что? Утилизировать унд аллес гут. – Выбросить? – Можно и так сказать. Сложим эти обрубки в пакет и выбросим. – Ладно, я за пакетом, – сказал Союз и отправился на кухню. – Да уж,– ущепнув Полен, проговорил Рейх. – Думаю пойдет, – вернувшись уже с пакетом, произнес Совет. – А ещë меньше не было что-ли? – Ну конечно же был, ваше величество! – Ой, да всë! СССР раскрыл мешок, Рейх поместил туда всё конечности и органы. Они отодвинули этот пакет в сторону и принялись отмывать пол от крови. Время погодя, они убрались и сходили на улицу, да бы выбросить всë это непотребство. Вернувшись, Совет решил пойти на балкон, а Рейх за ним. Коммунист оперся на перила и достал пачку сигарет. – Дашь прикурить? – непринуждённо спросил нацист. – Дам... – протягивая сигарету недругу, произнес Союз. Рейх взял сигу и СССР взял сигу. После чего, русский поджег еë, взял в рот и прислонил к сигарете немца, чтобы и она подожглась. – Фу, какая гадость, – заныл Рейх, – как ты это куришь? – Лучше бы «спасибо» сказал... – Дешёвые совковые сижки. Дерьмо. – Эх... – Если вдруг мне снова придётся навестить тебя, обязательно куплю тебе нормальные. – Договорились... – докуривая, ответил Совет.