Atlantic

      Толщи вод оглушают его. В этот момент для него не существует ничего, кроме собственных мыслей и ощущений. Вода заполняет лёгкие, судороги сковывают тело. Он боится смерти, даже не подозревая, что страх — это и есть её обличие. Ведь когда он не может дышать, а солнечный свет, слабо пробивающийся сквозь тёмные волны, гаснет и исчезает, Вессел кричит от мучительной боли, приближая свой конец. Вода заполняет лёгкие, безжалостно душит и сдавливает. Он чувствует, как соль вымывает из него боль, а вместе с ней растворяется надежда на спасение и последняя вера в чудо.       Океан окружает, он внутри него. Соленые воды давят на тело, кажется, миллионами атмосфер. Тьма сгущается, утягивая его вниз своими цепкими лапами. Океан полностью завладевает им, Вессел становится его частью, становится одним из тех, кто волей случая пропадает без вести на дне. Океан жаден. Океан ненасытен. Он утаскивает в свою пасть корабли, людей, целые континенты. Всё, чего касаются его воды, обречено…       Вессел раскрывает рот в последнем отчаянном крике. Тьма отпускает его и он просыпается в своей кровати, разбуженный собственным страхом. В груди чувствуется давящая боль, как будто в лёгких все ещё осталась вода. Он задыхается, хватаясь руками за воздух, его сотрясает крупная дрожь. Он все ещё чувствует спазмы в мышцах и солёный привкус во рту.       Вессел хочет позвать кого-то. Хоть кого-то, кто бы мог просто быть рядом, успокоить его, но вода в его лёгких поднимается болезненным спазмом к горлу и изо рта вырывается только мучительной хрип.       Его комната, пустая и холодная, напоминает ему дно океана. Паника снова накрывает его. Давящая тишина кажется невыносимой. Он раскрывает рот в пронзительном вопле страха и боли, но из горла вырывается только хриплый булькающий звук. Слезы застилают его глаза, стекают по подбородку. Океан переполняет его, он внутри, капает солёной водой из его тёмных, печальных глаз. Вессел дрожит, хватаясь за голову. Ему кажется, будто он слышит, как вода снова давит на его уши. Океан жесток. Океан безжалостен.       Звуки становятся приглушенными, будто погребенными под толщей воды. Весселу кажется, что он вот вот оглохнет, окажется раздавлен собственным ужасом. И тогда он тихо мычит мелодию, чтобы слышать хоть что-то. Буря в его сердце постепенно утихает, будто эта импровизированная мелодия — колыбельная для бушующего океана. На смену леденящему ужасу медленно приходит успокоение. Он закрывает глаза, больше не пугаясь темноты. Он позволяет волнам плавно нести себя в неизвестность.       «Call me when they bury bodies underwater…» — его мелодия наполняется словами. Вессел даже не понимает, как понемногу начинает петь в полный голос. Воздух наполняет его лёгкие, прежде чем вытолкнуть новую строчку, снова и снова, принося лёгкость. Будто он всплыл на поверхность, наконец способный дышать. «So flood me like Atlantic, bandage up the trenches… Anything to get me to sleep…»       Вессел чувствует, как комната становится абсолютно пустой, лишенной неприятного послевкусия кошмарного сна. Он чувствует себя в лёгком трансе, переполненным эмоциями и мыслями, как если бы он ожил, пришёл в себя после того, как его вынесло на берег из холодных глубин. Он вскакивает с кровати и бросается к фортепиано, едва не спотыкаясь. Его совсем не волнует, что сейчас раннее утро, ему нужна мелодия. Пальцы уверенно скользят по клавишам, и в этот момент нет ничего более значимого, чем песня, рождённая из пучины его кошмаров, взращенная в его сердце. Нота за нотой рождается песня…       Осознание приходит постепенно, словно дымка сна медленно спадает, вновь открывая пропасть между грёзами и явью. Вессел замолкает, пытаясь осознать, что только что произошло. Медленно он вновь касается дрожащими руками клавиш, начиная наигрывать мелодию с самого начала. Несколько глубоких вдохов, чтобы попытаться успокоиться, и он снова начинает тихо, нерешительно напевать. «Call me when they bury bodies underwater… It's blue light over murder for me…» Звук собственного голоса подстёгивает его, придавая решительности, и он не замечает, как начинает играть быстрее, чем должен был. «Crumble like a temple, built from future daughters to wasteland when the oceans recede…»       Это кажется почти невозможным, и он останавливается, когда подступившие слёзы заставляют его голос дрожать. Закрыв крышку фортепиано, он опускается на неё, пряча лицо в ладонях, борясь с чувством нереальности происходящего. Это так похоже на чудо…       «Как?..» — единственный вопрос крутится у него в голове, но когда он пытается задать его вслух, с его губ не слетает ни звука. Он пытается вновь, и вновь его надежды разбиваются о реальность — голос, так давно им навечно утраченный, не вернулся. Неужели всё это было лишь миражом? «So flood me like Atlantic, bandage up the trenches… Anything to get me to sleep…»