hostage — Billie Eilish
Бомгю возвращается в свою комнату и замечает, что теперь даже здесь душе не так спокойно, как рядом с Чхве Ёнджуном. За один вечер принц, кажется, окончательно стал зависим от старшего, что явно не могло радовать. Ведь есть понимание того, что им будет тяжело, понимание того, что остаться вместе практически невозможно. Но при этом влечение становится только сильнее. Отправляет не особо нужные перед сном мысли куда подальше и начинает готовиться ко сну. Бомгю смывает остатки макияжа, переодевается из парадной одежды в пижаму, после чего садится перед зеркалом и берёт в руки расчёску. Отвлекает стук в дверь. Отчего-то юноша сразу вспоминает вопрос Ёнджуна о том, сможет ли он навестить Бомгю. И зарождается надежда, что это старший пришёл к нему. Хотя вряд ли он бы выбрал такой способ, чтобы попасть в чужой дворец. Поэтому тут же появляются сомнения. Принц вскакивает со стула и быстрым шагом направляется к двери. И всё равно разочаровывается, встречаясь взглядом с отцом. Король тепло улыбается сыну, а тот отступает назад, позволяя Чхве Вонилю пройти в комнату. — У тебя такой разочарованный взгляд, Бомгю, — от отца всегда было тяжело что-либо скрыть, поэтому Чхве-младший даже не удивляется, когда слышит это, — ты ждал кого-то другого? Смотрит с добротой и отцовской любовью, как и всегда. Из-за этого Бомгю чувствует себя виноватым, потому что не должен был настолько надеяться на встречу с Ёнджуном. — Нет, я… — осекается, не зная, что сказать и как оправдаться перед отцом, который без лишних усилий раскроет обман, — я думал, что ко мне зайдёт Субин. Хотел обсудить с ним кое-что. Он уже отдыхает, да? — на вопрос Бомгю отец кивает, подтверждая слова юноши. — Ладно, тогда переговорю утром. — Я зашёл пожелать тебе спокойной ночи, — король переводит тему. — И да, что насчёт твоей рубашки? Она испорчена? Какое-то время Бомгю молчит, раздумывая над тем, стоит ли честно ответить хотя бы на этот вопрос. Решается, потому что как объяснить иначе возвращённый вещи прилежный вид? — Я столкнулся с принцем Чхве Ёнджуном в коридоре, пока бродил по замку, чтобы развеяться, — устремляет взгляд в пол, потому что смотреть в глаза отцу не может. — Он ещё раз извинился за произошедшее и… помог. С помощью магии, правда, но всё же… Король на эти слова никак не реагирует, и это настораживает Бомгю. Юноша всегда думал, что одно лишь упоминание какой-либо персоны из вражеского королевства будет приводить отца в ярость, но оказывается, что нет. — Хорошо, — это всё, что говорит в ответ король. — А к матери перед сном зайдёшь? Мать Бомгю, Чхве Джиён, в последнее время больна. Ужасная слабость и непрекращающиеся головные боли одолели женщину, из-за чего ей всегда приходилось оставаться во дворце под присмотром прислуги и врачей, пока мужа с сыном приглашали на разные мероприятия и балы. И этот раз не был исключением. Отец боится, что жена окончательно потеряет свой оживлённый вид, если будет посещать встречи вместе с ними, как это было и раньше. Бомгю всегда наведывался к ней, когда появлялась возможность. Иногда могли не пускать доктора, или же король просил сына не заходить в комнату, где лежит Чхве Джиён, дабы не напрягать и не тревожить её. Несмотря на это, Бомгю старался проводить с матерью как можно больше времени, чтобы ей не было слишком одиноко. Но этой ночью Чхве-младший свою комнату покидать не собирается, за что себя корит, при этом старается утешить тем, что обязательно заглянет к матери утром, сразу после пробуждения. — Я очень устал, поэтому нет, — кусая губы, виновато говорит Бомгю. Отец смотрит с пониманием и ничего лишнего не говорит, не собираясь давить на сына. — Зайду к ней утром, после завтрака. — Конечно, а сейчас отдыхай, — король гладит Чхве-младшего по голове, а после целует в макушку на прощание. — Хороших тебе снов, Бомгю. — Спасибо, отец, взаимно. Становится грустно от осознания того, что Бомгю так легко поверил Ёнджуну. Вдруг принц всё-таки не придёт? Вдруг даже всё то, что произошло между ними, было ошибкой? Неосознанным желанием старшего, которому Бомгю поддался? Мотает головой, пытаясь убедить себя в том, что Ёнджун так бы не поступил. Возвращается к зеркалу, смотрит на собственное отражение и удивляется тому, как отчаянно сейчас выглядит. Вздыхает. А потом продолжает расчёсывать волосы. Зажжённая свеча, являющаяся единственным предметом освещения в комнате, уже почти догорела. Помещение постепенно начинало погружаться во тьму, один лишь яркий свет ночной луны сочился через окна. А перед глазами вместо собственного отражения опять эти ледяные глаза и розоватые губы появляются, которые сильно выделяются на молочной коже. Смоляные волосы ниспадают на лоб, временами прикрывая эти самые глаза, что смотрят прямо в душу. Ёнджун к Бомгю был настолько близко, что юноша успел запомнить каждый миллиметр лица старшего. Поэтому представить его теперь было легче лёгкого, что Чхве-младшему определённо нравилось. Принц настолько увлечён видением перед собой, что даже не замечает искрившейся за спиной дымки из кристальных снежинок. В комнате резко становится прохладнее, хотя окна затворены. В реальность возвращает морозное прикосновение к его мягкой ладони. Руку Бомгю, в которой он до этого спокойно держал гребень и водил им по волосам, внезапно перехватывают, и юноша вздрагивает. То ли от крепкой хватки, то ли от неожиданности — он и сам особо не понимает. Задерживает дыхание до того момента, пока над ухом не раздаётся бархатный и негромкий, пробирающий до мурашек голос: — Позволь мне. Кожу обдаёт ледяным дыханием, которое в этот раз Бомгю прекрасно ощущает. Сглатывает, медленно опуская свои руки на колени. Так вот как можно почувствовать присутствие Ёнджуна. Даже если бы он не заговорил, не обхватил бы чужую ладонь своей. У Чхве Ёнджуна мороз не только внутри — принц приносит его с собой, словно это невидимая мантия, которую он никогда не снимает. А младший у себя в голове разобраться пытается. Проблема либо в слишком тонкой ткани его пижамы, либо в непредсказуемом появлении Ёнджуна. В любом случае, Бомгю впервые так отчётливо ощущает, как из-за старшего у него сводит зубы и немеют пальцы. И как по телу проходится дрожь уже не только от мимолётных касаний. Принц стоит за ним, уже переодетый в одежду для сна, и со всей своей нежностью причёсывает тёмные и растрёпанные волосы Бомгю. Иногда крутит его пряди на своих пальцах, желая почувствовать их шелковистость вновь. А Чхве-младший всё также молча наблюдает за всеми движениями Ёнджуна. Но когда волосы на его загривке слегка сжимают, Бомгю наконец выдыхает: — Ёнджун… Произносит так тихо, что еле доносится даже до самого принца. Хотя тот всё понимает, ведь не только слушает, но и читает по губам. Улыбается, когда их взгляды встречаются в отражении зеркала. — Заставил тебя ждать, не так ли? — Ёнджун перемещает свои руки на плечи Бомгю и замечает, как они подрагивают. — Извини. Ёнджун просит прощения не только за сомнения в его визите. В помещении становится теплее, и кажется, что такого холода не было вовсе. Бомгю расслабляется. — Главное, что ты всё-таки пришёл, — младший откидывает голову назад, чтобы прижаться к медленно вздымающейся груди. — Я уже подумал, что ты… — умолкает на несколько секунд, прикрывая уставшие веки, — обманул меня. Ёнджун отчего-то усмехается. Бомгю заметил, что он часто реагирует на что-либо таким образом. — Я всегда сдерживаю свои обещания, Бомгю, — он тянет имя младшего, будто бы пробует на своём языке, смакуя. — Запомни это и никогда не забывай. — Слушаюсь, Ваше Высочество, — Бомгю в шутку переходит обратно на официальный тон. А у Ёнджуна от этого обращения сердце замирает, словно его называют так в первый раз. Он давно был уверен, что привык слышать это. И всё же принцу показалось, что именно из уст Бомгю обращение прозвучало как-то по-особенному. Будто Чхве-младший называет его так не потому, что должен, а потому, что сам этого хочет. — Целью твоего визита является желание полюбоваться мной, — напоминает Бомгю, возвращая внимание старшего к себе, — так что любуйся столько, сколько душе угодно. Забрав гребень у принца и положив предмет на комод перед зеркалом, младший встаёт со стула, чтобы оказаться напротив Ёнджуна и поймать на себе его затуманенный взгляд. И от этого самого взгляда у Бомгю сметает остатки разума. Он перестаёт контролировать себя, потому что рядом с принцем делать это невозможно. Ещё один шаг вперёд — и между ними опять та непозволительная близость, которая является безумно желанной для обоих. И у Бомгю из-за этого ноги подкашиваются, не собираясь больше его держать. Он руками тянется к шее Ёнджуна, осторожно её обвивая, и прижимается всем телом. Медлить не хочется, потому что никто не знает, есть ли у них вообще время. Старший спину Бомгю поглаживает, не отталкивает, а наоборот — обнимает ещё крепче. Да так, что у того сердце останавливается, а рёбра будто бы ломаются. Но ему это нравится. Нравятся руки Ёнджуна, исследующие его тело; нравится дыхание принца на своей макушке, которое уже не кажется до невозможности морозным; нравится его присутствие, что так Бомгю необходимо. Нравится сам Чхве Ёнджун. До мурашек по коже, до разрывающегося от чувств сердца, до потери пульса. У Ёнджуна же в ледяной душе из-за Бомгю разгорается пожар. Он сжигает всё дотла, не оставляя ничего, кроме невероятных чувств. Ёнджун благодаря Бомгю словно живее становится, будто его в такие моменты наделяют той самой человечностью, которой отроду не существовало внутри. И это сводит с ума. Но губами даже к чужому виску себе прикоснуться не позволяет. Пусть Бомгю и льнёт ближе, не боясь показывать свою любовь, — Ёнджун продолжает стоять, почти не двигаясь, потому что из-за объятий младшего замирает не только и без того еле бьющееся сердце, но и сам принц. На шее горячее сбившееся дыхание, а своей грудью Чхве-старший чувствует чужое учащённое сердцебиение. Им не обязательно признаваться и что-то говорить, дабы свою любовь друг к другу доказать. Им достаточно красноречивых взглядов, мягких улыбок, нежных прикосновений и крепких объятий. Каждый хочет показать, насколько сильно любит другого. — Я рад видеть тебя снова. Бомгю шепчет так, как будто они не виделись уже очень давно. А происходит это потому, что он действительно ждал, когда Ёнджун придёт. Действительно хотел увидеться с ним настолько, что успел начать тосковать, пусть с их расставания и прошло меньше двух часов. А старший не прекращает всё больше и больше влюбляться в Бомгю. В мягкие руки, которые располагаются на шее и время от времени гладят его волосы, пока принц в них растворяется, — Ёнджуну кажется, что нежнее рук на свете не найти, что он скорее погибнет от нехватки этих робких, но невероятно ласковых прикосновений, нежели сможет отыскать кого-то другого, кто смог бы их заменить. В карие мечтательные глаза, в которых старший без лишних усилий мог прочесть абсолютно всё, — ими Бомгю смотрел на него так влюблённо и откровенно, что желание оторвать взгляд пропадало насовсем, и Ёнджун в этих самых глазах тонул, совсем не пытаясь спасти себя. В мелодичный и чарующий голос, что стал таким родным и привычным, — принц был уверен, что это лучшее, что он слышал за всю свою жизнь. Временами юноша напоминал чёрного и грозного ворона, когда его силуэт терялся в безразмерных мрачных тканях, а лицо пропадало за длинными прядями, — это, конечно же, Ёнджун тоже любил. Он любил всего Чхве Бомгю до беспамятства. И не было известно, к чему их обоих приведёт такая любовь. Хотя задуматься бы, наверное, стоило. Для них такая любовь опасна. Считается, что юноша не может любить юношу — это абсурдно и неправильно. Ещё ужаснее, когда человек любит того, кто обладает магией — это карается законом. Законом, для них обоих абсолютно бессмысленным, о котором вспоминать никогда не хотелось. Хотелось лишь быть вместе, забыв обо всех и всём. Посвятить всё время друг другу. — Я ненадолго, Бомгю. Ты, вероятно, сильно устал, не хочу тебе мешать. — Ты никогда не мешаешь, Ёнджун. Слова врезаются в самое сердце, отдаются приятной болью в грудной клетке. Ёнджун уверен, что рядом с Бомгю он растает, превратится в ничто. Его лёгкие горят так же, как и лёгкие младшего. Своим дыханием и касаниями тот скоро прожжёт кожу. Но Ёнджуну будет всё равно, если это сделает Бомгю. Он не будет жалеть, если испарится в объятиях Бомгю. Скорее всего, старший об этом мечтает. Они оба являются заложниками магии друг друга. Только вот Ёнджун ей и вправду обладает, а у Бомгю она своеобразная, совсем не та, которая знакома остальным. Такая магия, которой ему даже не надо учиться, — он с её помощью к себе Ёнджуна притягивает с непостижимой силой, и путь назад моментально исчезает. Хотя нельзя сказать, что принц его ищет. Наоборот, он идёт навстречу. Поэтому прямо сейчас он сжимает Бомгю в своих руках, зарываясь носом в непослушные волосы, своими же руками недавно причёсанные. Поэтому он планирует навестить младшего не только этой ночью. Поэтому вслух говорит: — Я хочу узнать тебя лучше. Старшего интересует каждая мелочь, которой Бомгю может с ним поделиться, каждая история, произошедшая с ним, каждая привычка. Он желает услышать, что предпочитает юноша, чем он занимается в свободное время, как себя чувствует. Хочет знать обо всех переживаниях и радостях младшего, смеяться или расстраиваться вместе с ним, мечтать и надеяться. Ёнджун хочет стать тем, с кем Бомгю без сомнений сможет делиться самым сокровенным. Стать причиной его яркой улыбки, румянца на щеках, быстро бьющегося сердца в груди. Их объятия в лунном свете кажутся чем-то особенным, сказочным. После слов Ёнджуна вновь наступает тишина, которая никак не напрягает. Они оба слышат, как шелестит ветер за окном и то, как дышат в унисон. Бомгю на какое-то время задумывается, словно прокручивая в голове просьбу старшего, а после отстраняется и ведёт к кровати, чтобы не стоять посреди комнаты, а удобно сесть рядом друг с другом. Младший укладывает голову Ёнджуну на плечо, а затем берёт его ладонь в свою, начиная перебирать чужие пальцы. Он не знает, что говорить. С чего начинать. — Можешь рассказать первое, что придёт в голову, — старший будто опять читает мысли Бомгю. Слова эти наводят в голове порядок. И Бомгю постепенно начинает делиться тем, что вспоминает. Он не особо следит, что именно говорит, но Ёнджун слушает его с нескрываемым интересом, и младшему кажется, что принц хочет запомнить абсолютно всё. Иногда он задаёт вопросы, помогая Бомгю рассказать ещё больше. Про так и не произошедший поцелуй они стараются не вспоминать. Ёнджун узнаёт, что младший очень любит петь, пока никто его не видит и не тревожит. Почти всё свободное время проводит в библиотеке, читая разные книги. Узнаёт, что Бомгю нравится гулять ранним утром или поздней ночью, когда со спокойной душой можно посвятить время самому себе и ни с кем не столкнуться. Также юноша не особо хочет общаться с теми, кого плохо знает, если не испытывает интерес. Поэтому у него не всегда есть желание посещать мероприятия, на которых много гостей: в такие моменты сразу становится не по себе. А ещё взгляды. Эти противные взгляды, что обращены на него, вечно напрягают и заставляют чувствовать себя ещё хуже. Старшему от этих глаз хочется Бомгю защитить. — Неужели Его Величество Чхве Вониль заставляет тебя ездить вместе с ним? — Ёнджун хмурится. — Нет, конечно нет, отец не настаивает, если я этого не хочу. — А зачем ты тогда… — Потому что если там будешь ты, Ёнджун, то я не смогу не поехать. Мы и так редко видимся, — пауза. — Только видимся, даже не говорим толком… Бомгю затихает, а у старшего после сказанного внутри опять буря. Видимо, рядом с Чхве-младшим она у него всегда была, есть и будет. Потому что по-другому невозможно. Но от осознания последних слов становится так грустно, что грудную клетку начинает колоть, и это понимание ощущается как самое настоящее лезвие кинжала, которое режет изнутри. Они ведь действительно могут только смотреть друг на друга издалека. — Я здесь, чтобы исправить это, — шепчет Ёнджун, сжимая в руках горящие ладони младшего. Тот приподнимает голову и смотрит прямо в глаза напротив своими, наполненными надеждой. — Я буду приходить каждую ночь, чтобы мы могли провести больше времени вместе. Получается только так, ведь других безопасных путей они найти не могут. Рука перемещается на щёку Бомгю. Старший водит по ней большим пальцем, заставляя юношу прикрыть глаза от удовольствия. Вновь прислоняется лбом ко лбу, почти касаясь своим носом чужого. — Другого выхода нет, Бомгю. Мне жаль, — тяжело вздыхает. Но это всё же лучше, чем ничего. — Я надеюсь, что когда-нибудь нам всё-таки удастся быть свободными и счастливыми, — по щеке младшего катится одинокая слеза, которую Ёнджун тут же вытирает. — Я не хочу бояться любить тебя, Ёнджун. Я не хочу бояться того, что ты любишь меня тоже. — И я желаю того же, Бомгю, — лёгкие горят, и это заставляет принца задыхаться. Задыхаться от объятий младшего, от того, что он говорит. Они должны защитить свою любовь. Они должны защитить друг друга. — Всё будет хорошо, — шепчет Ёнджун, стараясь исправить ситуацию и отогнать переживания как можно дальше. — Не переживай раньше времени. Больше всего пугает то, что никто из них не знает, что может произойти, если их раскроют. И неизвестно, когда их время подойдёт к концу. — И не думай о плохом, Бомгю, — старший выдавливает из себя что-то наподобие улыбки, — лучше ложись, я побуду с тобой ещё немного, хорошо? — Всегда будь со мной, Ёнджун. Бомгю не надеялся на ответ, но следующая фраза Ёнджуна им послужила. — Тебе даже не нужно просить об этом. И тут оба понимают, что расстояние между их губами настолько незначительное, что в нём нет никакого смысла. Его хочется уничтожить, и Ёнджун делает это первым. Накрывает чужие губы своими, убеждаясь в том, что они такие же мягкие, какими себе их представлял. Сквозь приоткрытые веки видит, как забавно жмурится Бомгю, при этом старательно отвечая. Младший утягивает его за собой, не разрывая поцелуй, и заставляет Ёнджуна нависнуть над ним. Он крепко держится за плечи старшего своими дрожащими руками, прижимает его к себе всё ближе, потому что даже убитое расстояние не помогает. Бомгю мало Ёнджуна. И всегда будет. Всем телом ощущает вес старшего. Чувствует, как Ёнджун гладит его скулу, а затем пальцами спускается к шее. Бомгю зарывается в тёмные волосы, немного их оттягивая, пока Чхве-старший обхватывает сначала нижнюю губу, после верхнюю. Младший пытается запомнить каждое движение, вкус их поцелуя, собственные ощущения. Пытается не терять голову, в то время как сам пропадает в Ёнджуне. А там и до потери сознания недалеко. Сердце такими темпами точно не выдержит и разорвётся от чувств и желаний. Но Бомгю уверен, что он скорее умрёт из-за нехватки Ёнджуна, нежели кислорода в пылающих органах дыхания. Старший отстраняется первым, но нельзя сказать, что он останавливается: Ёнджун продолжает оставлять лёгкие поцелуи на щеках Бомгю, на его лбу и скулах, а заканчивает только на шее. После вновь приближается к лицу, ведёт носом по щеке. В глаза младшего старается не смотреть, чтобы не сойти с ума от его томного взгляда. — Нам следует остановиться, Бомгю, иначе я не смогу уйти от тебя сегодня, — говорит принц, практически касаясь губами мочки уха. — Ещё немного, Ёнджун… — юноша подцепляет подбородок старшего и заставляет взглянуть на него, после чего обхватывает лицо напротив и тянется за поцелуем так, словно от этого зависит его способность дышать. Чхве-старший не горит желанием прекращать происходящее, пусть и стоило бы. Лишь снова прижимается губами к губам и целует, целует, целует, не переставая. Потому что нельзя упускать такую возможность, пока она есть. Ёнджун для Бомгю — неизведанный запретный плод, который так и манит всё-таки его попробовать. И постарайся угадать, исцелит он тебя или заставит страдать? Они расстаются спустя некоторое время, когда Бомгю всё-таки укладывается в постель. Он сидит на краю кровати и держит Чхве-младшего за руки до того момента, пока тот не засыпает. Убедившись, что юноша провалился в сон, Ёнджун испаряется в воздухе, оставляя за собой лишь несколько снежинок. Наутро Бомгю просыпается в одиночестве, чему не удивляется — так происходит всегда. Замечает на полу единственную хрустальную снежинку, и в голове всплывают все ночные события. Принц чувствует каждый поцелуй Ёнджуна на своей коже, нежность его объятий, слышит бархатный голос. Он надеется, что эта ночь не была для них первой и последней. После завтрака, как и обещал не только отцу, но и самому себе, заходит к матери, чтобы посидеть с ней и немного пообщаться. О том, что его пытались отравить в королевстве Чхве Минджуна, Бомгю никому не рассказывает. Знает, что в таком случае его могут больше не пускать туда. Поэтому говорит Чхве Джиён о том, что всё нормально прошло. — А как твоё здоровье, мама? — закончив небольшой рассказ, интересуется Бомгю. Невозможно не заметить осунувшееся лицо женщины, которую не покидает болезненная усталость, всё такими же остаются исхудавшие руки и явно нездоровый цвет кожи, потускневшие глаза, что уже не горят жизнью так, как раньше. С каждым днём становится только хуже, Чхве-младший это видит, но всё равно всегда спрашивает одно и то же. — Мне обязательно станет лучше, милый, — голос стал совсем тихим и хриплым. Джиён слабо улыбается, и Бомгю знает, что ей трудно выполнять даже такое простое действие. — Я надеюсь, — он поглаживает её руку и смаргивает слёзы. Не хочет, чтобы матери было так больно, и желает одного — увидеть выздоровевшую, вернувшуюся к жизни женщину, чтобы снова проводить время всей семьёй. Неожиданно зашедший в комнату отец просит его выйти. Кажется, пришли врачи, чтобы осмотреть королеву. Бомгю быстро покидает помещение, не позволяя слезам скатиться по щекам. Натыкается на Субина, который, по всей видимости, ждёт именно принца. Они вместе возвращаются в спальню Чхве-младшего. И когда Субин спрашивает, что произошло вчера, Бомгю рассказывает больше, чем стоило бы, но вовремя останавливается, умалчивая о многих моментах: о не случившемся тогда поцелуе, о предложении Ёнджуна прийти к нему ночью, об их разговорах и объятиях. Субин на это всё вскидывает брови, не веря в услышанное. — Вы же понимаете, что это опасно, Ваше Высочество? — он определённо недоволен тем, что Бомгю, по его мнению, так безрассудно поступает. — Ничего серьёзного не произошло, Субин, мы просто поговорили и провели немного времени вместе, — успокаивает слугу принц, похлопывая по плечу. — Мне нужно было развеяться, а Его Высочество Чхве Ёнджун предложил свою помощь. — Вы оба должны быть осторожнее, — слова Чхве-младшего не утешают Субина, скорее напрягают ещё больше. Как он может думать, что ничего серьёзного не случится, если чуть ли не за каждое взаимодействие принцев из вражеских королевств их обоих готовы казнить? — Не переживай слишком сильно, мы же не попались никому на глаза, — на это Субин лишь тяжело вздыхает. И как тут не переживать? — Делайте, что хотите, Ваше Высочество, — бросает он, прежде чем оставить Бомгю одного. Чхве-младший провожает Субина взглядом, ничего не отвечая на его слова. Ждать ночи становится всё тяжелее и невыносимее. Время будто начинает течь намного медленнее, иногда и вовсе останавливаясь. И это выводит из себя. Бомгю понятия не имеет, чем может занять себя, пока дожидается новой встречи с Ёнджуном. Он ходит то по своей спальне, наворачивая круги, то по коридорам замка, обходя все этажи. Успевает поздороваться со всеми подданными, пересмотреть все висящие на стенах картины по несколько раз, зайти в несколько комнат, спуститься в главный зал, посетить библиотеку — в ней он обычно и проводил практически всё своё время, — пролистать несколько найденных на полках книг. Люди не замечают, как быстро летит время, когда ничего не ожидают и проводят дни так же, как и всегда. Но стоит придать больше значения тому или иному событию, как стрелка часов тут же останавливается, не желая двигаться с места и словно специально изводя человека. Несправедливо. Заканчивается ужин, после которого Бомгю, быстро переговорив с отцом, несётся к себе в комнату. До прихода Чхве Ёнджуна остаётся несколько часов, и это то ли радует, ведь совсем скоро они увидятся вновь, то ли расстраивает, ведь юноше придётся отсчитывать часы и минуты до их встречи. Глупо. Так глупо ждать чего-то. Лучше бы Чхве-младший не наполнял себя этими предвкушениями. Он ведь разочаруется, если ничего так и не случится. Но Ёнджун обещал, правда? И говорил, что свои обещания сдерживает. Надежда ещё есть.˚✧₊⁎⁺˳✧༚
И надеется Бомгю не зря. Ёнджун приходит. Не только этой ночью, но и все следующие. Каждый раз Бомгю встречает его со словами: — Я скучал. Они видятся всего лишь раз в сутки, уделяют друг другу всего лишь несколько часов из всех двадцати четырёх существующих. И нельзя сказать, что этого достаточно, потому что в их случае достаточно никогда не будет. Ёнджун всегда оставался у Бомгю до рассвета: они любили вместе встречать его, обнимаясь и разговаривая о чём-то бессмысленном. Первые лучи освещали комнату и их сонные, но довольные лица, кожа которых покрыта невидимыми следами от поцелуев. Пока они вместе лежали на кровати Бомгю, младшему нравилось укладывать голову на грудь принца, в то время как Чхве-старший перебирал пряди его непослушных волос, и прислушиваться к его редким биениям сердца: он всегда начинал улыбаться, когда слышал и чувствовал их. Временами Ёнджун пользовался магией и показывал Бомгю те или иные заклинания — естественно, для младшего безопасные. К внезапным появлениям и исчезновениям юноша привык, ещё с первой их ночи запомнив собственные ощущения, а вот остальные, для него неизвестные, иногда просил показать. Старший никогда не отказывал: он мог заставить разные предметы покрыться льдом или инеем, а затем вернуть им прежний вид; мог вызывать снегопад из своих кристальных снежинок — одна из таких, что осталась у Бомгю в комнате после ухода принца, хранилась в бархатной синей коробочке, которая лежала на верхней полке в шкафу, — чтобы они потом разбились, не издав ни звука, и исчезли. И это далеко не все его умения — не зря же Чхве Ёнджун является ледяным принцем. Казалось бы незначительные разговоры имели огромный смысл для обоих: хотелось запомнить каждую мелочь друг о друге, насладиться звучанием приглушённых голосов. Они постепенно рассказывали о себе всё больше, тем самым становясь ещё ближе. Так оба поняли, что пусть они и кажутся полными противоположностями, характеры и предпочтения у них похожи. Однако некоторыми чертами они могли друг друга дополнить. Младшему не всегда хватало настойчивости и смелости, в то время как у Чхве-старшего её хоть отбавляй. Но иногда Ёнджуну было недостаточно той самой мягкости, которой обладал Бомгю. Если Чхве-младшему общение с другими давалось тяжело, то у ледяного принца было наоборот. Чхве Ёнджуна все любили и уважали, чего так хотел Чхве Бомгю, которого только презирали. Если они были на одном мероприятии, то всегда уходили от гостей, чтобы скрыться в одной из комнат и провести время вместе там. Происходило такое всего три раза. Лучше бы не происходило вообще, потому что это было одной из главных их ошибок, о чём оба не подозревали, лишь продолжали оставаться вдвоём при первой же возможности. Принцы были слишком заняты друг другом, чтобы думать обо всём остальном. Страх спустя какое-то время пропал, хотя нельзя было так просто забывать о запретах. — Я всегда хотел оказаться на месте тех принцесс, с которыми ты танцевал, — в один из таких вечеров признался Бомгю. Ёнджун привёл его в ту же комнату, где они прятались в первый раз, чтобы быть вдали от чужих взглядов и навострённых ушей. Но было ли оно на самом деле так? Действительно ли никто не замечал внезапного исчезновения сразу двух принцев? Пусть уходили и возвращались они в разное время, это не мешало начать что-либо подозревать. — Наши желания похожи, — старший встаёт перед Бомгю, подаёт руку и кланяется, — в таком случае, я приглашаю Вас на танец со мной, Ваше Высочество. Младший смеётся — Ёнджун готов признать то, что своим смехом Бомгю не перестаёт его очаровывать — и протягивает руку, которую старший моментально берёт в свою и приподнимает, а вторую размещает на талии юноши, чтобы вплотную притянуть к себе. Бомгю сначала хватается за крепкие плечи, что делает скорее от неожиданности, но после обнимает за шею, зная, как Ёнджун это любит. Вместо живой игры на музыкальных инструментах — нежный голос старшего. Ёнджун начинает напевать мелодию только для них двоих. Через полминуты Бомгю к нему присоединяется. Принцы медленно и плавно двигаются, кружась по просторной комнате. Шаг вперёд, потом назад, а после поворот. Всё точно так, как представлял Бомгю. Ёнджун держит его крепко, прижимаясь сильнее, смотрит с любовью и нежностью, не желая разрывать зрительный контакт, уверенно танцует, не отпуская. Мягкая улыбка на лице заставляет младшего улыбнуться тоже. Благодаря Ёнджуну движения становились более умелыми и грациозными. И всё же Бомгю будет нравиться любой танец, если он исполнен с принцем Чхве Ёнджуном. Каким бы он ни был. — Когда я танцевал с кем-то, — всё же наклонившись ближе и сократив расстояние между лицами до минимума, шепчет Чхве-старший, — всегда представлял тебя. Я мечтал видеть перед собой только тебя. — Считай, что наши мечты постепенно сбываются, — Бомгю невесомо касается губ Ёнджуна своими. — Надеюсь, что ты доволен. — А как же, — усмехается. — Думаешь, что может быть иначе? Тогда ты знатно ошибаешься, Чхве Бомгю. Они продолжают кружиться по комнате, пусть и перестают напевать мелодию. Младший расцепляет их руки, чтобы соединить свои на шее Ёнджуна. Тот перемещает опустевшую ладонь на лопатки Бомгю. А потом останавливается, чтобы утянуть в очередной поцелуй. — Спасибо за то, что ты рядом, — ненадолго отстранившись, говорит Бомгю. Прежде чем продолжить, добавляет: — Спасибо за то, что любишь меня в ответ. — И тебе спасибо, моя любовь, — целует в уголок рта. — Спасибо за то, что ты есть. Когда они были только вдвоём, их лица не покидали улыбки. Лишь изредка, если затрагивались больные или не самые приятные темы. Только вот Ёнджун ещё никогда так сильно не сожалел о том, что он родился в королевстве, связанном с магией, в семье Чхве Минджуна. Потому что стоило увидеть то, как Бомгю светится от счастья, когда Ёнджун приходил вновь, — и внутри что-то начинало болеть и разбиваться. Старший понимал, что его отец отсёк бы голову не только ему, но и сыну врага, если бы узнал обо всём. И это пугало, но почему-то не останавливало. А ещё Ёнджун знал, что королева Чхве Джиён, мать Бомгю, больна по вине Чхве Минджуна — об этом он умалчивает, не желая делать младшему только больнее. Он боялся, что из-за этого его оттолкнут и больше не примут. Принц тихо ненавидел себя за то, что не остановил короля в тот день. Но разве он смог бы сделать это? Все мысли отходят на второй план, когда он слышит голос Бомгю. Тот лежит на нём, обхватив тело Ёнджуна своими руками, и прячет лицо в изгибе его шеи. — Ёнджун, — юноша обращает на себя внимание принца. Бомгю знал, что Чхве-старший любит то, как именно он произносит его имя, — а что будет у вас с принцессой Чо Миён? — Мы стараемся доказать нашим родителям, что не подходим друг другу. Часто ругаемся в их присутствии, хотя наедине спокойно общаемся, — выдыхает Ёнджун, слегка сжимая плечо младшего. — На днях Миён рассказала мне о том, что у неё давно есть возлюбленный, вот только её родители его не принимают. Я не знаю, о ком шла речь, да и разузнать не пытаюсь. Не вижу смысла лезть туда, куда не надо, — ненадолго умолкает, раздумывая над чем-то, а после добавляет: — Мы с ней оба хотим быть с теми, кого искренне любим, — он оставляет поцелуй на макушке Бомгю. Ёнджун не был уверен в том, что он сможет полюбить Миён, даже если сильно этого пожелает. Да и она бы вряд ли захотела быть с ним, если бы родители так не настаивали. Разве можно заставить себя любить кого-то, когда ты не можешь перестать думать о совсем другом человеке? Ведь неправильнее скорее то, что на чужом месте неосознанно появляется тот, кого хочется видеть. Неужели нельзя самому выбрать свой путь и стать счастливым? Почему родители решают за своего ребёнка, что для него лучше и навязывают своё мнение даже тогда, когда тот уже имеет право делать это самостоятельно, не нуждаясь в чьей либо помощи? Будь они прокляты, эти правила. Чхве-старший не сомневается в том, что Миён хорошая девушка, которая всегда старается и для себя, и для других. Но как раз по этой причине он считает, что принцесса заслуживает лучшего. Потому что вместе они не смогут быть счастливы. У них не будет нормальной совместной жизни. Все думали, что огненная принцесса Чо Миён сможет прогнать вечную стужу из внутренностей ледяного принца Чхве Ёнджуна. Однако это удалось сделать лишь Чхве Бомгю — обычному человеку. — Так несправедливо, что мы не можем сами остаться с теми, с кем хотим, — юноша приподнимается на руках, отстраняясь от старшего, чтобы посмотреть прямо в глаза. — Я не хочу вечно скрывать свои чувства к тебе, Ёнджун. — Как и я свои к тебе, Бомгю, — принц грустно улыбается, перемещая ладонь с плеча на щёку младшего. Об их тайных ночных встречах не знает никто. По крайней мере, хочется в это верить. Однако если бы кто-то узнал, то вряд ли принцы смогли бы провести друг с другом восемьдесят семь ночей. Почти три месяца. И этого всё ещё так мало по сравнению с несколькими пролетевшими годами, когда они не могли просто постоять рядом. Получится ли наверстать упущенное? Могло ли у них быть больше шансов и возможностей, не увидь их семь лет назад король Чхве Минджун? Но запрет существовал задолго до того момента. Так в чём же настоящая причина? Сложно сказать. Случай, после которого и появился закон о запрете отношений между людьми и магами, произошёл ещё несколько столетий назад. Девушка, обладающая магией, влюбилась в обычного юношу, который вот-вот должен был взойти на трон и стать новым королём. Им не приходилось скрываться. Со спокойной душой они могли гулять, держась за руки, вместе быть на балах, танцуя у всех на глазах и слыша восторженные возгласы. Родители не были против их помолвки. Но стоило возлюбленным обручиться, как их настигла нескончаемая полоса неудач и несчастья. Совместная жизнь доставляла огромное количество хлопот, появлялось всё больше и больше проблем, решить которые совсем не удавалось. А после произошло то, чего никто ожидать не мог. Начала распространяться болезнь, которой заражались и люди, и маги, а вылечиться было практически невозможно. В тот год скончалось немалое количество народу. Несомненно это могло быть обычным совпадением, но все обвинения высыпались на молодую пару. В скором времени их вместе казнили в один день. Сожгли на костре. И тогда новый король — кажется, то был кто-то из династии Чхве — заявил о запрете. Как раз в то время появилась ненависть между людьми и магами. Но точно ли была проблема только в том, что маг и человек любили друг друга? С каждым новым поколением эта история искажалась всё больше, поэтому нельзя утверждать, что всё было именно так. У всех были свои версии, где-то рассказ был приукрашен, а где-то наоборот что-то не добавили. Именно поэтому принцы перестали придавать закону особое значение. Но странное чувство, появившееся внутри этой ночью, не оставляло Бомгю в покое. Оно заставляло насторожиться, начать волноваться. Будто совсем скоро произойдёт что-то серьёзное. Будто всё резко пойдёт не так, как хотелось бы. Могло ли всё оборваться на столь хорошем моменте? Могли ли их с Ёнджуном счастье так легко уничтожить? — Я люблю тебя, Ёнджун. Бомгю повторяет это в который раз за последние несколько часов. Боится, что этих слов никогда не хватит, чтобы выразить все свои чувства. Он хочет, чтобы признание это застряло у Ёнджуна в голове, отпечаталось в памяти. Хочет, чтобы знал и помнил, что бы ни случилось. Чхве-младший все несколько часов старается быть настолько близко к Ёнджуну, насколько это возможно. Они ведь ещё увидятся? Ведь проведут время вдвоём? — Я тебя тоже люблю, Бомгю. И всегда буду. И после этих слов поцелуи, поцелуи, поцелуи — нескончаемое количество. Ёнджун сминает губы младшего так, словно делает это в последний раз. «Люблю», — шепчет Бомгю, когда Ёнджун переворачивает его на спину, а сам нависает над ним. «Люблю», — не перестаёт повторять он, пока старший покрывает его оголённую шею, плечи и грудь своими нежными поцелуями, расправившись с пуговицами на пижамной рубашке. А затем это признание заменяется на совсем тихие и сдавленные, но трепетные и томные вздохи. Соприкосновения кожи к коже, губ к губам и обнажённых тел, что слились воедино, став одним целым, — всё это кружило голову обоим. Видимо, Бомгю не зря желал того, чтобы Ёнджун зацеловал его до потери дара речи. В уголках глаз скопились слёзы, появившиеся невесть из-за чего. Они начали скатываться по щекам Бомгю, когда Ёнджун снова впился в его губы. Старший пальцами, которыми касался лица юноши, почувствовал влагу на чужой коже и принялся сцеловывать все слезинки, собирая их своими губами и чувствуя солёный привкус на языке. — Почему ты плачешь? — обеспокоено спрашивает Ёнджун, смотря в слезящиеся глаза младшего. — Я… не плачу. Просто думаю о том, как же сильно люблю тебя, — на лице Бомгю появляется опечаленная улыбка, которую он хочет скрыть, поэтому снова прижимает принца к себе, не позволяя задать ещё больше вопросов и испортить такой момент. Они всё время боялись, что любая ночь может оказаться для них последней. И с этого момента можно было начинать отсчитывать дни до конца.˚✧₊⁎⁺˳✧༚
— Чего ты хочешь больше всего, Бомгю? — однажды спросил Ёнджун. — Всегда быть с тобой и ничего не бояться. Это было единственное желание Бомгю, которое не имело никакого значения для судьбы. Для жестокой и несправедливой судьбы, которая так и не позволила им стать счастливыми вместе. И как жаль, что желание оказалось лишь мечтой, которая так и не сбылась. Следующей ночью Ёнджун не приходит. Он не появляется у Бомгю ни через день, ни через неделю, ни через месяц. И тогда Бомгю теряется уже не в своих чувствах. Он теряется в собственных навязчивых мыслях, что больно бьют прямо в сердце и заставляют грудь разрываться от тоски. Знал ли Ёнджун о том, что это была их последняя ночь? Надеяться на что-то было действительно глупо. Ведь надежды эти так и не были услышаны. Они не могут быть вместе. Точно не в этой жизни. Точно не в этом мире. В следующий раз им никто не будет мешать. Остаётся лишь один вопрос: когда именно настанет этот «следующий раз»?