***
Ик не любил дожди. И холода. Совсем. Даже сейчас, смотря в окно, где с громким стуком капли падали на стекло, асфальт и растения, он только недовольно морщил нос. Да, мексиканец был готов признать, что сейчас красиво и, в какой-то мере, атмосферно. Но ещë очень, сука, холодно! Пепельноволосый парень, до переезда живший в горячей Мексике, давно как отвык от подобных перепадов температуры, а потому остро реагировал на любое изменение. Стоило в доме стать непривычно прохладнее, как он тут же укутывался в пушистый плед и большое худи своего любимого льва. Это хоть немного спасало. Однако сегодня было особенно холодно. До колких мурашек и дрожи. —Сука, что за пиздец…—шипел Ик, утыкаясь носом в воротник худи и поправляя на ногах плотный плед. Выходил своеобразный «кокон».—Почему так холодно?! Растущий гнев вовремя остановил аромат, исходящий от одежды. Этот мягкий, крепкий мускусный запах, смешанный с незамысловатым одеколоном. Он заставлял крестоносца сменять гнев на милость. А мрачные части лица стать спокойнее и милее. Интересно когда Таун вернëтся из поликлиники?***
Веган облегчённо выдохнул, когда вышел на улицу. Изо рта вылетели клубы пара, а на голову упали пару капель, прежде чем он открыл зонт. Сегодня был тяжёлый день на подработке: одному из питомцев стало намного хуже, поэтому пришлось делать операцию раньше, чем было запланировано. И на подготовку давалось чертовски мало времени. Это было тяжело, учитывая тот факт, что сам рыжик очень сильно чувствовал состояние животных. Как и они сами, потому что потом они устроили самый настоящий балаган. И Таунтрапу пришлось всех успокаивать. —Тяжёлый день…—выдохнул парень шагая по дороге в сторону дома.—Надеюсь, тому тигрёнку станет лучше. Но потом все плохие мысли стали уходить. Потому что дома его ждут. Кое-кто, кто будет очень рад его появлению. Его любовь… Когда послышался щелчок дверного замка, юноша тут же поднял голову, повернув еë в сторону. Он увидел Тауна, счастливого и такого уставшего, заставив сердце невольно растаять. Его львёнок как всегда был прекрасен, что улыбка сама расцветала на лице. Ну не мог он спокойно и долго смотреть на столь великолепного человека с хмурым лицом. Бразилец открыл дверь и зашёл на порог квартиры уже в приподнятом настроении и заметил своего парня на диване, в гостиной. Ик, сидел, укутавшись его худи, что для самого орла было огромным словно парашют, а в ногах находился плед. Такая картина отдалась в груди вегана теплом. —Аав, мой птенчик замёрз? —с заботой проворковал лев, снимая обувь. Да, действительно. В доме было холодно, учитывая, что оба жили в тёплых странах и ещё не привыкли к климату в Европе. Рука Тауна коснулась смуглой щеки, а большой палец частично прошёлся по шраму мексиканца на лице, вызывая у того сильный румянец. Когда рыжик сел к нему и погладил щëку, всë нутро инстинктивно приказало прижаться ею к тëплой большой ладони. Подобно прирученному зверю, юноша тëрся об светлую кожу, заливаясь ярким румянцем. Ик не был большим любителем нежностей, но рядом с Тауном… —Не знал, что тебе так нравится эта худи.—усмехнулся веган, пока его партнёр зарылся в ткань сильнее.—Не бойся, дорогой. Я сейчас включу батарею. И он выполнил обещание: через пару минут у дивана уже стоял прибор, что грел Ика, а Таунтрап ушёл на кухню, заварить чай. Ох, Ик в такие моменты забывал про всë на свете и наслаждался своим любимым. —Оно достаточно большое и удобное. И тëплое.—тихо говорит тот, укутываясь в ткань сильнее, чтобы согреться. Запах любимого человека стал сильнее и отчëтливее.—Пф, и я не боюсь. Последнее парень говорит с тихим недовольством, ведь такое мнение о нëм сильно смущало. Он сильный укротитель, тот кто может спокойно оседлать быка! Он не хрупкая девушка, с которой пылинки сдувать надо! Однако… Тепло батареи заставляет гневные мысли уйти, а когда его обнимают, прижимая к крепкому телу — тут же забыл обо всëм. В груди его обладателя дредов сердце стучало в меру размеренно и учащëнно. На губах появилась улыбка. —Я успел соскучиться…—прошептал Ик, поднимая взгляд. Таун тихо хихикает, поставив две кружки на стол: одна была с рисунком орла, а вторая — льва. А что? Символично. Таун берёт кокон с любимым и прижимает к себе ближе. Быстрый поцелуй уходит в пепельную макушку. — Ну как, теплее? — кружка с орлом появляется у Ика перед лицом, из которой чувствуется аромат имбиря. — Я знаю, что тебе нравится острое, поэтому добавил туда имбиря. —Обожаю тебя.—только это шепчет орëл, отпивая из своей кружки. Горло сразу отдало жаром, а по телу прошлись табуны мурашек. Вкусно. Они так сидели какое-то время, и мексиканец наконец мог получше рассмотреть любимого. Рыжие дреды стали длиннее, а локоны потемнели. Лицо стало более мужественным и его затронула лëгкая щетина. Глаза… Они остались такими же светлыми и красивыми. И добрыми. Эх, самые лучшие в мире. А ещë смуглолицый осознал факт того, как они долго не были близки. Настолько переезд занял много времени. Слишком много. Практически месяц, а может и больше. Юноша скучал по горячим рукам на своей талии, опаляющему дыханию на шее и голодным поцелуям. Да, забота партнёра была подобна одеялу, но сейчас хотелось чего-то более… Интимного. —Эй, Таун.—крестоносец хитро сверкает хищными глазами и гладит чужую грудь, играясь с рыжими волосами. Они закручивались как маленькие пружинки. А ещë из-за них эта часть тела больше походила на пушок реального зверя.—Знаешь… Мы были так заняты этим переездом. Очень заняты. Рука скользнула с груди по прессу вниз, продолжая массирующие движения. Человек под ним ощутимо напрягся. —Ты не против немного развлечься? ~ Лев только мило улыбнулся своему парню, когда тот начал потягивать чай и зарылся носом в серые волосы. Несмотря на их короткую длину, они были достаточно пушистыми, благодаря их обилию. Они даже гуще, чем у самого вегана, что заплетает их в дреды. Казалось, что это пушок молодого ястреба, а не волосы — настолько они были мягкими. Сам Таун лежал в полурастёгнутой рубашке, чтобы почувствовать хоть немного отдыха от такой неудобной ткани. Это и дало повод чужим рукам залезть туда, куда могли только они. Рыжий нервно сглатывает, а его кадык быстро движется вверх-вниз. Нет, он, конечно, не против рандеву после столько длительного перерыва в связи их переезда, но эта смена отняла у него много сил. Ладно, дело не в этом. Скорее, он боялся недодать своему партнёру так много удовольствия, как мог бы раньше. Эх, молодость… — Предлагаешь свой способ согреться? — Таунтрап влюблённо усмехается, дотрагиваясь до смуглой щеки, и целует Ика в губы. Просто долгое касание, но в нём так много чувств. — Я не уверен, что сейчас буду так же хорош, милый. Хотя, зная этого мексиканца, тот мог любыми способами разогнать всю усталость зоозащитника. И их «родео» ничуть не становилось от этого хуже. Чёртов волшебник… Ик только довольно скалится, стоит чужим губам оторваться от его собственных. Голова тут же начинает заполняться туманом, хотя не так сильно, чтобы напрочь забыть о тормозах. Глаза блестят, а клыки сверкают во тьме. —Ооо, не волнуйся мой дорогой…—тихо рычит обладатель шрама, накрывая ладонью бугорок любимого льва.—Позволь мне обо всëм позаботиться~ Смуглая рука мнëт промежность и чуткие уши слышат судорожные вздохи. Пришлось прикусить нижнюю губу в предвкушении, лишь бы не простонать в ответ. Ох, как же он обожал доводить Тауна до белого каления! Ик тянется к молнии, медленно потянув замок вниз. Таунтрап прижимается спиной к подушке дивана и смотрит в чужие глаза: его всегда манила эта частичная гетерохромия у орла, а узковатый разрез глаз подчёркивал их принадлежность к хищной натуре. В школьные годы мексиканец обожал ещё рисовать стрелки, что чуть ли не сносило вегану крышу. Его парень… Он прекрасен… — И-Ик… — шепчет он, чувствуя растёгнутую молнию и более сильное давление на пах. Пресвятая Дева Мария, не дай ему сойти с ума… Юноша целует шею рыжика и обводит еë контур кончиком носа. Свободная рука ложится на чужой затылок, начиная массировать его. Наверняка его лев успел вымотаться, а поэтому полон напряжения. —Чшш, всë хорошо~—шепчет тот в самое ухо, залезая рукой под штаны парня и накрывая ладонью полувставший член.—Скоро будет очень приятно~ Яркие глаза горят, а внизу живота стягивается узел. Он хочет поскорее ощутить любовника. Внутри. По самые… Когда головка выглянула из-под ткани, жаром обдало не только руку, но и лицо. Пульсация, форма, запах и сам вид… Всë это пробуждает внутри хищника голод. Сильный, что тот прямо громко сглатывает. Срань Господня… Движения руки в среднем темпе, не стоит спешить. Хотя, блядь, ой как хочется! Таун только стонет в ответ на слова орла, подставляя шею. На ней видны следы от укусов и засосов. Подзажившие, что говорили, нет, так и кричали: Кусай и терзай его заново. Утоляй голод. Заставь его не сдерживать стоны. А ведь лев сдерживает их. Ему стыдно, когда они звучат громко или высоко. Это… смущало, очень сильно. — И-Ик.~ — тихо простонал веган, чувствуя чужие клыки, что сомкнулись на его шее. А рука внизу ускорилась, вырывая изо рта парня тихое поскуливание. Пусть он и актив, ему нравилась роль жертвы. Особенно с ним… Мексиканец знает, как дразнить своего льва. Он чёртов мастер в этом деле. Проходит пару минут, как хватка пропадает, и зоозащитник разочарованно вздыхает. Но потом он смотрит вниз, а янтарные глаза раскрываются в шоке, когда орёл приближается лицом к его паху. — И-Ик, ты не обяз-! В следующую секунду Таун выгибается и прикрывает ладонью рот, чтобы не простонать на всю громкость. О Боже… О Господи… Все боги, чёрт возьми, он сейчас кончит просто от влажного рта возлюбленного! Когда партнëр готовится познать оргазм, Ик резко убирает ладонь, тут же меняя положение. Он улыбается, заправляя непослушную прядь за ухо, а после заглатывает головку, обводя еë по кругу влажным языком. Появляется солëный привкус. Боги, как же он соскучился по этим ощущениям! Желтоглазый смотрит мельком на возлюбленного и хмыкает, упиваясь своей победой. Лицо Тауна красное, глаза слезятся, а с уголка рта стекает струйка слюны. Ооо, он наслаждается каждым моментом!~ Движения головой становятся более глубокими и, как многие бы сказали, «романтичными». В попытках заглотнуть до середины, крестоносец возвращается к головке и касается ею губами, после чего — возвращается к развратному делу. На затылок ложится рука и по спине бегут мурашки от поглаживаний. Из рта выходит приглушëнное мычание. Ещë. Ещë! Давай, любимый, покажи, как тебе хорошо! В груди что-то сдавливало, отчего веган чаще дышал. Рука, что была на затылке Ика, перебирала волосы, а сам лев даже не мог набраться смелости посмотреть на возлюбленного. Боже, как же хорошо и одновременно смущающе! Таунтрап предпринимает попытку подняться и посмотреть, как он снова падает красным, стоило увидеть выражение лица мексиканца. Глаза горят хищным блеском. Они полны желания. И похоти. — И-И-Ик~… Ик~… — скулил веган, пока пытался закрыть ладонью рот, но тщетно: его всё равно было слышно. Всё тело трясло и обжигало странным пламенем, который… был ему приятен. Ох, орёл, как уже было сказано, умел возбудить. Ещё… Пожалуйста, ещё… Ик тоже был на пределе. Они оба горят пламенем желания, напрочь позабыв обо всëм на свете. Крестоносец двигает головой уверенно и смело, ведь он изголодался по партнëру. Чëртов лев… Он весь этот месяц мог ходить в узких штанах, без рубашки или просто быть так близко к орлу, что сердце пропускало удары. Сволочь, ещë и после работы, когда пот с него стекал ручьëм. Он же знает как его запах действовал на мексиканца. Прекрасно понимал, что дразнил монстра. Ускоренный темп, умелые движения языком, а после — полное заглатывание. Рука тянется к своему органу и под пледом он снимает бельë, оставаясь голым внизу. Ах, как же приятно! ~ Стоит члену набухнуть, как пепельноволосый прижался к самому лобку, чувствуя как обжигающее семя льëтся в самое горло. Он старается глотать, но еë выходит немного больше, чем ожидалось, поэтому часть стекала с уголка рта по подбородку. Да, малыш~ Хороший мальчик~ Отрываясь от органа любимого, Ик смотрит затуманенным взгляд, проглатывает остатки во рту. Немного горьковато, но ничего. Таун громко стонет, чувствуя развязку. Парень тяжело дышит и смотрит вниз. И от одного только вида он забывает как дышать. Боже, это он так обильно кончил…? Хотя, неудивительно: он ни разу за весь этот перерыв не касался себя. Времени на это не было, сил и… у них с Иком, типа, договорённость о подобном. Сердце пропускает удар, наблюдая, как его парень глотает его семя, отчего лицо вновь принимает яркий оттенок томата. А затем глаза опускаются на голые ноги, и веган качает головой. — И потом ты жалуешься, что холодно. — укор звучит комично, потому что ситуация неподходящая. Но Таунтрапу даже нравится сейчас этот вид. На мексиканце сейчас только худи, которое было ему как платье. И это возбуждало не меньше… — Как же ты прекрасен… — шепчет он, целуя смуглые губы, проталкиваясь внутрь языком и повалив орла на диван спиной. Долгий перерыв в сексе + отказ от дрочки = каменный член, который до сих пор стоял и уже ныл от боли и недостатка внимания. Да! Победа! Чëрт побери, как он долго ждал подобного! Ик в предвкушении открывает рот, впуская чужой язык прямо внутрь. Их слюна смешивается, но это только сильнее заводит, вынуждая обвить руками крепкую шею и поджать ноги к своему телу, разводя их. Худи греет лучше, чем прежде. Или это их тела нагрелись от страсти? Неважно. Желтоглазый отрывается от возлюбленного, образуя нить слюны, что держится пару секунд, а после рвëтся. Дав время на воздух и себе, и Тауну, он вновь притягивает того к себе, капризно требуя ещë. Кусает, тянет, даже глухо рычит, приказывая дать внимание, что долго не получал. Как ребенок, ей богу. Тело покрывается мураками, когда светлые крупные ладони залезают под худи, ощупывая каждый миллиметр, словно начерчивая карту. А после он крупно вздрагивает, стоило одному мозолистому пальцу задеть затвердевшую горошину. Чёрт. Он стал очень чувствительным за этот промежуток времени. И эту чувствительность заметил лев, уголки губ которого вновь поднялись, создав очередную обаятельную улыбку. Рука взяла за подол плотной ткани и потянула вверх, освобождая от одежды своего партнёра. Зрачки в глазах заметно увеличились, что говорило: Тауну нравился открывшийся ему вид. За эти несколько лет их отношений Ик почти не изменился. Нет, в подростковые годы орёл выглядел иначе: черты лица были более плавными, даже нос с горбинкой, который веган так любил целовать. Линии тела отличались грациозностью и даже женственностью, сильно сужаясь в талии. Сейчас его тело было немного подкаченным, а в лице появилась угловатость. Под стать гордому орлу. — Ты прекрасен, как и всегда. — шепчет лев, вновь целуя Ика, но уже простым касанием губами, и отстраняется на пару секунд, чтобы выключить обогреватель. Они и так сейчас согреются, он им не нужен. Руки ловко расстёгивают оставшиеся пуговицы на рубашке и снимают её с тела. Белая ткань теряется где-то в углу комнаты, а к ним летят штаны и боксеры. Плевать, что их потом долго будут искать. Не сейчас. Бразилец с кошачьей грацией прыгает на диван и, нависая над партнёром, смазано целует. А пальцы стали ласкать соски его возлюбленного. Теперь он ведёт. Ик шумно выдыхает, когда его грудь стали терзать пальцы. Нет, их не щипали, не тянули, ничего такого грубого. Наоборот, тëмные горошины мягко и аккуратно гладили, теребили и надавливали как на кнопки. Так ещë и круговые движения делали, вызывая стоны из уст. Нежные губы спускаются вниз с губ к шее, поступая противоположно действиям орла. Его лев действует до ужаса нежно и медленно, растягивая всë словно патаку. От этого желание только росло, как и нетерпение. Жëлтые глаза смотрят на любимого и к лицу подступает румянец. Его горячо любимый обладатель яшмовых очей стал крепче, шире в плечах и на лице появилась растительность. Рыжие словно пламя волосы отросли, образуя реальную «гриву». Ох, а руки… — «Великолепен…» — подумал пепельноволосый, вновь постанывая от сильного засоса на шее. Мурашки бегают по коже, но всë застывает, стоит устам вегана коснуться грудины. Он исследует всë, медленно приближаясь к ореолам. Близко. Он уже ощущает дыхание… И тут резко блеснули во тьме голубые глаза, подействовав на мексиканца как ледяной душ. —Стоять! —юноша хватает возлюбленного за плечи и отодвигает, смущëнно поглядывая из-за груди того на сидячее чудо.—…на нас Ра смотрит… Таунтрап резко останавливается и не понимающе смотрит на своего парня. Но потом, узнав о причине резкой остановки, только вздыхает. Ик и Ра с самого выпускного класса «не ладили», если это можно так сказать. Ещё с молодости этот наглый кусок кожи мог напрыгнуть на бедного мексиканца и драть когтями его ноги (до более опасных действий тот не доходил, слава тебе Господи). Постоянно наглел и вёл себя так, будто ему должны все поклоняться, как Богу. А… Точно, его же в честь египетского бога и назвали. Теперь понятно, почему говорят: «Как яхту назовёшь — так она и поплывёт». Но ладно, это мелочи. Теперь этот придурок просто любил смущать его любовь просто своим присутствием, пока они занимались любовью. — Meu Deus… (Боже мой) — ругается веган, вставая с дивана и подходя к коту. Сфинкс, как только подошёл к нему его хозяин, начал тереться об ноги и мурлыкать, будто не из-за него прекратили все действо. — Ра, иди давай на кухню. — шепчет терпеливо лев, а кот последовал за ним. Правда, не сразу. Он сначала упрямо смотрел на своего раба хозяина и даже кусьнул немного чужую стопу, на что зоозащитник лишь прошипел от боли. — Нет, Ра, твоя еда на кухне. Иди туда есть! —Oh, parásito de la piel… (Ах ты кожный паразит) — только это шипит орëл, наблюдая за тем, как этот доходяга упрямо следует за рыжеволосым. Ещë и смотрит так невинно. Зараза! —Te dejaría entrar en mi billetera… (на кошелëк бы пустить тебя) У них с Ра были…своеобразные отношения. Да, они цапались. Очень часто и очень болезненно, что после зоозащитнику приходилось заклеивать раны возлюбленного от острых когтей и клыков. При том, сам мексиканец толком не бил эту животину, а мог лишь прикрикнуть. Зато какая ответка после прилетит… Мама не горюй. — Ра, молю, просто свали нахер, пожалуйста! —сил терпеть больше не было. Он хотел быть рядом с Тауном сейчас. Желал его тепла и ласки.—Ты и так с ним 24/7, так что отдай мне его! И это была правда. Ра, будучи очень требовательным мудаком котом, всегда соревновался с пепельноволосым за внимание вегана. От простых, элементарных жестов до физического контакта. А этот месяц и вовсе стал пыткой для крестоносца. Он сгорал от ревности каждый раз, когда на спящем Тауне укладывалась эта наглая морда, вынуждая спать по отдельности. И простые объятия… Даже их этот сфинкс отнял! —Просто уйди! Ради всех святых и несвятых, живых и мëртвых, уйди нахер! Дай ощутить себя желанным для этого человека вновь. Дай вновь почувствовать объятия Таунтрапа. — Всё, давай. Не мешайся. — сказал Таун, немного подтолкнув Ра ногой, и сразу закрыл дверь. На механизм. Потому что эта хитрая морда уже как-то научилась открывать двери. А после веган повернулся к Ику и улыбнулся. Они одни, и им больше никто не помешает. Наконец-то… Снова нависнув над орлом, рыжий сразу опустился к одному из сосков. Язык сначала обвёл его ореол, а затем полностью взял в рот, начиная осторожно посасывать. Сверху послышались стоны — долгожданная музыка для его ушей. А рука дотронулась до чужого органа, обхватив его ладонью и делая ритмичные движения вверх-вниз. — Мне стоит тебя растянуть… — хрипит от желания лев, сверкая в темноте своими персиковыми глазами. — Та раззадорил во мне хищника, и времени на поиски смазки и резинки у нас нет. Поэтому… Парню не составило труда перевернуть мексиканца животом вниз. На пояснице стали разогреваться места, где прошлись губы Таунтрапа. Ближе к его бёдрам и... — Я смотрю, ты меня ждал. Хотя в душе настроение не поменялось бы. Или хотел, чтобы я тебя поимел именно здесь? Парень дотронулся до мышечного кольца, слегка надавив, а затем прошёлся по нему языком. О боги… Ик не может сдерживаться. Он стонет приглушëнно в подушку и сжимает еë в руках, не в силах прикрыть себя. А не шибко то и хочется. Он готовился. Мексиканец долго ждал этого момента и было бы глупо так лохануться. —А-ах… Т-Таун…~—стонет пепельноволосый, пряча улыбку в руках. Но никак не получилось скрыть еë в голосе.—С-срань Господня! ~ Его язык… О Боже, помогите… Он чувствовал как его стенки кишечника поддаются напору. Как в них с лëгкостью проникают чужие пальцы, а остальное словно в тумане. В глазах мутнеет от мокрой пелены, а сердце стучит беспокойной птицей. Возьми. Прямо здесь. Прямо сейчас. — Знаешь, что я сейчас хочу? На месте языка появились пальцы, что начали аккуратно проникать и растягивать мексиканца. В груди сердце забилось сильнее, когда к двум фалангами добавилась третья, и на всю комнату, нет, на всю улицу послышался полу-стон, полу-крик. Найден заветный комочек нервов. Чёрт, а Таун ведь даже забыл, где он находится… — Я хочу войти в тебя до упора… — резкий толчок пальцами. — Втрахивать в этот диван… — последовал второй толчок. — И прижимать к себе так, чтобы ты почувствовал удовольствие и всю мою любовь к тебе… Пройдясь ещё пару раз по простате, Лев наконец вытащил пальцы и приставил головку члена. — Я люблю тебя… — прошептал он, надавив на мышечное кольцо, и поцеловал орла в губы. Горячие слова заставляют в голове рисовать очень красочные картины, от которых внизу болезненно ноет. Он уже представляет то, как его держат за руки, с каким животным рыком кусают плечи, и, о боги, как же сильно вдалбливают в этот самый матрас дивана, пока он захлëбывается в стонах и слезах, умоляя о большем. Только от самих мыслей юноша готов кончить без рук. Когда головка начинает толкаться внутрь, все волоски на затылке тут же встали дыбом, а дыхание спëрло. Жар тут же охватил всë тело, а в конечностях появилась дрожь. С каждым проталкиваемым миллиметром в глазах промелькали искры, а лицо стало в разы краснее. Срань Господня… Это же их первый раз без резинки. С уст срывалось имя любовника. Бессвязным шëпотом, полным желания и любви. Жарко. Как же жарко и тесно. Его органы будто сдавливают, а из головы все мысли выбили огромным молотом. —Люблю…люблю, люблю, люблю… Тихо шепчет желтоглазый и ощущает первый толчок, прошедший прямо по простате. Нет, нету сил терпеть. —Сука, как же приятно! ~ — Я знаю... — говорит тихо Таун, делая осторожные размеренные толчки. По ушам бьёт громкий стон любимого. - Ик…~ Мой милый Ик.~ Боже, это их первый раз без всего: без кляпа, без лубриканта, без резинки. Про игрушки вообще стоит молчать — они им были не нужны, сейчас. Бразильцу это не нравилось, с точки зрения биологии, но, Господи, волновало ли его это сейчас? Нет! Сейчас он всё это посылает на три весёлые буквы, потому что нет ни времени, ни желания. Он наконец-то чувствует под собой Ика, такого желанного и любимого. Невероятно, как они изголодались по друг другу… — Я так скучал… — шепчет веган, начиная двигаться более быстро. Одна рука держала орла за талию, а вторая переместилась к смуглым запястьям и схватила их, удерживая перед пепельной макушкой. А затем случилась неожиданность: Таун, приблизившись к смуглой шее, начал её расцеловывать, но затем… Белоснежные клыки вонзились в кожу, оставляя яркий след. Всë превратилось в один сплошной водоворот страсти. Всë внутри горело от столь долгих, нежных касаний. Трепетало с каждого толчка, что вырывал громкие стоны. И, конечно же, слова. С ним Таунтрап говорил с такой любовью и отдачей, что сердце таяло, а на лице расплывалась улыбка. Ничего не сдерживает голос пепельноволосого. Пусть слышат, как ему приятно! Он любим. И именно этим великолепным, практически идеальным мужчиной. Неожиданный засос заставляет подавиться воздухом. О боги, Ик готов поклясться, что успел ощутить все зубы возлюбленного. Настолько они были острыми. А затем движения стали резче и быстрее. Из жëлтых глаз начали течь хрустальные капли, стекая по смуглым щекам. Но это не были слëзы боли. Они были доказательством того, как же орлу сейчас хорошо. —Т-Таун… О боги, Таун! ~ —юноша только и может, что поскуливать имя любовника, пока его самолично не заткнули глубоким поцелуем. Господи. Он близок к финалу. Слишком хорошо. Веган целует долго, страстно и горячо, пока толкался в своего возлюбленного. Язык обводит оба ряда зубов, нёба и сплетается с языком Ика. Великолепно. Просто невероятно… — Ик…~ — шепчет парень, оторвавшись от столько желанных губ. — Ик…~ Руки подхватывают подтянутое тело мексиканца и приподнимают вверх. Теперь они оба стоят на коленях, пока Таунтрап придерживает своего парня и продолжает вдалбливаться. — Я скоро кончу… Скажи что-нибудь… Скажи что-нибудь грязное и пошлое. То, что ты не сказал бы никому и никогда… Ик стонет громче, когда угол меняется. Лев проникает глубже, бьëт по чувствительным точкам, а после просит сказать что-нибудь, чтобы ускорить разрядку. К щекам прижился румянец сильнее. Грязное… В голове мелькают мысли. Стыдливые мысли, из-за которых хотелось ударить себя со всей дури. Обозвать извращугой и отправить куда поглубже в ад. Но не сейчас. Голова пустая. Всë напоказ. Душа на распашку. —В-внутрь…—тихо выдавливают крестоносец, слезящимися глазами смотря прямо на возлюбленного. Слова путаются, язык не слушается.—Кончи внутрь… Залей меня… Присвой меня! ~ Он сказал это. Он, блядь, реально сказал это. Веган спустил тормоза на нет, когда услышал слова мексиканца. Так горячо, так страстно… Он ещё не чувствовал такой власти. — Ты мой… Таунтрап хрипит, вдалбливаясь уже в тело менее быстро, но толчки оставались ритмичными и грубыми. — Ты мой любимый… Как же я тебя люблю, Ик.~ Два последних толчка, и он излился внутрь, громко простонав. В ушах зазвенело, а голову наполнил туман. Кажется, даже мышцы стали ныть только сильнее, но эта уже была приятная ломота, что убаюкивала. — Я очень сильно люблю твой голос… — шепчет бразилец, целуя засос. — Я не был с тобой слишком груб? Ик тяжело дышит после сильного оргазма, накрывшего его с головой большой волной. Ноги трясло, а кожа покрывалась мурашками от стекающей по внутренним сторонам бëдер семени. Оно было таким густым и липким. —Нет…нет, всë хорошо—с отдышкой прошептал мексиканец, смеясь от поцелуя в шею. С тихим стоном слезая с расслабленного члена, парень повернулся к рыжику и поцеловал в губы.—Ты был великолепен~ Двигаться сейчас было очень трудно, но это не помешало желтоглазому прильнуть ближе, желая больше контакта. Физического. —Ты был настоящим зверем~—игриво рыкнул тот, повалив своего любовника назад, тут же падая рядышком. — Воу… Хах, спасибо. — Таун смущённо улыбается, пока притянул к себе орла, прижимая к груди. Стало заметно теплее, даже жарко. Но это не значило, что они будут вот так спать голыми. — Люблю тебя…- шепчет бразилец, притягивает к ним плед и, целуя мексиканца в висок, падает в могучие лапы Морфея.***
Утро началось с того, что у вегана закололо сердце. Ладно, шутка неудачная, потому что много кофе пить стал бразилец из-за своей любимой работы, как бы саркастично это не звучало. А сам лев просто свалился с дивана. — Ай… — только и сказал рыжий, мельком поглядывая на спящую фигуру. Ика он не разбудил. Фух… Веган облегчённо выдохнул и на цыпочках вышел из комнаты. Водные процедуры прошли быстро, а надевание трусов — и подавно. Поэтому лев решил заняться завтраком. Через какое-то время по квартире разнёсся запах тостов и кофе, а на столе уже было прибрано. Даже цветы на столе стояли. Спалось пепельноволосому хорошо. Можно было сказать, что сон был глубоким как у мертвеца. И единственное, что его разбудило было не шумом надоедливых соседей, не щебетание птиц, и не дождь, что никак не хотел прекращаться. Это был запах кофе и свежезапечëных тостов. Тихо промычав, он открыл глаза и медленно сел, попутно шипя от боли. Мышцы ломило, но так, это была приятная усталость. А вот голова была пустой. Никаких лишних мыслей, что несказанно радовало. —Доброе утро, красавчик—улыбнулся Ик, целуя подошедшего Тауна в губы и принимая из рук кружку кофе. — Доброе, милый. — рыжий мурлыкнул, когда прервался их поцелуй. В руках вегана ещё были тосты с яйцом, что находились на подносе. — Завтрак в постель.~ Из подноса выдвинулись две ножки, что упёрлись в обивку дивана, образуя тем самым мини-столик. — Как ты себя чувствуешь? — Таун прошёлся рукой по пепельным волосам, когда его орёл начал с аппетитом уплетать пищу. Хищник выглядел в такие моменты не злодеем, а маленьким хомячком. Кажется, время пришло… — Ик… — голос Тауна прозвучал чётко, хотя в душе он волновался. На него устремились два жёлтых глаза. Так, внимание перехвачено. — Пожалуйста, посмотри, что с моими дредами: кажется, в них что-то запуталось. Немного удивлëнный орëл с непониманием глянул на плотные дреды своего любовника, после чего пожал плечами и, положив кружку на импровизированный столик, тут же устремил внимание на сами локоны. —Что? Там один из твоих мышат запутался? —не сдержался от шутки юноша, зарываясь пальцами в рыжие дреды. Мысленно он опять возвращался в детство, когда они только только начали так близко дружить. «—У тебя такие волосы плотные! В них пальцы запутываются! —Ага, прямо как грива льва! Как думаешь, а в них мышка может поселиться? —Ну, тогда будешь тем же львом из сказки.» Эх, воспоминания-воспоминания. Вдруг пальцы ощутили нечто твëрдое. И блестящее. —Погоди, по-моему нашëл.—пепельноволосый подцепил ногтями предмет и стал медленно доставать. Когда пришло осознание того, что именно он достал, к щекам прилилась кровь.—Что…? Кольцо. Золотое и аккуратное, без каких либо вычурных решений и лишь с аккуратной выгравированной надписью. «С тобой навеки». Сердце застучало быстрее, а взгляд метнулся в сторону зоозащитника, что с такой робкой, но любящей улыбкой смотрел прямо на него. — Ик… — начал лев, что тоже краснел и улыбался. Глупо и влюблённо, как всегда. — Мы знакомы с тобой с самого детства, очень долгое время. А потом начали встречаться, и… это самое лучшее время, что я провёл с тобой. Парень повернулся к орлу и аккуратно взял кольцо из смуглых рук. — И… я не знаю, что ждет меня в будущем… — в свою большую ладонь бразилец взял ладонь поменьше. — Но я хотел бы, чтобы в нём был ты, несмотря на весь хаос и беспорядок там. Сердце бьётся бешено, а дышать становится тяжело. С замиранием в груди Таунтрап смотрит на крестоносца, облизнув от волнения губы. В одной руке он держал кольцо, а в другой — ладонь его любимого человека. — Ик Агилар, ты согласен стать моим мужем? Всë резко перестало ощущаться реальным. Ик ощутил, как его сердце пропустило удар после озвученного вопроса. Дыхание перехватило, а внутри всë затрепетало и после взорвалось подобно фейрверку. Предложение. Человек, которого он так нежно и искренно любит. Которого он знает с детства. С которым пережил трудности, радости, ссоры и примирения… Сделал ему предложение стать настоящей частью его жизни. Их жизни. Первые капли упали на плед с тихим стуком. Ик даже не сразу понял то, что по его щекам прокатились слëзы, однако, завидев испуганный взгляд вегана, тут же расплылся в улыбке, кивая и вытерая мокрые дорожки кулаком. —Д-да…—тихо прошептал он, как выдавил постыдный всхлип. Как он счастлив.—Я с-согласен. Он чувствует, как на его палец надели кольцо, а после — притянули в объятия. Юноша прижимается в ответ, обхватывая руками тело уже будущего мужа. Мужа…